— Выглядишь усталой, Эллисон.
— Я чувствую себя так, словно меня пропустили через мясорубку, — девушка тяжело вздыхает. — Причем сделали это максимально вежливо, сопровождая происходящее реверансами и предложениями скушать что-нибудь вкусненькое.
Питер негромко смеется.
— Скушала?
— Побоялась подавиться, — голос у Элли предельно недовольный. — В этой части света всё действительно очень сложно. И консервативно. Знаешь, все в гербах и, честно, в парчовых портьерах.
— Нет ничего плохого в том, чтобы гордиться своим прошлым. Но при этом нужно что-то делать и для будущего.
— Я сейчас не уверена, что мне удастся заставить их что-то делать. Понимаешь, раскол в клане мне тоже не нужен. Но… они здесь все такие же, как мой дед.
— Не брезгуют избивать подростков для получения информации? — судя по тону, Питер снова пытается сдержать желчный сарказм, но удается ему это не слишком хорошо. — Или охотиться на детей?
— Так поступали веками, — голос охотницы становится тише и глуше. — Очень сложно теперь убедить их в том, что и оборотни нуждаются в защите.
— Не говори о защите, — чуть более задумчиво. — Начни с сотрудничества. Так ведь и есть, и в Штатах это работает.
— Я так и делаю. Моя троюродная сестра, Айси, предпочитает оперировать понятием «использовать». «Использовать оборотней для охоты на им подобных — это хороший вариант».
Крис коротко приподнимает брови, когда понимает, что продолжать цитату Эллисон не собирается.
«А потом их можно отстреливать, еще тепленьких», — кажется, Айседоре это показалось забавным. В этот момент Крис действительно очень ярко осознал, насколько разошлись пути его и его родственников.
И насколько тяжело Эллисон будет справляться с происходящим.
— Как это называешь ты? — проходит несколько секунд в молчании, прежде чем Питер задает свой вопрос.
— Сотрудничеством. Знаешь, у меня ведь нет какой-то реальной власти в клане. Так, как у вас в стае - нет.
— В плане физического воздействия?
— Ага, — неохотно подтверждает Эллисон. — Так хочется нарычать на кого-нибудь, чтобы у них коленки подогнулись.
Питер хмыкает.
— Ты говорила с отцом обо всём этом?
— Ещё нет… Он сказал, что зайдет ко мне попозже. Тогда и обсудим…
Почему-то именно сейчас Арджент решает, что нужно отойти от двери. И, наверное, погулять еще минут пятнадцать.
***
Эллисон привычным, отточенным движением вскидывает арбалет, посылая утяжеленный болт в центр одной из мишеней, стоящих на заднем дворе небольшого особняка, принадлежащего их с Крисом родственникам. Арджент невольно любуется дочерью, бесшумно подходя ближе. Элли оборачивается, услышав его, достаточно рано — охотник одобрительно кивает, коротко улыбнувшись.
— Как тебе здесь?
— Скучновато. Да и не слишком всё позитивно. — Элли пожимает плечами, немного настороженно глядя на отца. - Но, правда, я понимаю, что я должна вести эти разговоры. Убеждать. Да и вообще — привыкать к новому статусу. Извини… — Девушка отвлекается на звук входящего сообщения, достает телефон и коротко пробегает взглядом по строчкам, чуть-чуть улыбаясь.
— Питер? — Крис вопросительно приподнимает брови.
Эллисон кивает, убирая телефон обратно, в карман короткой джинсовой куртки.
— Хочешь, чтобы я что-нибудь тебе рассказала, да, пап? — девушка мягко улыбается, складывая арбалет.
— Был бы рад, если бы ты что-то захотела мне рассказать, — Крис осторожно кивает и обнимает дочь за плечи, уводя от стрельбища в сторону небольшого садика. — Я стараюсь не вмешиваться в твою личную жизнь больше необходимого…
— Я знаю, пап, — Элли коротко кивает, прижимаясь к отцу.
— … но мне бы хотелось знать, что с тобой происходит. И что ты сама думаешь о происходящем.
— Тётя Августа сказала, что у неё есть на примете очень хорошая партия для меня, — Эллисон неприязненно хмурится. — Серьезно, она сказала мне это за завтраком. Это вообще что за средневековье?
— Распространенная практика, — Кристофер пожимает плечами. — Тебе не нужно делать, как она хочет. И не обязательно делать что-то из желания противоречить ей.
— Я понимаю, — Эллисон успокаивающе поглаживает отца по руке, лежащей на её плече. — Питер мне нравится, пап. Хотя я прекрасно помню, как он убил Кейт… и прекрасно знаю, что он ни капли не сожалеет.
— Это всё сложная история, — Арджент останавливается и тянет дочь вслед за собой на белую резную скамейку, стоящую под одним из раскидистых деревьев. — Сложная и неприятная для всех, кто оказался в ней замешан. Просто помни о том, что людей нельзя изменить. Что бы ни говорили — люди не меняются.
Эллисон удобнее устраивается под его рукой, укладывая голову на плечо.
— То есть, это плохо, что я и не хочу ничего менять?
— Я не знаю, Эллисон, — Крис тихо хмыкает, рассматривая ползущую по подлокотнику черную мохнатую гусеницу. — Как думаешь, он искренен с тобой?
— Думаю, да, — Элли осторожно кивает. — Мне так кажется. Мне… спокойно рядом с ним. С Айзеком и Скотти так не было.
— У тебя определенно прослеживается тяга к оборотням, — Арджент смеется, крепче обнимая дочь после её возмущенного возгласа. — Ладно, ладно. Будем считать это совпадением.
— Тебе ведь не нравится, что я с ним встречаюсь? — отсмеявшись, Эллисон снова становится серьезной.
— Не нравится, — честно отвечает Крис. — И даже не потому, что он оборотень. И даже — хотя в это трудно поверить, — не потому, что он убил мою сестру. Потому что он на двадцать лет тебя старше, Элли. Он взрослый, опытный мужчина — и я допускаю мысль, что он действительно хочет жениться на тебе. Но и мысли о том, что у него что-то другое на уме — тоже не могу исключить. Я просто беспокоюсь за тебя.
— То есть ты рассматриваешь возможность, что я отвечу положительно? — девушка кокетливо улыбается.
— Я стараюсь себя морально подготовить к возможности такого исхода, — трагично произносит Арджент, потрепав дочь по волосам.
Крис действительно старается. С Питером проще иметь дело, чем с подростками, хотя это, конечно не значит, что ему можно полностью доверять. С другой стороны, такой неприязни к бывшему покойнику как, например, Дерек, Крис тоже не испытывал. В чём-то, возможно — только возможно, — даже его понимал. Помнил семью Хейлов до пожара, хотя и смутно — они всегда были тихими, спокойными людьми — Арджент тогда понятия не имел, что они оборотни.
А мечтательные улыбки дочери, которую Крис то и дело заставал уткнувшейся в телефон, тоже были весомым аргументом в пользу того, чтобы быть мягче.
— Она говорила с тобой обо мне? — осторожно спрашивает Эллисон, очень красноречиво выделяя местоимение. Арджент сразу понимает о ком она говорит.
Тётя Августа, как иногда казалось Крису, словно сошла со старинных семейных портретов конца восемнадцатого века. Породистое лицо, надменный взгляд, каждый жест преисполнен легкого пренебрежения к окружающим. Когда-то она была главой клана, с годами уступив эту роль более молодому поколению.
Мировоззрением она тоже застряла где-то на стыке восемнадцатого и девятнадцатого веков. Крису, как и его жене до этого, было проще, чем Эллисон — их действия вполне соответствовали представлениям этой женщины о клановых традициях.
Эллисон, отмахивающаяся от предложений — очень настоятельных, — познакомиться с одним представителем клана английских охотников, с её новыми идеями, не соответствовала.
Элли Крис об этом не говорил, но именно настойчивые увещевания тёти Августы с каждым днём всё ближе подталкивали Криса к мысли, что Питер — далеко не самая плохая партия для его дочери.
Жесткий, уверенный в себе, хитрый — он вполне мог уберечь Эллисон от её же родственников. И её саму, и её идеи.
— В основном она говорит мне о том, что я должен, — Крис медленно пожимает плечами. — И о том, что ты должна.
— А ничего о том, что она должна, она не говорит? — Эллисон скрещивает руки на груди.
— А как же, — Крис вздыхает. — Она должна хранить семейные традиции.
— Которые состоят в основном в том, чтобы продать меня подороже? — Эллисон скептично приподнимает бровь, глядя на отца.
— Никто не собирается тебя продавать, — Крис закатывает глаза. — Может, ты всё-таки согласишься познакомиться с этим… как его? — Арджент прищелкивает пальцами, пытаясь вспомнить.
— Джошуа? — ядовито проговаривает охотница. — Папа, проведя здесь неделю, я вообще боюсь подумать — как вам с мамой удалось пожениться…
— Мне повезло, — совершенно искренне отвечает Крис. — Мне действительно повезло с твоей матерью. И я предлагаю тебе это исключительно ради того, чтобы Августа отстала от тебя хоть ненадолго.
— Нехорошо говорить «отстала» про пожилых людей, — Элли хихикает, пощекотав отца под ребрами.
— Ты ей не говори, что считаешь её пожилым человеком, — Крис громко фыркает, стараясь увернуться от рук дочери. — Не хочешь — не делай этого. Но будь готова отстаивать свое мнение, — охотник тянет дочь к себе, коротко касаясь губами её лба. — Я всегда буду на твоей стороне, Эллисон. Не забывай об этом, хорошо?
— Спасибо, пап, — Элли тихонько вздыхает, обнимая отца. — Ну уж вместе мы с ними справимся.
***
Элли очень четко понимает, что из сегодняшней встречи, которую тётя Августа с присущим ей упрямством называла «свиданием», не получится ничего хорошего, когда сидящий напротив неё молодой человек открывает рот и произносит:
— Как моей жене тебе не придется бегать по лесу наперевес с арбалетом, Эллисон. Женщина должна заниматься координированием и организацией.
Эллисон медленно прикрывает глаза, про себя считая до пяти, сдерживаясь, чтобы не пнуть парня под столом и размышляя о том, через сколько будет прилично сбежать подальше от Джошуа Ашвардса, сходу пообещавшего после свадьбы взять её фамилию.
Это не было ни мило, ни забавно.
— Мне нравится действовать самой, — охотница с легкой тоской осознает, что до десерта она точно не протянет. — Это эффективнее.
— Незачем, — безапелляционно возражает Джош, откладывая в вилку и, уперевшись локтями в столик, сцепляя под подбородком пальцы в замок. — Это опасно и безответственно. Непосредственно на месте я смогу разобраться сам.
Эллисон начинает казаться, что из её жизни выпал и был забыт огромный кусок — с предложением, помолвкой, свадьбой, медовым месяцем… что там еще должно предшествовать подобным разговорам?
— Ты хотя бы в курсе, какой политики сейчас придерживается моя семья?
— Сотрудничество с оборотнями, — Ашвардс слегка хмурит светлые брови. — Думаю, мы можем обсудить это после.
Симпатичный, русоволосый — немного похож на Джексона Уиттмора, а может дело в надменной, змеиной улыбке.
— После чего? — Эллисон старается не отводить глаза и не прерывать зрительного контакта — не столько даже для того, чтобы показать, кто здесь сильнее, сколько для того, чтобы у Джошуа не было времени посматривать в лишком откровенное на взгляд Эллисон декольте.
Увидев это платье на себе Элли с трудом поборола желание позвонить отцу и попросить чтобы он приехал — Кристофер уехал на другой конец города еще с утра. Отец бы точно не выпустил её в таком платье дальше примерочной.
— Не переживай так, Элли…
— Эллисон, — холодно поправляет его охотница.
— Эллисон. Ты же понимаешь — все решено не нами. Но ты мне действительно нравишься. Ты красивая.
— На пороге новая эпоха, — чуть более пафосно, чем нужно было бы, произносит Эллисон.
— Но еще не для нас, — Ашвардс качает головой. — Я буду для тебя хорошим мужем. Серьезно, следующий претендент на твою руку — Адам Калаверас. Я вообще не уверен, что он умеет читать.
— Разве нельзя поговорить о чем-то более нейтральном? — Эллисон качает головой, стараясь улыбнуться как можно мягче. — Чем ты занимаешься кроме охоты?
— Конечно можно, Элли.
Во второй раз услышав это обращение, Эллисон убеждается, что ничего хорошего не выйдет.
Но нужно оставаться вежливой и даже доброжелательной — ни к чему портить отношения с влиятельным кланом только потому, что их сын самонадеянный, нахальный придурок.
Через полчаса Эллисон про себя прибавляет к эпитетам еще и «самовлюбленный» и подумывает о том, что, если не слушать всерьез, что рассказывает Джошуа о «лихих деньках учебы в Итоне», можно дотерпеть и до десерта. Эви — единственная на взгляд Эллисон адекватная кузина, сильно беременная хохотушка, резко выделявшаяся на фоне той же Айседоры, — клялась, что в этом ресторанчике лучший тирамису во Франции.
***
— И знаешь, что он сделал потом? — Эллисон с такой яростью выдирает пробку из бутылки вина, что Питеру на секунду кажется, что штопор переломится в тонких хрупких ручках девушки. — Знаешь, что сказал этот самовлюбленный выпускничок Итона, с этим своим брита-анским акцентом?
— Боюсь себе представить, — Хейл чуть-чуть улыбается, поднося к губам бокал виски и делая глоток. — Итак?
— Он сказал, что обычно девушки отказываются от десерта, — Эллисон замирает, держа бутылку в одной руке, а бокал в другой. — Серьезно, я два с лишним часа переносила его общество только потому, что Эви сказала, что в этом ресторане просто нереальный тирамису. И это, кстати, правда, — Элли блаженно закатывает глаза. — Мне нужно сходить туда в более приятной компании, потому что сегодня я чуть не подавилась. Ты представляешь?
Альфа посмеивается и трет лоб рукой, медленно качая головой.
— И ты даже не воткнула ему вилку в руку?
— Я очень сдержанная и приличная девочка, Питер. — Эллисон вздыхает, наконец-то наливая вино в бокал. — Но я сказала, что прострелю голову любому, кто рискнет зайти ко мне сегодня вечером.
— И отцу? — Питер удивленно приподнимает брови.
— Нет, с папой я поговорила по телефону, он приедет только завтра утром. Сказал, что будет меня утешать, — Эллисон вздыхает, одним глотком отпивая половину бокала и морщась. — Боже мой, что я делаю? — смотрит на ополовиненный бокал, отставляя его в сторону.
— Два с лишним часа? — задумчиво тянет Питер, внимательнее прежнего рассматривая Эллисон.
— Да. Это было не просто скучно, это было ужасно. Я видела уже таких самовлюбленных засранцев, точнее одного — Уиттмора, — Элли откидывает рассыпавшиеся по плечам волосы, делая глубокий вдох. — И… чёрт, когда Джексон ко мне подкатывал, он хотя бы пытался быть милым…
— Элли, не переживай так, — Питер качает головой. — Ты ведь прекрасно понимаешь, что ты ничего не должна этому самовлюбленному засранцу.
Арджент вздыхает, покачав головой, и забирается на постель с ногами.
— Ты правда была в этом платье? — чуть тише уточняет Питер, скользя взглядом по изгибам девичьего тела, по краю весьма откровенного декольте и кромке короткой юбки, из-под которой сейчас выглядывает кружево чулок.
— Правда, — Эллисон хмурится, делая еще один глоток. — Мне пришлось смотреть ему в глаза весь вечер, чтобы он не пялился на мою грудь. А еще Джошуа сказал, что следующий в списке моих потенциальных женихов Адам Калаверас. И это, на самом деле ужасно, потому что, во-первых, я охотилась с ним, и знаю, что он, ну… он садист. А Арая, знаешь, тоже не слишком милая женщина и ей мои поправки к охотничьему кодексу — кость в горле. Я не хочу встречаться с садистом, даже один раз, даже в людном месте…
— Тебе не придется.
Эллисон удивленно приподнимает брови, глядя на оборотня, наклоняет голову к плечу и тихонько, даже как-то восхищенно тянет:
— Ты ревнуешь…
Питер коротко рычит, пожав плечами, но охотница прекрасно видит, как в прозрачных голубых глазах мужчины по каемке радужки разгорается алое пламя.
— Ты ревнуешь, Питер, — повторяет снова, на этот раз утвердительно. Эллисон старается не зацикливаться на том, насколько это льстит и возбуждает — ревность взрослого, влюбленного мужчины.
— Ревную, — волк медленно кивает, снова обласкивая девушку взглядом. — Но я умею держать себя в руках, если это тебя беспокоит.
— Я не сомневаюсь, — всё так же тихо произносит охотница, наклоняясь к столику, на котором стоит ноутбук, чтобы поставить бокал рядом с ноутом. И чтобы наклониться достаточно низко, предоставляя мужчине отличный обзор.