Тонкие пальцы почесывают затылок, приглаживая светлые волосы.
- Ты сейчас отключишься…
- Скорее бы.
- Если ты не будешь меня злить – я не буду больше так делать.
- Я ухожу, – хриплый стон, резкое движение бедрами. – И увольняюсь, – судорога проходит по всему телу – физиологическая разрядка не приносит удовольствия.
- Ты не уйдешь, Бастиан. Далеко – не уйдешь. Ты мой тигр. Мой верный неверный тигр. – Джим снова закуривает. – Тем более, ты знаешь, что все это заслужил.
Голубые глаза снайпера мутнеют, закрываясь.
- Silly tiger, sleepy tiger… purr, purr,purr… - мелодично, с тихим смешком.
========== Часть 6 ==========
Медленно открыть глаза, несильно выгнуться, проверяя работоспособность мышц. От плеч до ягодиц проходит обжигающая волна – снайпер резко садится на кровати. Последняя надежда на то, что весь этот кошмар был только кошмаром испаряется. Джеймс смотрит с легким любопытством.
- Очнулся по расписанию. Ты всегда такой пунктуальный, Бас. Кофе хочешь? Сигарету?
Наемник медленно ощупывает себя – пальцы скользят по плотному слою бинтов, шевелиться неудобно, гибкость ни к черту.
- Джеймс, ты чего-то не понял? Я же тебе ясно сказал – я ухожу.
- Да-да-да, - тон скучающий, - слышали, знаем. Вот это я в тебе люблю – сказал-сделал. Без вариантов. Молодец. Но не прямо же сейчас?
Мориарти подсаживается вплотную, проводя тонкими пальцами по свободным от белого полотна участкам тела: лицо, шея, руки. Джим улыбается, но только губами: глаза смотрят настороженно, испытующе.
- У тебя вряд ли получится меня задержать, шеф. Нет. Джим.
- Глупый тигр, - гений не отстраняется, несмотря на то, что Моран явно начинает злиться. – Куда пойдешь?
- Не твоя забота, Джим. Всему есть предел и чаша моего терпения явно переполнена.
- Ох, как ты заговорил-то, ну кто бы мог подумать. Я тебя не держу. Можешь идти.
Блондин с интересом наблюдает за тем, как криминальный гений выстраивает на своей мордашке выражение оскорбленной невинности.
- Может порадуешь папочку на прощанье? – Джим наклоняет голову к плечу, пошленько облизывая губы.
- Даже не надейся, - почти с отвращением.
- Нет, дорогой. Нет. Я не могу отпустить тебя в таком настроении. Ты меня обижаешь – разве я не лучшее, что случилось в твоей скучной жизни?
- Иногда мне кажется, что ты – самое худшее.
- Просто ты злишься. Уходи. Остынь. Но прощального поцелуя я точно заслуживаю.
Снайпер натягивает джинсы – этот фасон нравится Джиму, но не ему: слишком низкая посадка на бедра и слишком обтягивающие.
- У тебя шикарная задница, Себ.
- Да, я знаю. – Себастьян неловко изгибается, накидывая рубашку. – Иди сюда.
Джим подходит, необычайно покорный, даже смотрит не прямо, как обычно, а будто смущенно – из-под ресниц. Привстает на цыпочки, ухватываясь пальцами за край джинсов.
- Какая же ты сволочь, Джим, - нагнуться к невысокому любовнику у снайпера получается плохо – бинты держат спину жестким корсетом. Поцелуй выходит смазанным, нечетким, каким-то неполноценным, но киллер продолжать не собирается.
- Я надеюсь мы хотя бы в Лондоне? С тебя станется увезти меня черт знает куда.
- В Лондоне, в Лондоне. Ислингтон. Думаю, не заблудишься.
- Разберусь.
- Куда пойдешь? Сохо, Риджентс или Хокстон?
- Не твое дело, - киллер морщится. В Сохо его собственная крохотная квартира, Риджентс – район апартаментов Мориарти, Хокстон – северо-восточная окраина, где находится съемная квартира Ричарда. Джеймс умеет заставить чувствовать себя предсказуемым ничтожеством.
- Всё? – Джим постукивает по столу.
Себастьян накидывает куртку.
Неловко. Кажется, нужно что-то сказать, но снайперу ничего не приходит в голову, а Джеймс явно не собирается помогать ему, только смотрит с усмешкой.
- Машину можешь забрать, я ничего не имею против. Иди уже. Злись где-нибудь подальше от меня.
Да ну к черту; киллер забирает со стола пачку сигарет, выхватывает из пальцев гения зажигалку и уходит.
Странно уходить в никуда. Даже не в никуда, а куда-то в прошлое.
Джеймс вертит в руках стек, делая короткие заметки в телефоне.
Себастьян зло чеканит шаг, быстро двигаясь на восток, к Риджентс: забрать машину, оттуда он собирается к себе. Джеймс никогда не занимался имуществом любовника, поэтому чертово воронье гнездо, квартира под крышей, одна из восьми таких же, должна была остаться в собственности бывшего полковника. Во всяком случае проплачено за нее было лет еще на пять вперед, а прочими вопросами снайпер не интересовался за ненадобностью.
Дурацкая квартира в дерьмовом, непригодном для нормальной жизни, развлекательном квартале. Постоянный, никогда не прекращающийся шум, вечное мерцание негаснущих вывесок, толпы людей, шумных, раздражающих людей. Первый этаж – клуб, второй – секс-шоп, третий и четвертый почасово сдают комнаты. Бордель, собственно говоря. Пятый этаж – восемь квартир под крышей.
Полковник сворачивает к югу – долбанный Ламборджини, подаренный Джеймсом, в этом районе не стоит оставлять даже если ты лучший в Европе наемный убийца. Чем думал Мориарти выбирая эту машину? Ощущение, что на случайно оброненную фразу «мне нужен хороший внедорожник» Джим среагировал совершенно неадекватно – хороший = дорогой = неизвестно почему, Ламбо. Более-менее неприметный Бентли показался эксцентричному пижону слишком скучным. Остальные ценовые категории Мориарти даже не рассматривал.
Снайпер ловит себя на том, что улыбается.
Джеймс особо не волнуется – злость он выплеснул, неверный любовник наказан. Для Ричарда у гения давно уже появился план.
Немного раздражает то, что в случае дальнейших проблем с киллером придется его убить.
Не хотелось бы терять такого работника. Джим усмехается – не только работника, такого любовника и сожителя терять бы точно не хотелось. Где еще найдешь подобное сочетание преданности, влюбленности, мазохизма, профессионализма… Джеймс смеется – ну вот еще, сейчас окажется, что у тигра просто бесконечное количество положительных качеств.
Столько дел…
Сегодня вот, например, нужно Шерлока в такси катать, сказки ему рассказывать… Дела, дела. А полковник действительно может пока погулять пару дней, пускай не мешается под ногами.
- Сколько я здесь не был, блин. – Снайпер возится с дверью.
- Два года, Себби, малыш. Спасибо, что оплатил квартиру на столько лет вперед.
Две девчонки-француженки Одет и Делайн живут в этом доме лет пять.
- А вы чего тут забыли, паршивки? В прошлый раз вы обе клялись, что не задержитесь в этом вертепе и полугода. – Киллер оборачивается.
- Мы присматривали за твоей квартирой, - в голос.
- А еще поменяли дверь – ты не заметил? – Одет, шатенка с красивым, чуть хриплым сопрано.
- Да… - Дела – русоволосая, чуть веснушчатая. – Тут когда пожар был, на третьем этаже, какие-то ублюдки повышибали все двери и повытаскивали из квартир все, до чего дотянулись.
- Да у меня там и не было ничего. – Себастьян закуривает.
Одет уже успела сбегать в квартиру и вынести полковнику ключ.
- А какого черта ты вернулся? Беги отсюда, Себби, здесь не становится лучше. Только хуже, точно тебе говорю.
- Я уволился.
- Во дурак… - Дела явно удивлена.
- Значит нужно выпить. Ждем вечером, прихвати дамам вина. – Одет утаскивает подругу в квартиру.
- Завтра, - вдогонку. – Сегодня буду спать. Всю ночь и весь день.
- Окей, - уже из-за двери.
Через три дня под окнами тормозит редкая даже в этих краях неуемных развлечений Бугатти.
Джиму скучно. Игра подходит к концу и скоро все встанет на свои места. Нет времени жевать сопли и нет времени ждать.
Мориарти не любит ждать.
- Ну, я к тебе прям как к дорогой проститутке – на Бугатти и при параде. – Джеймс действительно в костюме и при галстуке.
- Хорошо, что без букета.
- Да. Хотя была идея, - Джим весело улыбается. – Я вот не знаю, какие ты цветы любишь. А то, не сомневайся, приволок бы.
- Я не люблю цветы. – Себастьян впускает криминально гения в квартиру.
- Ну и отлично. Как спина?
Тигр тихо рычит.
- Я же искренне беспокоюсь, Бас. Совершенно искренне, - наклоняет голову к плечу, рассматривая комнату. – Жуть и антисанитария. – Подводит итог.
- Зачем пришел?
- А ты как думаешь? – Джим смотрит с удивлением. – Ты мне нужен. У меня, знаешь ли, дел по горло и, как выяснилось, я не могу дожидаться, пока у тебя гормоны перестанут играть.
- Ты издеваешься? – у полковника даже голос срывается от изумления.
- Давай я тебе кое-что расскажу, мой глупый тигр. Налей-ка выпить.
- Ты такую дрянь не пьешь, - снайпер достает из-под кровати бутылку недорогого скотча.
- Потерплю. Наливай.
- Так вот, что я хочу тебе сказать, Себ, - Джеймс еле заметно морщится, принюхиваясь к содержимому бокала. – Работы у меня много, ты знаешь. Времени мало. Ты мне нужен.
- Я знаю.
- Кто-то должен умереть, Себастьян. – Карие глаза смотрят с искренним изумлением – как можно не понимать очевидного? – Неужели не ясно?
Полковник нервно сглатывает, кивая:
- С тобой всегда так. Кто-то должен умереть.
- Нет, ты не понял. Должен, значит должен. Я умирать не хочу. Но могу – это даже было бы забавно.
- Чего ты от меня хочешь, Джим?
Мориарти недовольно морщится – всего на секунду, будто сдерживая злость на то, что снайпер не успевает следить за мыслями криминального гения. Неспешно снимает пиджак, изящные пальцы ловко расправляются с любимым полувиндзорским узлом шелкового галстука – плотная материя соскальзывает к ногам, потом он принимается за сорочку – белая ткань скрывает бледную кожу.
Наемник наблюдает за маленьким представлением.
Сорочка, уже выправленная из брюк, норовит соскользнуть с узких плеч, что, по всей видимости, немного смущает Джеймса.
Странно. Его еще можно чем-то смутить?
Шаг, еще один – Джим подходит к снайперу вплотную, упирается ладонями в плечи, настойчиво, надавливая, заставляет откинуться того на кровать. Моран вздрагивает, соприкоснувшись спиной с жесткой поверхностью кровати, но криминальный консультант не обращает на это внимания – на мгновение замирает, будто в нерешительности.
Короткий выдох – Джеймс мягко целует снайпера, на мгновение привычно вцепляясь ногтями в плечи, но тут же поджимает пальцы.
Киллер растерянно отвечает на поцелуй, не решаясь ни обнять, ни прижать, ни оттолкнуть гения.
- Что не так? – Джим зло смотрит на снайпера. – Что?!
- Не злись… Можно? – Мориарти осторожно кивает, не уточняя на что просит разрешения полковник.
Себастьян в мгновение оказывается сверху, прижимая своего хрупкого партнера к постели.
Джеймс напряженно дышит – коротко и поверхностно, худая грудь резко вздымается и опускается; странно, но он нервничает.
- Когда я заламывал тебе руки, припечатывал грудью к стене, когда сжимал твою шею, тогда ты не волновался. Когда я тебя брал почти насильно, там, где мне этого хотелось – твои глаза не смотрели так испуганно. Почему ты так реагируешь сейчас? – осторожно прикасается губами к тонким, аристократическим скулам.
Джим запрокидывает голову, подставляя горло. Шепчет:
- Говори.
Снайпер ухмыляется, довольно щурясь.
- Я тащусь от твоей нежной кожи, с твоего изящного тела, Джим.
- Продолжай…
- И даже с твоего хамского ко мне отношения я тоже тащусь… - трется носом о шею.
- Еще…
- Но вот откровенное насилие у меня никак не получается тебе простить, – отодвигается, усаживаясь на кровати рядом. – Иди ты к черту, Джеймс.
- Уверен?
Джеймс очарователен, когда выглядит вот так – вечно зализанные волосы слегка растрепаны, губа чуть закушена, немного ссутуленные плечи прикрыты тонкой тканью. Странное ощущение нереальности, эфемерности – Джеймс будто весь состоит из «чуть», «немного» и «слегка». Красивый, изящный – сейчас даже почти не заметно злого, стального отблеска в глубине темных глаз – длинные ресницы скрывают и его, и зыбкое, почти незаметное беспокойство, мелькающее молниями еще глубже.
Мориарти сдерживается – как всегда, за полуангельской внешностью бушует вулкан: Моран понимает, что только один неосторожный кивок или взгляд, движение или слово отделяют его от пули в голову. Ну, может быть пара слов.
- Это идиотизм, но нет… Не уверен.
- Отлично, - Джеймс соскальзывает с кровати на пол, попутно застегивая отделанные перламутром пуговицы. – Тогда жду тебя завтра, Бас. Завтра последний день большой игры. Финал.
- Стой. – Мориарти не реагирует, рассматривая свое отражение в зеркале продолжает приводить в порядок одежду. На старт…
- Джииим. – Снайпер чуть повышает голос, придавая интонациям больше требовательности. Внимание…
Криминальный гений тянется за пиджаком.
Марш.
Джеймс тихо, довольно вскрикивает, когда снайпер прижимает его лицом к стене. Перламутровые пуговицы разлетаются по гладкому, покрытому линолеумом полу. Жадные руки нещадно сжимают, мнут кожу.
- Ты нарвался, гений.
Джим знает.
Зубы больно сжимают кожу на плече.
Джим вскрикивает. Останется синяк.
Так – ему нравится. Меньше прелюдий.
Жестче.
Пальцы требовательно прижимаются к губам – он облизывает, смачивает слюной.
Второй рукой полковник расправляется с дорогущими брюками маленького пижона и с собственными джинсами.
Несколько бесконечно длинных мгновений – Себастьян подготавливает любовника, нетерпеливо двигая сначала один, а затем два пальца внутри достаточно узкой задницы.
- Чертов вечный девственник…
- Тебе ли жаловаться,- на выдохе.
Джеймса тоже раздражает эта задержка, но иначе никак – он знает, как это может быть больно.
Криминальный гений почти царапает стену – снайпер входит одним движением, быстро, и замирает, плавно покачивая бедрами, позволяя, зажатому между холодной стеной и горячим телом, молодому мужчине немного привыкнуть.
Чуткие пальцы впиваются в кожу – Джим опирается грудью о стену, заведя руки за спину, расцарапывая бедра партнера.
Сильный толчок – Моран с рыком вбивается в тонкое тело, обхватив одной рукой поперек торса, заставляя выгнуться; при каждом движении вперед небольшой член Мориарти трется о стену – чуть шершавые обои наверняка доставляют дискомфорт, аккуратная острая головка багровеет, истекая блестяще-мутной смазкой, на светло-бежевых обоях появляется влажное пятно.
Тягучий, будто нереальный поцелуй – Мориарти выгибает шею под каким-то опасным для жизни углом, Себастьян собственнически ласкает этот зачастую такой язвительный рот.
Консультирующий преступник пошло стонет, подмахивая бедрами. Вскрикивает, кончая; сперма оседает на стене жемчужно-белыми каплями. Ноги его, будто ватные, подгибаются и полковнику приходится удерживать партнера уже обеими руками. Джеймс цепляется за стену, ладони соскальзывают – снайпер давит на плечи, утягивая за собой на пол и вот уже Джим стоит на коленях, вжимаясь лбом в опертую на стену руку.
- Моран… - протяжно, кажется, даже жалобно.
Снайпер застывает на мгновение, притягивает любовника к себе для еще одного поцелуя, мелко вздрагивая кончает.
Через несколько минут Себ по-прежнему стоит на коленях, опустив голову, неровно дышит, облизывая губы. Джеймс во второй раз за вечер пытается привести свою одежду в порядок. Теперь это сложнее – сорочка лишилась почти всех пуговиц. Треплет блондинистые волосы.
- Хороший тигренок.
Киллер поднимается, застегивая джинсы, его хозяин легким шлепком по плечу заставляет его замереть – рассматривает спину. Пара шрамов точно останется.
- Кстати, - Джим меланхолично завязывает галстук, прикрывая отсутствие двух верхних пуговиц. Целыми остались две посередине – остальное можно скрыть пиджаком. Недовольно морщится – такой бардак в одежде ему отвратителен. – Куда идти я тебе сообщу завтра. Держи телефон при себе, будь добр.