Новинки и продолжение на сайте библиотеки https://www.litmir.me
========== 1. Сириус Блэк. 1995 год ==========
Ярко-красные языки огня весело плясали в камине, тщетно стремясь рассеять мрак, царивший в комнате. Протянув ноги к камину, в кресле, обитом зеленым бархатом, сидел мужчина. Откинув голову, он задумчиво рассматривал испещренный трещинами потолок. Отстукивая пальцами по подлокотнику известный лишь ему ритм, он пытался придумать, что ему теперь делать. Снова он попал в положение, из которого очень сложно выбраться, особенно ему с его природным невезением.
Сириус Блэк, а мужчину зовут именно так, известен в Магической Британии тем, что он первый, кому удалось сбежать из магической тюрьмы — Азкабан. Это, конечно, не совсем верно, как он узнал недавно. Первым, кому удалось сбежать из Азкабана, был Барти Крауч-младший, правда, ему все же помогли. А Сириус сбежал без посторонней помощи. Хотя, этим достижением явно не стоит гордиться. Но хуже всего было то, что его опять заперли, только теперь тюрьма была со всеми удобствами и более приятным обществом, нежели дементоры. Но как же ему, человеку, привыкшему к свободе, физически больно заставлять себя быть послушным псом и сидеть на цепи.
Но было что-то еще, что-то важное, чего он не мог вспомнить. Казалось, у него остались воспоминания лишь о серых каменных стенах, да криках других заключенных. Единственное, что он помнил все это время, это то, что он не убил предателя, крысу, которая предала Джеймса и Лили. Но он плохо помнил внешность друзей. Пребывание в Азкабане сильно подпортило ему память, и теперь он не может вспомнить что-то очень важное. Но он знает, что ему нельзя сидеть, сложа руки. Надо кого-то найти, кому-то помочь, и этот кто-то определенно не Гарри, что не могло его не волновать еще больше. И кому он успел еще что-то пообещать, а самое главное: когда?
Тяжело вздохнув, Сириус поднялся на ноги и медленно начал мерить шагами гостиную, разминая ноги. В голове вертелось лишь имя Крауча. Он немного сочувствовал пареньку, ведь жизнь у него могла сложиться иначе, если бы его отец хоть немного его любил. Наглядный пример того, к чему приводит отчужденность родителей в воспитании детей. Они начинают искать тех, кто сможет оценить их по достоинству, кто будет их ценить. Для Крауча-младшего таким человеком, хотя человеком его назвать нельзя, стал Темный Лорд. Разумеется, он делал все, чтобы им были довольны, чтобы не потерять эту значимость. И ведь вряд ли Барти понимал, какому тирану он служит. Ослепленный лестью Волан-де-Морта и своей важностью, он лишь идеализировал его.
Сам Сириус сбежал из дома, подальше от родителей, которые были разочарованы в нем столько, сколько он их знал. Удивительно, но воспоминания о жизни в семье у него сохранились. Наверное, от того, что они не были слишком уж счастливыми и важными. А ведь он тоже искал того, кто будет его ценить, кому он будет необходим. И нашел! Этим человеком был Джеймс… И, возможно, кто-то еще… Он не помнит, лишь пустота там, где должны быть необходимые сейчас воспоминания.
Почему у него в голове вертится имя Крауча? Уже несколько дней оно не дает ему покоя. С того самого Третьего испытания, которое его крестник каким-то чудом смог пережить. С того момента, как МакГонагалл влетела в Больничное крыло вместе со Снейпом и Фаджем и рассказала о том, что к Краучу-младшему, виновному во всем, что произошло в Хогвартсе, применили Поцелуй дементора. Как же в тот момент стало плохо самому Сириусу, он ведь лишь благодаря Гарри и Гермионе смог спастись от этого Поцелуя. И захотелось вцепиться в глотку Министру Магии. Ему уже давно это хочется сделать, да только нельзя. Тогда он точно станет убийцей.
Но почему он настолько остро воспринял эту новость? Не мог же он стать таким чувствительным, сидя в Азкабане. Ему бы могло стать так больно, если бы сказали, что это был Римус Люпин, его друг. Нет, он не знает, он не помнит. Кто-то испортил ему память, по неизвестной ему причине. Но кто, этот кто-то? Как найти ответы, когда они у тебя есть, но ты их не помнишь? Правда, один человек, который может ему помочь, все же есть. Да только он быстрее согласится вернуться обратно в Азкабан, чем попросит его о помощи!
И словно в ответ на его размышления, в комнату, тихо шурша длинной черной мантией, вошел мужчина, который брезгливо оглядел комнату, делая вид, что не замечает хозяина дома. Сириус с трудом подавил в себе желание вышвырнуть из дома этого сальноволосого типа, у которого во всех смыслах слишком большой нос.
— Чего тебе, Снейп? — грубо спросил Сириус, замерев на месте. — Собрание Ордена завтра, а не сегодня.
— Я это знаю и без тебя, Блэк, — презрительно скривив губы, произнес Снейп. — Я здесь по просьбе Дамблдора. Он просил передать тебе, чтобы ты сидел дома и не смел высовывать на улицу даже носа. Потому что Пожиратели, скорее всего, уже знают о том, что ты анимаг.
— Это все? — усилием воли оставаясь спокойным, спросил Сириус.
— Вполне, — буркнул Снейп и уже хотел что-то добавить. Но Сириус не дал сказать ему очередную гадость, которая следует в конце каждого визита этого недозельевара.
— Тогда, ты можешь мне помочь? — решил наступить на горло своей гордости Сириус.
— Тебя чем-то напоили, или ты уже успел с кем-то поспорить? — язвительно спросил Снейп. Но Сириус прекрасно видел, что тот удивлен.
— Нет и нет, — покачал головой Сириус. — Мне нужна помощь легилимента. Согласись, Дамблдор не лучший вариант.
— У меня совершенно нет желания копаться в твоей пустой голове, — скривил губы Снейп.
— Пустой, — повторил Сириус. — Именно, что пустой! Я не помню большую половину своей жизни после пятого курса, лишь какие-то отрывки. Раньше я не обращал на это внимания, но сейчас…
— Ты думаешь, мне нечем больше заняться, только помогать тебе, Блэк? — с презрительной ухмылкой спросил Снейп.
— Нет, так нет, — пожал плечами Сириус, удивляясь самому себе. — Попробовать стоило.
Несколько секунд черные глаза собеседника буравили его внимательным, изучающим взглядом. Сириус задумчиво рассматривал стену, пытаясь понять, когда он успел научиться так хорошо управлять собственными чувствами. И ведь не нагрубил этому… человеку. И до сих пор не сорвался. Может, его действительно чем-то напоили, а может, все дело в желании, во что бы то ни стало узнать, что такого важного он мог забыть.
— В среду, после девяти вечера, — словно невзначай бросил Снейп, прежде чем развернуться и покинуть гостиную, взметнув в воздухе полами мантии, словно огромными крыльями.
— Мышь летучая, — хмыкнул Сириус, когда услышал хлопок входной двери. — На что, интересно, я подписался? — пробормотал он, выходя из комнаты, чтобы успокоить разоравшийся портрет матери.
***
Спускаясь на первый этаж, Сириус в очередной раз пытается понять, зачем заставлять детей жить в этом жутком месте. Разумеется, ему никто не смог внятно ответить на этот вопрос, когда он его задал на собрании. Только одна фраза: «здесь безопасно», — повторялась всеми. Неужели они считают, что дети могут быть в безопасности рядом с ним? Он же безумен, он совершенно дикий, и не может с этим ничего поделать. Ему отчего-то плохо, словно он потерял себя… Ну, или какую-то значимую часть себя, которая, должно быть, очень важна, раз он так распустился.
Но Молли, кажется, прекрасно видит, что с ним происходит. Она почему-то со слезами в глазах смотрит на него. А ему хочется встряхнуть эту женщину за плечи и крикнуть, что он не нуждается ни в чьей жалости. Но ему точно не помешает помощь хорошего целителя, это он и сам понимает. Иногда ему кажется, что многие знают то, чего не знает он. Римус, к примеру, хочет о чем-то спросить, но потом резко замолкает, стоит лишь начать объяснять суть вопроса. Сириус уверен, что это касается его личной жизни, но не может вспомнить, с кем он встречался последние несколько лет до Азкабана. А друг сразу замечает замешательство у него на лице, а потому, наверное, и замолкает. Считает, что он не хочет об этом говорить. А он просто не может, не помнит.
На мгновение замерев перед входом в гостиную, из которой доносится голос Римуса, Сириус пытается собраться с мыслями и цепляет на себя маску гостеприимного и радушного хозяина. Ему кажется, что его улыбка сошла бы за оскал, или улыбку безумца, а потому он перестает улыбаться и тяжело вздыхает. Придется импровизировать.
Решительно войдя в гостиную, Сириус с удивлением замечает, что Римус привел не одну Гермиону, как планировалось, а еще и какого-то парня. Мальчишка скучающим взглядом осматривает гостиную, нетерпеливо постукивая носком ботинка по полу. Руки у него спрятаны в карманах черных джинс, а сверху на нем распахнутая черная байкерская куртка. И Сириус с удивлением видит эмблему группы Led Zeppelin на его футболке. Невероятно приятно знать, что молодежь еще слушает их песни. Но самое необычное во внешности парня это его волосы. Длинной до плеч, они были черными у корней, но чем ниже, тем светлее они становились, кончики волос были белого цвета.
— Добрый день! — наконец вспоминает о правилах приличия Сириус, чем привлекает к себе внимание всех присутствующих. — Гермиона, не стоит так внимательно слушать инструктаж Лунатика, он говорит очень много лишнего.
— Может, ты проведешь его лучше? — недовольно спрашивает Римус.
— Конечно, — улыбается Сириус. — В этом доме разрешается все. Но советую не трогать то, что очень хочется потрогать, здесь полно темномагических артефактов. В коридоре лучше не шуметь, если не хотите оглохнуть, а заодно пополнить словарный запас весьма интересными выражениями. И еще одна просьба, не взрывайте дом, он пока нужен Ордену.
— Что за Ордену? — наклонив голову, спрашивает парень.
— Ордену Феникса, — тут же отвечает Сириус, словно дожидаясь этого вопроса. — Это тайная организация, основанная Дамблдором в период первой войны с Волан-де-Мортом… — Он резко замолкает, потому что встречается с любопытным взглядом синих глаз мальчишки.
И эти глаза кажутся ему до жути знакомыми. Такие синие, бездонные омуты, в которых можно вечно тонуть. А в них прыгают смешинки, но они всегда широко распахнуты, в них всегда есть какой-то детский восторг и наивность, а еще доверие. Бесконечное доверие и покорность. Но это не глаза мальчика.
Откуда взялись эти глаза? Чьи они? Сириус не помнит, но он их видел. Он точно их видел. И почему-то очень больно думать об этих глазах. Так больно, что хочется завыть.
— Как тебя зовут? — Сириус словно со стороны слышит собственный вопрос.
— Лайон Уайт! — сразу же отвечает парень, внимательно глядя на него.
— Лайон, — тихо повторяет Сириус, пытаясь вспомнить, где мог слышать это имя.
Вдруг с кухни доносится звон разбившейся тарелки. Сириус и Римус одновременно посмотрели на дверь, затем друг на друга.
— Только не говори мне, что на кухне Дора, — произнес Римус.
— Хорошо, не скажу, — усмехнулся Сириус.
— Это просто невозможно! — вздохнул Римус, покидая гостиную.
— Давайте я лучше покажу вам ваши комнаты, — повернувшись к подросткам, сказал Сириус, выдавив улыбку.
— Собаки так скалятся перед нападением, — насмешливо хмыкнул Лайон.
Гермиона не смогла подавить смешок, а улыбка Сириуса стала более естественной после его слов.
— Обычно я не кусаюсь, — усмехнулся Сириус, подходя к чемодану Гермионы.
— Да, думаю, Рон это хорошо помнит, — не смогла удержаться девушка.
— Я же говорю, что обычно, — пожал плечами Сириус. — Знаешь, Гермиона, совсем не обязательно всюду таскать домашнюю библиотеку, — со смешком прибавил он, чем явно смутил девушку. — А где твой чемодан?
— У меня все здесь, — подняв с пола рюкзак, ответил Лайон. — Чемоданы вечно ноги давят, — тихо буркнул он.
— Именно по этой причине я их ненавидел, — понимающе хмыкнул Сириус. — Пойдемте, только в коридоре потише. Я точно уже оглох от ее криков.
Оба подростка только кивнули и бесшумно последовали за ним, когда он направился к выходу из гостиной. Сириус невольно отметил, что Лайон ходит практически бесшумно, словно кот, или пес на мягких лапах. А если точнее, то его шаги почти не отличаются от его шагов, такие же крадущиеся, едва слышные. А вот Гермиона, хоть и старается идти тихо, все равно довольно громко топает. Хотя, может ему это лишь кажется из-за обостренного слуха.
Остановившись напротив двери в комнату, которую Молли выбрала для девочек, Сириус небрежно толкнул ее носком ботинка, успев заметить недовольный взгляд Гермионы. В комнате было относительно чисто, поскольку Молли недавно в ней убиралась. Две кровати стояли в разных углах, между ними один стол и стул. Пара шкафов и пустой стеллаж дополняли картину. Поставив чемодан у стены, Сириус перевел взгляд на Грейнджер, которая изучающе осматривала комнату.
— Ну, располагайся, — сказал Сириус.
— Не хмурься, всезнайка, все могло быть и хуже, — усмехнулся Лайон, который стоял, прислонившись к дверному косяку.
— Через полчаса ужин, если его, конечно, никто не сжег, — прибавил Сириус, прежде чем выйти из комнаты. — Не советую открывать окно, а то придется жить без него.
Гермиона проводила его каким-то странным взглядом, которому Сириус решил не придавать значения. Бросив на Лайона задумчивый взгляд, Сириус побрел к комнате, которая представлялась ему самой подходящей для этого мальчишки. Он очень сильно напоминал ему его самого. Такой же самоуверенный и несколько наглый. И это тоже маска. Маска беспечности, за которой пока еще не ясно, что скрывается.
— Я так и не спросил, как зовут тебя, — вдруг произнес Лайон.
— Найди хоть одного волшебника, который не знает моего имени, — невесело усмехнулся Сириус.
— Маглорожденные первокурсники. Иностранцы, — тут же нашелся с ответом Лайон. — Тебе стоит четче формулировать вопросы!
— Ты точно не маглорожденный первокурсник и не иностранец, — фыркнул Сириус. — Но я все же рад, что ты не обращаешься ко мне по фамилии и на «вы».
— Мне показалось, что тебе это не понравится, — пожал плечами Лайон.
— Ты же не гриффиндорец, верно? — спросил Сириус.
— А ты общаешься только с гриффиндорцами? — с каким-то вызовом спросил Лайон.
— Нет, мне просто интересно, — отозвался Сириус. — Я и со слизеринцами некоторым общался. — Резко замерев, прибавил он.
А ведь точно общался. Даже дружил, кажется. Или это он лишь пытается заполнить пустоту своими выдумками?
— Я учусь на Когтевране, — вывел его из мыслей голос Лайона.
— Римус мог бы учиться там же. Только по какой-то причине он попал на Гриффиндор, — двинувшись дальше, заметил Сириус. — Надеюсь, ты умеешь пользоваться бытовыми заклинаниями…
— Если не скажешь об этом Гермионе, то умею, — перебил его Лайон. — А то она с ума сойдет, узнав, что я нарушил запрет о колдовстве несовершеннолетних.
— Ты говоришь это человеку, который пережил шторм по имени Лили, — улыбнулся Сириус. — Поверь, я знаю, что стоит говорить пай девочкам, а что нет.
— Поверю на слово, — хмыкнул парень. — А ты интереснее Люпина. Тот такой же занудный, как Гермиона.
— Знал бы ты этого зануду в школьные годы, — расхохотался Сириус. — Вот твоя комната.
Сириус, прикрыв глаза, наблюдает за своей двоюродной племянницей, которая недовольно сопит, сверля взглядом спину Римуса, стоявшего у плиты. Сириус старается подавить улыбку, в которой так стараются растянуться губы. Римус ведь даже не подозревает, что эта ходячая катастрофа умеет неплохо готовить. А Сириус знает, он видел, даже ел и остался жив. А еще Римус не знает, что она старалась только ради него. Не зря же она вчера весь день выспрашивала у него, что любит есть Люпин.
— Надо во всем видеть плюсы, — тихо говорит Сириус.
Тонкс поворачивает в его сторону голову и вопросительно поднимает бровь.
— Тебе не надо будет беспокоиться, не оголодал ли он, потому что он сам неплохо готовит. И сам поест, и тебя накормит, — улыбается Сириус. — Глядишь, еще и завтрак в постель будет носить. Лунатик ведь такой романтик в глубине души, — не удержавшись, прибавляет он.