- Успокой мальчишку, - голосом дяди Питера можно заморозить проснувшийся Везувий. - Мне все равно, как. Успокой и выметайся из его постели. Нужно поговорить.
========== Ты мог меня предупредить? ==========
- Я сказал тебе его успокоить, - Питер прикуривает, поднимая взгляд на окно Стайлза.
- Как смог, - хмуро фыркает Дерек, одергивая футболку. Из комнаты слышится звук бьющегося стекла, как если бы кто-то запустил стакан в стену.
- Ты хоть что-нибудь можешь сделать нормально? - Питер кривит губы. - А потом он попытается напиться, вспомнит, что не пьянеет с алкоголя, и окунется в новый виток депрессии. Да ты настоящий мудак, племянник, - старший альфа с чувством затягивается. - Он только из нее вышел. Из депрессии.
- Ты его еще аконитом травить начни, - Дерек стоит чуть сбоку, скрестив руки на груди и исподлобья глядя на дядю. - Как ты вообще догадался, что… - Дерек неопределенно передергивает плечами, кивая головой в сторону дома.
- Глупые волчата, - с печальной издевкой комментирует Питер. - Не нужно обладать особенными аналитическими способностями для этого. Он тебя ждал, это раз, он тебя хочет, это два, его волк тебя не терпит, это три, я заезжал в лофт и тебя там не было - четыре. Камаро на парковке - пять. Значит, ты не у особняка. Сонные волчата шатаются по лофту и предаются продуктовому разврату в виде пиццы и попкорна, значит, не со стаей.
- Что тебе понадобилось в лофте? - Дерек неприязненно скалится.
- В гости решил зайти, - Питер стряхивает пепел под ноги.
Младший альфа недоверчиво кривится.
- У Стайлза огромные проблемы с самоконтролем, тебя это не смущает? И, Джексон мне говорил, что он вернулся в команду по лакроссу - чем ты вообще думаешь, Питер?
- Да нет у него проблем с самоконтролем, - Питер щелчком отправляет окурок в стоящую у дороги урну. - Просто у него не самый лучший якорь. Не тот, о котором захочется вспоминать, лежа под тобой, - словив недоуменный взгляд племянника, альфа усмехается. - Ты же знаешь, Стилински - мастер очевидных решений. Он находит успокоение в своем альфе. Дешево и сердито. До сегодняшней ночи его это явно устраивало, во всяком случае, он не особо рвался искать другую точку опоры.
- Ты?
- Не заставляй меня еще больше сомневаться в твоем интеллекте, Дерек.
- Иди к черту, Питер, - Дерек зло щурится. - Не оставил ребенку право на выбор?
- Не я, - старший Хейл садится на капот машины, опираясь руками о холодный металл - обманчиво расслабленная поза. - Ты сам. Волк чует в тебе предателя - пусть мальчишка тебя и простил, со свойственной подросткам горячностью.
- Я ничего ему не сделал, - твердо произносит Дерек.
- Ага, - Питер едко ухмыляется. - Ты вообще ничего не сделал, когда ему это было нужно. Когда он топил себя в алкоголе из отцовского бара и кидал в себя по пять дневных доз таблеток.
- А ты сделал, - Дерек язвительно кривится. - Избавил его от всех проблем.
- Племянник, у меня не настолько белые одежды, и нимб над головой никогда не светился. Если тебя это так волнует - я не предлагал ему укус снова. Он просто ответил согласием на предыдущее предложение, - альфа прикрывает глаза, явно получая удовольствие от разговора.
- Он ребенок и не может, не должен принимать таких решений…
- Мой племянник - педофил, - с тяжелым вздохом произносит Питер, - да еще и сам в этом признается, - довольно скалится, глядя на зарычавшего Дерека. - Он достаточно взрослый и достаточно умный.
Дерек рычит громче, ровно глядя в заалевшие глаза дяди, с хищной грацией становящегося на ноги.
- Я его не предавал. Я сделал так, как посчитал нужным.
- Тебе не передо мной нужно оправдываться, Дерек. Твоя любовь к принятию решений за других заведет тебя в глубокую яму. Принятие решений - вообще не твой конек, - Питер делает шаг вперед, выпуская когти, но не рыча.
Через секунду оба оборотня поворачивают голову на звук открывшейся двери. На пороге дома замирает на пару мгновений Стайлз, окидывая взглядом двух альф, стоящих у машины на другой стороне дороги. Пожав плечами, он быстро спускается по ступенькам, кутаясь в толстовку, и подходит к мужчинам, внимательно оглядывая одного и второго.
- Весело? - спрашивает у Питера, скрещивая руки на груди. - Ты мог меня предупредить?
- Понадеялся на благоразумие племянника, - альфа не отводит спокойного взгляда от своего волчонка. Стайлз, кажется, находит это заявление вполне уместным, тогда как Дерек изумленно вскидывает брови.
- Понадеялся? Ты же всегда все предусматриваешь, дядя, какое, к черту, “понадеялся”?
Питер не сразу обращает внимание на племянника - протягивает руку к подростку, качает головой, когда тот обеспокоенно щурится и даже пытается попятиться.
- Не сержусь, - произносит тихо и убедительно, и бета делает пару шагов, приближается к альфе, вымученно вздыхая. Хейл проводит согнутыми пальцами по щеке мальчика, снова поворачиваясь к Дереку. - Я не обязан и, более того, не хочу думать за тебя. Если у тебя не хватает мозгов остановиться вовремя - это твои проблемы.
- Не говори так, - Стайлз почти сердито смотрит на своего альфу. Хейл снова садится на капот своей машины, пожимая плечами. Дерек смотрит на них непонимающе - сам он, пожалуй, сломал бы челюсть любому из своих волчат, вздумавшему в таком тоне заговорить с ним. Но Питер продолжает ровно смотреть на волчонка до тех пор, пока тот не отводит взгляда, сталкиваясь глазами с Дереком. Щеки подростка тут же заливает мучительный румянец, как будто до него только сейчас доходит все происходящее, Стайлз опускает голову, сжимая кулаки.
- Бред какой, - тихо фыркает, разворачиваясь к дому. Питер негромко рычит, останавливая собравшегося уходить подростка.
Стайлз нехотя возвращается, вопросительно глядя сначала на своего альфу, потом на Дерека.
- Спать хочу, - бурчит подросток.
Питер усмехается, одними губами произнося: “Лжешь”. Стилински смотрит на него почти со злостью, но альфа внезапно кивает.
- Иди, ладно.
- Утром тренировка? - Стайлз пинает камешек, попавшийся под ногу. - Давай после полудня, утром отец вернется, надо будет завтрак приготовить…
Питер чуть прищуривается, но, подумав, кивает.
- Угу. Спокойной ночи, Дерек. Спокойной ночи, альфа, - от Стайлза несет нервозностью, усталостью, вообще его состояние близко к истерике, Дерек чувствует, что Питера это беспокоит, и понимает, что сам волчонку помочь не сможет ничем, поэтому молчит, сжимая челюсти, когда дядя, подходя к подростку, тихо выдыхает в заалевшее ухо:
- Приду через пару минут, поговорим.
Стайлз шумно сглатывает, растерянно глядя на альфу, и кивает, пятясь от вновь отступившего мужчины.
Питер провожает его взглядом, убеждаясь, что за спиной волчонка захлопывается дверь.
- Я не собираюсь его с тобой делить, Дерек. Ты виртуозно проворонил свой шанс получить этого мальчика. Я ведь знаю, - Питер криво ухмыляется, - подростки любят, когда их слушают, а я хороший слушатель, - старший оборотень абсолютно игнорирует тихое рычание родственника, продолжая: - А если я тебе и позволю к нему приблизиться, то тебе это не понравится.
- Не тебе решать, - Дерек холодно смотрит на дядю.
- Хочешь его? - Питер поворачивает голову, лукаво кося взглядом на младшего альфу. - Он пока еще хочет, и я ему позволю, если попросит. Знаешь, почему? - Дерек медленно качает головой. - Потому что он перебесится и убедится, что ты ему не нужен. Ты, вечно отталкивающий от себя тех, кто искренне пытается быть с тобою рядом, ты, считающий привязанность к кому бы то ни было слабостью и не умеющий видеть в ней силу, ты ему не нужен, поверь.
- Ты, конечно, знаешь, что ему нужно, - Дерек зло прищуривает глаза, вдыхая воздух короткими рывками, сдерживая рвущегося вцепиться в горло Питеру волка.
- А ты не знаешь? - Питер поворачивается всем корпусом, насмешливо изгибая бровь. - Опора. А ты слишком сломлен и слишком лелеешь свое состояние, чтобы быть для кого-либо опорой. Альфой для не менее больных подростков - пожалуйста. Но не для него. Ты сбежишь рано или поздно, потому что почувствуешь, что он стоит слишком близко, просит слишком много и дает больше, чем ты можешь принять.
========== Никогда не слушаешься, а? ==========
Стайлз сидит на изодранной постели, резко пахнущей Дереком, так и не раздевшись - в толстовке и джинсах. Коротко вздрагивает, когда альфа, поразмыслив пару секунд, с щелчком закрывает створку окна, но не оборачивается, сильнее сутуля плечи. Волчонок рассматривает свои пальцы, поглаживая кожу ладоней когтями, стараясь не прислушиваться к шороху снимаемой одежды за спиной.
Оставшись в джинсах, альфа скептично оглядывает постель. Спать на этой разрухе - совершенно точно не лучший вариант, но и к себе подростка забирать нельзя, шериф с утра наверняка очень сильно удивится, не застав сына дома.
А кто знает, чем может обернуться сильное удивление шерифа.
- Встань, - бета послушно поднимается на ноги, оборачиваясь, но не поднимая взгляда. - Тащи простыню, - Питер сдергивает в клочья разодранный кусок ткани с кровати, скидывая на пол подушку. - Давай, давай. Шевелись.
Стайлз коротко кивает, скрываясь в недрах дома, и через несколько минут возвращается с простыней и одеялом.
Альфа удовлетворенно кивает, с помощью мальчишки расстилая свежую постель, кидает подушку в изголовье кровати, подходит к своему волчонку, мягко укладывая ладонь на его шею, большим пальцем снизу давит на подбородок, заставляя приподнять голову.
- Я не сержусь, - повторяет, внимательно глядя в темные, чуть покрасневшие глаза.
- А…
- А Дерек знает, что сам виноват, - ведет пальцами по щеке, чуть прикрывая глаза, борясь с желанием поцеловать мальчишку. Будет выглядеть как дешевая попытка утешить.
- Он не виноват, Питер. Я сам виноват. Ну, то есть, ты же говорил, что нужно договориться с самим собой… А я был уверен, что строгого… - Стилински смущенно затыкается, неловко продолжая через пару секунд: - Что строго сказать себе “я так сказал” - будет достаточно.
- Этого никогда достаточно не бывает, - Хейл аккуратно поддевает пальцами края толстовки, задирая, помогая волчонку выпутаться из рукавов и прочих хитросплетений ткани. - Ты должен прийти к согласию с собой.
- То есть уступить волку? - Стайлз недоверчиво и сердито смотрит на альфу, делая короткую попытку отстраниться.
- То есть или найти достаточные аргументы, чтобы убедить волка, или, да, уступить ему, - Питер легко удерживает бету за плечо. - Но сейчас - спать. Ясно?
- Ты останешься? - Стилински громко сглатывает.
Питер придирчиво оглядывает себя, снова поднимая глаза на подростка и ехидно замечая:
- Это кажется очевидным, разве нет?
- Утром отец вернется, - Стайлз теребит кромку брюк, наблюдая за обходящим кровать, попутно расстегивающим джинсы, Питером.
- Уйду раньше, - альфа пожимает плечами, садясь на кровать, аккуратно складывает джинсы, кладя на стоящий неподалеку стул, и оборачивается к мальчишке. - Раздевайся и ложись. Уже поздно, а днем я тебя загоняю так, что ты на ногах стоять не сможешь, понятно?
Стилински осторожно кивает, рассматривая сидящего перед ним мужчину, очень стараясь не заглядываться дальше насмешливо изогнутых бровей. Получается плохо, неудовлетворенное желание вспыхивает с новой силой, на этот раз, правда, инициатива исходит от волка, но это никак не влияет на сладкий, тянущий жар, разливающийся в паху.
И на тот факт, что Стайлз натянул джинсы на голое тело.
Волчонок медленно облизывает губы и сглатывает тягучую слюну, расстегивая ширинку под спокойным, как и всегда чуть насмешливым взглядом Питера.
К насмешливости Стайлз привык и всерьез не воспринимает.
- Я сейчас, - все равно не выдерживает, тушуется, собираясь пулей вылететь из комнаты.
Альфа усмехается, четко, не терпящим возражений - тем более от собственного волчонка - голосом проговаривая:
- Разденься и ложись. Сейчас, - но легкую поблажку делает - откидывается на постель, подкладывая руки под голову, задумчиво рассматривая трещины на потолке.
Стилински, сердито вздохнув, раздевается как может быстрее, ныряет под одеяло, пару секунд раздумывая, как ему лучше повернуться, в итоге разворачиваясь к альфе спиной.
Хейл с ленивой грациозностью переворачивается набок, легко притягивая волчонка к себе, укладывая рядом, головой на подушку, спиной к груди, задницей к паху.
Стайлз, кажется, совсем перестает дышать, чувствуя прикосновения теплых сильных рук к обнаженной коже, прикосновения, кажущиеся вполне гармоничными, а в чем-то даже правильными.
Неправильным кажется крепнущее возбуждение - и не только его, - запах которого заливает комнату, топя в своем дурмане.
- Спи, - короткий выдох в затылок, легкой сладкой дрожью отдающийся во всем теле.
Подросток неопределенно фыркает, стараясь не заскулить, раздумывая - дрочить, прижимаясь спиной к объекту вожделения (поправочка - к одному из объектов вожделения), это вообще нормально?
Волка здесь лучше не слушать, это совершенно точно.
Пальцы почти непроизвольно ложатся на полувставший член, с первым же движением к головке увлажняясь смазкой.
“Еще одно движение - и хватит. Еще немного. Ну не стану же я рядом с ним… Еще чуть-чуть…”
Член тяжелеет в ладони, возбуждение только усиливается от дразняще-мягких прикосновений пальцев к головке.
- Никогда не слушаешься, а? - Стайлз чувствует отпечатывающуюся на его загривке довольную ухмылку вервольфа. - Можно было бы сломать тебе руку, - оборотень снова усмехается, на этот раз тому, как опасливо вздрагивает волчонок, отнимая руку от члена. - Но спать в одной постели со скулящим подростком - неприятное занятие. Со стонущим - лучше, - замечает невзначай, накрывая ладонью худое, угловатое бедро мальчика.
Стайлз перестает дышать, ожидая дальнейших действий мужчины: волк доверчиво расслабляется, тогда как человек, напротив, напрягается, ожидая подвоха. Поэтому первый стон у Стилински получается похож на вскрик - он втягивает в легкие воздух, одновременно пытаясь застонать, неловко толкаясь бедрами в ласкающую руку. Альфа довольно рычит, когда волчонок выгибается, заводя руки за голову, цепляясь за шею старшего волка, пытаясь обернуться, и мягко прикусывает губы мальчишки, когда тот, выпрашивая поцелуй, закручивается почти в спираль, процарапывая отросшими когтями плечо альфы. Волчонок не замечает алую влагу на пальцах, как и не замечает пряного запаха крови; одуревшие в преддверии оргазма золотые глаза вспыхивают яркими искрами по краям радужки, а мокрые розовые губы настойчиво ищут нового поцелуя, не давая альфе отстраниться более чем на вдох.
Невозможный мальчишка - податливый, мягкий, сладкий, бесстыдно притирающийся округлыми упругими ягодицами к возбужденному, натянувшему тонкую ткань белья члену, просто умоляющий разложить его на свежих, пахнущих лавандовым освежителем для белья простынях, насадить на свой член - мягкого, возбужденного, жаждущего, и упиваться сладкими стонами и поскуливаниями до утра, раз за разом присваивая его себе.
Волчонок в очередной раз просяще скулит, но Хейл лишь туже обхватывает ладонью подрагивающий, влажный от смазки член, массирует большим пальцем головку, собственнически целуя горячие мягкие губы.
Когти снова впиваются в шею - альфа сдерживает рык, - мальчишка прижимается теснее, коротко, звонко вскрикивая, снова набирая воздуха, чтобы удовлетворенно застонать. По пальцам стекает теплое и вязкое, волчонок, прижимаясь, дрожит от испытанного оргазма, пахнет удовлетворением, удовольствием, и альфа коротко усмехается, когда он переворачивается на спину, скрещивая ладони на загривке мужчины, тянется всем телом за еще одним поцелуем.
Питер целует подставленные губы, вылизывая, лениво обтирает ладонь о край простыни, снова обнимая волчонка, тихо рычит в ухо:
- Вот теперь - спи.
- Но… - короткое движение бедер навстречу - извращенное издевательство.
- Нет. Спи, - у Питера появляется еще один повод гордиться своим самоконтролем.
Разморенный, уставший за ночь, вымотанный оргазмом волчонок засыпает почти мгновенно, недовольно, сонно фыркая, когда около шести утра альфа поднимается с постели.