- Хорошего Рождества, мисс, - кивнул он, принимая оплату из её рук.
- Спасибо, и вам того же, - улыбнулась женщина.
Когда два дня назад, разбирая почту, Элизабет Росс натолкнулась на плотный конверт с маркировкой Старк Индастриз, она подумала, что это очередной запрос на исследование, и что рождественские праздники она вновь проведёт в лаборатории, или дома перед телевизором, расставив перед собой нехитрую рождественскую трапезу. Или, если повезёт, то кто-нибудь из знакомых позовёт её к себе, сокрушаясь, что такой праздник нельзя проводить одной. Отец пришлёт поздравление, отпечатанное на фирменном бланке армии США, но больше ничего. Но в её руках вместо сухого письма и исходных данных лежало приглашение на вечеринку и эксклюзивный пропуск. На обратной стороне приглашения была сделана приписка немного угловатым, будто не смелым и быстрым, пока не заметили, почерком: “Отказ не принимается”. Попытка не пытка, у неё еще есть время, чтобы повеселиться, решила Бетти и отправилась выбирать платье.
В назначенный час она появилась у входа в Башню, волнуясь, как на первом свидании. Замок на дверях из особо прочного стекла принял пропуск, поэтому Бетти без труда прошла в светлый холл.
- Добро пожаловать, мисс Росс, - поприветствовал её голос откуда-то с потолка. – Меня зовут Джарвис, я электронный дворецкий мистера Старка.
- Здравствуйте, Джарвис, - немного скованно поздоровалась Бетти. Она знала, что Энтони Старк не очень жалует людей и предпочитал им машины, и что ещё он создал свой собственный вариант искусственного интеллекта, но не ожидала, что все будет настолько серьезно.
- Пройдите, пожалуйста, в лифт, вечеринка уже началась и вас ожидают.
Бетти снимает пальто, поправляет вечернее платье, быстро, пока не раскрылись створки лифта, снимает дорожные туфли и надевает крохотные лаковые лодочки на каблуке. Она ожидала увидеть всё что угодно, от шумного веселья, которое обычно транслировалось в светской хронике с засильем выпивки и журналистов, до чопорного великосветского приёма. В зале, где расположилось празднество, стояла огромная ёлка, чуть поодаль – накрытый стол, у стен расположились диванчики, везде висели украшения и омела. Негромко играла рождественская музыка. И людей было не много.
- Бетти? – раздалось удивлённое от ближайшего диванчика, где расположился Брюс с тарелкой и стаканом.
- Добро пожаловать, мисс Росс! – воскликнула сидящая рядом с ним молодая девушка с загипсованной ногой.
- Та самая Элизабет Росс? – к ней подошёл сам хозяин дома. - Уважаю твой выбор, здоровяк! Дубина, оставь в покое хлопушку, отнеси вещи нашей гостьи в приготовленную комнату.
Механическая лапа, украшенная гирляндой, с шумом и лязганьем плывёт по полу, тыкает клешнями в сжатую ладонь Бетти.
- Познакомь нас, Брюс, - рыжеволосая женщина подхватывает его под локоть, когда он несмело идёт к Бетти, и они прибавляют шагу. Она даже не успевает заметить, как остальные празднующие собираются вокруг неё.
- Да, это Бетти Росс, мы… работали раньше, - Брюс оглушён и не может сообразить, поэтому берёт Бетти за руку и поворачивается к остальным, в одночасье, лишаясь всего своего красноречия. - А это “Мстители”, то есть, они не все “Мстители”, девушки не… Не все девушки…
- Мы друзья Брюса, - помогает ему Наташа. – Меня зовут Наташа Романофф, это Стив Роджерс, Тони вы знаете - его каждая собака знает, - Пеппер Поттс, Тор, Джейн Фостер – учёный-астрофизик. На диване Алиса Шутер…
- Я ещё подойду поздороваться! – помахала рукой девушка, осматриваясь, как бы половчее встать. Появившийся рядом ней мужчина подхватил её под подмышки.
- Рядом с ней Клинт Бартон, - пояснила Наташа. – Добро пожаловать на праздник.
- Эй, да вы под омелой стоите!…
Брюс читает письма от Бетти и думает, что во всей его невезучей, полной страхов и тайн жизни наконец-то нашлось место для чего-то хорошего. Для тех, кто с радостью о нём позаботится.
А ещё он думает, что гадания на кофейной гуще самые верные. Что бы там не говорила наука.
“Лошадь – возлюбленный или вести от него”*
______________________
* Подробнее в фике “Праздник обещает быть…”
========== Глава 7. ==========
- Милая, ах, красавица! И вновь вы озарили своим светом мою лавку! – щебетал низкорослый индус, кружа, словно заведённый, вокруг Наташи. Женщина повела плечами, стряхивая яркий палантин – в крохотном магазинчике было прохладно, можно было не беспокоиться, что взбесившееся солнце обожжет светлую кожу, в воздухе вместо смога и пыли витали потрясающие запахи специй.
- Я тоже очень рада вас видеть, мистер Рахман, - улыбнулась она. Всё же с этим милым немолодым мужчиной у неё сложились тёплые дружеские отношения. Насколько это было приемлемо для Чёрной Вдовы.
А началось всё с того самого вечера, когда прогуливаясь под проливным дождём с Шутер, они натолкнулись на этот магазинчик. Кажется, у Алисы вся жизнь делилась на несколько отрезков, самым коротким из которых был от прибытия в Нью-Йорк 2012 до пожара с небольшим пунктом остановки в виде не самого приятного откровенного разговора. Зато после они сблизились настолько, что Наташа узнала многие подробности постапокалипстической жизни. Например, что мясо змей похоже на говядину, которую долго-долго варили с еловыми иголками, каким калибром можно снять юркую кенгуру, как они с Брюсом однажды обнаружили нетронутый бомбёжками и пожарами книжный склад и зарылись там почти на неделю, а потом помогали переносить книги в Заветный город. Как охотник Френ учил её читать по старым комиксам о Капитане Америка, когда понял, что с образованием у неё совсем плохо (кто же будет заниматься с такой, как она, когда все силы брошены на войну). Зато уже через месяц она могла спокойно заучивать наизусть целые диалоги.
Итак, в тот дождливый вечер они проходили мимо этой лавки, спрятавшись под общим большим зонтиком, как вдруг девушка выпрыгнула из укрытия и метнулась в сторону неприметного, зажатого между бутиком и кондитерской, магазинчика специй.
- Куда ты?
- Мне… Мне надо… - у неё было такое растерянное и напуганное лицо, что Наташа и не поняла сразу, что происходит. Поняла позже, нырнув в прохладный сумрак, наполненный разными запахами. Высокие полки, огромные банки с различными наполнителями. В глубине крохотного зальчика была стойка и дверной проём, завешанный пестрым покрывалом, которое тут же отодвинулось, выпуская смуглого мужчину в строгом костюме, но с яркой чалмой на голове.
- Добро пожаловать в магазин индийских специй, леди! – продавец раскинул руки, словно хотел их обнять.
Алиса остановилась, как вкопанная, только с волос капала тяжело вода. Молчание длилось не долго: продавец повернул голову, выказывая свою заинтересованность посетителями, а она встряхнулась и быстро подошла к мужчине.
- Добрый день, - поздоровалась она, но в конце голос сорвался, поэтому она прокашлялась и продолжила: - Мне нужны специи для картофеля и мяса, а так же смесь для яблочного варенья.
- Для картофеля могу порекомендовать майоран, чабер, тимьян…
- Яблочное варенье? Ты серьёзно? – спросила Наташа, когда они вышли с полным пакетом пряностей.
- Да, - кивнула Ал. – Сейчас купим яблок, вечером почистим, порежем и оставим на сутки в тёмном прохладном помещении, дальше от Тора. Потом сварим, - с какой-то отрешённостью в голосе проговорила она, такой привычной в то время.
- Это что-то для тебя значит?
Девушка повернула к ней голову и странно прищурилась.
- Хорошо, по-другому, - Романофф удобнее перехватила зонт, потёрла переносицу, собираясь с мыслями. Тогда она ещё не знала о Леви и Венди МакГарден, поэтому не могла сразу догадаться. Ей казалось, что Алиса замкнута в их мире, зациклена только на них. Что вне этого мира для неё ничего нет. – Ты его знаешь?
- Знаю.
- Кто он?
- Лидер Заветного города, - Алиса говорит ровно, без какого-либо выражения. Просто говорит, сжимая длинными пальцами плотный пакет, смотрит перед собой и, кажется, совсем не замечает, что вышла из-под зонта, и что холодный дождь заливается за шиворот.
- А Заветный город?
- Подземное поселение людей.
Дальше Наташа не спрашивает, только старается идти быстрее, чтобы укрыть строптивую девчонку зонтом. Если Алиса не говорит, это не значит, что никому не обязательно этого знать.
В реальности же господин Рахман выносит для неё небольшую коробку, буквально усыпанную почтовыми штампами. Мужчина недоверчиво косится на стоящего в стороне Стива, и если бы он не пришёл с Наташей, то никакую посылку он бы не отдал, уж больно хорошо сама Романофф знала этого хитрого индуса.
- Вот, недавно доставили, всё в целости и сохранности, как вы и просили, моя дорогая, - рассыпался он в любезностях.
- Хорошо, спасибо, - женщина забирает товар, одаривает Рахмана улыбкой и уходит, кивнув на прощание. Беседовать с ушлым контрабандистом привилегия Шутер, поэтому их разговоры сводятся лишь к обсуждению новой покупки. Тем более что рассеянный свет лавки не даёт ей видеть всё хорошо, а нагромождение запахов и стеллажей с огромными банками давит. Почему-то сейчас она стала слишком остро прислушиваться к запахам, раньше она не так их чувствовала: не так ярко, не так жгуче.
- Что это? – Стиву, кажется, даже дышать легче, когда они покидают магазинчик.
- Кружка, - пожала плечами она, крутя в руках коробку. – Точнее, чайная пара – кружка и блюдце, - а ещё я ложечку заказывала к ней.
- Подожди, ты ходила в лавку специй, чтобы купить чайную пару и ложку?
- Стив, послушай. Тебе кажется это странно, но я стала слишком сентиментальной в последнее время. Эта чайная пара из России, фарфоровый завод Гарднера, старейший в Подмосковье. Я не знаю даже, как это объяснить. Такие вещи связываются у нас с миром и спокойствием, с чем-то надёжным и понятным. И сейчас, когда жизнь так стремительно меняется, нам это необходимо. Нам, если подумать, всегда это необходимо.
Роджерс кивает, забирает у женщины коробку, и они идут дальше.
Жизнь определённо хороша.
История их мирового соглашения была простой, милой и до ужаса романтичной. По крайней мере, Роджерс об этом так задумывался. Цветы, пылкие признания, ужин при свечах на крыше его Бруклинского дома, романтическая ночь вместе и долгожданное примирение. На деле всё вышло гораздо лучше. Или хуже, кому как.
Всё началось с торта. Прозаично, но это действительно так, всё началось с обычного торта, который три представительницы прекрасного пола разделили в одно солнечное утро. Собрался этот импровизированный женский совет спонтанно, но по важной причине – появление Бобби Морс. Алиса молчала, потягивая чай из большой кружки, Наташа успокаивала её, как могла, а Пеппер просто делилась опытом, памятуя вереницу любовниц Тони.
Всё было не так плохо, подумаешь, появилась какая-то девица из прошлого, сколько ещё таких будет.
Нет, я не переживаю, я в нём уверена, мы слишком многое пережили, чтобы потерять друг друга из-за какой-то несерьёзной мелочи.
Он подарил кольцо, считай, это была помолвка, он знает, как это важно для тебя.
И под конец этого разговора Ал расплакалась. Не было истерических рыданий, заламывания рук и прочего, что могло бы быть в таких ситуациях, она давно научилась показывать свои чувства взглядом, жестом, улыбкой. И по пальцам можно было пересчитать людей, которые видели, как по бледным щекам с лихорадочным пятнистым румянцем текут слёзы. И все они мертвы, остались там, в приснопамятном будущем, которое уже никогда не исполнится. Она не всхлипывает, не шмыгает носом, не скулит, позволяет женщинам поглощать торт и делится советами дальше.
- Ладно, это ни к чему, - она стирает широким движением со щёк солёные дорожки. – Я справлюсь.
- Ты остановила Конец Света, что тебе какая-то вертихвостка! – поддержала Наташа.
- Тоже верно. Я пойду, пожалуй, у меня тренировка по расписанию, - Алиса споласкивает кружку и ставит её на место.
Пеппер идёт вслед за ней, ссылаясь на неотложные дела, которые пришлось бросить ради чашки чая и хорошей компании, поэтому Романофф остается в одиночестве. Она наливает себе ещё чай из пузатого прозрачного чайничка и придвигает ближе коробку с тортом.
- Что у нас опять происходит? – спрашивают от двери. Наташа поднимает глаза на Роджерса, и, повинуясь какому-то странному чувству, пачкает губы в креме и медленно слизывает белую массу.
- У нас чаепитие, Стив. Просто три женщины на кухне и тортик. По крайней мере, так было.
- О, значит, я могу составить вам компанию, если все разбежались?
- Конечно, - Наташа прикрывает глаза, снимает пальцем пышную шапочку взбитых сливок и отправляет в рот, слыша, как сдавленно дышит Роджерс, судорожно хватает первую попавшуюся чашку с полки и падает рядом на диван.
- И всё же, что у нас происходит? Почему наша Ал ходит с таким видом, словно нам стоит запереть её в комнате и передавать еду через маленькое окошечко?
- У нас происходит ревность. Вернулась Барбара Морс, бывшая жена Клинта, и они встретились. И не очень удачно, Бобби назвала её малолеткой и… Хорошо, что они не подрались, но Клинт уже спрашивал, где можно достать поддельные документы. Когда она пришла ко мне за советом, то я не знала, что ей сказать.
- Да, трудно с дочерью, когда она девятнадцатилетний боевик.
- Ты всё ещё думаешь об этом? – Наташа оставила в покое верхушку торта и вытерла липкие пальцы о салфетку.
- Да, думаю, - Стив отрезал сладкий кусок с нетронутой стороны.
Он думал, конечно же, он думал. Однажды, когда у Шутер был План, она спросила, хотел бы Стив быть её отцом. И он ответил, что был бы рад иметь такого ребёнка. И думал об этом постоянно: когда девушка упала в обморок от нервного истощения, когда ринулась в последнюю схватку с прошлым, когда послала прощальное “Спасибо”, когда её настигала смерть. Алиса должна была умереть. Алиса должна была родиться заново и стать кем-то другим. Но во всех Вселенных, во всех вариантах событий она должна была стать их с Наташей общим ребёнком. Он даже представлял, как будет вставать к ней по ночам, как будет учить её, как они будут играть и гулять вместе. Он представлял, что его девочка никогда не испытает недостатка родительской любви, чтобы ни случилось, он обязательно находил бы для неё время и силы. Это ведь ребёнок, таких, как она, война должна была касаться в последнюю очередь. И если бы красноглазое безумие вылезло на поверхность, он ни за что бы не оттолкнул, и не позволил бы кому-нибудь обидеть свою девочку. Будто общий ребёнок смог бы привязать к нему Наташу.
Нет, не нужно думать, что он не был уверен в чувствах женщины, да и о каких чувствах можно говорить? Они вместе уже чуть больше полугода, а название тому, что связывает их, дать не могут. В любовь Наташа не верит, тогда, симпатия? Нежелание оставаться одному? Тяга к экспериментам? Они ходят в театры и в кафе, они смотрят вместе кино, посещают выставки. Они иногда спят вместе. Но ни слова о любви, о взаимных чувствах, ни слова о том, что бы могло их связывать. Стиву больно, только недавно поборовший алекситимию, он боится вновь потерять возможность испытывать эмоции.
- Я боюсь, что она может наделать глупостей. Не хочу, чтобы она снова молчала и глотала свои таблетки, - говорит Наташа.
- Самое главное, чтобы Клинт не давал ей повода, а с остальным она справится.
- А что бы ты сделал? – женщина неожиданно повернулась к нему. – Представь, что мы попали в такую же ситуацию, и в моей жизни неожиданно возник бывший любовник, - длинный пальчик с аккуратным ноготком вновь смазал взбитые сливки с шоколадной верхушки и размазал по малиновым губам. – Что бы ты сделал, Стив?
- Ничего, - пожал плечами Стив. – Я бы дал тебе возможность выбрать. И если бы это был не я, то сделал бы всё, чтобы ты передумала.
- Смелое заявление…
***
Когда над её домом резко темнеет небо, и яростные вспышки слепят глаза, Джейн понимает, что это Тор, и то, что они давно ждали, но боялись дождаться, свершилось. Сильнейший дождь обрушивается на землю, ураганный ветер швыряет незакреплённые вещи по двору, и ей страшно выйти за дверь, хотя она и понимает, что разбушевавшаяся стихия её не тронет. Тор никогда не сделает ей больно. Сознательно, Тор никогда не причинит ей зла.