Она вошла в шатер, и ей определенно не понравилась ухмылка Тириона.
— Что такое?
Ухмылка не исчезла, хотя заговорил он не сразу. Так непохоже на него.
— Вы, наконец, смогли соблазнить Короля Севера.
Дэйенерис встала. Она не злилась, но и счастлива не была.
— Что меня выдало? Ты нас слышал? — В любом случае она не собиралась ничего отрицать.
— Нет, вы хорошо храните тайны, — он махнул рукой в воздухе, другой наливая себе вина. — Я знаю, как пахнет секс, моя Королева. И этот шатер не настолько большой.
Дэйенерис нахмурилась, глядя на Ланнистера, но после всего, что слышала о нем — бордели и шлюхи — поверила ему.
— Он даже после это не преклонил колена.
— А вы думали, что преклонит?
— Ну, нам обоим понравилось. Так может, я надеялась, что… Да.
— Но вы не просто хотите, чтобы он преклонил колено, ведь так? — спросил Тирион, уже зная ответ.
— Он немногословен. Не знаю, выйдет ли что из нашего союза. По крайней мере, я могу получить из него кое-что приятное, — признание Дэйенерис немного смягчило ухмылку Тириона.
Тирион поболтал вино в своем кубке.
— Он недурен собой, да и человек он благородный. Может быть, слишком благородный, и вы — разные люди, но он будет вам верен, — затем он поднял кубок и выпил.
Дэйенерис больше ничего не сказала. В конце концов, она выбрала своей Десницей Тириона Ланнистера не просто так.
========== Настойчивость ==========
Шур, шур, шур.
Джон ритмично точил меч. Шур. Когда его касания были приправлены силой, от металла летели маленькие искры. Шур. Он пытался проигнорировать среброволосую женщину, молча на него глядевшую. Джон не думал, что будет испытывать теплые чувства к Королеве Таргариен, но ошибался. У их отношений не было гладкого старта, но медленно, постепенно, не важно, как сильно он старался казаться невозмутимым, она разрушила его скорлупу.
Шур, шур.
Джон продолжал говорить себе, что ему нужны ее драконы. Что ему нужна была ее помощь, потому что пришла зима.
Но на самом деле ему нужна была она сама.
— Итак? — спросила она. — Что вы думаете? Научите меня бою на мечах?
— Зачем? — Почему он? Почему сейчас?
Шур, шур, шур.
— Чтобы я могла себя защитить. У меня есть драконы и есть армия, но если те существа — белые ходоки — каким-то образом доберутся до меня, мне придётся защищаться.
Он перестал точить меч и поднял на нее взгляд. Ее глаза горели целеустремлённостью, волей и настойчивостью. И все же. Почему он?
— Не знаю, правильный ли я человек, чтобы учить вас.
Шур, шур.
Он уяснил, что она не любила, когда ей отказывали.
— Я думаю, что правильный. Я видела, как вы сражаетесь. Все говорят, что вы великолепный мечник, — она пересела ближе - рядом с ним на заснеженную ветвь дерева. Теперь он чувствовал сладость ее запаха, и она отравляла его. — Пожалуйста.
— Ваша…
— Дэйенерис, — поправила она.
— Дэйенерис, — Джон начал вновь, не отрывая от нее глаз. — Я защищу вас.
Шур.
Ее нежный рот сжался.
— У нас есть альянс, есть соглашение, — сказал Джон.
— Джон, я слишком много прошу? — Она покачала головой. Какой же хорошенькой она была, когда злилась.
— Я не могу.
Она придвинулась еще ближе, теперь в его личное пространство. Ее маленькая рука коснулась его и нежно сжала. Электричество загудело под его кожей, и ему стало интересно, чувствовала ли она то же самое.
— Почему ты не можешь?
Потому что я не могу быть рядом с тобой.
— Где мне вас учить? Настала зима и вокруг слишком много снега, — он хотел, чтобы его голос звучал агрессивно и напористо, но когда она была так близко, он был низким и мягким. Он пытался думать о битвах, но его разум продолжать представлять Дэйенерис под ним.
— Это похоже на отговорку, — раздраженно ответила Дэйенерис. Она потянулась, чтобы коснуться его меча, но он убрал его подальше и сам повернулся к ней. — Скажи, Джон Сноу, почему? Ты думаешь, что я буду ужасной ученицей?
Он придвинулся к ней на дюйм, словно завороженный пламенем мотылек. Он хотел найти другой предлог, снова сказать ей «нет», но это было бесполезно. Она бы продолжала давить, требуя ответа, пока не получила бы его. Кроме того, он чувствовал себя несколько виноватым, что из-за него она считает себя неспособной в чем-то. Джон решил начать с правды, хоть они и смущала.
— Ты прекрасна, — его сердце билось все сильнее и сильнее, он еще никогда не говорил таких слов женщине.
Дэйенерис несколько растерялась и позволила этому отобразиться на ее лице.
— И? Это так плохо, что на меня приятно смотреть?
— Нет, — он не смел посмотреть на нее, продолжив, — нет, я хочу поцеловать тебя, — он с трудом сглотнул. — Поэтому я не могу тебя учить.
С добрую минуту простояло молчание. То, что он сказал, тронуло Дэйенерис, ведь он мог в любой момент взять то, что хотел.
— Ты никогда не выказывал интереса ко мне, и я не думала, что это может послужить отвлечением, — начала она, сосредоточенная на его покрасневшем лице, — но если ты хочешь поцеловать меня, я только за.
Когда их глаза встретились вновь, ее следующие слова добавили ему храбрости.
— Я давно хотела тебя поцеловать, так что не заставляй меня ждать.
Прежде чем он смог отреагировать на ее слова, Дэйенерис встала, готовая уйти — дать ему пространство, шанс поймать ее или избежать отказа — он не знал. Но это заставило его ответить. В ту секунду, как она поднялась, он схватил ее за запястье и притянул в свои руки, и его губы столкнулись с ее. Она застонала, тая, и ее пальцы запутались в его волосах. Его руки бродили по ее телу, исследуя изгибы сквозь теплый плащ, и он ничего так не хотел, как овладеть ею здесь и сейчас.
Когда они прервались, чтобы вдохнуть, он прижался лбом к ее. Биение его сердца и звон в ушах так не походили на звуки, с которыми он точил свой меч.
— Моя жизнь принадлежит тебе, Дэйенерис. Я защищу тебя.
Она улыбнулась, дотягиваясь до его губ для нежного поцелуя.
— Я знаю, что ты сделаешь все, что сможешь, но, по крайней мере, научи меня самозащите. Чему-нибудь, — затем она ярко улыбнулась. — Мы можем заканчивать каждый урок вот так.
Какая умная тактика, подумал Джон, целуя ее вновь. Он вдруг понял, что после такого… Тесного контакта, не может ей отказать.
— Хорошо, чему-нибудь научу, — пообещал Джон, потерянный от вкуса ее сладких губ.
========== Эгоистка ==========
Глаза Дэйенерис закатились, одна ее рука лежала на груди, другая — на животе. От вина немного кружилась голова, так что когда Джон трудился над ее клитором, удовольствие становилось все сильнее и сильнее. А может быть, у Джона был просто настолько талантливый рот.
Сначала его язык касался долгими мазками, затем его пальцы раскрыли ее лепестки, открыв чувствительный комок нервов. Он поднял на нее взгляд, темный и наглый, и она поняла, что будет дальше. Его дыхание пощекотало ее, и он, наконец, прижался к ней ртом. Позвоночник прострелило теплом.
Блять, Джон. как она любила, когда он целовал ее там. Нет, это был не просто поцелуй. Он словно ел ее, как поглощающий свою добычу волк, и когда смотрел на нее, его глаза были еще темнее и опаснее.
Какое приятное зрелище, подумала Дэйенерис, но вскоре давление было таким сильным, что ей пришлось закрыть глаза. Затем Дэйенерис ощутила, как задрожало ее лоно, удовольствие успокоило ее тело, расслабило мышцы, она чувствовала себя мягкой и гибкой, как почва. Джон опустился рядом с ней на меха, и она спросила:
— Что ты хочешь от меня?
— Все, что угодно.
— Все, что угодно? — переспросила Дэйенерис. — Скажи, чего ты хочешь. Иногда я чувствую себя эгоисткой, ты всегда доставляешь мне удовольствие первой.
— Мне нравится доставлять тебе удовольствие. Мне нравится, каким становится твое лицо. Нравится, когда ты кричишь мое имя.
Дэйенерис обняла его, прижавшись, пока между ним не осталось расстояния.
— Мне тебя отшлепать? Взять ртом? Трахнуть? Оседлать тебя? Скажи.
— Дэни, я же сказал, что угодно, — он поиграл с прядью ее серебристых волос, накручивая их на пальцы. — У нас есть вся ночь.
— Нет, рано или поздно нам придется лечь спать. Завтра море дел.
Джон с нечитаемым выражением кивнул.
— Тогда оседлай меня. Оседлай так, словно я твой дракон.
Дэни улыбнулась, забираясь на него. Она взяла его в рот, кружа языком, пока услышала его задыхающийся голос, а затем опустилась на него, принимая в свое тело.
Джон подумал, что ночи им явно будет мало.
========== До свиданья ==========
— Тебе правда пора. Тебя ждет Санса.
— Но я хочу остаться здесь с тобой.
— Со мной все будет в порядке, обещаю. Ты же любишь навещать Винтерфелл.
Джон поднял голову с живота своей жены, и погладил его.
— Что, если что-нибудь случится, а меня не будет рядом?
— Ничего плохого не случился. Здесь остаются мои драконы и армия, — Дэни, ярко улыбаясь, запустила пальцы в его темные кудри.
— Тогда Сэм останется в Королевской Гавани, — Джон поцеловал ее ниже пупка и неохотно, медленно поднялся с кровати. Его жена, сияя, тихо наблюдала за ним. Солнце позолотило ее кожу и волосы, укрывшие подушки, словно плащ. Ее ночная рубашка была расстегнута и не скрывала ее коралловых сосков и круглых грудей. Боже, она была такой красивой, подумал он, погладив ореолу соска. — Уверен, Санса поймет, если я не смогу прийти.
— Как бы я не любила быть в центре твоего внимания, на нас лежит большая ответственность, мой Король. Ты должен идти.
Джону не нравилось то, что он слышал. Вместо того, чтобы послушать ее, он дернул ее рубашку вверх, пока она не поняла намек, что он хотел видеть ее обнаженной.
— Север поймет.
Она засмеялась, обвивая его руками:
— И Север запомнит. Они запомнят, что их Король не пришел, когда обещал, что придет. Они поймут, почему не приехала я, но не ты. Извини, любимый.
Он застонал в ее шею, приняв ее мысль:
— Ладно. Ладно. Ты победила, — он глубоко поцеловал ее и признал: — Я буду думать о тебе каждую ночь и каждое утро.
— Как всегда, как и я, — Дэйенерис побарабанила пальцами по его спине. — Когда ты вернешься, мы сможем подумать об именах.
— Я вернусь так быстро, как только смогу.
— Мхм, — и, больше не сказав ни слова, она толкнула мужа на спину и забралась сверху. От этого он затвердел.
— Дэни?
— Да.
— Если это девочка, она будет такой же сильной и прекрасной, как ты.
Она оседлала его талию.
— А если это мальчик, он будет таким же благородным и красивым, как ты, — затем она прижала к его губам палец. — А теперь будь хорошим мужем, исполни свой долг и люби меня.
Не тратя время, Джон схватил ее за бедра и перевернул их. Не важно, сколько раз он это делал, она подчинялась, держась за него. Его улыбка отражала ее, и ему не нужно было повторять дважды — он всегда был готов исполнить свой долг.
========== Неуверенность ==========
Джон наслаждался тем, как Дэйенерис подавала себя. Как играла роль Королевы. Как нежно улыбалась, когда нужно было. Как казалась уверена в своих решениях. Как ее люди восхищались ею и любили ее.
Казалось, у нее все это получается так легко.
Еще Джон восхищался тем, как Дэйенерис не стеснялась себя — например, обнаженной, она полностью отдавалась ему. Он помнил, как в шатре она одну за другой снимала с себя одежды. Она была уверенна и чувственна, словно напоказ. Когда она целовала и касалась его, она не стеснялась. Она была увлеченной и безрассудной, и никогда не скрывала себя от него.
Ее честность была для него как глоток свежего воздуха. Ее честность тоже казалась легкой.
— Джон? — позвала Дэйенерис, подходя к нему.
Вынырнув из задумчивости, он кивнул. Его лицо было мрачным, но он расслабил плечи и сказал:
— Да, я подумал об этом. Нам стоит пожениться.
Дэйенерис улыбнулась ему — нежно, по-королевски — и потянулась, чтобы поцеловать его. Когда они оторвались друг от друга, она ощутила, что чего-то не хватает.
— Что не так?
Джон не отпустил ее.
— Я знаю, что наш брак необходим из-за войны и чтобы объединить Вестерос. Но если ты собираешься стать моей женой, я хочу, чтобы ты была моей женой по-настоящему, так же, как и я буду твоим мужем. Я не стану брать любовниц, потому что собираюсь любить тебя, потому что ты заслуживаешь быть любимой, — другими словами, я хочу, чтобы ты была моей, только моей.
Дэйенерис понимала.
— Я буду только твоей, как и ты будешь только моим.
Ее королевская улыбка изменилась, стала шире и искреннее.
— Ты удивляешь меня, Джон Сноу.
— Почему? — Тебя шокирует моя неуверенность?
— Я могла бы отказаться.
Он опасался, что так и могло быть.
— Могла.
— Но я тоже бы этого хотела, — наконец признала Дэйенерис. — Я бы хотела попытаться.
Джон длинно выдохнул, не зная, что все это время задерживал дыхание. И они скрепили сделку поцелуем.