Смутно помню, как мы раздевались, ласкали друг друга, обнимались, но не успев дотронутся до меня, он вздрогнул пару раз и кончил. Отвернувшись, сел на кровати спиной ко мне, опустив лицо в ладоши:
- Я знал, я так и знал, что ничего у меня не получился... - он потянулся за одеждой.
- Боря, Боренька, подожди, ты куда, - сев близко к нему, обняла руками его спину, прижалась, - какая ерунда, бывает, иди ко мне, всё будет хорошо.
Он обнял меня, целовал мои волосы, лоб, щёки:
- Ничего не будет хорошо, мне тридцать семь лет, я законченный импотент...
- С чего ты взял, кто тебе такое сказал? - я удерживала его изо всех сил, чтобы он не встал, не ушёл. Я боялась, что у него вдруг вырастут крылья и он улетит в окно. Чёрт с ним с этим сексом, мне вполне достаточно было обнимать, чувствовать его совсем рядом.
Боря рассказал мне свою историю.
Они познакомились с Ритой на первом курсе и сразу влюбились со всей пылкостью юности. Были они молоды и неопытны, и Боря, желая близости, быстренько на ней женился. То ли по незнанию, как обращаться с девушками, то ли строение у Риты такое, но ей было очень больно, текла кровь, они перепачкали всю постель. "Вот они девичьи страхи, - вспомнила я свой первый сексуальный опыт".
Потом она долго не подпускала его к себе, через пару месяцев забеременела, её тошнило, ей было плохо и она опять держала мужа на расстоянии. Тяжёлые роды - и снова муж спал в другой комнате. Так и тянулась их супружеская жизнь. То у нею была менструация и живот болел неделю до того и неделю после, то болел маленький Женя. Она спала с молодым мужем не чаще раза в месяц, делая ему большое одолжение. Однажды, вернувшись домой после какой-то пьянки на работе, он возжелал свою жену, Рита ему отказала и, распалённый, фактически взял её силой. Она отбивалась молча, потом стала орать и оба не заметили, что в комнату вошёл заспанный Женька, проснувшийся от шума. Ему было лет пять. Он стал реветь, подбежал обнял Риту и кричал:
- Папка, ты плохой, ты зачем маму убиваешь.
Они его успокоили, как могли. С тех пор Женя стал заикаться, а Борис больше никогда не притронулся к своей жене. А когда он попытался завести интрижку на работе с одной симпатичной дамочкой, у него ничего не получилось.
"Женщины! Что же вы делаете со своими мужчинами, - думала я на протяжении этого горестного монолога. - Откуда это непонимание, игнорирование естественных потребностей своих и самого близкого любимого человека?"
- Почему, почему же ты не ушёл от неё, не развёлся? Как можно так жить?
- Куда уходить и зачем? Я очень люблю Женьку, не хочу, чтобы мальчик рос без отца, - он повернулся ко мне. - Вот зачем я тебе нужен, ты такая молодая, горячая, найдёшь себе настоящего мужика.
- Я никого другого не хочу, а ты рано на себе поставил крест. Спи, ложись, я принесу тебе попить.
Я напоила Борю чаем с мёдом, и он вскоре задремал. Мне не спалось. В голове всё перемешалось: вот он здесь рядом со мной, такой родной, такой тёплый. Ему скоро сорок, а он не познал настоящей радости совокупления, чувства взаимного поглощения, наслаждения обладанием любимой и любящей женщиной. Как бы мне хотелось всё это подарить ему!
Почему все только и говорят о красоте женского тела, а как хорош мужчина, лежащий рядом со мной. Широкие плечи, поросль рыжих волос на груди, которые хочется гладить без конца, плоский живот с крепкими мышцами, твёрдые соски мужской груди, полный атавизм, созданные, чтобы лизать их язычком. А как он пахнет! Лёгкий запах сигарет, здорового мужского тела. "Нет, - подумала я, - мужчина-импотент не может так пахнуть", - и с этой мыслью уснула, положив руку ему на пах. Мне приснился сон, что Боря обнимает меня, притягивает к себе, целует в шею, а под моей рукой наливается волшебной силой его, обиженная женщинами, пиписечка. Я сжимаю её рукой, я желаю его так, как никого никогда не желала до сих пор. Открыв глаза, осознаю, что это не сон, а реальность. Увидев, что я проснулась, он потянулся к моим губам. Не отрываясь от его губ, я скользнула под Бориса, приняла его внутрь. Я была счастлива, не каким-то эфемерным, феерическим счастьем, а реальным, осязаемым: в ритмичных движениях тела, лежащего на мне мужчины, в его дыхании на моём лице, в нашем полном растворении друг в друге.
ГОД СЧАСТЬЯ
Боря полностью заполнил мою жизнь, каждую секунду, минуту, неделю, месяц моего существования. Я спешила домой в те дни, когда он приходил и оставался. Приводила себя в порядок, готовила ужин и ждала своего любимого. Душа пела только от одного вида его тапочек в прихожей и зубной щётки в стаканчике на полочке в ванной, которую он и повесил. Женя приезжал на выходные домой и это время Борис проводил с семьёй. Остальные дни недели, практически, все проводил у меня. После ужина я мыла посуду, а он рассказывал о том, что на работе девочки-лаборантки стали обращать на него внимание. Я фыркала и бросала негодующие взгляды через плечо. Он притягивал меня к себе на колени, смеясь:
- Что ревнуешь, а, признавайся, ревнуешь?
Я отбивалась руками в мыльной пене:
- Ещё чего придумал? Ревную... - и, наскоро вытерев руки об передник, обнимала и целовала любимые губы, целовала до остановки дыхания. Он разворачивал меня лицом к себе. Летели на пол трусики, за ними передник и халатик, его руки сжимали мою грудь и нетерпеливая плоть проникала внутрь...
Я устраивала ему эротические сюрпризы. Отыскав у мамы свою старую школьную форму, укоротила её до длины теннисной юбочки, пришила белый воротничок. С трудом, но натянула всё это на голое тело. Заплела волосы в две косички с большими капроновыми бантами. При малейшем движении или наклоне взору моего мужчины открывалась восхитительная картина. В другой раз соорудила себе кружевной передник из старой занавески по примеру Булгаковской Геллы. Только Боря ни в какие игры играть был не готов - его терпения хватало лишь дотащить меня до дивана или опрокинуть в "пятую позицию" на кухонный стол, сметая хлебницу и солянку. Он восполнял всё потерянное за время своей бедовой юности.
Наступило лето. В конце июня мы с Иришкой отправились в школу на десятилетие встречи выпускников. Только одни мы и остались холостые и неженатые. Многие явились с жёнами и мужьями. Паша привёл свою супругу, хорошенькую синеглазую девушку с мягкими русыми волосами. Он бережно вёл её под руку и представил мне:
- Моя вторая половинка, ... У нас подрастает ...
Он назвал её имя, которое тут же выскочило у меня из головы. Мне был глубоко безразличен Паша, его жена и то, что у них подрастало. Я увидела Альбертика и пошла с ним поздороваться. Выглядел он замечательно. Поправился, и это придало ему солидности, полысел, и голова его уже не напоминала наполовину сдутый одуванчик. Мы отошли в сторонку.
- Наталья, - он был рад меня видеть, - ты выглядишь просто замечательно. Какая фигура, какой блеск в глазах! А не навестить ли нам наш родной медпункт?
- Ах, Вы шалунишка, Альберт Романович! Признавайтесь, сколько раз и с кем Вы мне изменили на нашей кушеточке.
Мы оба рассмеялись.
- Но танец за мной, Наташа, ты мне обещаешь?
Я кивнула головой и отправилась поздороваться с вновь прибывшей группой одноклассников. Мы расцеловались и стали оживлённо обмениваться новостями. Вдруг кто-то крепко обнял меня сзади за плечи. Обернувшись, я увидела высокого подтянутого мужчину, в отличном костюме, смутно мне кого-то напомнившего.
- Батюшки, Миша Бугаенко, ты ли это? Да ты просто вылитый Ален Делон, дай-ка я тебя расцелую. - Я потянулась к его щеке, но он быстренько подставил губы и влепил мне неожиданно крепкий поцелуй. - Ой, Мишаня, ты меня смущаешь, где твои полтонны, где железные трицепсы?
- Наташенька, любовь моя, я уже штангу не таскаю, я теперь руковожу там... - он многозначительно поднял палец к потолку. - Андэстенд? То-то. Ты, я слышал, всё порхаешь по жизни красивая и одинокая? Может слетаем вместе в Москву и ты совьёшь кокон в моей квартире так лет на сто? Я тебе предлагаю руку и сердце.
- Миша, ты меня покорил окончательно. Откуда такой высокий стиль? Лишь тебе одному признаюсь по секрету: я красивая, но не свободная. Где же ты был года два назад, когда я продалась в рабство в Киеве, не видя другого выхода?
Миша ухаживал за мной весь вечер, мы сидели рядом за столом, танцевали и кто знает, если бы не Боря... Он отвёз меня домой, мы поцеловались на прощанье, и Миша оставил мне свой номер телефона:
- Наташенька, смотри, если что, обращайся ко мне по любым вопросам, помогу.
В начале июля вернулась из отпуска Софочка. Она ездила к своим бабе-деду в деревню, помогала им по хозяйству. Явилась она прекрасная, как Золушка на балу. Улыбка в пол лица. Конечно, никаких кринолинов и хрустальных туфелек на ней не было. Она похудела, надела открытое светлое платье, которое очень шло к её рыжеватым волосам и загорелому телу. На ногах - босоножки на каблуке, на губах - помада. Мамочки! Софочка влюбилась. До открытия библиотеки оставалось минут десять и я затащила её в подсобку.
- Ну, Софа, колись, вскрыли тебя уже электрической дрелью?
Сияющая девушка утвердительно кивнула головой:
- Ты знаешь и моих деревенских есть своя замужняя внучка, Люба, такая по возрасту, как мы, и младший внук Ваня, он заканчивает в Харькове ХИИТ*. С ним вместе приехал его друг харьковчанин Глеб, - имя юноши Софа пропела. - Они нас и познакомили. В первый же вечер он меня поцеловал. Він закохався в мене, як тільки побачив. "Це любов з першого погляду і на все життя!"*, представляешь, так и сказал. А на следующий день дед с бабой и Ванька уехали в район и мы остались дома одни. И он...
Софа с восторгом рассказала мне обо всём, что произошло между ними такими словами, что известный циник и матерщинник А. С. Пушкин покраснел до багрового цвета.
- ... На следующий год он заканчивает институт и приедет ко мне, мы поженимся. Я сразу предупредила, что не могу уехать и бросить родителей. - завершила она свой рассказ.
- Я полюбопытствовала:
- А сколько ему лет?
- Он на шесть лет моложе, а что, это важно?
- Нет, нет, абсолютно не имеет никакого значения.
Как-то сразу наступила холодная дождливая осень. Боре надоело жить на два дома. Я его не торопила, и ни разу не заводила с ним разговор о нашем будущем. Однажды ночью, когда я отдыхала в его объятиях, он мне сказал:
- Всё, Натулечка, в эти же выходные переговорю с Женей, хотя мне кажется, что он уже давно обо всём догадывается. Разведусь и перееду к тебе. Ты согласна? Ты мне родишь ещё девочку?
Я только поцеловала его в ответ.
У Бори был свой ключ от моей квартиры, он приходил и уходил, когда хотел. И в этот вечер, вернувшись после работы, я не удивилась, застав его дома. Но увидев, как он сидит на кухне в мокром плаще, перед пепельницей полной окурков, поняла, что-то случилось, что-то недоброе. Я и подумать не могла, насколько...
* Он влюбился в меня, как только увидел. "Это любовь с первого взгляда и на всю жизнь" (укр.)
* ХИИТ - Харьковский институт инженеров транспорта
РАЗЛУКА
Не удержавшись на ослабевших ногах, я села на стул рядом с ним. Молчала, ни о чём не спрашивала. Он достал сигарету, сжал в кулаке и стал крошить на мелкие кусочки.
- Рита заболела...
- ...заболела... - эхом отозвалась я. Заболела, ну и что? Все люди болеют, потом выздоравливают. Предчувствуя, что Боря скажет, упорно отгоняла от себя понимание происходящего.
- Я тоже болела в детстве корью и скарлатиной одновременно. Меня почему-то подстригли налысо, а к маме пришла соседка, они разговаривали и смеялись, а я думала, что смеются надо мной...