— Магния, — губы непроизвольно зашептали ее имя, которое заучили наизусть, и она повернулась, может, услышала?
— О, Джеймс, — Делюр подбежала и села на краешек кресла. — Я повсюду ищу Марлин. В последнее время она все время где-то пропадает. И, если честно, меня это настораживает. Может, ты ее видел?
Сохатый отрицательно покачала головой и стал пожирать ее глазами. Боже, какая она была красивая. Ее голубые глаза всегда лучились счастьем, а улыбка могла ослепить самые яркие лучи солнца. Наверное, даже у жизни не хватало смелости потрепать ее, он знал, что ее судьба была такой же удивительной, как и она сама.
— Как там ребята? Я их давно не видела, — вдруг спросила она и посмотрела на него пытливым взглядом.
— Да вроде все нормально, — медленно проговорил Джеймс, — недавно в голову к Сириусу пришла очередная глупая идея, но это неважно…
— М-м, а что там еще Сириус?
Как давно он понял, что она его не любит? Когда он осознал, что Делюр никогда не будет его? Он видел, как Магния смотрит на его лучшего друга, а Поттер никак не мог понять, за что ему это наказание? Он часто задавался вопросом, почему единственная девушка, которая хоть что-то значила для него, не принимает его чувств. Джеймс прикрыл глаза.
— Ничего, — резко проговорил Сохатый. — Ты же понимаешь, что у вас ничего не выйдет?
—Это не твоего ума дела, Поттер, — холодно прошептала Делюр. — Ты…
— Как же ты не понимаешь! — Поттер вскочил с кресла и гневным взглядом поглядел на нее. — Я знаю его лучше, чем ты себе можешь вообразить. И я знаю, как он поступает с такими, как ты.
— То, что ты меня ревнуешь, не дает тебе права говорить так о нем и лезть не в свое дело, —процедила Магния, и все ученики, которые стали свидетелем столь странной картины, в момент развернулись и уставились на них.
— Черт тебя подери, Магния. Ты совсем глупа, — зашипел он, и какое-то мерзкое желание причинить ей боль появилось в душе.
Сохатый медленно закрыл глаза и развернулся. «Успокойся!». Нельзя было будить зверя внутри его, но у нее это вышло. Не дожидаясь каких-либо слов, Джеймс выскочил из гостиной и двинулся прочь от этого места. Жизнь жестко несправедлива. Мы никогда не получаем всего сполна, частично мы будем всегда в проигрыше. И со временем уже не испытываешь ни боли, ни разочарования, ни отчаянья. Только тоска, и ее пелена длиться вечно. Поттер остановился возле стены и, что есть силы, стукнул по ней. Ярость полыхала в его глазах, а в сердце так громко звенела боль, что хотелось закричать. Сохатый посмотрел вперед и заметил пустой класс, в который и поспешил ретироваться. Он засеменил к самой последней парте и, выдвинув стул, с грохотом плюхнулся.
Руки непроизвольно полезли к голове. Постепенно дыхание приходило в норму, но вдруг, он услышал чей-то смех. Он внимательно посмотрел на порог и увидел ту самую девушку, которую ему надо влюбить в себя, ведь так сказал его друг. Очередная волна гнева накрыла его с лихвой, но Поттер даже не пошевелился, продолжая разглядывать Лили Эванс. Он заметил, что Лили, несмотря на искорки в ее глазах, была не уверена в своих действиях. Джеймс внимательно следил за поведением этой рыжей бестии и сам невольно усмехнулся.
— Забавно, правда? — девушка, словно змея подползла к нему и остановилась в паре шагов. — В этом мире нет любви, когда именно это чувство и есть смысл многих жизней.
Поттер хмыкнул и впился взглядом в девушку. Он задержал взгляд на ее холодных зеленых глазах, на растрепанных волосах и про себя подметил, что она…волнуется. Этот факт позабавил парня, поэтому встав, он подошел к ней и склонил голову на бок.
— Что тебе нужно, Лили Эванс? — про себя отметив, что Гриффиндорка вздрогнула, он как не бывало продолжил. — Неужели ты пришла просто для того, чтобы поиздеваться надо мной? А хотя, дай угадаю, ты хочешь разозлить меня. И вытащить информацию по поводу Сириуса. Я прав?
Улыбка сползла с лица Лили, и она поджала губы. Признаться честно, Джеймс Поттер вызывал у нее бурю эмоций. Еще на втором курсе парень довольно сильно выделялся на фоне своих однокурсников, а его дружба с так называемыми Мародерами делала его особенным вдвойне. Девушка не могла ни согласиться, что Поттер был чертовски красив. Его черные волосы, которые постоянно находились в хаосе, его ямочки на щеках, когда он начинал улыбаться, его пустые глаза. Все это заставляло Лили прибывать в неком оцепенение. И поэтому, находясь с ним на таком близком расстояние, Эванс чувствовала, что не сможет толком сказать, что ей нужно от него. А ведь, по правде говоря, ей ничего и не нужно. Девушка нахмурилась, вспоминая инцидент в гостиной.
— Видно, я прав, — не дожидаясь ее ответа, проговорил Сохатый. — Знаешь, я думал ты другая. Нет, не в смысле внешности, поведения. Я думал, что ты настоящая. Только ты такая же, как и все, Эванс. А теперь соизволь не задерживать меня.
Если бы Поттер повернулся прежде, чем окончательно выйти из класса, и поглядел на девушку, то смог бы заметить, что ее глаза потускнели, а лицо побледнело. Только Джеймс Поттер не сделал этого, потому что ему наплевать.
***
Марлин увлеченно читала библиотечную книгу и улыбалась. На этот раз ей попалась действительно замечательная книга, чье описание читалось легко, а сюжет интриговал настолько, что не хотелось даже отвлекаться. Но стоило девушке перевести свой взгляд на стол, как ее разум начали одолевать непрошеные мысли. Все дело было в этой Лили. В этой рыжеволосой бестии, которая прочно засела в ее раздумьях. О том, что произошло на уроке ЗОТИ, девушка никому не рассказала, посчитав, что это дело касается только их обеих. Признаться честно, с того случая МакКиннон пристально стала наблюдать за этой девчонкой и, пожалуй, первое, что бросалось в глаза, был тот факт, что она была чересчур резкая. Лили можно было отнести к тем людям, которые не пускали в свою жизнь людей, и она явно их не любила. Вежливость у нее тоже страдала, без доли сомнения и мучения совести, Эванс могла высказать все человеку, и обычно она не бывала ни о ком хорошего мнения, кроме Северуса Снейпа, которого Марлин тоже считала очень и очень странным.
Марлин отложила книгу в сторону и внимательно поглядела по сторонам. Она тщетно надеялась найти девушку здесь, но, как оказалось, Эванс не было. Обреченно вздохнув, Марлин медленно направилась в гостиную. Ей не хотелось туда идти, потому что шумные и крикливые Гриффиндорцы очень часто действовали на нервы, а учитывая ее настроение, то девушка была готова кого-нибудь убить. Правда, ее настрой испарился, когда зайдя в гостиную, она заметила Мародеров и Магнию Делюр, которые душевно разговаривали и хохатали над чем-то.
— Сириус, — она легонько коснулась его плеча, но ее парень и ухом не повел. — Сириус Блэк!
Марлин взмахнула палочкой, отбирая его карты, отчего удивленный парень моментально уставился на нее.
— Да, Марлс, что-то случилось? — спросил Бродяга, раскинувшись на диване. Римус издал едва заметный смешок, а вот Магния заметно напряглась.
— Ты обещал, что этот вечер будет наш. — С нажимом проговорила МакКиннон. Сириус открыл было рот, но тут же закрыл, прикусив губу.
— Дорогая…
— О нет, Блэк. Всегда, когда ты так начинаешь говорить, происходит что-нибудь такое, что мне не понравится, — грустно прошептала она и посмотрела на свои руки.
— Марлин, он…он правда не может, — проговорил Люпин и по одному его тону можно было понять, что дело действительно серьезное.
— Извини, — Сириус хотел подойти к ней и поцеловать, но МакКиннон ловко увернулась. Фальшиво рассмеявшись, она ответила:
— Ну, ничего, зато в следующий раз ты от меня не отделаешься.
— Я когда-нибудь говорил, что ты самая замечательная девушка на свете? — Блэк по-теплому улыбнулся, на что Марлин лишь лукаво подмигнула и быстрым шагом направилась в свою комнату.
Марлин МакКиннон тоскливым взглядом оглядела свою кровать и почувствовала, как на ее глазах наворачиваются слезы. Она свыклась с тем, что почти ничего не значила для него. Их отношения шли по швам, Марлин понимала, что возможно он ей изменяет, но ничего не могла поделать. Он был настолько дорог ей, что МакКиннон принимала его со всеми недостатками, а таковых было много.
Сейчас Марлин сидела на свой кровати, а слезы застыли на ее щеках. В эту минуту, она решила, что подружится с Лили, потому что что-то было в ней, что-то незаменимое и особенное, и это так манило, так тянуло, но и отпугивало тоже.
========== Пока мы едины - мы не победимы ==========
Комментарий к Пока мы едины - мы не победимы
Фанфик был видоизменен. Добавлены некоторые моменты, некоторые были удалены. Однако, главная мысль остается прежней, а поскольку у меня есть черновики прошлых глав, я полагаю, что буду выкладывать их быстро. Была бы рада за помощь в ПБ, ибо беты вряд ли возьмутся за фф, в котором больше пяти написанных глав. Спасибо за ожидание:)
Люди часто думают о лишенных всякого смысла надеждах. Они любят думать о том, что греет их душу, что радует и то, что может поднять настроение. Для Джеймса — это была надежда на то, что он когда-нибудь будет вместе с Магнией, и как они руку об руку пойдут к алтарю. У Магнии мечты сводились к Сириусу, а у него, их и вовсе не было. От жизни этот Блэк получил достаточно. И если вы задаетесь вопросом, какие же мечты были у Лили, то ответ показался бы вам до безумия скучен. Она мечтала о высших идеалах. О чем-то более стоящем, нежели любовь и свадьба.
Она мечтала о другой стране, с другими правилами и цензурой. Лили думала о том, что как было хорошо, если бы можно было ввести запрет о том, что разводиться нельзя. Сколько семей можно было спасти? Эванс часто смотрела на мать, чьи ценности заканчивались на бутылке алкоголя, смотрела на сестру, которая хоть и была не глупа, но она была такой обычной. Такой, как все, а всё почему? Потому, что Петуния не хотела выделяться. Она боялась косых взглядов и одиночества. Эванс часто наблюдала за людьми, она анализировала их жизнь, которую случайно слышала из их уст, и больше всего ее огорчало то, что люди многое не знали, многое не понимали и не стремились к чему-то большому, к чему-то стоящему, нежели сплетни, одежда и цвет волос. Лили вертела головой в разные стороны, в надежде отыскать хоть одного еще не прогнившего человека.
— Привет, — из мыслей ее вывела блондинка по имени Марлин, что так незаметно приземлилась возле нее.
Эванс бросила на нее пустой взгляд. «Кто она такая? Каковы ее мечты?» подумала Лили и поняла, что почти ничего не может сказать про нее. Она была такой же невидимкой, как и она.
— Так странно, — тихо проговорила МакКиннон, привлекая внимание Лили.
— Ты о чем? — делая скучающий вид, проговорила Эванс, но она могла с точностью сказать, что слова ее собеседницы заинтересовали.
— Ты сидишь здесь такая ненужная… Вокруг тебя ходят толпы людей, все они как будто не замечают тебя, не видят твоей ценности. А ты сидишь с такой цинично-мрачной улыбкой и тебе как будто все равно.
Лили непонятно усмехнулась. Ей уже нравились слова этой Марлин. Ее построение мыслей, ее мечтательный взгляд и одновременно упертость. Все это дает такое комбо, о котором было трудно вообразить. Эванс повернулась к МакКиннон и посмотрела на нее заинтригованным взглядом, на что последняя только улыбнулась.
— Прости, Сириус всегда говорил, что я… - девушка запнулась и на мгновение Эванс увидела в ее глазах столько боли, что стало даже не по себе.
— Он тебя использует, — тихо произнесла Лили. Марлин досадливо поджала губы. — Разве тебе нравится быть его куклой?
— Я не могу иначе, он моя жизнь, — совсем тихо прошептала МакКиннон.
Лили насекунду вздрогнула, а в мыслях почему-то воскрес образ Джеймса Поттера. Девушка ощутила прилив странной ненависти, но и одновременно…нежности. Все это настолько испугало ее, Гриффиндорка не могла найти этому объяснение. Эванс покачала головой.
— Любовь — это злобная шутка Бога, — холодно проговорила она. — Но ты же понимаешь, что если ты что-нибудь не сделаешь, то он бросит тебя?
— Бывают вещи, которые не изменить, бывают истории, которые не исправить, — грустно пролепетала Марлин, и на ее лице появилась побитая и такая изможденная улыбка.
***
— Ну что мой милый друг? Ты уже придумал, как будешь действовать? — Сириус галантно разлегся на кровати.
Джеймс не обратил на Блэка никакого внимания. Все его мысли сейчас были посвящены статье, которую он до поры, до времени читал.
— Нет, — сухо проговорил Поттер, не отрываясь от книги. — Ты же у нас главный стратег.
— Знаешь, что я понял?
— Что эта идея глупа и не имеет смысла? — с надеждой спросил Сохатый, но Сириус только хмыкнул.
— Нет. Мы заставим эту девчонку быть с нами…
— Ты не думал о том, что мы бы вместе были бы отличной командой? — Сохатый перевернул страницу.
— С ней? — возмущенно спросил Сириус и сразу замолк, внимательно вдумываясь в слова друга.
Поттер с шумом отложил журнал и внимательно прислушался к тишине. «Мир боли, отчаяния и гнева» , - мысленно произнес Джеймс и задумался, что же стало с тем чудесным, ярким миром, который так красочно описан в детских книгах. Если сказки — это ложь, то тогда зачем нам врут? Зачем говорят, что книги путеводитель жизни? Где доброта? Где взаимная любовь и прекрасные феи? Почему это все так редко встречается в нашем мире. В конце концов, кто убил чудеса?
— Да она не такая мастерица в шалостях, — надменно произнес Блэк и Джеймс тяжело вздохнул.
— Тогда зачем вся эта вражда?
Бродяга опять умолк. Сохатый грустным взглядом посмотрел на друга. Что стало с тем храбрым Гриффиндорцем? Когда он успел так жестоко измениться и стать частью своей семьи? Ведь он так ненавидел ее, так презирал, а теперь, сам того не замечая, он становится одним из них. «Мы все побиты жизнью» и это была сущая правда. Он, Сохатый, Марлин и даже эта Лили. Они все были побиты жизненными обстоятельствами, все они на каком-то этапе замкнулись и перестали смотреть на этот мир, как в детстве. В их глазах краски померкли. Интересно, когда это произошло с Джеймсом? Может в тот момент, когда его мать сбила обычная магловская машина и ни один маг в мире не мог ей помочь. Может, в тот момент, когда его отец получил неизлечимое психическое заболевание, которым его наградил один из Пожирателей. Да, Поттер навсегда запомнил, как увозили его отца, каким безумным взглядом смотрел Чарльз Поттер и как навсегда закрылись двери счастья в этом доме. Наверное, это и был тот переломный момент. Момент, сломавший его.
— Сириус, — наконец проговорил Джеймс. — Вражда не имеет значения, особенно, когда идет война.
— Считаешь меня легкомысленным парнем, который не задумывается об этом? — холодно спросил Блэк.
— Нет, — резко отрезал Сохатый. — Я был вместе с тобой всю твою жизнь и, я знаю, что она была не идеальна, но просто…я считаю, что нам лучше объединиться. Понимаешь? Стать командой против того, кто действительно заслуживает нашей мести и коварных планов.
Сириус промолчал и задумчиво посмотрел на пол. Джеймс улыбнулся и подумал, что никакая Магния не стоит общения и доверия Бродяги. Настолько окрыленный такой мыслью, он вышел из своей комнаты и замер. Лили Эванс сидела в опустевшей гостиной и внимательно изучала конспекты. Это зрелище сейчас показалось ему необыкновенно увлекательным, Поттер внимательно стал разглядывать ее и заметил, что ее губы едва заметно что-то шепчут, а брови взлетают вверх. Сохатый медленно усмехнулся и приблизился к ней.
Когда Эванс отложила свои пергаменты и развалилась на кресле, Поттер нагнулся настолько близко, что их лица разделял всего лишь один сантиметр. Девушка удивленно поглядела на него, и ему показалось, будто в ее глазах что-то промелькнуло. Он долго разглядывал ее, просто стоял, нависая над ней, но разговаривать явно не собирался, и его тишина заставляла Эванс жутко нервничать, испытывать странные чувства. Смотря в его черные, бездонные глаза, которые так странно светились, она на секунду перестала дышать. Его губы зашевелились, но звуки никак не хотели спускаться с них, пока…
— Эванс, пойдешь со мной в Хогсмид? — он нахально ухмыльнулся, наблюдая, как лицо девушки искажает шок.