- Дней на пять-шесть, может, на неделю. Старый друг тут проездом оказался. Сам понимаешь, - женщина весело подмигивает подростку, раскладывающему учебники под стойкой. - Кстати, малыш, сколько лет вчерашнему красавчику?
- Эм… Да я не знаю, не спросил как-то, - Лейхи невидяще смотрит на учебник алгебры, пожимая плечами, только затем поворачиваясь к Мэг. - А что?
- Ну, я к тому, парень, что лет тридцать-то ему точно есть. Так что, он раза в два тебя старше. Но вообще, я ничего против-то не имею, - широко улыбается, со звоном высыпая горсть сдачи на стойку. Охранник из ближайшего продуктового, как-то раз решивший устроить Мэг обыск ее огромного рюкзака, с которым женщина имела привычку не расставаться в магазинах, страдальчески морщится, сгребая блестящие однопенсовые монетки в ладонь.
- Ты о чем? - Айзек настороженно косится на начальницу, опускаясь на другой стул, нервно перелистывая страницы в учебнике туда-сюда. - Я же не…
Мэг приподнимает брови.
- Ну, во-первых он сюда не первую неделю ходит, а, по большому счету, таким как он здесь делать нечего, я тебе точно говорю, заходил он как-то в мою смену, как раз, когда я тебя отпустила. Про тебя спрашивал, опять-таки. Хочешь сказать, вы не встречаетесь?
- Нет, - Айзек откладывает учебник, настороженно глядя на начальницу, чувствуя себя по меньшей мере странно от этого разговора. - Он же меня старше раза в два… Да и… Просто болтаем.
- Зря, - безапелляционно заявляет хозяйка заведения. - Штеффи обозвала его маньяком, а это весьма забавно. Вчера ее встретила, когда сюда ехала, - поясняет, пожимая плечами. - А она мне и говорит: “Мэг, у тебя в баре какой-то маньяк объявился. Как зыркнул на меня, кошмар просто”. А Штеффи - девочка не из впечатлительных.
Айзек пожимает плечами.
- Просто не её клиент.
- Вот и я так думаю, - Мэг чуть приподнимает одну бровь, кривя губы в ухмылочке. - Не её.
Лейхи чуть поджимает губы, глядя на женщину, повернувшуюся к клиентам, затем, спохватившись, опускает взгляд на учебник, обнаруживая, что успел уже пролистать нужную тему, и раскрыть книгу на последних страницах.
- Ты краснеешь, парень, - констатирует Маргарет, ставя перед школьником стакан колы. - Серьезно, ничего не имею против. Если что - и отцу твоему могу позвонить, выгородить тебя, окей? Только будь осторожен.
- Спасибо, - мальчишка делает большой глоток из стакана, чуть хмурясь. - То есть, ты думаешь, что мне с девушками ничего не светит?
Женщина усмехается, качая головой.
- Ну ты не проявляешь особого рвения по этому поводу, откуда ж мне знать. Ты в курсе про безопасный секс?
- Мэг!
Хозяйка заливается смехом, качая головой, уходя к другому краю стойки, подальше от испепеляющего взгляда подростка.
- Да ладно тебе, - улыбается, возвращаясь через пару минут. - Захотел бы - тебе бы и с девушками вполне светило. Но так-то тебе проще.
- Ну при чем тут это все, Мэг? Просто болтаем. Разговариваем. Кино смотрели… черт. Этого ты не слышала…
- Ладно, парень, как скажешь. Просто если что - обращайся, старушка Мэг тебе всегда поможет, окей?
- Окей, - недовольно бурчит подросток, отворачиваясь от веселого взгляда женщины.
- Ладно, теперь о делах, Айзек. Приеду - расплачусь с тобой за две недели, как обычно. Все в норме?
- Вполне, - подросток кивает, делая короткие записи в тетради, перелистывая страницы учебника.
- Если нужно будет переночевать - оставайся, ты же знаешь, что я не против.
- Мне нельзя ночевать не дома, ты же в курсе, - Айзек поднимает голову, невесело улыбаясь.
- Ну, если вдруг что, - с нажимом произносит женщина, серьезно глядя на мальчишку. - Дома все нормально? - невольно опускает взгляд на ладони подростка, но Айзек держит в руках книгу, не показывая ладоней, и сдержано кивает.
- Все как всегда. Все нормально.
- Ох, Айзек, когда ты уже поймешь, что “как всегда” и “нормально” - это разные понятия?
- Не знаю, Мэг, - Айзек чуть улыбается, оглядываясь на открывшуюся дверь. Хозяйка при виде вошедшего мужчины ослепительно улыбается, подхватывая висящую на спинке стула куртку.
- Так, я оставила в холодильнике кусок пиццы, разогрей и съешь, понятно? Если что - звони. Надеюсь, все у тебя будет хорошо, - Маргарет привычно треплет юношу по волосам, стоя уже с другой стороны барной стойки.
- Хорошо тебе отдохнуть, - Лейхи улыбается ей, чуть подмигивая.
***
У Мэг есть четкие указания насчет поведения бармена во время драки в баре.
“Сиди под стойкой и не высовывайся. Если что - звони в полицию, но на крайний случай, если уж кого убивать будут. Полезут к кассе - хреначь битой по пальцам.” Мэг бы хотелось добавить, что “страховка покроет”, но это слишком откровенная ложь.
Ах, да, еще одно: “зачинщиков запоминай в лицо и никогда им больше не наливай. Пока не расплатятся за ущерб”. Не удивительно, что с такими принципами бар постоянно был на грани банкротства.
На удивление, у Айзека почти всегда были спокойные смены. Один раз он, правда, сорок минут выковыривал ножом из барной стойки чей-то зуб, намертво застрявший там, да еще раз сломал биту о чью-то весьма крепкую спину. Самым большим сожалением по поводу всего этого у Айзека была невозможность найти биту со стальным стержнем внутри.
Сейчас он думает, что нужно было напрячь Мэг, да заказать ее через интернет.
В основе своей, барные драки возникают из ничего. Они просто концентрируются из ниоткуда в воздухе, насыщенном сигаретным дымом, крепким градусом алкоголя и всеобщей усталостью, желанием отдохнуть, отвлечься, зачастую - забыться.
Катализатором, обычно, служит чья-то агрессия и неловкость - неудачный взгляд, злое, брошенное сквозь зубы слово; неловко подвернувшаяся нога, и, как следствие, столкновение с кем-нибудь. Воздух вспыхивает сотнями электрических разрядов, и вот уже в кого-то летит тяжелый граненый стакан, с еще плещущимися в нем остатками “Белой лошади”, а в ответ чья-то рука разбивает о привыкшую к такому обращению стойку бутылку золотого “Капитана Моргана”, обдавая окружающих брызгами крупных осколков и пряного содержимого.
Так и в этот раз проследить цепь событий было сложно.
Через пару часов после окончания стандартного рабочего дня компания, сидящая неподалеку от стойки за столиком успела вполне внушительно поднабраться - Айзек видел их в первый раз, и, оценив габариты пришедших, не стал возражать, когда один из них, подойдя, заказал три бутылки рома.
Нет, серьезно, при пяти заказанных стаканах и такой массе тела невозможно напиться до невменяемого состояния с трех бутылок.
Мужчина лениво пояснил: “Ждем друзей”, выкладывая перед Айзеком пару крупных купюр и возвращая со сдачи двадцатку чаевых. “Можем задержаться”, - хмуро глянул исподлобья на пожавшего плечами школьника, сгребая в одну руку бутылки, а в другую - стаканы.
- Работаем до полуночи, - вежливо кивает Айзек. - У вас еще полно времени.
Тот неопределенно пожал плечами в ответ, и вернулся за столик к приятелям.
Если бы Айзек знал, что будет дальше, он бы поступил так, как всегда поступал в подобных ситуациях. Клиент всегда прав, да, кроме тех случаев, когда ему хватает небольшой дозы крепкого алкоголя, чтобы догнаться до неконтролируемой агрессии. Интуиция его в этом плане подводила редко, а в случае с постоянными клиентами, Айзек и вовсе прекрасно знал их допустимую дозу, поэтому, когда уже поднабравшийся до пограничной кондиции клиент требовал еще выпивки, Айзек ему настойчиво намекал, что хватит. Щедрые чаевые никак не окупали последующих проблем. Если клиент настаивал - Айзек звал Мэг, которая, обдавая зарвавшегося пьянчужку клубами сладковатого дыма, четко объясняла ему, в чем он неправ, и чем ему грозит дальнейшее словоблудие.
У Мэг в этом смысле был поистине гипнотический талант. Хозяйка уходила из бара в начале двенадцатого, отдавая Айзеку, обычно, короткие указания, кому уже не стоит наливать, а кому допустимо пропустить еще стаканчик, и выпроваживала тех, кому уже явно было достаточно. Так что, проблем с перепившими в последний час рабочей смены у Лейхи почти не бывало. Ну, всего пару раз, да и без особого ущерба, не считая сломанной биты, проломленной столешницы, и осколков стекла по всему полу.
Молодой парень, ничем в общем-то не примечательный, сидевший вместе с приятелями рядом с потягивающей ром компанией, тихо цедивший свой виски из стакана, внезапно ударяет ладонью по столу, вскакивая, а в следующее мгновение, уже с размаха бьет в челюсть тому, который покупал у Айзека выпивку.
Лейхи с сомнением смотрит на его руки, обтянутые кожаными перчатками с обрезанными пальцами - знает, видел, как увеличивается сила удара, если вшить в них металлические пластины. Айзек успевает отойти от стойки до того, как мужчина, сметая по пути стулья, врезался в нее спиной, почти мгновенно вскакивая на ноги. Бутылка рома, которую он держал в руках, разлетается десятком осколков по полу. Мальчишка готов поклясться, что слышал гулкий деревянный хруст внутри конструкции. Мда, менять столешницу не хотелось бы, накладно выйдет.
Мужчина стаскивает с себя кожаную куртку, отбрасывая, обнажая покрытые замысловатыми изгибами татуировок руки, проводит ладонью по коротко остриженным каштановым волосам, недобро улыбаясь, не произнося ни слова, и приглашающе манит рукой застывшего у стола парня.
Тот кривит губы, делая шаг вперед, шикая на завизжавшую было девушку.
Ну кто водит девушек по таким местам?
Мужчина сплевывает под ноги слюну, смешанную с кровью, и хрипло смеется, глядя на явно проигрывающего ему по габаритам парня. Тот демонстративно потряхивает кистью, кривя губы в едкой ухмылке, оборачивается к своей компании, таким же молодым, неуловимо чем-то похожим - взглядом что ли? - парням. Девушка отходит от стола, мотая головой, смотрит за спину своего друга, коротко, срывая голос взвизгивая:
- Эшли!
Айзек со вздохом нащупывает под стойкой биту, покрепче перехватывая, но пока не имея намерения ввязываться в происходящее. Всегда есть крохотная надежда, что весь происходящий бардак уляжется сам - во всяком случае, школьнику очень хочется в это верить.
Если задуматься, то и к своей жизни у Айзека точно такое же отношение.
Молодой парень, Эшли, судя по всему, успевает обернуться как раз вовремя, чтобы татуированные до костяшек пальцев руки сомкнулись на отворотах его куртки, дергая резко, сильно, к свирепо что-то крикнувшему мужчине. Любителя “Белой лошади” любитель золотого рома впечатывает лицом в стоящий рядом стол, и, повозив для порядка по столешнице несколько секунд, отпускает, поднимая взгляд на подскочивших собутыльников своего молодого противника.
Те оттаскивают друга, еще более-менее трезво призывая остыть, но разом поворачиваются к соседнему столу, когда оттуда раздается подкрепленная пьяным гоготом реплика:
- Да, Макс, и скажи этим сосункам, чтоб на поводке держали этого буйного щенка!
Татуированный, уже почти дойдя до своего стола, оборачивается к парню.
- Эшли? Что, блядь, за бабское имя, сучонок?
За дальнейшим уследить сложно - Айзек вытаскивает ключ из ящика для денег, убирая подальше, удобнее перехватывает биту подрагивающими пальцами, напряженно наблюдая за уже всеобщей свалкой.
Звонить в полицию - не очень хороший вариант - несовершеннолетний бармен в месте, торгующем крепким алкоголем? Да Мэг просто придется его уволить, после того, как она заплатит десяток вовсе немаленьких штрафов. Терять работу Айзеку не хочется.
В любом случае, происходящее явно грозило бы затянуться, если бы один из мужчин постарше, - неуловимо напоминающий Билли Гиббонса, - не наткнулся рукой на осколки бутылки. Айзек успевает заметить, как тот почти нежно щуря глаза обхватывает ладонью горлышко разбитой бутылки.
Лейхи сглатывает, испуганно глядя на мужчину, и, понимая, что делать больше нечего, выходит из-за стойки, во весь голос окрикивая того.
Биту вряд ли можно считать достойной защитой в такой ситуации. Особенно, когда мутные голубые глаза смотрят насмешливо, безбоязненно, когда сбоку доносится пьяный гогот, причем, судя по всему, от обеих сторон, и только девица где-то у стены тихо причитает, не стараясь впрочем, подойти ближе ни на шаг. Молодежь затихает, отступая к своему столу, а неудачная копия гитариста легендарной ZZ Top, довольно щурится, подбадриваемый одобрительными выкриками своих друзей.
- Ты куда лезешь, молокосос? Решил меня этой деревяшкой испугать?
Айзек пятится, держа биту перед собой. Язык будто присыхает к нёбу, совсем как пишут в книгах, сердцебиение гулом отдается в ушах, и школьник совершенно не знает, что делать дальше. Молодежь быстро хватает свои вещи, отходя к выходу, и Айзек остается в баре один с группой раззадоренных дракой, явно охочих до зрелищ мужчин.
Лейхи делает еще шаг назад, упираясь спиной чью-то грудь, и понимает, что вопреки его ожиданиям, он умрет вовсе не от того, что свалится в выкопанную на отцовском кладбище могилу, и свернет себе шею.
***
Питер давно уже отвык чувствовать беспокойство за кого-то, кроме себя самого. В больнице беспокоиться было не за кого – и так было понятно, что вся семья погибла, потом беспокоиться стало незачем. Лоре пришлось умереть, а Дерек, по большому счету, мог и сам о себе позаботиться. Беспокоиться о своем бете стоило только с того ракурса, что рано или поздно ему придет в голову гениальная идея разодрать горло обратившему его альфе. Но сейчас, еще даже не подходя, а только собираясь идти в бар, название которого Питер так и не запомнил – да и было ли оно вообще? Судя по хозяйке, она вполне могла окрестить свое заведение «Бар» и не заморачиваться, - альфа чувствует самое настоящее, все нарастающее беспокойство. Волк хрипло рычит, толкая человека вперед и вперед, быстрее, не давая отвлечься на размышления.
Из заведения вываливается стайка хорошо набравшейся, потрепанной молодежи, в основном парни, и одна миловидная, чуть всхлипывающая, размазывающая по лицу тушь девица, упорно тянущая своего спутника обратно. Тот лишь отмахивается от нее, сгребая за талию, и быстрым шагом нагоняя ушедших вперед приятелей. От них пахнет кровью, алкоголем, злостью – все это волку не нравится до крайности.
Мальчишка с битой выглядит… забавно, но совсем не пугающе, даже не угрожающе. Альфа в несколько тихих шагов пересекает бар, проскальзывая взглядом по осколкам стекла, разлитому алкоголю, переводя взгляд на стоящих вокруг школьника мужчин. Хейл чует аконитовый душок, да и татуировки на руках одного из громил знающему человеку кое-что могут объяснить.
Один из охотников поднимает взгляд на оборотня как раз когда Айзек, сделав пару шагов назад, прижимается спиной к груди Питера, судорожно вздрагивая, чуть не роняя из рук биту.
Хейл мягко кладет ладонь на плечо мальчишки, ближе к основанию шеи, чуть придерживая, не давая обернуться. Мальчик замирает, задышав спокойнее, когда альфа низким, но не переходящим в рык голосом обращается к нему.
- Тише. Айзек, успокойся.
Школьник сглатывает, все-таки роняя биту на пол, отстраненно наблюдая, как она, притормаживая на мелких осколках, укатывается под один из шатающихся, еле стоящих столов.
Мужчина, стоящий напротив подростка, опускает руку с бутылкой, выпрямляясь в полный рост.
Питер приглядывается к ним еще пару мгновений – это точно не арджентовские псы – слишком самодостаточные, Ардженты таких не держат. Значит, не за ним.
Айзек все еще испуганно жмется к груди, вызывая в волке самодовольное желание обладать и защищать, и Хейл, по-прежнему удерживая мальчика на месте, не давая обернуться, чуть скалит клыки, взглядом поалевших глаз впиваясь в стоящего напротив. Сбоку слышится шорох одежды – четыре руки нырнули в нагрудные карманы, или к кобуре, нащупывая рукояти пистолетов.
- Вы разве за этим сюда приехали? – Питер скалится насмешливо, оглядывая собравшихся уже человеческими глазами. – Буянить в барах, грабить школьников? Таким как вы заняться больше нечем?
- Пока есть такие как ты – работа нам найдется, - охотник фыркает, выпуская из руки горлышко бутылки, мгновенно трезвея от настоящей опасности.
- Так займитесь ей лучше, - альфа еле сдерживается, чтобы не зарычать, когда мужчина делает шаг вперед, заставляя мальчишку задрожать сильнее, задышать чаще и беспокойнее. – Не позорьте свою профессию.