-Я боюсь за его рассудок, - прошептал он. - Мадам, только вы можете вернуть его к жизни.
-Но как же, господи!
Изабелла в растерянности мяла в руке надушенный платок и дрожала. Сегодня, после бессонной ночи, она была в плохом настроении, ее все раздражало. От подступающих то и дело слез у нее сильно ныли виски и щипало веки. Де Силлек после разговора с де Арамисец, не заходя к жене, вернулся в лагерь. С той поры она его не видала.
Изабелла нервно намочила платок вином, бутылка которого стояла у изголовья кровати и положила его на горячий лоб больного, когда дрожащие губы прижались к ее запястью. Изабелла так резко вскочила, что опрокинула рубиновое вино на белоснежные простыни.
У дона Себастьяна, глядевшего на нее с выражением муки, судорожно скривились губы.
-Дон Себастьян! - вскричала Изабелла в гневе на всех мужчин, которые сплотились в эти дни свести ее с ума. –Я запрещаю вам… Лекарь заверяет меня, что вы спите, а вы притворяетесь!
Она глубоко вздохнула, удерживая слезы досады.
-Почему вы вдруг почувствовали себя хуже, мой друг? Что с вами?
Дон Себастьян, не отрываясь, глядел на нее. Казалось, ее вид вызывал в нем искорки жизни, которые стремительно разрастались, превращаясь в пожар сердца. Это пламя теперь бушевал вовсю. Дон Себастьян сжал в ладонях ее надушенный вышитый платок.
-Какой удар! – услышала она от него. Он дрожащей рукой то расстегивал, то застегивал крючок на рубашке. Лоб его взмок. - Донья Исабель, вы забыли обо мне, а я все это время преданно ждал вас.
Изабелла испытывала глубокое чувство вины.
-Право, дон Себастьян, вы меня смущаете! Разве вам не передавали мое письмо, что я не смогу более навещать вас?
-Я не поверил своим глазам! А теперь понимаю, что зря! Но я не упрекаю вас! Нет! Простите мне, что я возомнил себе… Я сам не знаю, как позволил себе полюбить ту, которая недостижима для меня. Но я все надеялся… Глупец! - Дон Себастьян судорожно глотнул. - У нас разные судьбы, донья Исабель.
Саднящий кашель разодрал ему горло.
Изабелла была потрясена его словами.
-Дорогой друг мой! - воскликнула она. – Что же с вами происходит?
-Вы на самом деле равнодушны к моей судьбе.
-Я благодарю вас за самоотверженную любовь, но, если вы думаете, что я хочу ваших страданий, вы ошибаетесь! Наоборот, если я буду знать, что у вас все хорошо, я обрадуюсь, поверьте!
Дон Себастьян неловко сел в постели.
-Я не упрекаю вас! - повторил он, сжимая руки в кулаки, словно чтоб удержаться от искушения схватить ее в объятия. Он даже стиснул зубы. - Вы дали мне так много, донья Исабель, вы дали мне силы жить! Но, признаюсь, еще вчера я надеялся, что вы будете тронуты моей любовью. Ведь он любит вас не так сильно, как я!
Изабелла сделала движение, чтобы уйти.
-Я знаю! – Остановил он ее. – Вы честны по отношению ко мне… Он выиграл, этот ваш граф! Опять выиграл!
Голова его обессилено качнулась. Изабелла молча слушала, а душа ее металась между жалостью и любовью. Красивые губы ее задрожали.
-Пусть так! - крикнул он и неожиданно расправил плечи. Взор его засверкал, как у рыси. – Но ты никогда не забывай меня, донья Исабель! Никогда не забывай, моя любовь, этих часов, что я провел с тобой! Каждый из этих часов для меня уже превратился в год.
-Но я не могу…
-Все это время мое сердце полно только вами и ничто не изменит это, даже если каждый из этих часов превратится в столетие и ляжет разлукой между нами! - Изабелла широко распахнутыми глазами смотрела на него. - Пусть вы любите другого, донья Исабель, но я всегда приду к вам на помощь, даже если у вас не будет сил звать меня! Я люблю вас!
Изабелла ахнула. Что-то новое, сильное, горькое, чистое рвалось из его уст. Синие глаза горели, и блики свечей прыгали в них. Уродливый шрам на щеке дергался беспрерывно.
-Я смертельно ненавижу его, - задыхаясь, продолжал дон Себастьян. – О, как же я жажду убить его и вырвать его сердце. Но вы выбрали его в супруги, значит, моя ненависть не тронет его. Наша вечная разлука будет страшной лишь для меня, а вам пусть она дарует мир, любимая, дорогая моя, счастливая моя, моя радость.
Изабелла вскочила. Из глаз ее брызнули слезы жалости, вины, чувства какой- то невосполнимой утраты.
Дон Себастьян болезненно улыбнулся.
-Я тронул вас? Или лишь заинтересовал? Все равно! Полюбите меня. Вы нужны мне…
Рыдание вырвалось из его губ тем более страшное, что он сдерживал его.
-Замолчите! - закричала Изабелла. Она вскочила и, как тигрица в клетке, закружила по комнате. Неужели такое может быть! Она ничем, ничем не могла помочь ему… И это ужасающее чувство бессилия делало ее слабой.
-Вы нужны мне! – твердил он. - Я хочу еще и еще видеть, как ты опускаешь ресницы, как отводишь от щеки волосы, смеешься, касаешься губами бокала вина. Донья Исабель, мне так тяжело, боже мой!
Он обессилено уронил голову на подушку, зажимая горло ладонями, будто глотая острую боль.
Изабелла со страхом склонилась над ним. Вдруг жадные сильные руки обхватили ее талию, а дрожащие губы впились в ее губы. От неожиданности она потеряла равновесие и оказалась в его объятиях. Изголодавшиеся губы жадно целовали ее, раскрывали уста, неистово впивались в шею, а желающие руки метались по телу, как змеи, не собираясь выпустить свою драгоценную добычу.
Изабелла ударила его, раз, другой, но он, будто не замечая, уже срывал с нее тонкий корсаж. Вне себя от страха, Изабелла изловчилась, с силой ударила его в грудь, и вскочила. Волосы рассыпались и упали ей на лицо.
-Вы с ума сошли!- срывающимся голосом крикнула она, пытаясь стянуть на груди разорванную ткань.
Дон Себастьян тяжело дышал.
-Простите меня, - наконец, сказал он. - Я мечтал, что в этот счастливый день… Я надеялся, ты станешь моей…
-Дон Себастьян, не смейте оскорблять меня! Не смейте говорить мне “ты”! Вы мечтали, что я буду вашей? Да никогда!
-Боже всемогущий!
-Нет! Ах, сударь! Как вы можете?! Де Силлек никогда бы не учинил надо мной подобное насилие! Он в жизни бы не позволил себе силой вырвать у меня поцелуй!
-Подумай, радость моя, я же никогда, никогда не увижу тебя! Можно ли лишить меня одного невинного поцелуя, зная, что ради тебя я иду на костер?! Ради любви я обрекаю себя на одиночество, а вы не хотите снизойти ко мне! Вы жаждете, чтоб боль истерзала меня…Вам нравится мной играть! Вы жестокая, холодная, равнодушная!
-Дон Себастьян, вы сейчас не в себе! Если можете, простите меня, но я не могу дать вам то, о чем вы грезите!
-Вы хотите уйти, донья Исабель… Вы будете по-прежнему счастливы. Но помните, что я любил вас всю жизнь… Помните меня…
Голос его срывался. Он тянул к ней руки…
-Это безумие! - прошептала она, глотая слезы.
-О, нет!
-Безумие так терзать себя… Терзать меня…
-Но я люблю вас!
-О, дон Себастьян!
-Ради бога, не уходите!
-Но я не могу…И не хочу больше оставаться с вами!
Изабелла бросилась вон из дома. Она чувствовала себя совершенно больной. Она закуталась в теплый плащ, но все равно ее била дрожь. Дорога через шумящий лес, под неторопливо плывущими пышными облаками, привела ее в чувство, она вздохнула всей грудью и попыталась взять себя в руки.
Жизнь дона Себастьяна была вне опасности, скоро они вернуться с мужем домой и увидят своих крошек, и забудется вся эта испанская эпопея. Изабелла была полно решимости. Уж сегодня она не даст мужу оставить ее.
В лагере она лихорадочно дождалась, когда королева отпустила их с Джулией, и направилась к палатке де Тревиля.
Кругом теснился народ. Она озиралась по сторонам, желая найти де Силлек в этой шумной толпе мушкетеров, писцов и гонцов.
-Арман! Арман!
Он оглянулся.
-Граф, мне нужно с вами поговорить!
-Что случилось?
-Вы не должны быть таким жестоким, столь непроницаемым! Вы не должны считать меня преступницей за несколько ласковых слов, сказанных другому!
Де Силлек скупым жестом остановил ее.
-Обсудим наши отношения в другом месте, прошу вас!
Сердце Изабеллы колотилось так больно, словно стукалось о грудную клетку.
-Где же? –бросила она ему в лицо. –Вы не даете мне ничего объяснить!
-А вам не кажется, что место для объяснений выбрано крайне неудачно?
-Если вы не выслушаете меня сию минуту, я начну кричать прямо здесь о своей любви к вам.
Он слегка улыбнулся, и взгляд его потеплел.
-Я думаю, в этом нет необходимости, г-жа графиня! - заметил он.
Изабелла кусала губы.
-А вот и я! - вылез из-под ее руки улыбающейся до ушей де Дромоль. Он скосил зеленый глаз на де Силлек и усмехнулся. –А я, не в пример вашему супругу, жажду услышать, как вы признаетесь ко мне в любви!
-Не думаю, что вам удастся когда- либо услышать подобные слова! - проронил де Силлек почти безучастно. От его ледяного тона Изабеллу бросило в дрожь. Она заметила опасные огоньки в зеленых глазах де Дромоля, беспомощно наблюдала, как темнеет лицо де Силлек и растерялась окончательно.
Оба мушкетера одновременно незаметно положили ладони на эфесы шпаг. Изабелла готова была расплакаться от отчаянья, но ей, давно знавшей горячих дворян-задир, способных устроить дуэль из-за узора на шпорах, хватило духу нежно улыбнуться. Краем глаза она наблюдала, что придворные начали останавливаться и глазеть на них и потому постаралась принять независимый вид.
-Всего хорошего, господа! Счастлива была видеть вас! – проговорила она любезно и зашагала прочь.
Она остервенело пробивалась сквозь толпу придворных, не видя никого, не слыша, пока верная вездесущая Джулия вдруг не схватила ее за руку.
-Ай- вскричала Изабелла, будто очнувшись. Она с удивлением обнаружила себя недалеко от нарядной палатки короля Людовика.
-Слава богу, ты вовремя оставила задир- мушкетеров! - вскричала Джулия и потащила Изабеллу вдоль палаток придворных короля. Здесь кипела шумная жизнь: придворные громко обсуждали последние новости из Ла- Рошели, спорили, махали надушенными перчатками, читали какие-то бумаги, сновали туда –сюда, пили анжуйское или шамбертен бокал за бокалом или просто глазели по сторонам, с нетерпением ожидая объявленной сегодня конной карусели. В карусели должны были участвовать кадрили, переодетые в костюм всех эпох, в том числе одетых в античном стиле. Помимо кавалеров, в празднике готовились принять участие и дамы, но не верхом, а на посеребренных колесницах.
Набор упражнений для участников объявили заранее - снять кольцо пикой, метнуть дротик в цель. За состязанием должны будут внимательно следить судьи, готовые присудить самому достойному приз- бриллиантовые пуговицы на камзол или лиф, если, конечно, выиграет дама.
-На нас смотрят! Улыбайся, умоляю тебя! – твердила Джулия.
-Ах, я не могу!
-Если увидят твои слезы, поползут грязные сплетни и дело дойдет до Его Величества. Вот тогда де Силлек не простит тебе, что ты опозорила его имя!
-Я ничего не сделала!
-Замолчи и успокойся!
Джулия вытолкала подругу из толпы и отвела в сторону к месту, где музыканты перед каруселью настраивали инструменты. Только тут Изабелла обратила внимание, что Джулия красуется в белоснежной изящной тунике, подпоясанной широким синим кушаком с бахромой. Такая же синяя оборка украшала длинный подол одеяния Джулии. Ее парикмахер превзошел сам себя – он слегка приподнял волосы хозяйки, собрал их на затылке в узел, от которого на спину спускались длинные змеевидные пряди.
Изабелла с трудом вспомнила, что Джулия недавно говорила что-то про удивительную карусель, даже взяла в долг у Изабеллы прелестную жемчужную диадему. Но графиня, занятая любовными делами, пропустила все мимо ушей – она сама не собиралась участвовать в карусели.
-Как я предупреждала, так и получилось! – говорила тем временем Джулия сердито. –Ты меня не послушалась, и позволила себе выслушивать любовный бред этого испанца! Это твоя страшная ошибка, Изабелла!
-Жули, я и так чуть не плачу, а ты…
-Чуть не плачешь! – фыркнула Джулия. – С чего бы? Ах, лучше бы ты все это время занималась нарядами, пользы было бы лучше! Но еще не все потеряно! Я думаю, античный хитон пойдет тебе изумительно!
-Мне не до развлечений! Арман…граф де Силлек не хочет слушать меня!
-Ох, этот твой грозный супруг… Но он тоже хорош – отправить тебя к дону Себастьяну и смотреть, что будет! Хотя что –то такое предположить было можно. У них в роду у всех - начиная от Монморанси и заканчивая Роганами - чума в крови!
-Что же мне делать? - твердила Изабелла испуганно. С моря потянуло свежестью и запахом соли, и ей пришлось плотнее запахнуться в плащ. –Он разлюбил меня!
-Еще чего! – рассмеялась Джулия. Она поспешно присела в реверансе, когда мимо в роскошном средневековом бордовом костюме, вышитом золотыми кленовыми листьями, важно прошествовал брат короля Гастон. Он собирался принять участие в сегодняшнем состязании. Его сопровождали несколько приближенных, разодевшихся в карминно-алые, ярко-мандариновые, вердепешевые, лабрадоровые камзолы и облегающие лосины.
Гастон Орлеанский милостиво кивнул герцогине Сент-Дье. Изабелла ощутила тоскливое чувство непричастности с к общему празднику.
-Твой муж, Изабелла, просто с ума сходит от ревности! –продолжила Джулия горячо.
-Я должна поговорить с ним! Должна объясниться!
-Только не это! Он перестанет уважать тебя, если ты прибежишь к нему вновь!
-Джулия, что ты говоришь!
-Послушай меня, дорогая! Я, конечно, не отличаю канцоны графа Пуатье от канцон Гийома Аквитанского, как ты, но в мужчинах я разбираюсь! И я, на правах верной подруги, дам тебе отличный совет!
Она знаком подозвала слугу с крохотной мисочкой шоколадного напитка и заставила Изабеллу выпить лакомство. Сама она взяла тарелку с лимонным щербетом, который выписывала королева Анна со своей родины. Джулия задумчиво брала тонкие кусочки дорогой сладости и отщипывала по крошке.
-Борись за себя, Изабелла! Не вздумай вести себя как опозоренная жена! Тебе не в чем себя упрекнуть, я знаю, и он не сможет! Я думаю, что г-ну графу, как человеку независимому и сильному, твоя неподвластность понравится больше, чем слишком нежная привязанность!
-Что же мне делать?!
Джулия наморщила носик.
-О, все складывается удачно! Прекрасно-замечательно! Мы будем сегодня танцевать на празднике до упаду, ездить на колесницах, пить шоколадный напиток и вкусное вино, кокетничать с кавалерами!
-Я не хочу! – Изабелла с досадой топнула ногой.
-У меня есть наряд для твоей милости – туника изумительного вишневого цвета. Я сама хотела надеть ее сегодня, но не решилась, а ты будешь изумительно хороша в ней.
-Как ты можешь говорить мне о нарядах, когда мы с Арманом смотрим друг на друга, как враги!
-Де Силлек, похоже, признает только сильных и гордых женщин. Ну так и веди себя соответственно.
-Но на что это будет похоже –я веселюсь в кадрили! Дон Себастьян болен, граф де Силлек – в ярости, а я стану танцевать?
-Дон Себастьян жаждет завоевать тебя - поэтому не умрет ни при каких обстоятельствах! Граф де Силлек ни за что не отдаст тебя - так что тоже останется в форме! Но мы благоволим именно к нему, верно? Поэтому будем снисходительны, займемся нарядами и дадим ему время остыть!
Изабелла со вздохом отвернулась от Джулии и стала слушать маленького флейтиста. Тонкая нежная мелодия его флейты разрывала ей сердце. Но Джулия, пожалуй, была права в одном –Изабелле не в коем случае нельзя скомпрометировать мужа! Поэтому ей действительно придется вести себя как обычно, как бы ее сердце не болело!
Изабелла не запомнила карусель, о которой придворный литератор Валентин Конрар позже сложил прелестную поэму. Она много и часто смеялась в тот теплый приятный вечер, была одинаково любезна с сановниками и пажами, выпила невообразимое количество чашек горького шоколада, но сердце ее, казалось, не билось вовсе.
-Вы сегодня убийственно хороши! - сказал ей молодой герцог де Буаробер.