— О, Лёв, а мы к тебе, — Тимур остановил мужчину, — Вот тебе Адель. С вас обоих трек. Как хотите, но на следующей неделе я должен услышать демо-версию трека.
И он ушёл, оставив растерянную меня и удивлённого L’One.
— Это сейчас что за подстава? — спросила я, — Он совсем обалдел сегодня? То сначала ни слова о контракте, который я подписала, то трек ему подавай.
— Ты подписала контракт?
— Да, буквально десять минут назад.
— Поздравляю, теперь ты в нашей банде, — улыбнулся Леван, - Но, думаю, надо начать работать.
Мы нашли свободную комнату, в которой и решили засесть, чтобы начать писать текст. Я сняла кеды и удобно расположилась на диване, лёжа на животе, я смотрела на Левана, который захватил нам два кофе.
— Как писать треки я не знаю, — сказала я, — Стихи я пишу по настроению, а как дела с песнями даже понятия не имею. Поэтому, тебе придётся дать мне пару советов.
— С песнями дела обстоят также, как и со стихами, — ответил парень, садясь на противоположный диван, — Только тут сначала надо определиться с темой трека.
— Знаешь, как раз вчера я прослушала все твои песни, — я намотала локон волос на палец, — Ты не обижайся, но в них не хватает задора. Хотя это, наверное, просто моё ложное впечатление, потому что я привыкла к безбашенным поступкам.
— Тогда давай писать текст, а потом под музыку его подгоним так, чтобы звучало весёленько?
— Окей, — я перевернулась на спину и уставилась в потолок.
Но оказалось, что мыслей не было ни у кого из нас. Поэтому мы плавно перешли в обсуждение любимых фильмов.
— Я недавно смотрела фильм «Бонни и Клайд». Спецэффекты отличные. Советую посмотреть, не пожалеешь.
— Стоп, — Леван привстал на локтях, посмотрев на меня с соседнего дивана, на котором он лежал, — Это про влюблённую пару, которые были известными американскими грабителями?
— Да, про них…
— Подожди минуточку, — парень взял альбомный лист со стола и начал на нём что-то быстро писать.
Будь аккуратней, паренек, она стащит твой кошелек,
И не моргнет, она порою и не такое вдруг выдает.
И, если бы погони в Америке России снимали на вертолет,
Мы бы стопроцентно стопудово побили по просмотрам рекорд.
Huh! В кафе на столе пляшет,
Все летит! Звон, звон битых стекляшек.
Всех, всех соседей обескуражив,
Пистолетом, как мафиози черлидерша машет.
Парень отвлёкся от бумаги и дал мне листок, на котором было написано два столбика куплета. Я быстро пробежалась по нему глазами, а потом с улыбкой посмотрела на L’One.
— Ты решил написать что-то в стиле ограбления?
— А почему бы и нет? Ты подала отличную идею.
И наша работа разгорелась, как костёр, в который подкинули дров. Только в нашем случае это была идея, которая буквально впилась в мои мысли. Пока я была занята продумыванием припева, Леван занимался куплетами.
Я так вовлеклась в работу, что даже начинала спорить с Горозией по поводу тех или иных строк. Мы ругались, перечёркивали, зачитывали текст со своими вариациями слов… К нам пару раз заглянул Тимати, но увидев, что работа в самом разгаре, он уходил.
Парень зачитал первый получившийся куплет, но я вмешалась и, забрав у него листок, зачитала его по своему.
— Зачем тут строка: «Это неловкое чувство, когда она стонет»? — спросила я, — Чем они там во время ограблений занимаются?
— Там дальше написано: «Мы так спасаемся с ней от бессонницы», — перебил меня Горозия, — Пусть эта строка останется! Она что-то типа перехода к следующему куплету…
— Слушайте, ваши крики слышны по всему этажу, — сказал вошедший Натан, — Чем вы тут занимаетесь?
— Объясни ты ему, что эти стоны тут ни к чему! — я встала на диван и сунула текст в руки Мирова.
Тот пробежался по тексту, а потом выдал:
— Ну, после тяжёлого ограбления, расслабуха в виде секса в самый раз. Поэтому стоны тут остаются.
Леван засмеялся, а я со стоном упала на диван, уронив подушку на пол.
— О, а ты уже репетируешь стоны? — спросил Натан, — Помощь не нужна?
— Иди ты в задницу!
Я вытянула руку и подняла с пола подушку, которую запустила в увернувшегося Натана. Предмет попал в Матвея, который тоже зашёл на шум.
— Господи, чего вас сюда тянет? — я встала с дивана на пол. По босым ногам прошёлся приятных холодок, — Уйдите и дайте поработать!
— А наша кошечка разошлась не на шутку, — засмеялся Миров.
— Перенял это прозвище у Честа? — я снова бросила в рэпера подушку, — Прекратите называть меня «кошечкой».
Под моё раздражённое сопение, L’One выпроводил Натана и Матвея из комнаты. Мы допили наш уже давным-давно остывший кофе и снова вернулись к работе.
Но сейчас мы начали спорить по поводу моего припева. Полчаса споров, зачёркиваний и дописывания слов, у нас появился тот припев, который устроил и меня и рэпера.
До десяти часов вечера мы писали текст песни. Когда мы, уставшие и с хриплыми от ругани голосами, вышли из комнаты, на студии уже никого не осталось. Девушка на ресепшене пожелала приятной ночи.
— Тебя домой подбросить? — Леван посмотрел на затянувшееся небо, а потом на меня, одетую в лёгкую кофту и джинсовые бриджи.
— Было бы не плохо, — ответила я, — Мне кажется, я не успею дойти домой, потому что начнётся дождь.
Леван подбросил меня домой, пожелал спокойно ночи и уехал. А я поднялась к квартире. И снова по уже привычному сценарию: покормить попугая, покушать самой, и засесть в комнате за просмотром фильмов.
Но эта ночь выдалась не слишком спокойно. Я уже заснула, как меня разбудил звонок сотового. Посмотрев на часы, я увидела время 02:48.
— Да, слушаю, — я ответила на звонок, падая на подушку.
— Адель, у меня идея.
— Кто это?
— Леван Горозия, — нетерпеливо ответили мне, — Ты номер не сохранила что ли?
— Блин, Лёв, три часа ночи, — я зевнула, — Ты чего не спишь?
— У меня новая идея для куплета… Вот, послушай, что я тут набросал.
Парень зашуршал бумагой, а потом прочитал мне новую вариацию куплета. Сначала я слушала вполуха, желая побыстрее заснуть, но потом, когда сон прошёл, я втянулась в процесс. Я нашла у себя листы с текстом, которые мы распечатали, и стала исправлять у себя слова.
Пока парень рассказывал мне о том, какую тональность хочет подобрать для песни, я пошла на кухню, где включила греться чайник. Проснувшийся от шума, Умка прилете ко мне на кухню.
— Адель. Не спит. Спать. Ночь.
— Это что у тебя там? — удивился Леван, прервав свой рассказ.
— Попугай мой, — ответила я, выключая закипевший чайник, — Слушай, а что если вон то вот слово заменить на…
И наша работа снова закипела. Поставив перед собой кофе, я, с ручкой в одной руке и телефоном в другой, исправляла слова текста.
Попрощавшись друг с другом где-то в районе шести утра, мы договорились встретиться на лейбле. Я завалилась в постель и уснула. В восемь зазвенел будильник и я, не выспавшаяся, встала с постели.
Напугав себя в ванной комнате, когда взглянула в зеркало, я быстро собралась и уже через сорок минут ехала на скейте по улице в сторону лейбла. Ночью был дождь, поэтому пахло мокрым асфальтом, а иногда встречались лужи.
Приехав к зданию, я оставила доску под вешалками и спросила у девушки за стойкой, пришёл ли Леван. Его ещё не было, поэтому я пошла в столовую и заварила себе крепкий кофе, чтобы немного взбодриться.
L’One пришёл через десять минут. Поздоровавшись со мной, он подошёл к чайнику и налил себе не менее крепкий кофе, чем у меня. Быстро допив горячий напиток, мы пошли к битмейкеру Горозии, у которого он всегда записывался.
Познакомив меня с Кириллом, Леван дал окончательный текст трека парню и мы стали объяснять, что хотим увидеть в конце.
Обсуждение и подбор мелодии затянулись, а мне в голову пришла мелодия. Остановив спор, я напела парням припев.
— Так, Адель, в кабинку. Кирилл, понял, что нам примерно требуется? — Леван сел рядом с битмейкером, толкнув меня в спину, подталкивая в сторону второй двери.
Спустя полчаса мы подобрали мелодию для припева. Но оказалось, что мне трудно петь без музыки, потому что я быстро теряла ритм. Кирилл раз десять дал мне прослушать мелодию, а я про себя напевала слова припева. Потом он выключил музыку и я пробовала петь так.
И снова я осознала, что писать треки тяжелее, чем сниматься в клипах.
На запись моего припева ушло почти пять часов, которые сопровождались моими психами, неудачными попытками и сменой мелодии, которая менялась каждые десять минут, потому что прежняя мелодия не нравилась или мне, или Левану.
Кирилл, наверное, решил, что мы с Горозией сами не знаем, что делаем. Но он терпеливо изменял все тональности и прочее по нашему желанию.
— Всё, мне нравится этот результат, — сказал Леван, показав мне пальцами, чтобы я вышла из кабинки.
В ней вообще ничего не было слышно из посторонних звуков, только музыку в наушниках.
Мне дали послушать две записи: на одной был мой голос без музыки, а на второй уже с мелодией. Мне тоже понравилось всё, но запись нужно было прервать. Левану нужно было на какое-то интервью, поэтому я попрощалась с ним и битмейкером и поехала домой.
Завтра начнём записывать куплеты. Буду верить, что это займёт меньше времени, так как Леван уже записывал треки и ему это будет легче, чем мне.
========== Кошечек дразнить нельзя… ==========
— Всё, ребят, поздравляю, — Кирилл дал мне диск с только что сведённым треком, — Ваша песня готова.
— Спасибо, Кирюх, — Леван пожал руку битмейкеру, - Ты, как всегда, отлично поработал.
— Надеюсь, что мы ещё увидимся, — улыбнулся мне Кирилл.
— Я тоже была рада поработать с тобой, — ответила я, сжимая в руках диск.
Когда мы с Лёвой вышли из записывающей кабинки, я засмеялась и поцеловала парня в щёку. Тот с улыбкой обнял меня.
— Поздравляю с первым треком, — произнёс рэпер, — Хоть совместный, но всё же…
— Господи, да, я бы без твоих советов не справилась, — сказала я, — Точнее, без твоих пинков.
Мы засмеялись и направились в кабинет к Тимати. И уже через десять минут, в кабинет начальника, входили Пашу и Виктор Абрамов. Пока L’One рассказывал мужчина о смысле трека, я нервно теребила браслет на руке. Знаете, когда ты слушаешь песню вместе с битмейкером и тем, с кем ты её записывал — это одно, а когда трек будут слушать такие высокопоставленные люди — совсем другое.
Тимур вставил диск в дисковод, а Горозия сел рядом со мной, ободряюще улыбнувшись. Заиграли первые ноты трека, а потом мой голос начал петь куплет. Абрамов и Пашу переглянулись, но продолжили слушать песню.
Те три минуты, которые длилось прослушивание, показались для меня вечностью. Мой голос, который лился из колонок, казался мне каким-то неестественным и фальшивым, но запись не останавливали, а продолжали слушать.
— Мне нравится, — Тимур Ильдарович выключил песню, когда она заиграла на повторе, — У вас на запись ушло… четыре дня?
— Мы несколько раз переписывали текст, — сказала я, прочистив горло, — Всё слишком ужасно, да?
— Почему же? — Павел посмотрел на меня, — Вы отлично сработались. Мне тоже понравился результат.
— Адель, поздравляю, — Виктор улыбнулся мне, — У тебя определённо есть все показатели артиста, достойного работать с нами. В конце недели выпустим трек в iTunes, а до этого вы с Леваном сделаете обложку.
— Знаете, у меня тут появилась одна мысль, — Тимати задумчиво посмотрел на меня, — Я предлагаю разжечь среди слушателей некую интригу. Никто ведь ещё не знает о том, что Адель работает с нами? Давайте, сделаем так… Леван с Адель снимутся для обложки трека, но закроем лицо Адель маской? Слушатели будут слышать её голос, но не будут видеть лица.
— Хм… Хорошая идея. Думаешь, это сможет подтянуть толпу к нашему лейблу?
— Да. Народ стопудова будет заинтересован, кто же скрывается под маской. Они будут говорить об этом, а, соответственно, пиар для нас и Адель обеспечен.
— Кстати, там у Егора тоже что-то намечается с песней? — спросил Абрамов, — Он ещё не успел записать текст?
— Он вчера начал работать над этим, — ответил Тимур, — Хочешь чтобы Адель записалась и с ним?
— Если мы придержим выход её трека с Леваном и дождёмся конца записи с Егором, а потом выпустим сразу два трека, то это будет даже лучше, — поддержал Пашу, — А скрывать новую участницу лейбла будем до тех пор, пока она не выпустит свой трек. Опять же, даже во время выхода её песни, мы не покажем лицо Адель, а представим её публике на ближайшем концерте…
— То есть через месяц? — спросил Тимур, посмотрев на график концертов, который был на его столе.
— Адель, ты слышала? Тебе за оставшееся время нужно записать два трека, — Виктор посмотрел на меня.
Леван попрощался и уехал домой, а в кабинет вызвали Егора. Быстро обрисовав ему ситуацию, Тимати выставил нас за дверь, сказав, чтобы мы шли писать текст. За неделю мы должны записать совместную песню, а потом, в оставшиеся две недели, я должна предоставить сольный трек.
— Они издеваются надо мной, — сообщила я, когда мы с Егором засели в опустевшей столовой за чашечкой чая, — Мне слишком тяжело далась запись трека с Леваном, а тут, даже без передышки, заниматься следующими песнями?
— Ничего, прорвёмся, — Егор улыбнулся мне, — Правда, со вчерашнего вечера я так и не продвинулся с текстом дальше, чем на четыре строки…
— Что ты уже написал? — я сделала глоток чая, но тут же подавилась им — жидкость была слишком горячей, — Чёрт, я ещё и язык обожгла!
Булаткин засмеялся, и я пнула его под столом. В столовую вошёл Саша, а следом за ним Кристина, разговаривающая по телефону.
— О, привет, Егор, — Чест пожал руку Крида, а потом повернулся ко мне, — И тебе, кошечка, доброго дня.
— День действительно был добрым, пока я не увидела твою наглую морду, — сказала я, — Так что, будь добр, сделай мой день снова прекрасным — уйти с глаз моих долой!
— Злая ты, Мурка, — усмехнулся Саша.
— Егор, я сейчас вылью на него кипяток, — произнесла я, — И не уверена, что буду жалеть об этом.
— Ладно-ладно, Мурка, не урчи, — Чест издевался надо мной, даже не скрывая этого, — Я на пару минут забежал, чтобы вернуть тебе твой сотовый.
— Какой ещё сотовый? — я прощупала карманы и поняла, что телефона в карманах нет. Подняв глаза на Честа, я увидела свой мобильный в его руке, — Отдай.
— А что ты мне взамен?
— Обещаю, что не придушу тебя, как только верну сотовый, — прошипела я, вставая со стула и протягивая руку к мобильнику, но парень поднял руку вверх, не давая мне достать телефон, — Чест, не беси меня!
— Достань, кошечка, тогда и отдам твой телефон…
Егор с интересом наблюдал за этим, а Кристина, закончившая разговор, повернулась к нам:
— Саш, ну, отдай ты её этот сотовый, — девушка покачала головой, — Она на твоём фоне выглядит хрупкой девочкой, поэтому верни ей телефон.
— Нет, ну, если я просто отдам ей его, это будет неинтересно, — улыбнулся Саша.
— Ты думаешь, я буду подпрыгивать, чтобы достать телефон? — я отошла на шаг назад, зло смотря на Сашу.
Ещё пять минут пререканий меня окончательно взбесили. Телефон мне не желали возвращать просто так, поэтому я применила запрещённый приём. Согнувшись пополам, Саша выругался, а я забрала свой мобильный, снова возвращаясь за столик. Егор и Кристина ошарашенно переглянулись, а потом дружно засмеялись.
— Так, что у вас тут за смех? — в столовую вошёл Тимур, — Егор, Адель, вы почему ещё не работаете? Саш, ты что согнулся-то? Что-то болит?
— Тим, зашёл бы ты на минуту раньше, увидел бы мастер-класс от Адель, — через смех сказал Булаткин, — Саня не хотел отдавать ей телефон, и вот результат…
— А его предупредила, — защищаясь воскликнула я, когда заметила укоризненный взгляд Тимура, — Нехрен брать мои вещи без разрешения!
— Чёрт, да, ты сотовый оставила в записывающей студии, — произнёс Саша, садясь на стул и глядя на меня, — Блин, больно же, мать твою!
— Короче, прекращайте детсад, — улыбнулся Тимати, — Егор, Адель, вас работёнка ждёт. Время поджимает.