Что я наделал?!
Лежа на кровати, я шлепнул себя по лицу. Близился рассвет, и небо, видневшееся сквозь приоткрытые занавески, уже было не черным, а серовато-голубым. Сна ни в одном глазу не было, и шансов на то, что я мог снова заснуть, не наблюдалось.
Я поцеловал своего работника, свою сотрудницу, которой двадцать один год. Я поцеловал Изабеллу. Милую, сладкую Беллу. Позволил своим желаниям заглушить профессиональную этику работодателя, что недопустимо!
С ней.
Мне вдруг захотелось пропустить сквозь пальцы ее каштановые шелковистые волосы и снова притянуть к себе для поцелуя.
Как простого работника, я ее уж точно не воспринимал.
Прошлой ночью я из-за нее, лежа в кровати, сосал свой треклятый палец, вспоминая, как она запустила его в свой теплый влажный ротик, посматривая на меня из-под ресниц, шоколадно-карими глазами. Мои фантазии унесли меня к другим частям ее тела, вызывая у меня страстное желание, узнать, как это было бы – полностью войти в нее.
Это сводило с ума.
Было настоящей пыткой лежать одному в пустой кровати, без нее, невыносимо желая услышать ее нежный смех, когда она оседлает меня. Ее волосы пощекочут кожу моего плеча, когда она наклонится и приникнет к моим губам, полностью отдастся мне.
Изабелла посмотрит на меня, не отрывая взгляда от моих глаз, и медленно опускаясь, будет ласкать руками, ту часть моего тела, которая так страстно ее жаждала.
У меня встал и, так, что обычный утренний стояк не шел ни в какое сравнение с этим.
Сначала потеплело на сердце, а потом встал член - в таком порядке.
Эти мысли нужно было прекратить. Мог ли я, в самом деле, загнать их в темный уголок, только чтобы они потом вернулись ко мне для радостей в душе? Очень сомнительно. Тем не менее, придется постараться.
По пути с озера обратно в город, я только и мог, что улыбаться ей. Я улыбался и наслаждался ее дисками, которые мне, в самом деле, понравились. Вот только я бы предпочел с ней разговаривать. Я знал, что нам необходимо было поговорить, но не был уверен, что сказать и, что мне хотелось после этого получить, и как бы это повлияло на нее. Каждый раз, как я открывал рот, невидимые ледяные пальцы страха сдавливали мои губы.
Были случаи, когда секретарши были любовницами своих боссов, что обычно становилась практически сразу известно всем в компании, где это происходило. Они потом до конца дней становились посмешищами. Будь я проклят, если допущу, чтобы такое произошло с Беллой.
Она красива, умна, добрая и очень сексуальная, и остроумная, и она ставит на место меня с моим бешеным характером.
Что же я наделал?
Я совершенно точно воспользовался ситуацией! Я такой же гнусный, как Тайлер, мать его, Кроули.
Но, боже мой, она ответила на мой поцелуй и простонала, когда ее ногти слегка царапнули мою шею, я был готов пригвоздить ее к этому дереву и переплести наши тела. Но не сделал этого. И не знаю как, но черт, как-то, я умудрился остановиться и не разорвать все, что мешало моему телу соприкоснуться с ней.
Ей всего двадцать один год, и она такая невероятная, юная и ранимая. А я, тот самый ее босс, пытался облапать ее спустя два месяца, как началась ее работа в фирме. Я полное и абсолютно дерьмо.
Она простила все мои проступки в прошлом. Думаю, с этим она поступит также. Может, однажды, она даже поблагодарит меня за то, что я ликвидировал угрозу ее карьерного роста.
Ты ей должен – поэтому держи свои грабли подальше от нее, ты, низменный ублюдок. Ты ощутил вкус, но дальше заходить нельзя.
Запрыгнув в джип, я рванул по покрытым лужами улицам к ее белому маленькому дому. Нужно сказать ей это лично.
BPOV
Я стояла с широко открытыми глазами около выставочного стенда, разглядывая все обилие цветов, и, думаю, у меня даже приоткрылся рот. Там были черные, кремовые, белые, лиловые, сапфировые, рубиновые и розоватые - сексуальные пояса для чулок. Зачем мне они?
По правде говоря, все происходило из-за того, что ранее, этим днем, на моем крыльце возник Эдвард Каллен. Держа руки в карманах, и не приближаясь ко мне ближе, чем на два метра, он высказал, насколько ему неловко и стыдно за свое вчерашнее поведение. Потом очень четко обозначил, что ничего из этого не последует и выразил надежду, что мы сможем придерживаться профессиональных отношений.
Чертов придурок!
- Я понимаю, Эдвард, - жестко, ответила я тогда и, думаю, он почувствовал какое-то облегчение. Зато мне было не очень легко скрыть боль, разрезавшую сердце, словно ножом.
Еще мне было стыдно.
И поэтому, я приехала сюда, в магазин с товарами исключительно для женщин, имевший несколько несоответствующее ему название – «Тюльпан». Мне было необходимо выбраться из дома, и устроить поход за нижним бельем, например, чтобы на небольшой промежуток времени сбежать от реальности. Может, я хотела позлорадствовать над Эдвардом Калленом – ведь он никогда не увидит меня в чем-то таком. Зато Я буду знать, и Мне будет очень весело каждый раз, как придется наклоняться в офисе. Может, выглядывающие из-под юбки кружева как-то положительно на него повлияют?
Пусть меня слегка раздражал этот тайный замысел, но я была полна решимости.
- Вам чем-нибудь помочь, мисс? – поинтересовалась привлекательная, лет тридцати продавщица.
Я взглянула на нее, пылая расцветшим румянцем, и, наконец, прохрипела в ответ:
- Да, спасибо, а женщины такое все еще носят? То есть, в повседневной жизни.
- Вы не поверите. Они прибавляют некоторым уверенности в своей женской силе, которая им так нужна. Все эти кружева и чулки, годны не только для спальни, - разъяснила она, улыбаясь.
Меня зацепили слова о женской силе. Она - пошутила?
Если честно, я устала от этих древних бабушкиных колгот, которые нужно натягивать до самых сисек.
Вчера Эдвард Каллен меня поцеловал, и, казалось, он был уверен в своем решении. Хорошенько так присосался ко мне, прямо около дерева, где нас никто не видел. Но как только мы вернулись к остальным, его дружелюбие затихло, как я и ожидала. Не могли же мы громогласно заявить перед всеми, о том, что в лесу обнимались друг с другом, как будто от этого зависела вся наша жизнь! Хотя Анджела вскинула бровь, когда мы пришли последними.
В общем, так как этот ублюдок, заявился ко мне с абсолютно бесполезными и крамольными идеями, я собиралась избавиться от его слов, обосновавшихся в моем сердце.
Я люблю этого мужчину, а он мне отказал. Это точно из-за Кейт. Они снова вместе!
Ну, нет!
Не нужно сейчас об этом думать.
- Этот голубой цвет, будет прекрасно оттенять кремовый цвет вашей кожи. И если купите черный пояс, тоже не ошибетесь, - подмигнув, продавщица подошла ко мне и обдала запахом своих духов. Она отлично рекламировала свой товар, но я и так уже решила купить голубой, черный, кремовый, лиловый и один пояс в милый горошек с крошечными бантиками на заклепках
- А какие бы вы посоветовали чулки? – спросила я, решив пойти ва-банк и не желая останавливаться на полпути.
- Лучше шелковые. Они приятны на ощупь, дольше выдержат и, по моему личному мнению, лучше смотрятся, - она провела меня к чулкам, где я отобрала пять пар к своим поясам.
- Не забудьте присмотреть себе лифчики, скорее всего, Вам подойдут пуш-ап, и шелковые трусики
- все это идеально будет дополнять друг друга.
Все это белье, которое должно укрепить во мне «женскую силу», пробьет основательную брешь в моем скромном бюджете.
Проклятье!
На прошлой неделе в пятницу я пропустила свою смену в ресторане, но, клянусь, я отработаю все на следующей неделе.
- Возьму по одной паре каждого цвета…всего.
И с покупками было покончено. Правда до этого я потратила еще двести долларов на пару юбок, рубашек и новые туфли на каблуках. Думаю, делая покупки, я подсознательно учитывала вкусы Эдварда Каллена. В голове снова всплыли мои прежние идеи и замыслы.
Все, что я могла сделать, - быть при нем неотразимой. Я бы не вынесла потерять последние капли достоинства и самооценки и вернуться к тому неприметному стилю, каким он был в школе. Что-то же должно быть между нами, мною и Эдвардом. Никто не целует другого человека, если совершенно ничего к нему не чувствует.
Я была не более чем влюбленной по уши идиоткой. Как он посмел обнять меня, массажировать и поцеловать так, как меня в жизни никто не целовал, а потом притвориться, что ничего этого не было. Мало того, он считает все это ошибкой!
Моя любовь - так просто не затухнет!
Не таким образом!
Придется показать ему, чего он себя лишает.
Утром понедельника, мои каблуки цокали по линолеуму на кухне, пока я готовила себе обед. Я пока еще не привыкла к поясу, но шелковые чулки божественно легли на гладкую кожу моих ног. На мне была новая черная юбка, и я «случайно» забыла застегнуть лишнюю пуговичку на лавандовой рубашке. В результате, когда я наклонялась, из выреза виднелась самая верхушка кружев нового лилового лифчика, естественно пуш-ап.
Мои волосы ниспадали мягкими, слегка спутанными, волнами, губы покрывал розовый блеск, а моя внутренняя «женская мощь» могла любому надрать задницу.
Тому самому любому, который должен был появиться в поле моего зрения через минут пятнадцать, и да, я была готова и во всеоружии. Паркуя машину, я заметила, что джип Эдварда уже стоял на своем месте. Вот и славненько. Не придется ждать. Взбив волосы, я подхватила свою сумочку, и прошла через заднюю дверь в наполненный теплом коридор.
Завернув за угол, я чуть не въехала прямо в этого ублюдка, но мне не слишком-то везло – хорошенько потереться об него не удалось.
- Ой! Прости, Эдвард, - хихикнув, я откинула волосы за плечо. На секунду я возненавидела себя за такое дурацкое поведение. Это совсем не я. Но потом я заметила, как его взгляд застопорился на моей груди, а рот приоткрылся. Через секунду, словно по мановению волшебной палочки, он стал прежним – холодным и недосягаемым.
- Без проблем, Изабелла. Извини, - отвесив резкий кивок, он продолжил идти в сторону комнаты отдыха.
Как только загорелся экран моего компьютера, я открыла почту и, схватив ручку, по привычке начала постукивать ей по нижней губе, затем принялась слегка покусывать ее. Эта странная привычка, покусывания и постукивания, сформировалась у меня за годы усердной учебы по ночам - в процессе подготовки к экзаменам в колледже. Но в этот раз меня поглощали мысли о том, как пару дней назад его палец находился там же, где сейчас ручка. Вот если честно, палец мне его нравился больше. Эти воспоминания погрузили меня в мечты, о том, как я дарю ему наслаждение, заглатывая уж совсем не деревянный карандаш, и даже облизывая не солоноватый и теплый палец на руке, а мощный, такой же твердый, с рельефной жилкой …
Вот, интересно, смогла бы я полностью его заглотить? Или не смогла бы? А если постараться?
Белла, сфокусируйся-ка на работе, детка.
Пару раз кашлянув, я кинула ручку на стол, а мои щеки покраснели из-за порхающих в голове образов.
Я надеялась, что он заметит эту мою привычку, покусывания и постукивания, но этого не произошло. На самом деле, я даже не видела его с самого утра, он проскользнул в свой кабинет и более не выходил. Это было странно, и оттуда не доносилось ни звука, и мне было больно. Я не ожидала, что он будет вести себя так сдержанно.
Мне его не хватало. Мы, сейчас, даже не сказали друг другу «Доброе утро», а на прошлой неделе он надо мной подшучивал из-за моих музыкальных предпочтений и, обнимая, говорил, что хочет только со мной посещать слушания в суде.
Обед я провела с Анджелой в комнате отдыха, где она смотрела сериал «Молодые и дерзкие». Я подобное не смотрю. Но чтобы не огорчать Анджелу, пришлось притвориться, что я тоже его смотрю.
Когда подошли три часа дня, я ксерокопировала бумаги в полном одиночестве. Потом вернулась к своему столу и начала сортировать копии. Мы с ним ни разу не столкнулись, он не звал меня к себе в кабинет, черт, он даже не жаловался, что я где-то напортачила.
Как я могу демонстрировать ему, что он теряет, если его вообще нет рядом!
Внезапно вскочив на ноги, полная решимости поговорить с ним, я собрала несколько документов, которые он должен был подписать, и постучала в дверь его кабинета.
- Входите, - послышался его ответ.
Открыв дверь, я заметила, что он сидел за столом, и смотрит в бумаги, разложенные перед ним. Эдвард даже не потрудился посмотреть, кто вошел. Я решила, что он догадался.
- Эдвард? – тихо позвала я. В моем предательски задрожавшем голосе явно слышался страх.
Он вздернул голову, и уставился на меня своим холодным взглядом. На его лице ни следа эмоций. Камень, а не лицо.
- Чем могу помочь, Изабелла? – мой живот полоснула глухая боль. Сами по себе слова не были жестокими, но его тон буквально разрезал на части. В чем я провинилась? Прикусив губу, чтобы та не задрожала, я перенесла вес с ноги на ногу и опустила взгляд на бумаги в руках.
- Я принесла документы на подпись, сэр.
Хорошо, будь, по-твоему!
- Положи их на стол около двери. Я потом подпишу, - он говорил так, будто я была посыльным.
Больно.
Кивнув головой, я убрала волосы за ухо, и положила бумаги на стол. Потом промямлила «Спасибо».
- Пожалуйста, - бесстрастно отозвался он.
Собравшись с духом, я осталась стоять на месте, не отрывая от него глаз. Я собиралась спросить, почему он меня игнорировал, но он нанес контрольный удар.
- Еще что-то нужно? – раздраженно спросил он, все тем же ледяным тоном.
- Нет, простите, сэр. Совершенно ничего, - тихо отозвалась я. Моя уверенность была сломлена и понижена до самого низшего уровня.
Выйдя из его кабинета, я тихо прикрыла дверь и гордо прошествовала в туалет, где заперлась, чтобы немного поплакать - больше не могла сдерживаться!
Дерьмо! Этот мужчина мне не подходит! Сколько еще раз я буду из-за него плакать?
Мои глаза покраснели, и я просто не знала, как могла вернуться и продолжить работать, как ни в чем не бывало.
- В последний раз, Изабелла, это был последний чертов раз, когда ты плакала из-за этого засранца, - пробормотала я сама себе.
Мне потребовалось: два глубоких вдоха, один маленький платок, небольшое количество воды, и я вернулась к своему столу, решив выполнять, то, что я задумала до конца недели и усердно работать до пяти вечера.
День третий. Среда. Выбор белья: черный пояс с черными чулками.
Вчера мне показалось, что лед, коим был Эдвард Каллен, треснул. Он пялился в вырез моей рубашки, когда я нагнулась поправить ремешок на туфлях. Выпрямившись, я уловила его взгляд на моей груди, который потом оказался на моих губах, а потом он нервно отвел глаза в сторону.
Именно такой стимул и был мне нужен.
Сегодня мои волосы были уложены в высокую прическу со слегка выбивающимися прядями. Я надела очередную юбку, естественно с моим магическим, придающим уверенности бельем и небезызвестными «стриптизерскими» туфлями.
Ничего.
Абсолютно ничего с его стороны. Только раздраженный кивок в качестве приветствия этим утром. Неважно, как сильно я пыталась отрицать свою влюбленность, но я действительно втрескалась в него по уши.
Когда я приехала на фирму этим утром, в воздухе так и парило радостное возбуждение пришедшей пятницы. Анджела пребывала в веселом настроении, мистер Мэйсен в комнате отдыха сыпал остротами, а я, наливая горячий кофе в свою любимую кружку, вежливо слушала их и смеялась, когда было нужно.
Вернувшись к своему месту, я заметила пропущенный звонок от Чарли, поэтому быстро набрала его номер.
- Привет, Беллс! Как дела? – даже по телефону было слышно, что он улыбался.
- У меня нормально, – он никогда не звонил раньше выходных. Интересно, что случилось. – Все хорошо, пап?
- О, да, все прекрасно. Я просто хотел узнать, не хочешь ли ты приехать на этой неделе,
повеселимся, я накормлю тебя ужином. Тебе нравится ресторан «Курильня», да?
- Да. Что-то особенное случилось? – спросила я, пытаясь выяснить его истинные причины.
- Не-а, просто решил, что было бы неплохо провести немного времени с дочкой. Мы давно не виделись - с самого лета, но я пойму, если ты не сможешь…