- Так вот, девочки, - строго сказала женщина, наконец-то посмотрев им прямо в глаза. – Порядки в нашей команде строгие: никаких романов, никакого кокетничества, заигрываний. Так что на время похода забудьте о всех ваших матримониальных устремлениях и чаяньях. Понятно?
- На наших матримониальных надеждах мы давно поставили крест, - тихо сказала Соня.
- Хотелось бы верить, - ухмыльнулась женщина, переводя взгляд на Катины груди.
Взгляд был такой, что Катя не выдержала, покраснела.
- И еще усвойте: Командор наш – мужик суровый, к женщинам-новичкам строг до придирок, - продолжала женщина строгим голосом, совсем не вязавшимся с выражением ее глаз. – И Команда его в этом поддерживает. Звать вас будут телками, так уж у нас заведено. И каждой вашей оплошности спуску не будет.
- Что, могут и физическое воздействие применить? – фыркнула Катя.
- Командор – может, - взгляд женщины стал жестким. – И применил к одной такой.
- Как применил? – непроизвольно вырвалось у Сони.
- Как-как, - усмехнулась Лидка. - Раздел догола и выпорол прутьями. При всех. Уж как та ни умоляла о пощаде, не смягчился Командор, не сжалился.
- А как выпорол? – вдруг вырвалось у Кати. – Как это произошло?
- Любопытно стало? – вновь усмехнулась женщина. – Что ж, расскажу во всех подробностях. Может, и на пользу мой рассказ пойдет. Произошло это на переправе. Оксана первый раз самостоятельно шла, сопровождающего. Ну, и ошиблась, пошла не с той стороны стропы. Уже самую сложную часть реки преодолела, как на выходе на отмель поскользнулась, упала. Володька, державший стропу, немного расслабился, пропустил момент падения, а потому выпустил стропу из рук. Та выскользнула из карабина. Если бы не это, то Оксана сумела бы, цепляясь за стропу, встать и самостоятельно выбраться на берег. А так, она соскользнула назад, в стремнину. Течением ее поволокло вниз. Тут мы с Тарасом бросились на помощь, да и Олег подоспел. Втроем вытащили ее на берег. Конечно, в случившемся больше виноват Володька. Но Командор на Оксану набросился, закричал, что выпорет ее. Та на колени бухнулась, стала умолять пощадить ее. А Олега эти мольбы только раззадорили. Да и Володька его подзуживает: выпори ее, выпори. Командор, усмехаясь, подошел к Оксане, сорвал с нее рубашку, лифчик. Потом рывком поднял на ноги, спустил с нее трусы до колен и к дереву подтолкнул. А Володька прут ему протягивает. Оксана кое-как – каково со спущенными трусами – подошла к дереву, оперлась на него. А Олег принялся ее прутом охаживать. Тут мы с Тарасом опомнились, бросились Оксану выручать. Да только Володька нам мешает. Оттолкнули мы его, подбежали к Командору, схватили его за руки. Но раз десять он по Оксаниной попе прутом прошелся. Вот такой он, Олег. Но зато и положиться на него можно, как на каменную стену. Никого в беде не оставит, из любой передряги вытащит…
…После бани все вновь собрались в большой зале на первом этаже. На столе появились бутылки с водкой, настоянной на лесных ягодах – клюкве, малине, бруснике. Разговоры стали веселее, вспоминали всякие походные истории и казусы, подшучивали друг над дружкой. Новенькие поначалу смущались, отмалчивались, но вот Леша, как бы ненароком, вовлек в общий разговор Соню, Ева о чем-то спросила Катю, и сковывающее обеих новеньких женщин смущение незаметно исчезло. Засиделись далеко за полночь.
…- Ну, как новенькие? – спросил Тарас Лидку, когда они остались наконец-то одни.
- А что тебя интересует? Телеса их?
- Не только, - усмехнулся Тарас.
- Не только поймем в походе. А на телеса их не очень-то заглядывайся, муженек.
- А все-таки?
- Ишь, ты, - не выдержав строгого тона, расхохоталась Лидка. – Ну и как тебе рассказывать: откровенно или по-книжному?
- Давай откровенно, - рассмеялся Тарас. – Да, об Оксане ты им рассказала? А то, сдается мне, та, что помоложе слышала наш разговор с Олегом. И чего это Командору эта дура припомнилась.
- Об Оксане рассказала.
- Присочинила?
- Еще как. Напоследок сказала, что только мы с тобой способны уберечь их от позора. Но кажется, так и не испугала. Ладно, слушай откровенно о телесах…
…- Соня, а как тебе показалось: то, что рассказывала эта женщина, действительно было, или она нас пугала?
- Не знаю, - сонно проговорила Соня. – Давай спать.
- А вдруг все так и было? Скажи, Соня, а ты бы позволила раздеть себя на глазах у всех?
- Я бы сама разделась.
- Думаешь, так лучше?
- Да. И спи. Все равно ничего уже не изменишь. В гостинице нам месяц не прожить.
- А может, поищем все-таки другое жилье?
- У нас времени нет. Если не закончим работу к концу мая, подведем и себя, и Алексея. И без денег останемся. Спи…
…Следующий день в основном отдали отдыху, как бы походя распределив обязанности по закупке продовольствия и медикаментов для похода. Новеньких поручениями, естественно, обошли: тут опыт нужен, понимание…
Глава 3. Кошмарный май.
…Арнольд позвонил Олегу одиннадцатого мая в самом начале рабочего дня. Настроение у Олега было неважное: скандал на работе набрал вновь обороты. Кашину неожиданно поддержала Клавдия Васильевна, заместительница главбуха, через час предстояла разборка в кабинете у Генерального. Да еще накануне вечером позвонила Маша Северова: Лёня попал в больницу с гнойным аппендицитом, в поход идти не сможет. Олег в ответ только вздохнул: вот и первая неприятная неожиданность.
- Возможность говорить есть? – первым делом спросил Арнольд.
- На всякий случай говори коротко, самую суть.
- Если самую суть, то так: снаряга явно не новая, в походы с ней ходили. И отнюдь не в походы выходного дня. Но у меня создалось впечатление, что этих женщин кто-то, знающий мою систему проверки новичков, неплохо проинструктировал. Правда, это только мое мнение. Петя – он тоже ходили с нами – говорит, что я пытаюсь уберечься от тринадцати…
- Можешь более не опасаться, - грустно усмехнулся Олег. – Лёня не идет. Так что нас двенадцать.
- Да ты что! – ахнул Арнольд. – Что с ним случилось?
Олег коротко пересказал услышанное от Маши Северовой.
- А может, это все-таки тринадцать наколдовало?
- Брось, - усмехнулся Олег. - скорее уж кто-то оберегает нас от сего рокового числа. А чего это Петя рванул с вами в поход? Никогда с ним такого не случалось.
- А он еще у Северовых попросился, - ответил Арнольд. – Сказал, что с майским походом у него не сложилось, хоть с нами сходит. Ты же знаешь: у него на фирме эта идиотская майская повинность.
Олег усмехнулся: в фирме, где Петя работал старшим менеджером по рекламе, действовало глупейшее правило: между первым и девятым мая центральный офис не работал, объявлялся общий отпуск. Оставшиеся три недели сотрудники центрального офиса должны были отгулять летом, в крайнем случае, в сентябре. Поначалу это ограничение доставляло Команде массу неудобств: они уже привыкли ходить в походы дважды в год по две недели. У Олега даже было желание отчислить Петю из Команды. Но при трезвом размышлении он решил этого не делать: во-первых, парень в целом неплохой, хотя и не без недостатков. А у кого их нет, недостатков-то? Во-вторых, трехнедельный маршрут можно было проложить по местам более дальним, а потому и более интересным. И наконец, оставшуюся неделю от отпуска остальные члены Команды могли использовать для своих личных дел, снимая таким образом напряженности в отношениях с родными.
- Ладно, давай встретимся послезавтра, - сказал он. - Расскажешь все подробнее.
- Договорились. Где встретимся? Может, ко мне приедешь?
Олег замялся: Инга, жена Арнольда, считала походы угрозой для жизни своего обожаемого мужа. Ее статистике несчастных случаев позавидовала бы и КСС. Ехать к Арнольду – значит, спровоцировать неприятный разговор об опасной никчемности туризма. Еще хуже тащить Арнольда к себе, в Электроугли, с почти неизбежной перспективой оставить его ночевать: не любит Инга такие вот отлучки мужа. Не то, что ревнует, а просто на дух не приемлет.
- Давай на нейтральной. Встретимся в семь на выходе из метро «Менделеевская» и посидим в кафе неподалеку…
Не довелось им встретиться у станции метро «Менделеевская»: утром тринадцатого позвонила Инга и, захлебываясь слезами, сообщила, что ночью Арнольда увезла скорая. Диагноз – корь, заразился от племянника, когда они седьмого мая ходили на день рождения к сестре Арнольда.
- Вот, боялась все походов, - всхлипывая, говорила Инга. – А опасность пришла с той стороны, откуда и не ждала. Ну что за напасть. С самой свадьбы ждала беды и дождалась…
В течение дня Олег переговорил с двумя хорошо знакомыми ему врачами. Прогноз был для Олега беспросветный: если проболеет два месяца, то дешево отделался. Вечером он поехал к Инге.
- …внезапно проснулась ночью, а он хрипит. Я ему «Арнольд, Арнольд…», а он не отвечает. Вызвала скорую… Господи, лишь бы выжил… Кто ж знал, что Арнольд раньше корью не болел… Хотя Римка-то наверняка знала, не прощу ей этого…
Олег молча выслушал причитания Инги, подосадовав, что не умеет утешать рыдающих женщин. Когда же она смолкла, протянул ей листок с телефонами.
- Возьми. К этим врачам в случае чего можешь обратиться. Скажешь, что от меня, помогут. Прежде всего, ориентируйся на Артура Львовича, он один из лучших специалистов по детским болезням, поразивших взрослых.
Просидев еще минут десять, Олег распрощался с Ингой. Из электрички позвонил Пете, договорился на завтра встретиться: больше получить информацию не у кого, Коля уже в пути.
Петя пришел к месту встречи, опоздав минут на пять. Олег поморщился: эти Петины нарочитые опоздания на встречи, в которых более заинтересована другая сторона, коробили. Произойди эта встреча тремя днями ранее, Олег бы точно высказал бы Пете все, что думает о такой его манере. Но сегодня настроение у Командора было иным. Генеральный однозначно поддержал Олега, протежировшей Кашиной Клавдии Васильевне пришлось написать заявление об увольнении по собственному желанию. В случае отказа Генеральный пригрозил довести дело до увольнения по статье. Оказывается, к заместительнице главбуха накопилось много претензий. Дошли до небольшого кафе в одном из близлежащих переулков, где – как точно знал Олег – можно было без помех и недорого посидеть и поговорить.
- Не бери в голову, Командор, - сказал Петя, выслушав пересказ разговора с Арнольдом. – Ничего такого я не приметил. Ты же знаешь, Арнольд считает свою систему проверки новичков уникальной, хотя она основывается на элементарных походных требованиях. Да иначе и быть не может. Так что любой имеющий опыт маршрутных походов пройдет его тестирование. Это я накололся, поскольку ранее ходил с матрасниками. А Катя и Соня, похоже, ходили с более серьезными группами, вот потому все требования Арнольда воспринимали как вполне естественные. Мое же впечатление: девчонки, что надо, обузой не будут. И снаряга у них на уровне. Правда, спальники легковаты, да ведь не зимой идем.
Поговорив еще немного, разошлись. А на следующий день – новая неприятность: не может идти Настя Киселева, по работе не отпускают. За свою работу Настя, в отличие от Лидки, держалась зубами и когтями, упрашивать ее было бесполезно, поэтому Олег ограничился коротким:
- Жаль.
И дальше все шло в этом же духе. Миша Хвостов попался – по его словам – на грубом нарушении правил торговли. Подписка о невыезде. У Евы в Израиле умирает дядя, едет прощаться. Лешу тормознуло-таки начальство: фирма расширяется, его ждет назначение на руководящую должность… Олег стал даже вздрагивать, заслышав звонок мобильника. Числа двадцатого – Олег не запомнил точно дату - позвонила Инга, благодарила за то, что свел ее с Артуром Львовичем, сказала, что недели через две-три Арнольда выпишут из больницы. Олег грустно усмехнулся: в поход-то все равно пойти не сможет.
Вечером двадцать шестого мая позвонил Петя Самойлов и долго мямлил, мол, неожиданно узнали о международной фармацевтической выставке, их фирма будет обязательно участвовать, ему там быть руководителем экспозиции… Олег чертыхнулся: что ж, все ясно: идут они вшестером. Он сам, Лидка с Тарасом, Митя и две новенькие женщины, имена которых он в очередной раз забыл. Надо озаботиться обратными билетами. Впрочем, наверняка Митя уже занимается этим, у него и все паспортные данные в картотеке. А о том, что и Петя Самойлов не идет, он уже знает, не может быть такого, чтобы Петя не предупредил завхоза раньше, чем Командора, жаден Петя до денег. Но все равно, надо денька через два позвонить Мите. И надо собрать всех идущих, выяснить, что закуплено, что нет – как-никак, перед ним отчитались только Ева и Леша.
…Двадцать восьмого утром позвонил Митя.
- Командор, - по голосу чувствовалось волнение и тревога. – Ночью отвез Машу в роддом, схватки начались. – Не доносила она до срока. Час назад позвонили – родила. Сам понимаешь…
- Понимаю, Митя, - подавив тяжкий вздох, ответил Олег. – Обратные билеты еще не брал?
- Не брал. Извини уж, не до билетов было.
- И к лучшему. Кто родился-то?
- Мальчик.
- Что ж, расти будущего туриста. И не сходи с ума, все будет о’кей…
Так, обратные билеты ложатся на него. Жаль, что сегодня нет с собой денег: завтра ехать к заказчику, не до билетов будет. А время-то уходит. Тридцатого утром Олегу пришла гениальная мысль: поручить обратные билеты Тарасу. Или Лидке, благо она уже безработная, свободного времени навалом. Из электрички позвонил Тарасу.
- А я как раз собирался тебе звонить, Командор, - услышал он спокойный голос. – Не идем мы с Лидкой. Мама Лидкина заболела, что-то с сосудами. Так что Лидка – к ней, а я – с маленьким Лешей.
- А почему бы Лидке не взять с собой и сынишку? – поинтересовался Олег. - Заболевания сосудов не заразны.
- Ты что, с ума спятил! – раздался в трубке возмущенный Лидкин голос. – Ты понимаешь: мама больна! Как я туда заявлюсь с ребенком, маме же нужен уход и покой.
Олег молча отключился. Хотел узнать, что для Лидки существеннее? Вот и узнал. И в ситуации, когда надо бы хуже, да некуда. Он тяжело вздохнул и принялся искать в записной книжке телефоны новеньких: надо срочно встретиться с ними, поставить в известность о том, сколь сильно изменилась ситуация. Звали их Катя и Соня, это Олег установил методом исключения. Договорились встретиться в тот же день, вечером. Для себя он решил, что в поход пойдет даже один: слишком уж настойчиво добивался отпуска именно в июне. И хотя Кашина предстала в этом конфликте отменной дрянью, не будет Олег уважать себя, если вдруг выяснится. что все его веские доводы – туфта. Да и шепотки пойдут, почему это Олег Данилов принялся выживать Машу Кашину. Бухгалтерские дамы, и так имеющие на него зуб из-за ухода Клавдии Васильевны, точно расстараются, а к ним присоединяться и другие…