Точно. Жизнь стала хуже в те моменты, когда Стайлса начали ограничивать в свободе действий. Это шло с самого детства, развивая корни страха в детской психике, которая довольно неустойчива. Наверное, ему даже думать будет страшно о возможности жить с кем-нибудь в одном доме. Во всем этом виноват его отец. Да, именно он. Ведь не смотря на то, что он дал ему жизнь, хороших условий никогда не было. То папаша пьян в стельку, то у него проблемы на работе. Ни дня отдыха от рутины, ни дня веселья вместе с ним. Все делала для него и Джеммы мама: та, что по настоящему желала им только счастья. Но и она была бесхребетной, позволяла отцу беспределить. Может он вообще ей изменял?
Сейчас Гарри пал своей душой полностью. Вошел в безграничное отчаяние до такой степени, что решил просить милостыню на людных улицах. И чтобы деньги давали не зря, парень решил петь. За все время, пока он «жил» у Луи, в голову приходили строчки. Из этих строчек получилось составить песню, точнее ее часть.
Пройдя в какую-то забегаловку, он самым страдальческим голосом потребовал воды. Конечно, ему не отказали. Живительная влага растекалась по горлу, и понимающие люди вскоре принесли ему еще один стакан. Смочив губы и лицо, Гарри почувствовал легкость в организме и в душе в целом.
Сев под крышей здания, он устроился поудобней и начал петь. Несколько людей сразу же остановились, не успев услышать даже вторую строчку.
Рядом Стайлс положил свою шляпу, в которую и должны бросать кровные деньжата.
Через некоторое время его окружила толпа восторженных слушателей, многие из которых были женщины.
Кудрявый продолжал петь припев, сочиняя новые строчки на пути:
We never learn
We’ve been here before
Why are we always stuck and running from
The bullet, the bullet
We never learn
We’ve been here before
Why are we always stuck and running from
The bullet, the bullet…
В шляпе собралось много мелочи, и Гарри было страшно ее считать. Он уже давно не держал такие деньги в руках.
Just stop your crying
It’s a sign of the times
We gotta get away from here
We gotta get away from here
Just stop your crying
It will be alright
They told me that the end is near
We gotta get away from here…
Неожиданно, кто-то быстрым рывком вырвал немножко мелочи из шляпы, но Гарри даже это не заметил, ведь брал уже высокую ноту. Некоторые женщины начали подпевать и присвистывать, а когда «концерт закончился», слабый пол начал зверствовать. Они хотели забрать Гарри к себе домой, но кто именно — решается сейчас.
***
Через какое-то время…
Гарри был безумно благодарным той женщине, что приютила его. Дома с ней был ее муж, шапку которого украшают элегантные драгоценные камни. Эта парочка довольно дружелюбна, ведь ему сразу предоставили и душ, и чай, и чистую постель. Такую заботу от другого человека он не чувствовал никогда. Просто чужие люди забрали его к себе домой.
Через день выяснилось, что женщина эта музыкальный продюсер, а муж дизайнер. Одно другому не мешает. Обидно от этого Гарри не стало, ведь человек заметил его талант, не оболочку, не красивое тело. Пусть делают на нем деньги, главное чтобы это на пользу народа.
Спустя неделю с этой женщиной, по имени Тина, Гарри пропадал в студии. Услышав отрывок песни, что пел паренек, она сразу же влюбилась. У Стайлса было вдохновения хоть отбавляй, он был готов написать еще парочку треков.
Песня вышла под ее довольно популярном лейблом. Гарри волновался, ведь сейчас начиналась его карьера. Любой шаг влево мог все испортить в конец. С каждым разом кудрявому казалось, что песня — ужас, а его голос — кваканье жабы, и то кваканье лучше. Справится с истерикой всегда помогала Тина, добродушная женщина. Около голубых глаз собирались морщинки, но в душе Тина как и была молодой, так и осталась. Муж очарован ею, безусловно. В ее гардеробе куча модных и дорогих вещичек, которые муж обеспечивал ей каждый месяц под девизом собственного производства «Как оденешь женщину — так она и пойдет по жизни дальше». Как мы видим, Тина забралась далеко.
Через еще один месяц Гарри охотно выступал на ТV и давал интервью, попутно молясь, чтобы тиран Томлинсон не увидел его.
Комментарий к
Сорян за задержку. Не буду отговариваться учебой, мне просто было немножко лень, хотя я обожаю эту работу. Еще раз извиняюсь :)
========== Часть 21 ==========
Луи втягивал ноздрями еще одну дорожку героина, смешанным с кокаином. Эти оба опасных веществ хранились в ванной, в шкафу на верхней полочке. Он думал, что никогда не вернется к этому. Однако, судьба зла. Как только алкоголь надоел, Луи придумал альтернативу ему, открыв применение наркотиков снова. После первой затяжки ничего не изменялось, ведь у Томлинсона есть опыт в этом деле. Вторая затяжка и перед глазами все поплыло, а разум заполонило чувство эйфории. Луи показалось, что этого мало, и добил последнюю дорожку. Из носа потекла слишком уж темно-красная кровь, но почувствовать ему это не придется. Все чувства притупляются и остается только дикая эйфория и желание сходить с ума в буквальном смысле. Томлинсон даже стал забывать кто такой Гарри Стайлс и как тот выглядит. Он просто валялся на полу и пялился в потолок краснеющими глазами, судя по всему, наблюдая галлюцинации. Возможно, он видел что-то хорошее из своей жизни.
Томлинсон вспомнил своих сестер, и они тут же предстали пред ним в малолетнем возрасте и прекрасном виде. Со стороны он видел, как стягивает корсет на платье Фелисите, пока мама парит банты над кипятком. Тут ему всего лишь 15 лет, и Томмо не знает, что предстоит пережить дальше: в 15 лет он думал только о вечеринках. Неожиданно, опомнившись, парень протянул руки к своей матери. Она пыталась идти на встречу, но почему-то ссыпалась как песок, прямо на глазах у детей. Только почему-то они спокойно дальше болтали между собой. Луи кричал во всю глотку, рвя голосовые связки и пропуская песок сквозь пальцы. Он не понимал, почему его любимая мамочка просто так буквально испарилась и почему девчонки ничего не замечают. Парень решительными действиями направился на кухню, ближе к ножам. Резко перед ним появилась Джоанна, но при попытках ее обнять, Луи било током. Он и правда это чувствовал. Вся она была в крови и в глубоких ранах, что не на шутку испугало Томмо. Тут она начала плакать, винить в своей смерти своего же сына, который конечно, ни в чем не виновен. И вправду, сам мужчина в жизни думал, что Джо умерла именно из-за него и что он является очагом всех ее болезней. Луи стало не на шутку плохо и страшно, что он стал орать еще громче. Казалось, что стены и стекла это не выдержат. Сестры облачились в черные наряды и повторили участь матери. Все они приближались к нему.
***
Луи Томлинсон, как и следовало ожидать, очнулся в госпитале. К его венам были присоединены какие-то иглы, а к лицу трубка. Он, чувствуя затруднения в дыхании, выкинул ее прочь. Попытавшись отцепить иглы, Томмо потерпел поражение. Подбежал какой-то врач и вколол ему успокоительное. Хотелось возразить, но в горле совсем не хватало влаги. Постепенно он начал отключаться.
Во второй раз он очнулся в кругу врачей, видимо, специалистов. Каждый высказывал на счет этого свое мнение и был недовольным действием мед.сестры.
- Мистер Томлинсон, вы очнулись! Это большое потрясение для нас, - мужчина в белом халате хотел продолжить, но его остановила женщина в таком же халате.
- Давайте я вам все объясню, - Томмо закрыл уши, не желая ничего слышать, - Ясно, у пациента отрицание происходящего. Это можно было и ожидать. Давайте оставим его в покое.
На этих словах лишние врачи вышли, в палате остались только лечащие специалисты. Мужчина попытался перевернуться на другой бок, чтобы не видеть их рожи. Но эта миссия является сейчас слишком невыполнимой. Кто-то подошел к нему и начал светить фонариком в глаза, рот и уши. Реакция на свет присутствовала, что радовало людей в белых халатах.
К его губам поднесли бутылку с водой, и Луи с охотой выпил все до дна. Кажется, он не пил несколько дней, а то и целый месяц. Ощупав лицо, Томмо почувствовал свою бороду и длинную челку, которая спадала до носа. Жутко хотелось есть и увидеть хоть одно радостное лицо.
Неподалеку лежал пульт, но достать его стало проблемой. Так что, он передумал.
Хотелось узнать, какого черта он тут валяется и пролеживает молодые годы. Никто и слова не обронил на счет ситуации.
***
Через месяц…
Ситуация прояснилась, и Томмо стал даже немного отходить и забывать произошедшее. Иногда начинались истерики, но психиатры и неврологи кидали все силы на восстановление. Подумать только: его лечила вся больница. Каждый день приходила куча народа из его компании, половину которой он и не помнил. Был Лиам и Зейн, приходила даже Элеонор, хотя ее никто и не звал. Увидев Луи в таком состоянии и с жутко впавшими чертами лица, она могла только рыдать. Рыдать без остановок и очень долго, топя грудь Луи и постель своими слезами. Хотелось плакать вместе с ней, но у него вообще кончились силы на что-либо.
Каждый день - поход к одному из врачей. Встречались приятные особы и не очень. Добрые, которые любили пошутить, и скованные - проверил состояние и все. Больному хотелось восстановления. Вечером он смотрел всякие интересные программы, в следствии этого, засыпал через полчаса.
Однажды, в четверг, был прием у психиатра. Тот спрашивал эмоциональные переживания, записывая ответы по пути. Так же и затрагивались мысли, которые беспокоили очень часто. Пришлось рассказать о парне, чье имя он никак не мог вспомнить. Томлинсон с трудностью запомнил имена своих лучших друзей.
Кудрявые локоны, прекрасный голос и прекрасные черты лица, - это все, что удалось вспомнить. Войдя под гипноз, мужчина видел свою прошлую жизнь. Стоило быстрее про нее напомнить, ведь потом можно и вовсе полностью утерять шанс на восстановление памяти. Кусочками, каждый день по капельке, воспоминания возвращались на свои места. И первый поцелуй, и первый секс: все приятные моменты помогали быстрее реабилитироваться.
***
С каждым днем тот парень врезался в голову все сильнее и сильнее. В очередной раз, листая каналы по TV, Луи увидел того самого паренька, что уже мозолил ему память. Услышав его пение, на глазах проступили слезы. Через несколько минут уже и целая истерика, отрицание помощи и попытки что-нибудь сделать с собой.
Память вернулась.
Мир, строенный долгое время (для Томмо точно), в момент рухнул.
Комментарий к
Жду отзывов)0
========== Часть 22 ==========
Луи и бился, и кусался, пытаясь воспротивиться санитарам, что схватили его за запястья. Он кричал, захлебываясь своими же слезами. Больному хотелось выбраться, однако санитары в два раза больше его. В горле встал ком, что мешало кричать дальше. Укусив одного мужчину за нос, ему удалось вырваться из хватки остальных. Укус, похоже, был сильный, ведь оглянувшись, Луи заметил, что санитар катался по полу от боли. Убегая по коридорам, Томмо не понимал, что тратит остатки своей нервной системы и первые новые задатки иммунной. Хотелось только одного — увидеть Стайлса, из-за которого он и, похоже, попал сюда. Задумавшись, он и не заметил, как споткнулся об чью-то ногу и прополол носом больничный пол. Пришлось остановиться, ведь Луи исчерпал весь запас сил на целый день. Он просто продолжил рыдать как маленький ребенок, которого кто-то обидел. Ничего больше не оставалось. Перед глазами встала белая комната, обшитая мягким материалом, что приятно касался кожи. Гарри уже вышел из памяти, и в голове встал вопрос: какого черта его запихнули в эту комнату? Томлинсон не псих, он просто жертва своих же козней. Зачем врачи поместили его сюда, если они сами говорили, что с его психологическим состоянием все нормально?
Вдруг из стены буквально выросла камера с звукоизолирующим стеклом. На стульях сидело два человека: Гарри Стайлс и еще кто-то, довольно незнакомый. Немного прищурившись, на месте незнакомца Луи опознал Найла Хорана. Они сидели к друг другу и увлеченно беседовали о чем-то, как будто и не сидели в этой железной камере. Томлинсон почувствовал тягу к кудрявому, однако ноги как отняло. Они стали ватными, а на глазах выступили слезы. Падая на пол, слезинки прожигали его, словно кислота. Ползя к камере на локтях, Томмо заметил, что та с каждым разом удаляется. Прямо как хрономираж в пустыне с оазисом. Страшно не было, разум заполнило чувство безразличности ко всему, кроме Стайлса. Резко, Найл повернулся и зарыдал кровавыми слезами, а его рот оказался заклеен скотчем. Гарри продолжал сидеть, но уже пялиться в стену. Если не присматриваться — Стайлс будто бы мертв, а его поза — трупное окоченение. Тем временем, струйки крови скатывались на пол, а эта чертова галлюцинация приближалась. Вскоре все остановилось, и скотч на рту ирландца порвался. Выступили клыки, которыми он прокусил веревку. Подобравшись к Гарри, Хоран вцепился своими клыками в шею. Стайлсу было наплевать на все, но только он синел с каждой секундой все сильнее и сильнее.
Хотелось отвернуться, но шея не слушалась. Закрыв глаза, те сразу же открывались, и так всегда. Не хотелось ни слышать, не видеть этого. Смотреть на то, как умирает твой любимый человек, а ты не можешь ничего сделать — самое ужасное. Резко Гарри направил свой взор прямо в глаза Томлинсону, будто презирая его. Мышцы заломило с новой силой. В глазах лопнули капилляры, и теперь вместо зеленого цвета его зрачок полностью красный. Его рот открылся, но тот был без языка. Язык разжевывал Хоран, смакуя каждое мгновение. Послышался душераздирающий крик, из-за которого стекло дало трещину и вскоре разбилось. Легко переступив через него, оба парня направились на беззащитного Томмо. Отползти не получалось, ведь сзади уже стенка, ограничивающая все пространство.
— Нет, не трогайте меня! — он попытался закричать, но конечно же, издал только писк, похожий на мышиный.
***
— Здравствуйте, мистер Стайлс. Пациент не готов к посещениям, да. Вчера случилась истерика, — врач что-то говорил, но Луи ничего не слышал и не собирался слушать, — утверждает что мы запихнули его в белую комнату, в общем, приезжайте — узнаете, мы все расскажем.
Тут связь оборвалась и врач направилась к самому пациенту. Тот просто сидел в углу, обдирая штукатурку и прижимая колени к себе. Из глаз текли горькие слезы, а от мужчины можно было услышать скуление. Он просто качался из стороны в сторону, полностью не замечая происходящего. Томмо пропустил мимо ушей даже то, что ожидал с приезда в больницу.
— Луи, успокойся, пожалуйста, — женщина улыбнулась, но на что получила укус.
Томлинсон еще не мог поверить, что недавно произошедшее было страшным сном, а точнее галлюцинацией. Организм требовал новую дозу, которой не было уже около двух месяцев. Всю кому он пролежал, живя в каком-то другом мирке, выдуманным своим сознанием. Там он был обычным человеком, платившим ипотеку и жившим ради своей семьи. Хотелось бы там и остаться, но в его жизни спокойствие — редкость. К горлу подступил ком тошноты, и резко захотелось умереть или же причинить себе боль еще сильнее. Мышцы и так ломило, как будто их сжирали изнутри паразиты. Хотелось почувствовать жжение вен и увидеть заветную струйку крови, которою он скоро, похоже, начнет бояться.
В палату вошли два санитара-амбала, которые затащили Луи на кровать и укрыли одеялом. Врач уже давно установила ломку у пациента, и пожелала оставить его одного. Организм сам должен бороться с этим, а если откажется — всегда существуют сильнодействующие препараты.
Весь персонал больницы скрестил пальцы за выздоровление Луи Томлинсона.
***
В тоже время…
Гарри на всех парах несся в больницу, желая увидеть страдания этого ублюдка. То есть, видеть запретили, но услышать страдания от врача было лучшим, что есть на данный момент. Стайлс уже давно жаждал мести.
На душе было немного грустно, ведь этот человек все-таки приютил его, но и одновременно посеял семя ненависти к себе своими ненормальными поступками. Возвращаться обратно, с земли в ее недры, не хочется. Вдруг, когда он увидит Луи (надеемся, этого не будет), вспыхнут неожиданные чувства? Альбом, на который идет Стайлс, будет остановлен, а может быть и вообще удален. Карьера может закончиться.