Он снял пиджак и расстегнул пуговицы на рукавах, затем развязал бабочку и начал расстегивать саму рубашку, подошел к бару и смешивал себе коктейль, Сондрин услышала запах мяты и так странно, не она, а ее тело вспомнило то, что было сутки назад и внизу живота девушка почувствовала, как запорхали бабочки.
– Ну, наверное, каждому свое, я не знаю, у каждого свои пунктики. Кому-то нравится внешность, кому-то тело, кто-то восхищается формой рук или ног. Кто-то любит определенный вид одежды, ну я слышала, что некоторых возбуждает кожа, запахи, определенное поведение. Я считаю, что все очень индивидуально и наверное нет чего-то одного для всех. Кто-то любит скромниц, кто-то наоборот.
– А вот лично ты… Что ты считаешь, в тебе есть такое, что например, привлекло меня?
– В данном случае все очень банально, – она сказала это и опустила глаза в пол.
– Да? – он удивленно посмотрел на нее. – И что же, интересно?
– Ну ты сам говорил – непорочность.
– А, ты вот о чем, нет, это не было решающим фактором, но не стану лукавить – сыграло свою роль. Если все настолько банально, почему ты поехала сегодня, не испугалась? Я же видел, что в принципе, тебе не свойственна такая манера поведения.
– В данный момент на моем горизонте ты самый лучший представитель мужского пола, которого я когда либо знала , почему бы и нет? Секс на один день имеет свои преимущества… Все быстро, без обязательств, не нужно врать, что-то придумывать. Я не строю никаких планов, поэтому как-то так, -она подняла на него глаза и натянуто улыбнулась.
Она обманывала себя и он это видел, никто не хочет быть брошенным после того, как им пользовались. Все хотят быть нужными, неповторимыми, но не у всех это получается.
Он в свою очередь смотрел на нее немного печально, улыбаясь краешками губ. Глаза оставались грустными, он все понимал.
– А ты не боишься, что это может быть секс не на один день? Или, возможно, будет жесткий секс и тебе будет очень не комфортно? Ведь я не уточнял, как это будет происходить…
– Мне кажется, что ты не причинишь мне вреда, – Сондрин посмотрела ему в глаза и встревожилась, а ведь действительно, он не уточнял как это будет.
– Не знаю, – он тоже смотрел на нее. – Посмотрим, чем закончится наша беседа. Я уже озвучивал, что в этой беседе ты расскажешь мне о себе. Думаю, что у такой девушки как ты, были знакомые и ты с ними целовалась, заводила какие-то еще отношения. У тебя же были фантазии на тему секса, ведь хотелось продолжения?
– Ну да, конечно, я ведь живой человек, не стану лукавить, конечно же я предполагала, что когда-то ЭТО случится, ну я думаю это нормально. Было бы довольно странно, если бы я не думала об этом.
– Сондрин, посмотри на меня.
Девушка сглотнула и посмотрела на Кристофера, боже, его синие огромные глаза ,его четко очерченные губы. Она сходила с ума от этого человека.
– Я психолог, говорят, неплохой. И я вижу все, о чем ты думаешь, а в первую очередь я увижу ложь, а как я отношусь ко лжи ты знаешь.
– Но я не вру…
– Пока не врешь. Ну так что с фантазиями? – подошел к ней сзади и она почувствовала, как нагнулся над ее головой, окутав своим запахом, и начал убирать шпильки из волос. Он хотел проникнуть глубоко в нее, все там растормошить и расставить так как хочется ему, но пока только входил в нее физически: своим запахом, своими прикосновениями, подушечками пальцев, легкими прикосновениями губ и ментально – вопрос за вопросом, вспышка за вспышкой, эмоция за эмоцией, плотно прописывал своё имя на ее чистом листе, медленно, не спеша словно вырезал ножом, чтоб это не стерлось сразу, а оставалось надолго, он знал что делал. Его вопросы, на которые не осмеливался практически никто, были как лезвие, которое он то загонял, то вынимал и чем интимнее был вопрос, тем ей казалось что глубже он загонял свое лезвие в ее плоть, и шрам оставался заметнее, как якорь о котором не возможно забыть. Слизывал сладкую боль, впитывая кончиком языка ее дрожь, подавленный стон и всхлип, чувствовал все вибрации сковывающего преграждающего путь страха и тянущего в бездну вожделения… Она чувствовала, как дыхание начинает сбиваться и он это слышал, но он протягивал руку, чтоб увести ее еще дальше, увлечь сильнее, привязать, не дать больше выпорхнуть.
– Не отвлекайся, я хочу услышать ответ на свой вопрос.
– Ну, я иногда думала о том, как это может быть…
– Ты доводила себя пальчиками? – он вытащил последнюю шпильку и волосы рассыпались. – Я не услышал ответа.
Хотел знать каждую мысль, каждую эмоцию, желания, все ее чувства, которые относилась к его вопросу, и его не останавливало ничего, в этом плане он был очень требовательным, ведь на все вопросы должны быть ответы.
Волосы рассыпались и спрятали лицо , девушка закатила глаза, боже как она может это сказать вслух, произнести.
– Да, – получилось тихо, почти шепотом, но этого было достаточно, чтобы он услышал.
– Хорошо. Сондрин, а теперь расскажи мне, ты смотришь порнографию?
– Почему такие странные вопросы, мне не очень комфортно, это личное, – вновь посмотрела на него, затем на свои руки и соединила их, потому что дрожали.
– Я хочу узнать, что тебе нравится, от чего ты возбуждаешься…. не считаю, это чем-то таким, от чего может быть некомфортно. Я спрашивал тебя в ресторане: что ты будешь есть? Если ты любишь рыбу, я не думаю, что молоко доставит тебе удовольствие. И мы не стесняемся когда говорим об этом, и здесь, в сексе, так же – если ты любишь ваниль , прости, мягкий, теплый, ласковый секс, ты можешь быть шокирована, например, тем что нравится мне, поэтому я и хочу узнать тебя поближе. Мало того что я хочу узнать, что именно нравится тебе по твоему мнению, а есть еще и мое мнение или предвидение того, что может понравится тебе. Понимаешь, все очень индивидуально, с чем бы тебе это сравнить, ну например, допустим, у каждого есть ключики от своих внутренних комнат. Они умеют открывать комнаты в душе, но некоторые в эти комнаты никогда не заглядывали. Не стану утверждать, но, судя по тому что я вижу, у тебя тоже есть такие комнаты, где ты стояла только у дверей, боясь не просто открыть, а даже взяться за ручку двери, – он улыбнулся. – И вот когда дверь приоткрывается ключом и тебя за руку ведут внутрь комнаты, это твое, только твое, но ты об этом не подозревала, ты начинаешь понимать: тебе это нравится. Как правило, с человеком который открыл, показал и объяснил, что же храниться в твоей секретной комнате, складываются особые отношения, и если это человек подходящего пола и возраста, как правило, происходит особая химия, которую все называют влюбленностью. В противном случае мы просто очаровываемся, ненадолго, на время, но и становимся зависимыми и начинаем постоянный поиск, бег по кругу в поиске того, кто будет с тобой постоянно ходить в твою новую комнату, понимать принцип ее работы, это если совсем грубо – как ни назови, суть всё равно не изменится. И мне кажется, что я могу открыть несколько твоих дверей. Так вот, вернемся к нашему тесту, – он улыбнулся.
– Ты смотришь порнографию? Чтобы тебе было проще, скажу свое мнение: я думаю, что каждый когда-то что-то да смотрел, но не все вызывает вспышки желания, есть какие-то элементы, благодаря которым мы получаем импульс и я очень хочу понять, что именно дает толчок тебе, – посмотрел на нее еще раз и произнес уже более задумчиво: – Если конечно ты сама это знаешь.
– Да, я смотрю, – она замолчала, сложно было вот так сразу признаваться. – И ты действительно прав, иногда у меня есть такие вспышки, это было несколько раз…– говорила запинаясь, тема была достаточно щекотливой.
Почувствовала, как он наклонился над ней со стороны спины, его руки начали перебирать ее волосы. Следующий вопрос он задал, прохрипев почти в самое ухо:
– Что именно тебя всколыхнуло там?
Его губы начали блуждать по ее виску, щеке. Он не целовал – просто водил губами по коже, расплавляя, казалось, кровь, было такое чувство, что она превращается в какой-то новый сплав, состав которого наполовину состоял из эстрогена, наполовину из адреналина. Она чувствовала себя беззащитной, невинной жертвой, которой вот-вот вопьются в шею жадным поцелуем и будут терзать долго и беспощадно.
– Я смотрела немного, – она продолжала заикаться. – У меня канал со странной порнографией… но…
– Что но? – опустился к шее , вздрогнула, приготовилась к тому, что он может быть нетерпеливым и жестким, но услышала мягкий поцелуй , тихонько, не сильно он просто прильнул горячими мягким губами и немного задержался.
– Я жду ответа.
– То, от чего я получаю всплеск эмоций, это не просто порнография, там отношения между партнерами, когда девушка подчиняется, а мужчина в роли того, кто ее… ну, подавляет. Или как это сказать лучше, использует, но не по ее воли… Это игра! – кожей почувствовала как время словно остановилось и с ним остановился и он.
– Тебя это возбуждало? – он обошел, встал перед ней и смотрел в лицо. – Ответь мне.
Его голос стал другим. Холодным металлическим… А глаза синими, внимательными и очень пронзительными. Все внутри замерло от предвкушения .
Он чувствовал, он с само первого взгляда чувствовал, она именно то, что он, как потерявшийся в пустыни путник, искал. Смотрел на нее и мысли понеслись в голове голодной стаей: стереть в пыль весь ее ментальный мир, затянуть, сжать, смять так, чтобы не могла вдохнуть и боялась оторвать колени от пола, чтоб боль застилала глаза, заставить забыть имя и заполнить все пустые места сознания собой, своей сущностью, а через мгновенье не отпускать с рук… и утопить в своем запахе, своих прикосновениях, в своих демонах боли, гнева и …. в непомерной нежности.
Свет привлекает всех, но надо попробовать найти ту, которая полюбит твою тьму. Он в этом уже не раз убеждался, их так мало, он ищет без остановки, пробуя одну за другой и разочаровываясь. Они так слабы, не могут полюбить и принять как должное твои недостатки, твои слабости, видя только свои преимущества. Как им увидеть личность, что остается, когда летят к чертям тысячи масок, как принять твоих демонов. Пугающее зрелище, не зря они все убегают. Ему самому иногда было страшно от того какой он, но сила которую он нес сметала все сомнения. Безуспешно искал ту которая сможет без страха поселиться в его сердце , и будет как дома. В этой паутине порока, жестких правил и боли. В полном мраке. Будет видеть его уловки, сможет с легкостью расшифровывать самые хитроумные ловушки, сможет нанести удар изнутри, но никогда не сделает этого. Наоборот останется навсегда под кожей, будет дрожать на губах, подчиняя себе дыхание – не предаст , а научит жить просто по другому, или хотя бы попробует научить, вкачивая в тебя безразмерно любовь, не ожидая ничего взамен. Будет любить не за что-то, а вопреки всему. Станет твоей слабостью и твоей самой невероятной силой, одновременно заменив силу боли и жестокости, силой света и любви.
– Кристофер, что-то не так? Ты же сам мне сказал, чтобы я говорила правду.
Сондрин испугалась, посмотрев на него: глаза превратились в два огромных синих пятна холодного вожделения, страсть… не горячая, которая плавит все, а холодная, пугающая, отталкивающая, сквозила в них, она испугалась, почувствовала, что-то изменилось. В одно мгновение перед ней встал совершенно другой человек его блуждающая странная улыбка с расширенными зрачками кричала одно слово которое не слетело с губ но красным плакатом симофорило «СТОП». Она чувствовала что надо убегать, надо свернуть все и просто бежать к чертям из этой комнаты.
–Я просил ответить… – он слегка смягчил голос.
– Да, – выдохнула, вновь опустила глаза и начала щелкать пальцами. – Другую порнографию я не смотрела, меня она не возбуждает, а эта, как ты говоришь, вызывала вспышки, яркие фантазии, только это меня разжигает. Я правда не знаю как такое может быть в реальной жизни, там я так поняла все постановочное, но иногда хочется такое пересмотреть, загнать в себя этот импульс, это наверное не нормально?
Она рассмеялась, немного стесняясь от того, что позволила себе быть настолько откровенной.
– Ты знаешь, после этого мои полотна приобретают совсем другие краски, я пишу по-другому, вижу мир по– другому, но не могу всегда находиться в таком состоянии, это немного тяжело.
Она смотрела как он отошел от нее , смотрел в окно в раздумьях.
– Ну что ж. Я не думал, что все так сложится, хотя можно было догадаться, – он взял телефон. – Пришли мне девочку, я у себя.
Сондрин ничего не понимала что происходит и о чем он говорит с Альфредом.
– Я что-то не так сделала? Беседа окончена? Но… – смотрела на него. – Я ведь говорила правду…
Внутри все было словно испачкано, мерзкое чувство, когда хочется выплюнуть, но не получается. Она открылась, рассказала, а он вот так просто ее оттолкнул и, как ей показалось, начал ее презирать.
– Да, наша беседа, как наверное и наш вечер, окончены. Я пришлю тебе завтра кое-что, – он очень загадочно смотрел на нее и рассуждал вслух. – Теперь многое становится понятным из твоего поведения. Великолепная, скромная, скрытная и сладкая… саба.
Сондрин обожгло это слово, он произнес его по-своему, и сейчас никакого презрения она не увидела, только особый смысл, который именно он вкладывал в него. Это было не ругательство, обозначение сущности, подразумевающей подчинение и принадлежность. Сондрин почувствовала, как задрожали ноги, неоднократно слышала, и где-то внутри все же ассоциировала, себя именно с этим словом, и то, что он сейчас вытащил ее мысли на обозрение, переведя из фантазий в реальность, пренебрегая и разрушая все ее стены и бетонные ограждения, которые девушка выстраивала не просто от всех, а даже и от себя, стыдясь признаться, напугало. Он так тонко ее слышал и использовал против воли. Никто не имел на это права. Никто, кроме него, потому что он не спрашивал разрешений.
–Поднимись, – отошел и стоял далеко от нее, облокотившись поясницей о стол. – Встань посреди комнаты.
Он смотрел на нее совсем по-другому, не как на наивную глупенькую девочку, не понимающую что и как, он обнажил ее душу, он обнулил всё, что было до него. Все счетчики были сброшены и он начинал писать свой триллер, а если быть точным вырезать, выцарапывать в ее девственном сознании.
– Подними платье и спусти трусы до колен.
Его внимание было приковано к ее реакциям, он смотрел и видел как она менялась, ее рот приоткрылся, облизывая губы, а глаза… Девушка сначала ахнула, но его слова просто сдетонировали внутри и вулкан тех чувств, фантазий, которые не давали иногда спать, вылился наружу, заполнив собою все ее сознание. Весь вечер он медленно, но упорно ее готовил к близости, и она уже была готова к этому, девушка думала об этом. Резкая перемена в его поведении была видна только ее сознанию, но не ее телу, оно продолжало свой вечер отдельно. Дыхание сбилось, девушка покраснела и почувствовала, как трусики уже давно влажные. Она сильнее свела ноги и буквально сжала колени руками.
– Боже… Какая прелесть, 100% попадания в точку, – он смотрел , ее глаза превратились в два затуманенных пятна.
Наслаждался, довел до такого состояния, когда готова почти на все стоит только толкнуть… эти губки будут делать самые восхитительные вещи, как он не старался быть отстраненным, но ее такая горячая всепоглощающая страсть, словно пожар, поджигала всех, кто находился рядом, она передавала ему свое просто сумасшедшее возбуждение, кровь опять зашипела надрывной пульсацией в висках, застилала глаза обжигающей пленкой, пока его взгляд с жадностью смотрел на черты сладкой красавицы-француженки и считывал, и поглощал, как губка, ее такую открытую, чистую, пока еще доверительную возбужденность. Он задержался на её раскрытом ротике, не в силах оторваться от этой завораживающей картинки. Самое большое желание подойти, большим пальцем обвести контур нижней губы, а затем ввести возбужденный твердый член со вздутой упругой головкой вглубь этого влажного жаркого колечка, он вздохнул и сглотнул, возвращая себя в реальность. Все это будет, но чуть позже, не нужно торопиться, надо напоить ее ядом, медленно, по капле приручая к себе, привязывая и лишая права жить без него. Она будет смотреть на мир только его глазами.