Он должен был заставить Кибома поверить, что все еще сильно любит его, что никогда не забывал о нем, что от всей души хочет вернуть его к себе...
И недавний почти-поцелуй, который не состоялся... Но если бы тот произошел, то Кибом смог бы понять, как сильно он хотел, чтобы они снова были вместе.
Черт, по-другому и не могло быть. Он собирался сделать все, чтобы дива снова захотел быть с ним.
- Кибом, – со стороны двери послышался низкий голос, от которого Джонхен вздрогнул, заставляя Минхо захихикать.
Ки улыбнулся:
- Пап, заходи.
- Иди сюда, йебо, – мама Ки раскрыла свои объятия к нему.
Мужчина прошел мимо Джонхена, абсолютно проигнорировав того, и ласково улыбнулся парню в постели.
– Как самочувствие, сынок?
Ки вздохнул. Этот вопрос явно начинал надоедать ему.
- Не очень, но мне уже лучше, когда вы все рядом, – он снова улыбнулся, удивляясь тому, как с лица его отца упала маска хладнокровия, едва он посмотрел на малышей. – Подойди ближе. Может так и не кажется, но на самом деле они спят. Такие подвижные во время сна.
Джонхен еле сдержал себя, чтобы не рассмеяться. Малыши унаследовали это от него. Ки постоянно жаловался, что тот во сне раскидывает свои конечности по всей кровати; что каждый раз, когда он засыпает, в него будто вселяется демон.
Кажется, Ки подумал о том же, потому что кинул на него весьма недоброжелательный взгляд, на что Джонхен мило улыбнулся.
Ки снова перевел внимание на своего отца. Правда была в том, что его папа не был плохим человеком. На самом деле он был добрым и заботливым, но старался не показывать это вне дома. У него была репутация, которую нужно было поддерживать, как выражался он сам.
Будучи бизнесменом, он всегда старался держаться в рамках формальности, таким образом, с легкостью завоевывая уважение к своей персоне. Но Ки знал, что под этой холодной грозной маской скрывался домашний дурачок.
Рэпер поборол в себе желание захихикать, увидев, как засверкали глаза его отца, когда тот подошел к кровати и погладил малышку по голове. Ки мог сказать, что мужчина еле сдерживается, чтобы не заплакать.
- Ты уже решил, как назовешь их? – спросил его отец. Улыбка скользнула по его губам, когда один из малышей начал посасывать кончик его пальца.
Джонхен сразу встревоженно посмотрел на Ки. Имена...
О, Боже мой, имена! Он совсем забыл об этом! Как вообще он мог?! Идиот, идиот, идиот!..
Ки закивал и неуверенно повернул голову к вокалисту:
- Я уже выбрал...Но не знаю, понравятся ли они Джонхену.
Джонхен уставился на него:
- О, ты уже выбрал имена?..
Ки покачал головой.
- Пока ничего официального нет, но раз ты уже здесь...тоже имеешь право решать. Они и твои дети, – Ки покраснел и опустил взгляд, смутившись. И почему он так смущался? Блондин не знал и обвинял в этом свои гормоны.
Джонхен подошел ближе, задев плечом отца Ки. Тот недовольно застонал, но все же позволил ему пройти.
Брюнет буквально чувствовал, как папа Ки прожигает его спину взглядом, и это расстраивало его. Что? Теперь ему даже сидеть рядом с Кибомом нельзя было? Он – отец детей, черт возьми! И мужчине лучше привыкнуть к его присутствию.
- Миком и Джэсон, – тихо сказал Ки, Тэмин рядом с ним закивал.
Джонхен пристально посмотрел на него:
- Это имя, которое бабушка хотела дать тебе, разве не так?
- Ты помнишь это? – Ки удивленно приподнял брови. Они были еще трейни, когда он рассказывал ему об этом. Как он до сих пор мог помнить про это?
- Конечно, – уверенно ответил главный вокалист, чувствуя на себе взгляды остальных. Он засмотрелся на своих малышей некоторое время, улыбаясь. Джонхен знал, как важно было это имя для Ки, и звучало оно довольно мило. Он мог бы звать ее Микоми или коротко Мику... – Ким Миком... Мне нравится. Мне очень нравится, – решил он.
Глаза Ки засветились. Ему было бы грустно, если Джонхен не позволил бы назвать ее этим именем. Это была своего рода дань своей бабушке.
- А что насчет него?
- Я...никогда не думал, что так скоро стану отцом и действительно не задумывался над именами... – стыдясь, признался Джонхен. – Но мне оба нравятся. Они крутые.
Папа Ки закатил глаза.
- Пфф...вы только посмотрите какой он пренебрежительный, – застонал он.
- Йебо!.. – медсестра дернула его за рукав, как бы предупреждая.
Джонхен постарался проигнорировать этот комментарий. Он начал задаваться вопросом, сможет ли вообще поладить с этим мужчиной? Чем он так не угодил ему?
- Значит ты согласен с этими именами? – спросил Ки, привлекая его внимание.
Джонхен улыбнулся, кивая:
- Согласен. Ким Джэсон и Ким Миком...имена очень подходят им.
Мама Ки захлопала в ладоши:
- Отлично! Тогда решено! Джонхен, ты должен пойти и зарегистрировать их.
Главный вокалист нахмурился:
- Здесь? Как американцев?
Папа Ки скрестил руки на своей груди:
- Не хочется признавать этого, но в первый раз я согласен с ним. Хочу, чтобы мои внуки были корейцами, а не американцами.
Ки закивал. Он не собирался оставаться в Америке...просто был вынужден находиться тут из-за больницы.
- Можно поменять это позже, а то мы не можем вернуться в Корею без документов. Им нужны свидетельства о рождении, – объяснила медсестра.
- Я пойду с тобой, хен – вызвался Минхо, кладя руку на плечо друга.
Отец Ки нахмурил брови, вздыхая.
- Я тоже пойду с вами, я знаю английский лучше вас обоих.
Джонхен закусил губу. Это было хорошо иметь рядом человека, который владел совершенным английским, так как сам он был плох в этом...но почему им должен был быть именно этот человек?! Хорошо, что и Минхо шел с ними – дорога не будет такой уж и ужасной...
- Ох, иди уже! Мы с Тэмином позаботимся о них, – игриво улыбнулась медсестра, обвивая рукой шею макнэ.
Ки слабо улыбнулся. Однажды он подумал, что Джонхен не хочет своих детей, и всего лишь несколько часов спустя брюнет взвалил на свои плечи отцовские обязанности. Он не мог не гордиться этим фактом; вокалист свыкся с этим удивительно быстро и поступал действительно по-взрослому. Жизнь, однако, была удивительной штукой.
- Давай, хен, пошли уже, – Минхо потянул своего друга, следуя за отцом Ки, который уже стоял у двери.
- Погоди-погоди! – Джонхен освободился из захвата рэпера и зашагал к Ки.
Блондин, недоумевая, захлопал ресницами. Сердце забилось быстрее, когда вокалист встал рядом с ним.
Джонхен наклонился и чмокнул обоих малышей в лоб.
- Аппа ненадолго... – прошептал он заботливым тоном.
Эти слова заставили тело Ки затрепетать. Ему стало так хорошо от услышанного, что он испугался, как бы все это ему не снилось...
Затем Джонхен посмотрел на Ки, который с любопытством разглядывал его, и прижался губами и к его лбу, оставляя поцелуй. Тэмин захихикал, увидев потрясенное выражение лица Ки, и отвернулся, прикрывая рот ладошкой.
Щеки Ки запылали огнем от такого внезапного проявления заботы. Вокалист, с щенячьим взглядом в глазах, ласково улыбался ему.
- Постарайся отдохнуть, ладно?
Ки покраснел еще сильнее, еле сдерживая улыбку, которая вот-вот готова была сорваться с его губ.
- П-пабо! Иди уже!
Джонхен кивнул. В его груди взрывались фейерверки от вида покрасневших щек Ки. Он зашагал к двери, но, прежде чем выйти за нее, получил оплеуху от отца Ки.
- Ах ты, паршивец!... Кто тебе разрешил прикасаться к моему сыну?!
Минхо залился смехом и прикрыл дверь за ними.
Ки попытался успокоить бешеный ритм своего сердца. Место на лбу, куда поцеловал его Джонхен, пылало.
- Таааак...Я видела твою улыбку, – подразнила его мама, тыча локтем ему в плечо.
Ки раздраженно застонал.
- Мам, не надо, – предупредил он.
- Я тоже видел это, вы помирились? – заулыбался Тэмин.
Ки взглянул на макнэ, который с надеждой в глазах смотрел на него, и кивнул:
- Да...помирились. Он сказал, что мы...его семья, – блондин не смог сдержать улыбки.
- Омо! Кибом, это замечательно! – вскрикнула мама, обнимая сына за шею. Тэмин довольно улыбнулся.
- Наверно... – прошептал рэпер, поглаживая коротенькие темные волосы своей дочери, едва заметно улыбаясь.
- Ах...юная любовь... – вздохнул макнэ напущенным низким голосом, заставляя медсестру залиться истерическим смехом.
Ки покраснел.
- Йа! Я старше тебя! Что ты тут себе позволяешь?!
- Нью-Йорк очень большой город... – Минхо констатировал очевидное, наблюдая за окружающим через окно такси.
Они ехали в регистрационное бюро Нью-Йорка, и в машине была такая неловкая тишина, что Минхо не смог устоять.
Джонхен кивнул в знак согласия, но на самом деле ему было не до этого. Он жутко нервничал и боялся. Что он собирался делать дальше? Нужно было рассказать родителям, что у них появились внуки... О, Боже, отец был категорически против его отношений с Кибомом. И как он собирался сказать ему теперь, что у них родились дети?! Сможет ли его отец воспринять эту новость без сердечного приступа? Скорее, нет.
- Мне нужно позвонить своей ассистентке и попросить, чтобы она купила мне две колыбельки. Хорошо, что я оставил ей запасной ключ от своего дома. Она подготовит все к приезду Кибома, – сказал отец Ки, доставая из кармана свой телефон.
Джонхен замер и переглянулся с Минхо. Он повернулся к мужчине, изо всех сил стараясь держать себя в руках.
- Извините, сэр, но что вы имели ввиду под «своим домом»?
Мужчина окинул его равнодушным взглядом.
- Ты же не собирался растить их в вашем крошечном общежитии? Мои внуки не будут жить с четырьмя другими детьми, у которых на лице даже щетина еще не пробилась. Один Бог знает, чем вы там занимаетесь!.. У них должен быть респектабельный дом, который они смогут называть домом, – застонал он, набирая номер и прикладывая телефон к своему уху.
Адреналин ударил вокалисту в мозг, когда мужчина начал переговариваться со своей ассистенткой. Он хотел забрать Ки и его малышей в Тэгу...
Нет.
Он не сможет видеть их часто.
Нет.
Он не сможет растить их, слышать их первые слова, видеть их первые шаги...
Нет.
- Нет! – закричал он, вырывая телефон из рук мужчины, нажимая на красную кнопку для отбоя.
Глаза Минхо полезли на лоб, наблюдая за ним с разинутым ртом. Джонхен знал, что только что попал в большую беду, но он не мог позволить этому случиться. Ни за что! Он просто не мог позволить. Никогда бы не простил себе этого!
- Что ты себе тут позволяешь? – выговорил отец Ки низким, глубоким, нетерпеливым тоном.
Джонхен посмотрел в лицо мужчины слева от себя и впервые не испугался его. Тот зашел слишком далеко на этот раз, это вывело его из себя!
- Мои дети будут жить со мной.
- О? И где же они собираются жить? На улице? – саркастически ухмыльнулся отец Ки.
Кровь закипела в его венах. Он был айдолом, у него были деньги, как этот мужчина мог подумать, что он не сможет содержать своих собственных детей?!
- Они будут жить со мной. Я – их отец, и я буду растить их. Я и так упустил беременность Кибома, не допущу, чтобы дети росли без меня, – заявил Джонхен решительным тоном. – Я смогу дать им все, что будет необходимо.
- Думаю, ты не догоняешь, парень, – медленно выговорил мужчина, глядя на него спокойным, но все еще сердитым взглядом. – Ты сможешь предоставить им крышу над головой в течение недели? Приличный дом, в котором можно будет жить? Об общежитии и речи не может идти. Ну, так что?
Минхо озадаченно смотрел на вокалиста, отец Ки был слишком прямолинеен, но был прав. Они не могли жить в общежитии...им нужен был дом получше...
Джонхен глубоко вздохнул, зная, что ввязывается в еще более крупные проблемы. Он повел себя резко и неосторожно, чего Ки терпеть не мог, но...
- Я смогу.
Рэпер в изумлении уставился на него. Он, что, свихнулся? Он не мог приобрести дом в такой короткий срок! Люди месяцами выбирали дома, где они собирались жить! Не говоря уже о дизайне и покупке мебели!
- Посмотрим, – закивал мужчина, направляя на него указательный палец, – У тебя всего лишь одна неделя, парень.
Такси остановилось, и Минхо внезапно почувствовал облегчение. Ему нужно было выйти из машины, а то напряжение в машине ужасно давило.
- М-мы приехали.
- Сколько с нас? – спросил на английском отец Ки у водителя, открывая свой дорого выглядящий бумажник.
Джонхен и Минхо вышли из машины, младший смотрел в сторону друга с беспокойством. Мужчина не шутил, рэпер даже сам испугался его, не смотря даже на то, что никак не был связан с ним. Ему стало жалко своего друга.
- Хен, ты в порядке?
- Все хорошо... – кивнул Джонхен, доставая телефон из кармана. Он набрал номер и приложил трубку в своему уху. Ему не пришлось долго ждать, после пары гудков на звонок ответили. – Джинки, где ты сейчас?
- О, Джонхен! Извини, из-за плохой погоды мой рейс отменили на два с половиной часа, я все еще жду в аэропорту, – захныкал лидер на другом конце линии. Его голос звучал уставшим.
- Возвращайся домой, – сказал Джонхен, заставляя Минхо замереть в замешательстве. Он увидел как отец Ки закрыл дверь такси и подал им знак следовать за ним во внутрь здания.
- Что?
- Не надо летать в Америку, отмени свой билет, – главный вокалист закивал головой. Он очень надеялся, что поступает правильно...принимать решения, не учитывая мнение Ки, было слишком рискованным, но попытаться стоило... Он не мог позволить, чтобы его детей забрали в Тэгу. Ему нужно было поторопиться...
- Что?! Что случилось? – испугался Онью.
Это было слишком спонтанно, он сам страшно боялся, но нельзя было позволять этому мужчине взять верх над собой.
- Успокойся, мне нужна твоя помощь. Этой ночью я вылетаю обратно в Корею, Минхо тоже. Позже все объясню. А теперь, я должен идти, пока, хен.
- Подожди, Джонхен! Какого чер-
Джонхен нажал на отбой и в ужасе уставился себе под ноги.
Ки убьет его, когда узнает обо всем этом...
Это было не то, чего он хотел на самом деле.
====== 23. Место под названием дом ======
«Аппа ненадолго» – ага, ничего себе, думал Ки, дуясь.
Неделю назад Джонхен сказал ему, что они с Минхо должны вернуться Корею по очень срочному делу. Срочное?
Что могло быть хуже, чем таскать с собой капельницу, с воткнутой в вену ужасной огромной иглой; вставать с той кровати со скверной режущей болью в животе? Что могло быть хуже восстановления после кесарева сечения, когда твой организм мужской, а не женский?
Это было слишком болезненным. Он плакал от изнеможения и стресса. Доктор Чон был прав – восстановление оказалось действительно тяжелым.
Прогулки были самыми худшими из всего этого: нужно было ходить с заживающим вскрытым животом со швами на нем; ощущение того, будто твои внутренние органы в любую секунду могли вывалиться наружу – было ужасающим. Ему потребовалось полчаса для того, чтобы слезть с той кровати, крича от боли. Пришлось придумать способ, как подняться легче – приподняться, опираясь на локоть, а другой рукой оттолкнуться от постели. Также, он обнаружил, что высоту кровати можно было понизить, создавая острый угол, чтобы легче было соскользнуть с нее.
Как только он вставал на ноги, чувствовал, будто живот снова вскрывался. Было ощущение, что швы расходятся. И боль была вовсе не маленькой, а настолько пронзающей, что хотелось сразу лечь обратно, и больше никогда не вставать. Хотя, Саманта и мама даже слышать это не хотели. Они заставляли его делать долгие прогулки по коридорам роддома, привлекая на себя внимание всего женского общества вокруг.
Салли продолжала навещать и приносила ему восхитительную домашнюю еду, по которой он очень соскучился!.. Однако, ему запретили есть что-либо твердое до конца пятого дня, от чего он пришел в такую ярость, что даже Тэмину пришлось убежать вон из палаты, дабы не попасть под горячую руку.