Неторопливый, чувственный минет в душевой - Кларк сначала помогает Брюсу вымыть пену из волос, ловя себя на мысли, что ему безумно, безумно нравится прикасаться к нему, а потом опускается на колени и берет в рот тяжелый, красивый обрезанный член, наглаживая языком головку. Брюс выключает воду, со стуком прижимается затылком к стене, и стонет все то время, пока Кларк отсасывает ему, перед самым краем срываясь на короткие, поскуливающие вздохи, и Кларк просто обнимает свой член ладонью и кончает от этих звуков и ощущения мягко ударяющейся о заднюю стенку горла головки.
Уже поздно вечером Кларк снова созванивается с Перри, договаривается завтра после обеда быть в редакции, получает сдержанную похвалу - это почти что пулитцеровская премия от Перри Уайта, - пока Брюс, оперевшись спиной о его плечо ищет какой-нибудь пригодный для просмотра фильм, одновременно внося правки в какой-то документ, название которого Кларк честно старается не разглядывать.
Утром Кларк просыпается то ли от неторопливых поцелуев в шею, то ли от ласково скользящей по груди ладони. Широкой, теплой мужской ладони, уверенно пощипывающей затвердевшие соски и опустившейся на налившийся тяжестью член.
- Доброе утро, солнце, - мурлычет Брюс потеревшись носом о тонкую кожу за ухом.
- Доброе… - голос подводит, срывается от нахлынувшего возбуждения. Разморенное сном тело так чувствительно, что Кларк едва сдерживается, чтобы не застонать, когда между ягодиц скользит влажная головка, но член в горячей ладони недвусмысленно дергается, и Брюс большим пальцем размазывает выступившую на кончике влагу, обнажая темно-розовую головку.
- Хороший мой… - хрипловато мурлычет Брюс, прихватывая губами кромку уха. - Как спалось?
- Отлично, - Кларк довольно щурится, оставляя при себе комментарий про то, что спалось мало, но крепко, и переворачивается на спину, потягиваясь всем телом, приятно ноющим после бурной ночи.
Хорошо вот так целоваться по утрам - лениво, неторопливо, глубоко. Кларк почти не замечает, как оказывается на Уэйне верхом - Брюс просто плавно затаскивает его на себя, не прекращая целовать, и отрывается от губ только когда Кларк притирается ягодицами к твердому члену.
- Попробуешь? - Брюс смотрит из-под ресниц, еще немного сонный, но определенно очень возбужденный, судя по прижимающемуся к заднице Кларка члену.
Кларк кивает и пробует. Неторопливо, по полдюйма впускает его в себя, ловя совершенно особенное наслаждение от того, как медленно растягиваются мышцы вокруг чужой толщины, как неторопливо тело сдается под напором до тех пор, пока не принимает Брюса полностью. Затем - упереться ладонями по обе стороны от плеч, и так же медленно, с наслаждением, сняться с члена, чтобы тут же опуститься вновь.
У Брюса глаза почти закрыты и ресницы дрожат, а рваное дыхание иногда перемежается короткими, отрывистыми стонами. Кларк пользуется возможностью вычертить ладонями рельефные мышцы, исчерченные невероятным количеством тонких шрамов, гладит плечи, грудь, живот, а потом - в обратном порядке, постепенно наклоняясь, чтобы прижаться губами к губам. Брюс отвечает тихим стоном, прежде чем разомкнуть губы для поцелуя, и крепко обхватывает Кларка за задницу, придерживая прежде чем глубоко и сильно толкнуться внутрь.
- Еще! - выстанывает Кларк раньше, чем сообразит, что что-то говорит. Вдоль позвоночника словно электрическая волна прокатывается. Наверх, к легким, а потом обратно, концентрируясь в паху лихо закрученным тугим узлом.
Через полдюжины толчков, когда Кларк почти уже видит перед глазами звезды, Уэйн останавливается, опуская бедра на кровать, и Кларк, выгнувшись в спине, несколько мгновений просто слегка двигается взад-вперед на его бедрах, наслаждаясь движением внутри, постепенно набирая темп и соскальзывая в пропасть неприлично быстро, как только находит идеальный угол.
Так и замирает, коротко, резко двигая рукой на члене и сжимая Брюса в себе, сквозь ресницы наблюдая, как белесые капли ложатся брызгами на грудь, шею и лицо любовника. Уэйн неторопливо, словно смакуя, слизывает его семя с губ, поглаживая по бедрам и мягко сталкивая на постель - Кларк протестующе стонет, чувствуя, как твердый член выскальзывает из растянутой дырки, но восторженно замирает, чувствуя, как Брюс ложится сверху, снова толкаясь внутрь еще раньше, чем Кларк более менее устойчиво упрется коленями и локтями в постель.
Теперь Брюс двигается неторопливо, зацеловывая загривок и плечи, обнимая одной рукой, жарко дыша между лопаток, когда Кларка выгибает сладостной судорогой. Рычит, кончая на глубоком толчке, и доводит Кларка рукой, нежно и правильно поглаживая потемневшую головку.
Потом они лежат на боку, и Кларк облизывает испачканные в его сперме пальцы Брюса, прислушиваясь к его теплому дыханию за своей спиной.
Все хорошее имеет свойство слишком быстро заканчиваться, и, несмотря на то, что мысль эта общеизвестная и банальная, легче от этого не становится ни на йоту.
- Эй, не грусти, чудо-мальчик, - мурлычет Брюс на прощание, уже в Метрополисе, настояв на том, что так будет удобнее, несмотря на то, что чемодан с некоторыми вещами у Кларка остался в Готэме. Вещи пришлют, а частный самолет с медленным, сладостным минетом от его владельца, это в неисчислимое количество раз лучше, чем дурацкий эконом-класс.
- Не грусти, - повторяет снова, несмотря на то, что Кларк старается улыбнуться, потому что маска делового, профессионального и уверенного в себе журналиста никак не хочет ложиться на место. Кларк чувствует себя обнаженным - уже эмоционально, и ему это не нравится.
- Скоро увидимся, - Брюс на прощание целует его в висок, в уголок губ и, наконец-то, в губы, так трепетно и нежно, что в груди щемит.
Кларк конечно понимает, что увидятся. На очередном благотворительном приеме или концерте, еще где-нибудь, где их столкнет работа Кларка и положение Уэйна.
Но еще раз - вот так? Навряд ли. Никому из них от этого лучше не будет, ни Супермену, ни готэмскому миллиардеру.
Но на поцелуй Кларк отвечает по-юношески страстно, благодаря и прощаясь одновременно.
***
В Метрополисе ярко, хоть и по осеннему светит солнце, а холодный ветер пронизывал бы до костей, если бы Кларк был к этому чувствительнее… и если бы Брюс не всучил ему свое пальто, сердито зыркнув исподлобья, когда Кларк попытался отказаться.
Пальто было теплым, пахло знакомым парфюмом, и это совершенно точно было лишним жестом, но переубедить Уэйна было просто невозможно.
Кларк поднимает воротник, зарываясь носом в пряно пахнущий кашемир, и до дома идет почти по памяти, забыв про то, что можно было вызвать такси, что ли.
На дорогу от аэропорта уходит часа три.
Проворачивая ключ в двери, Кларк понимает, что Лоис дома - она часто возвращается не предупредив, не позвонив, но в этот раз Кларк на секунду даже впадает в ступор, едва не поддавшись охватившему вдруг желанию закрыть дверь и уйти. Да нет, это совсем глупо.
- Пальтишком где-то прибарахлился, - улыбается Лоис, коротко обняв его и поцеловав в щеку. - Да еще каким. Супермен ограбил бутик?
- Долгая история, - Кларк мотает головой, коротко, неуверенно улыбнувшись, и мягко целует Ло в макушку раньше, чем она вывернется, чтобы вернуться к зеркалу, снова беря в руки отложенную расческу.
- С тобой все в порядке? - Лоис сосредоточенно собирает волосы, вставляет крошечные серьги и, нахмурившись, рассматривает свою обувь, выбирая сапоги на низком каблуке. - Выглядишь странно, милый. Особенно для человека, который ничем не может заболеть.
- Я думал, ты только пришла, - Кларк хмурится, наблюдая за тем, как она обувается и переводя красноречивый взгляд на неразобранный рюкзак, с которым Лоис обычно ездила в командировки.
- Я только пришла и мне срочно нужно убегать, доделать одно дело. Как я выгляжу?
- Великолепно, - Кларк ничуть не лукавит, улыбаясь ей. - Лоис, нам нужно поговорить.
Лэйн внезапно замирает, коротко поджав губы, и резко кивает.
- Да, нужно, милый. Определенно нужно. Давай пообедаем вместе?
- Навряд ли, я в редакции на всю вторую половину дня застряну…
- Тогда поужинаем, - деловито кивает Лоис и, поцеловав его в щеку, подхватывает сумку, набитую какими-то папками.
Кларк закрывает за ней дверь и только тогда стягивает с себя пальто.
Что сказать Кларк совершенно не знал, но прекрасно понимал, что что-то сказать должен.
Профессиональный подход дает некоторые результаты, Кларк мысленно набрасывает для себя план разговора, но он весь рушится до основания, когда Ло, грациозно опустившаяся на стул напротив него, произносит:
- Кларк, я провела ночь с другим мужчиной.
Кларк просто закрывает глаза на несколько мгновений и малодушно мечтает оказаться где-нибудь подальше от этого всего. Официант приносит заказ, разливает вино по бокалам, а ему все еще нечего сказать в ответ, кроме разве что “я тоже”, но это просто напросто сведет весь разговор в никчемный фарс.
- Я не хотела делать тебе больно, милый, но сделала, - продолжает Лоис, когда официант отходит, оставляя их наедине. - Мне очень жаль.
Лоис прекрасная журналистка. У неё талант, ей должны ежегодно вручать премии, она должна быть ведущим специалистом на Национальном телевидении, потому что то, как она подает любой материал - пусть даже о собственной измене, завораживает.
Кларк задумчиво жует средней прожарки стейк и жареную картошку, слушая о совершенно незнакомом ему хирурге из “Врачей без границ”, с которым Лоис пересекалась уже раз двадцать за время её поездок по горячим точкам.
“Это просто… адреналин. Случайность. Ошибка”, - объясняет Ло, раскладывая все по полочкам, делая выводы - не для себя, для Кларка.
- Я тоже тебе изменил, - почти по слогам выговаривает Кларк, не сводя с Лоис взгляда. Он бы не смог оправдать себя адреналином или случайностью, да и назвать произошедшее ошибкой у него язык бы не повернулся.
- Оу, - Лоис точно не ожидала такого поворота. Точно не от своего правильного Кларка Кента. - Так поэтому на тебе лица нет, милый?
Технически - да, но Лоис неверно поймет, если он кивнет. Кларк пожимает плечами. Слова комом стоят в горле, да и желания их произносить уже нет.
- Давай просто все забудем? - Лоис очень аккуратно накрывает его ладонь своей, и Кларк напрягается от простого прикосновения, но не убирает руку, поднимая взгляд на Лоис, отчаянно пытаясь снова захлебнуться в её прекрасных зеленых глазах.
- Я не… я не знаю, Ло, - Кларк смотрит, как её ладонь нежно сжимает его пальцы.
- Нас многое связывает, Кларк, - у Лоис невероятно убедительный голос. Тихий, проникновенный, бархатисто-нежный. - И меня все - абсолютно все - устраивает в наших отношениях. И то, что произошло… Мы сможем это забыть, милый. Перешагнуть и пойти дальше. Что скажешь?
Она права на все сто процентов. Кларк не уверен, что хочет снова остаться в одиночестве - он никогда не любил возвращаться в пустую квартиру, не любил осознавать, что никто его не ждет. Лоис нечасто бывала дома, но это было намного лучше, чем вообще ничего. И никого.
И Ло права - связывает их слишком многое. И они бы были просто отличными друзьями.
- Всё будет в порядке, Кларк. Нужно подождать. Всё наладится.
Кларк ей верит, потому что в житейских вопросах Лоис намного подкованнее его. Да и сам он прекрасно понимает, что из-за короткой интрижки с Брюсом Уэйном разрушать отношения с Ло не стоит. Тем более, если она сама готова идти навстречу.
Если “наладится” означает “вернется в прежнее русло” - то все, конечно, просто идеально. Об этом “прежнем русле” Кларк хотел поговорить с Лоис еще до поездки в Готэм. О том, что стоит проводить больше времени вместе. О том, что работа это важно, но ей нужно хоть немного оставлять времени на всю остальную жизнь.
Кларк тоже иногда пропадает на несколько дней - Перри тогда ругается, словно наступил конец света, - но даже Супермен бывает дома намного чаще, чем журналистка из “Дэйли плэнет”.
Еще Кларк хотел поговорить с Ло насчет того, чтобы съездить в Канзас. Познакомить её с мамой.
О том, чтобы пожениться говорить было еще рано, но Кларк всерьез об этом думал, даже кольцо ходил присматривать. Последний пункт, конечно, был долгосрочной перспективой, но можно было считать, что личная жизнь у Кларка была распланирована - хоть какой-то островок стабильности.
И ладно бы сам все разрушил. И винил бы в этом только себя, но Лоис… Её ни в чем обвинять не получалось.
Ничего, в общем-то не меняется. Ло утром быстро целует его в щеку и убегает на работу, хотя до начала рабочего дня еще почти полтора часа. Кларку спешить совершенно неохота - он не спал всю ночь, задумчиво рассматривая ровный, выбеленный потолок и думая, почему все катится куда-то совсем не туда. Думал о Лоис, привычно и тепло прижимающейся спиной к его боку. Пытался пересилить себя, повернуться и обнять, зарывшись носом в волосы на макушке - как всегда делал, но не смог.
“Всё наладится”, - обещает внутренний голос мягким голосом Лоис.
Днем Перри привычно ворчит над каждой строчкой им самим одобренного материала, а потом, расщедрившись, выписывает премию и полдня выходного, “потому что кто-то очень хреново выглядит, Кларк, пустыня тебе не на пользу”.
Идти домой не хочется и, несмотря на то, что у Супермена, в общем-то есть на выбор любое место на земном шаре для прогулки, Кларк выбирает набережную, несмотря на порывы холодного ветра с моря. Море серое, осеннее, даже яркое солнце не добавляет ему красок. Горячий кофе в картонном стаканчике приятно согревает пальцы. Мысли текут плавно, так же, как двигается мимо сидящего на скамейке Кларка поток людей.
Мужчины определенно не стали привлекать Кларка больше, чем раньше. Как и женщины, в общем-то. Эта мысль с одной стороны немного радует - так спокойнее, влюбчивостью Кларк никогда не страдал и незачем начинать. С другой - тревожит, потому что от любого воспоминания о Уэйне тоской о чем-то нереальном пробирает до кончиков пальцев. А легкие и щеки обдает жаром - горячо, стыдливо, и мгновенно утягивает в воспоминания, от которых внутри разливается ядовитое, томное возбуждение.
Навряд ли Ло так же вспоминала об этом своем “безграничном” хирурге. Навряд ли Ло вообще о нем вспоминала: через свои ошибки Лоис перешагивала легко, оставляя их в прошлом, и никогда не повторяя.
Тоже стоило научиться так делать. Например прямо сейчас.
Вечером Ло привычно задерживается. Судя по оставленной на кухонном столе записке, домой она забегала, скорее всего совсем ненадолго. Просит купить какой-нибудь еды, поскольку в холодильнике закончилась даже заморозка.
Кларк какого-то черта покупает свежих овощей, хотя с их образом жизни все скоропортящиеся продукты - пустая трата времени и денег, готовую куриную грудку, с чем-то там запеченную, в отделе с кулинарией, и привычный набор замороженной еды.
На блинчики он смотрит особенно долго и с особенной неприязнью.
Кларк нарезает салат, одновременно перечитывая наброски для нового материала, когда Лоис возвращается. На часах почти полночь.
- Не можешь сидеть без дела, - нежно мурлычет Ло, прижавшись на мгновение губами к затылку. - А Перри, старый черт, еще и полдня выходного тебе дал. Ты решил поучиться готовить?
- Разогревать готовую еду - мой максимум, - сосредоточенно, но с улыбкой отзывается Кларк. - Салат вот еще нарезать. Голодна?
- Есть немного, - Лоис пристраивает подбородок у него на макушке, ладони опуская на плечи, то ли разминая, то ли поглаживая. - Очередной сумасшедший день… Сейчас в душ, потом все тебе расскажу. Слушай, давай съездим куда-нибудь вместе на следующих выходных?
Лоис прижимается щекой к его виску, размеренно поглаживая по плечам, неторопливо опуская руки к груди.
- Ты и я. Куда-нибудь где потеплее… Или просто за город? Как ты на это смотришь? Обещаю, что не будет, как в прошлый раз, милый.
Кларк закрывает глаза, прислушиваясь к её голосу, к биению сердца, и совершенно не знает, что ответить. Понятия не имеет, хочет ли он этого.