- Мы пришли не для того, чтобы ссориться…. – Прочитав настороженность на напряженном лице куноити, мягко сказала она, шагнув на ступени.
Фамильярность в обращении выводила из себя, и Наоми не сдержалась.
- Стоять, черт вас дери! Дважды повторять не буду! – уловив движение со стороны девицы, отреагировала Киёмидзу, стремительно выхватив из заплечных ножен катану.
– Не с места, красавчик! – предупреждающе покосилась в сторону мужчины Наоми, занеся клинок, – для непонятливых и особо одаренных разжевываю. Сестры Киёмидзу не ведут дел с представителями посторонних организаций, ни при каких обстоятельствах! Разговор окончен! Бывайте… – отсалютовала она, поведя катаной, и точеное лезвие сверкнуло в лучах яркого солнца. Она отвернулась, намереваясь уйти, но брюнетка, предугадав ее желание, сказала:
- Все будет так, как ты захочешь, Наоми… – успокаивающе вскинула руки она. – Только выслушай то, что мы хотим сказать…
- Вот как?! – в недоумении воскликнула Наоми. Насторожившись, девушка крепче сжала рукоять меча, поочередно обведя взглядом отступников, – вы поражаете меня своим нахальством! Неужто вы думаете, я настолько наивна, чтобы поверить в глупые россказни, что представители акацук заявились в селение Дождя только лишь с целью «побеседовать» с нами? Наверняка вас сучонок Тадзиява прислал…
- Тадзиява здесь ни при чем, – отверг предположения куноити мужчина ровным, без единой эмоции голосом, – не стоит удивляться нашему присутствию здесь, Наоми-тян. Селение Дождя уже не первый год является непосредственной штаб-квартирой акацук.
- Пф… – фыркнула куноити, недоверчиво сощурив глаза, – зубы мне не заговаривай… Худшей бредятины в жизни не слышала. Всем известно, что после падения Ханзо власть в селении перешла в руки некого Пейна, которого никто и никогда в глаза не видел. Думаете, этот бандюга позволил бы акацукам беспрепятственно промышлять на своей территории? Сомневаюсь.
- Обернись Наоми, – сказала брюнетка, – Пейн стоит рядом с тобой.
Девушка так и поступила, но никого, кроме рыжего, рядом не увидела.
- Разыгрываете меня?! – рассердилась она, негодующе сведя брови на переносице, и испытующе взглянула на мужчину в плаще. Он, конечно, весьма впечатлял своими внешними данными. Но чтобы быть тем самым ПЕЙНОМ, о котором в селении чуть ли не легенды слагали….
- Это правда, Наоми-тян, – подтвердил мужчина, перехватив ее недоверчивый взор, – убери катану. Акацуки и Киёмидзу не враги.
Наоми изумленно примолкла. Отступив на шаг назад, она угрюмо поджала губы, размышляя над словами синоби. Акацуки и Киёмидзу и правда не враги и, по сути, никогда ими не были, в принципе потому, что, хотя их сфера деятельности и лежала в одной плоскости, они никогда не пересекались на тесной дорожке денежных интересов. В противном случае их отношения могли сложиться совершенно по-иному.
Наоми не доверяла их внезапной лояльности к ним с сестрой. Этот интерес, несомненно, был продиктован какими-то более глубокими помыслами.
- Чего вам надо? – спросила она, и, не дожидаясь ответа, продолжила, – никак акацуки заинтересовались услугами сестер Киёмидзу?
Издевательская улыбка скользнула по губам куноити, искрами лукавства вспыхнув в глазах цвета моря.
Идея показалась ей совершенно абсурдной. Насколько она слышала, в акацуках и без того были собраны самые отъявленные головорезы Мира синоби, так что для них с сестрой там абсолютно не было места. Правда, и они с Тенши в сводках АНБУ числились не первый год.
Куноити вопросительно взглянула на того, кто назвался Пейном, ожидая услышать мало-мальски внятный ответ, и была шокирована, когда синоби вдруг подтвердил ее полушутливое предположение.
- Именно, Наоми-тян, – ответил мужчина серьезно, и насмешливая улыбка мигом сползла с лица куноити, – мы здесь, чтобы предложить тебе вместе с сестрой вступить в ряды акацук.
- Ты глухой или притворяешься?! – играючи проведя ладонью по лезвию катаны, проговорила Наоми. Опустив веки, она с шумом втянула в легкие воздух, теряя терпение, – Киёмидзу не сотрудничают с конкурентами. Так было и будет впредь. Сколько раз повторять? Мы, пусть и наемники, но вполне самостоятельная, независимая клановая организация, не прикрепленная к какому-либо населенному пункту. Как «правителю» Дождя, тебе должно быть это известно!
Хех… носитель рениннгана! Да хоть сам Бог! Наоми не боялась его! Она вообще мало чего боялась. Это чувство почти без остатка вытравили из ее души еще в раннем детстве. В отличие от тех же акацук. Девушка слышала, они работали парами, вероятно, для страховки. Не случайно они сегодня заявились в селение на пару, хотя, если исходить из слов этого рыженького, они его и не покидали. Другой вопрос, для чего они затеяли всю эту кутерьму с альянсом? Никак пудрили ей мозги, в то время как другие акацуки обрабатывали Тенши.
Сестра… Мысли о Тенши заставили ее встревожиться впервые с момента встречи с отступниками. Она судорожно стиснула зубы, подавляя желание со всех ног кинуться в штаб, бросила беглый взгляд через плечо. Женщина взошла по ступеням. Остановившись на середине лестницы, она не спускала с куноити внимательных глаз.
Словно прочитав роящиеся мысли в голове девушки, нукэнин шагнул к ней навстречу, сказав:
- Ты глубоко заблуждаешься, Наоми. Ваш клан давно изжил себя как целостная подструктура. А вы, сестры Киёмидзу, с самого своего рождения находитесь в залоге у селения. Ваш хваленый клан никогда не был свободным и ежеквартально за свою мнимую независимость уплачивал в казну страны дань за право вести уединенный образ жизни еще со времен Ханзо. Война синоби внесла свои коррективы не без содействия врагов, поставив Киёмидзу на грань вымирания. Границы рушились и, в итоге, чтобы хоть как-то уберечь то, что осталось от могущества предков, старейшины вынуждены были отдать в залог то немногое ценное, что имелось у них. Свое достояние, свое наследие, уникальный генетический материал, заключенный в человеческую оболочку. Это все о тебе, Наоми и о твоей сестре…
- Заткнись, треклятый лгун!!! Или я сама заткну тебе рот!!!! – Взорвалась Наоми вне себя от злости. Слова синоби переполнили чашу ее терпения, и гримаса гнева исказила тонкие черты. Она не верила ни единому его слову. Для клана Киёмидзу, для всех его представителей, родовая честь была превыше всего, какие бы отношения не царили внутри их семейства. Они могли ненавидеть друг друга, но предпочли бы смерть позору зависимости от кого бы то ни было. Это-то и возмутило Наоми больше всего. Она не желала слушать лживый поклеп на светлую память своего рода. Киёмидзу не продаются!
И, до хруста в суставах стиснув катану, куноити бросилась на обидчика, во что бы то ни стало желая стереть выражение спокойного превосходства на равнодушном лице нукэнина….
Когда Тенши достигла, наконец, площади, битва была в самом разгаре. Трудно было представить больший погром, чем учинила ее сестрица за считанные минуты боя. То же, что Тенши увидала собственными глазами, оказавшись на месте, в первую очередь, свидетельствовало о том, что противник ей достался не из легких.
Как же, должно быть, бесилась Наоми, встретив достойное сопротивление?!
В какой-то момент эти мысли позабавили куноити, и ее небольшие бантики-губки сложились в мимолетной улыбке, сменившись тревогой за сестру. Она остановилась на подступах к площади Единения. Так называли местные небольшую площадь у подножия Буддистского храма, величественно возвышающегося над мрачными монолитами селения. Издали оценив обстановку, Тенши сочла благоразумным укрыться в раскидистых зарослях ракиты в метрах ста от места событий, покуда Наоми не нуждалась в ее помощи.
Окинув взглядом округу, куноити покачала головой. Хаос на площади царил неимоверный. Подобной разрухи Тенши давно не встречала. Умела ее сестренка навести шороху.
Каменные плиты, которыми еще в недавнем времени была крыта площадь, вздыбились и растрескались, покрывшись глубокими рытвинами, бороздками устремились к ступеням храма. Пыль смогом повисла в воздухе, снижая угол обзора.
Сестра, отведя руку с катаной в сторону, застыла в напряженной позе в противоположном конце площади, напротив высокой темноволосой девушки в плаще акацук, как и предупреждал Лао. Мелкие ошметки разорванной бумаги медленно кружились в воздухе, придавая напряженной обстановке какой-то завораживающе-мистический вид. Они так смотрели друг на друга, стоя, не шелохнувшись, будто малейший жест означал безнадежный проигрыш в этой битве характеров...
В тот момент, когда, желая облегчить задачу сестре, куноити потянулась к набедренной сумочке, что-то острое требовательно уперлось ей между лопаток и, вздрогнув от неожиданности, Тенши резко выпрямилась. Липкий холодок ужаса прошелся вдоль позвоночника. Не делая резких движений, куноити оторопело глянула через плечо, ругая себя за безалаберность.
- Вели сестре сложить оружие, Тенши Киёмидзу, – обратился к ней высокий рыжеволосый мужчина, и замысловатый рисунок на радужке в его холодных лиловых глазах пришел в движение…
Редактировала: Compromiss
====== Часть 4 ======
Мимолетная волна ужаса будто хлестнула куноити по лицу. Эти странные и невероятные глаза, от них веяло опасностью, но в тоже время они околдовывали и притягивали к себе внимание девушки. На мгновение Тенши позабыла и про бой сестры, и про упирающийся в ее спину кунай. Но также она отлично все осознавала, а стук сердца отдавался в ушах от странного и скорее неожиданного появления врага. Почувствовав, что, если она так и будет смотреть в эти лиловые радужки, то точно потеряет контроль над своим разумом, наемница поспешила отвернуться и снова устремить свой взгляд на сестренку.
Наоми… Один ее вид говорил о мужестве и гордости, в то время как ее младшая сестра попала в стальной капкан нукенина, намеревавшегося при малейшем движении нанести решающий удар. Что же делать в такой щекотливой ситуации? Единственное, что знала точно Тенши, это то, что без боя она не сдастся. Раскосые глаза стали жесткими, а взгляд – холодным и острым, будто бритва. Как можно аккуратнее младшая наемница вернула руку вниз, к бедру, будто показывая, что не собирается тянуться к оружию.
- Не двигайся! – снова приказал он, будто она была его подчиненная, а лезвие куная предупредительно кольнуло нежную кожу за преградой одежды. Голос рыжеволосого был спокоен и как будто беспечен, что заставило Тенши невольно усмехнуться. Не показывая вида, она уже доставала припрятанное лезвие кинжала, которое хранилось в рукаве.
- Вели сестре сложить оружие, – повторил мужчина свою просьбу в повелительном наклонении, но уже не произнося ее имени, что слегка обидело и позабавило. Странно, но Киёмидзу всегда находили что-то веселое в безвыходной ситуации, некую изюминку или иронию, и, даже сейчас, наслаждаясь этим ощущением смятенных чувств, смешанных с хладнокровным спокойствием, девушка испытывала любопытство.
- А если я откажусь? – растягивая слова, спросила брюнетка.
- Тогда мне придется заставить тебя это сделать! – с нотками угрозы в голосе спокойно проговорил нукенин.
- Что вам нужно? – будто не услышав, продолжила свой опрос куноити.
- Сейчас не подходящие время для вопросов…
- Вы так считаете? – перебила его юная особа, как бы намереваясь разозлить, но, как ни странно, мужчина не поддался, а в его шелковистом голосе не чувствовалось и нотки раздражения, только твердость.
- Иди!
Тенши повиновалась; сейчас по какой-то странной причине она хотела понять, что здесь происходит и как здесь оказались акацуки. Она могла бы вырваться, но если ее соперник сам из акацук, то нет сомнений в том, что он достойный соперник, а значит, его недооценка или переоценка собственных возможностей может стоить ей жизни. Тем более, кунай был приставлен в опасном месте, прямо меж двух спинных позвонков, и будет достаточно одного движения, чтобы наемница больше не смогла стоять. Тогда она стала бы обузой для своей сестры, хотя, превратившись в пленницу, она и так ей уже стала.
Пробираясь сквозь заросли ракиты, девушка с мужчиной вышли на свет. Перешагивая через разбитые плиты, Тенши не переставала думать над каждым следующим шагом.
В напряженной тишине, где лишний шорох отдавался эхом в сознании Наоми, кроме шелеста разлетающихся клочков бумаги куноити вдруг уловила звук размеренных шагов. Одну поступь она знала… Отвлеченная своей догадкой, наемница даже забыла о сопернице и повернулась на доносившийся звук.
- Тенши… – нервно глотнув, охрипшим голосом прошептала девушка, замерев на месте.
- Ни с места, Наоми Киёмидзу, или твоя сестра умрет! – как только эта угроза была сказана, Пейн резко приставил лезвие куная к горлу Тенши, и для демонстрации слегка надавил лезвием на бархатную кожу куноити. Тонкая струйка крови скатилась по шее вниз к впадинке в основании шее, скрывшись за воротом плаща, и это привело Наоми в бешенство.
- Пейн!!! – прокричала наемница, и ее возглас напоминал гневный рык.
- И как я могла согласиться на это!!! – не унималась Наоми, гневно собирая те крохи вещей, что она имела.
- Прости, это моя вина! – в неизвестно какой раз извинялась младшая, пытаясь найти ленту, чтобы закрыть легкий порез.
- Да заткнись, Тенши! Еще раз извинишься, я за себя не ручаюсь! – разозлилась пуще прежнего брюнетка… и вся одежда, что была у нее в руках, скомканная и помятая полетела в сумку. Наоми швырнула ее с такой злостью, что Тенши и вправду решила помолчать. Найдя свою ленту темно-изумрудного оттенка, она стала закрывать порез.
– Ты не виновата… – смягчилась Наоми, расслаблено свалившись на кровать.
Жесткий матрас, на котором обычный человек не ощутил бы и минимального удобства, для Наоми был верхом комфорта. Приняв на себя вес хозяйки, он слегка прогнулся под ней. Тяжелый выдох сорвался с губ, и старшая Киёмидзу распласталась на кровати, прижав руки к глазам. Младшая девушка с беспокойством смотрела за мнимыми попытками своей сестры укрыться от реальности или хотя бы от той мысли, что теперь они на стороне акацук. А все потому, что она, Тенши Киёмидзу, подвела ее. Как после этого она могла смотреть сестре в глаза? Поэтому брюнетка, отведя свой взгляд, больше не смела ничего сказать и ждала, пока Наоми успокоится. Старшая куноити лежала, мучая себя поражением. Она проиграла! Пейн выдвинул такие условия, на которые она не могла сказать «нет». Жизнь ее младшей сестренки стояла на кону, и, если бы этот красавчик не захватил Тенши, девушка, чтившая законы и гордость своего клана, никогда бы не склонилась…. Но она этого и не делала. Пусть рыжеволосый рененганец думает, что победил, но на самом деле он еще успеет пожалеть, что попросил сестер Киёмидзу вступить в их ряды. Да, она пылала гневом, но все равно не могла долго злиться, когда понимала, что Тенши винит себя из-за ее несдержанности. Своими порывами куноити делала больно своей сестренке, давила, увеличивая ее вину, которой не было…. Она не виновата, как же Тенши этого не понимает?..
Резко вскочив с кровати, брюнетка подошла к сестре. Приобняв за плечи, Наоми кинула знакомую фразу:
- Поднимайся, Тенши, надо идти вперед, колесо судьбы вертится быстрее, чем крылья мельницы, и те, что еще вчера были наверху, сегодня повержены в прах, – зеленоглазая куноити резко вскинула голову и устремила свой пронзительный взгляд на сестру. В бирюзовых глубинах был виден блеск ожидания. Тенши отлично помнила эту фразу из давних лет детства, когда у них ничего не осталось, только их жизни.
Тогда они совершали свой путь по белоснежному снегу, но эта красота снежных кристалликов не казалась красивой, она лишь приносила леденящий воздух. Один вздох – и дыхательные пути обжигает огнем, а при выдохе уходит частичка тепла, что осталось еще в теле. Тогда, одетые в лохмотья, пропитанные в некоторых местах кровью от порезов и ран, сестры совершали путь, шагая босой ступней по иглам стихии. Голодные и замершие, они думали только о том, как бы выжить. Но вот, одна из шатенок с короткой стрижкой под каре не выдержала и упала на колени. Бедные ножки малышки околели, их сводило в судорогах, отчего две соленые дорожки отражались на ее бледном лице. Старшая, бывшая впереди, обернулась, как только услышала хруст снега. Обведя измученным взглядом сестричку, Наоми подошла к ней и произнесла знакомую фразу, дабы ободрить сестру.