-У тебя кожа окончательно испортится, если ты будешь продолжать строить из себя деревенскую девушку и не наденешь капюшон, - заметила Джулия неодобрительно, в свою очередь надвигая шляпу ниже на лоб и ладонью отмахиваясь от каких-то мошек, налетевших из леса. Изабелла улыбнулась краешком губ, и тут же лицо ее стало строже.
Пятеро всадников показались на дороге далеко внизу. Выехали они из островка хвойного леса внезапно; лошади их шли торопливо, словно всадники действительно ставили своей главной целью преследование юных подруг. Один из всадников, человек в гранатового цвета камзоле с золотым шитьем (отделка рукавов заблестела в горячих солнечных лучах!), поднял руку и отряд, остановившись под спасительной тенью одного из старых замшелых дубов, склонил к нему головы. Но, к сожалению, подругам нельзя было рассмотреть лиц людей, уж тем более, расслышать их, должно быть, весьма занимательный разговор.
-Давай-ка мы с тобой, Изабелла, сделаем крюк по лесу, чтоб эти люди не смогли нас выследить!- предложила Джулия, и они галопом спустились с холма и поспешили дальше.
-Зачем? Мне кажется, эти люди едут по своим делам!
-Мне они не нравятся! Эти люди на отличных лошадях должны были давно перегнать нас, а не тащиться следом, как старьевщики.
-Ты думаешь, они следят именно за нами?
-Не знаю я! И думать не собираюсь, когда речь идет о выполнении приказа Его величества! Скорее, Изабелла!
По всем правилам военного маневрирования, знакомого в те неспокойные времена всем, подруги сделали крюк по лесу, перешли вброд маленькую веселую речушку и, после изнурительной скачки, благополучно подъехали к Этампу. Как не хотелось им проехать еще несколько лье, лошади их спотыкались. Пришлось остаться на ночь в небольшой, но очень подходящей для дам гостинице на Глиняной улице - мы говорим подходящей, ибо ее содержала женщина.
Джулия тщательно задвинула две громоздкие задвижки двери комнаты на втором этаже, где их поселили. Изабелла со стоном блаженства сбросила дорожные туфли, стянула шелковые чулки и босиком прошла к медному тазу и кувшину с водой на полу у окна.
-О! - с непередаваемой интонацией произнесла она, кинув взгляд на улицу и внезапно спрятавшись за рассохшейся ставень. - Наших преследователей мы с тобой не обманули, ибо они тоже здесь!
-Где!? Не может быть! ¬- воскликнула Джулия, украдкой заглядывая Изабелле через плечо.¬- Ах, вот это кто! Этого человека я знаю!
Пятеро их преследователей стояли у входа в конюшню. Трое из них были одеты в непримечательные темно - серые суконные плащи и такие же шляпы. Рядом с этими безликими людьми очень выделялся рослый, явно выше 6 футов, молодой человек в элегантном гранатового цвета камзоле с золотым шитьем, черными шнурками и белоснежной рубашкой, видневшейся в длинных прорезях рукавов. Его смуглое, запоминающееся лицо, похожее формой и цветом на спелую грушу, дышало энергичностью и целеустремленностью, а немного приплюснутый нос задирался заносчиво над тонкими рыжеватыми усами. Приземистая его фигура, вытесанная грубо, силой была налита недюжинной, ибо даже отсюда подруги видели, какие тугие мускулы играют у дворянина на предплечьях. Вид его никак не внушал доверие, предполагая яростный нрав своего обладателя, хотя человек говорил что-то второму дворянину в компании - высокому, тонкому, как девушка, - очень тихо.
-Кто он? - поинтересовалась Изабелла у подруги, предусмотрительно одевая обувь. С такими людьми, как те, во дворе, ухо следовало держать востро.
-Этот, высокий, барон де Рон, забияка и ловелас, а сопровождает его, наверно, кто- то из гвардии кардинала!
-Откуда ты его знаешь?
-Две недели назад барон де Рон посмел сделать мне предложение стать его женой!
-Ого!
-А когда я отказала ему, поклялся богом, что сделает все, что только возможно, чтобы я стала его супругой!
-Я понимаю твое желание отказать ему!
-Ах, я так боюсь! Ты не гляди, что у барона немного простецкий вид, барон пользуется полным доверием г-на кардинала! Он сам хвастался мне этим! Может быть, конечно, он и преувеличивал, но, похоже, в кое- чем он был правдив, иначе мы бы не увидали его здесь!
-Я все-таки полагаю, Жули, господа гвардейцы здесь по каким- то своим делам! Хотя не исключено, что они тоже едут за тем же ларцом по приказу кардинала Ришелье, не подозревая, что подобное задание у нас от Его величества короля!
-Ах, я чувствую, де Рон никогда не простит мне моего отказа стать его женой!
Тем временем группа де Рона закончила совещаться и неторопливо удалилась дальше по улице.
-Они уходят! - выдохнула Изабелла с облегчением. - А мы, в свою очередь, должны выполнить приказ короля Людовика, чего бы нам это не стоило! Уверяю тебя, нам это удастся, ведь перстень- то короля у нас! Милый де Рон останется с носом!
-Не шути так, Изабелла!
-Пока у нас есть время, давай-ка мы с тобой отдохнем. По моему разумению, даже если нас решат арестовать, то только в тот час, когда мы заберем ларец, не ранее!
После скромного ужина, состоящего из жареного каплуна, большой миски отварного шпината и капельки белого вина, Изабелла села на скамью у окна, поближе к догорающему свету дня, рассматривая водяные мозоли на узких ладонях.
-Больно? - сочувствующе спросила Джулия.
-Не очень, - поморщилась Изабелла и добавила, грустно глядя на мерцающие свечи на столе. - Самая сильная боль в жизни - боль сердца! Остальное все терпимо!
Воцарилось молчание. Изабелла, не сводя глаз, глядела на высокие толстые свечи, плачущие белыми каплями, будто слезами, что капали на грубые рассохшиеся доски стола.
-Ах, боже мой, почему одним достается все, а другим - ничего? - воскликнула вдруг Джулия, словно что-то долго сдерживаемое выплеснулось наружу из ее чувствительного сердечка. - Почему у меня нет любви!?
Вся томная лукавость ее голубого взора слетела, и прелестное личико Джулии приобрело несвойственное ему горестное, страдающее выражение.
-Почему ты так говоришь? - мягко спросила Изабелла.- Ты - чудесный друг, тебя любят в городе, друзья и поклонники изо всех сил стараются обратить на себя твое внимание.
-Где они эти поклонники?- возмущенно глянули на Изабеллу влажные от выступивших слез глаза.
-О, ты находишь их с такой легкостью, что можно только позавидовать, дорогая!- улыбнулась Изабелла.- И один из них - твой новый знакомый, шевалье де Сорель!
-Ах, этот!
-Он так выразительно и восторженно смотрел на тебя сегодня утром! Я уверена, ради тебя он был готов на любой подвиг, на любое, самое дерзкое сумасбродство!
Жизнерадостный тон очень удался Изабелле, и Джулия не могла не улыбнуться сквозь слезы. Графиня с нежностью глядела на нее своими серыми глазами, потом опять перевела взор на свечи. Мягкая задумчивая улыбка рдела на ее бледном благородном лице.
-Ах, боже мой! - продолжала Джулия.- И все равно - зачем знатность, богатство, красота, наконец!? Зачем, когда нет самого главного? Уж лучше бы я была уличной торговкой супом, только бы меня любил кто-нибудь по- настоящему, так, чтоб любовь ударила душу наотмашь, а сердце разбило в кровь!
-Тебя любят родные!
-Я говорю сейчас вовсе не об этом!
-Твоя любовь ищет тебя! - убежденно произнесла Изабелла и высоко подняла голову. - И найдет совсем скоро, вот увидишь!
-Ты так говоришь мне уже несколько лет!
-Я знаю это так же хорошо, как и то, что нас ждет счастье!
Блики свеч загадочно играли в глубине темных глубоких глаз Изабеллы, отсвечивали тяжелым золотом в распущенных до самой талии кудрях, придавая ей вид, безусловно, необыкновенный, а ее словам - вес пророческий.
-Ах, Изабелла, добрая ты моя! Любовь может искать меня до старости и, увы, все - таки не найти, никогда не найти! А я хочу ее сейчас, понимаешь, сейчас!? Пока я молода, пока я живая, пока мне хочется жить, дерзать, веселиться!
-Ты нетерпелива, Джулия. Глупо пытаться овладеть всеми благами жизни сразу.
-Конечно, нетерпелива! Сколько можно ждать!? Я не хочу, слышишь, не хочу ждать больше настоящей любви ни минуты!
-Что ты, Жули?! Скоро придет твоя любовь, уверяю тебя!
-Вот и остается довольствоваться тем, что только ты называешь меня “дорогая”!
-Скоро не только я буду называть тебя так!
-Ах, как же мне хочется тебе верить! Я так устала ждать! Устала! Устала!
-Ты знаешь, ты произвела огромное впечатление на моего старого знакомца барона де Дромоль. Почему бы тебе не обратить свое особое внимание именно на него?
-Да ты что, ты говоришь мне это всерьез!?
-Я хорошо его знаю, с детства, он был моим верным рыцарем, когда я жила у дяди в Гаскони. Человек он - верный, смелый, хотя правда, и обожает завоевывать всех дам подряд…
-Он - некрасив! - пожаловалась Джулия и кокетливо надула полные яркие губы.
-Нет, он, клянусь тебе, хороший человек - мужественный и великодушный.
-У тебя - все хорошие люди, это известно!
-Вовсе нет, - проникновенный голос Изабеллы вдруг зазвенел,- кто как не ты должна знать, что у меня много врагов.
-Это потому, что ты со всеми споришь, дорогая, и никогда не спрашиваешь себя - зачем все эти споры? Легче уж промолчать, если ты с кем- то не согласна.
-Я терпеть не могу несправедливость, а еще больше - двуличие! Меня выводят из себя подобные люди, такие, например, как знакомая нам с тобой г-жа де Шательро - черный яд в сердце, а на губах - сладчайшие патока и мед!
-Все в Лувре считают ее милой!
-А у меня в глазах темнеет от отвращения при виде подобных милых дам, которые готовы на носках туфелек переступить через чужие судьбы или даже раскрошить их, только чтоб добиться своего! Да г-жа де Шательро, я уверена, готова с легкостью двурушничать, лицемерить, увести чужого жениха, обмануть, подкупить, даже убить, лишь бы ей самой было хорошо! Честь, совесть - для таких людей пустые слова, а для меня - важнейшие! И таких лицемерных людей много, как я уже заметила. А в том, что у меня есть враги, я не и не думаю раскаиваться!
-Я тебя, верно, никогда не пойму, - тихо заметила Джулия. - Ты идешь к цели всегда излишне прямо, твои намерения ясны любому, я же предпочитаю пробираться к цели хитростью и ловкостью. Так безопаснее, Изабелла, и так чаще всего много быстрее. Во всяком случае, у меня получается! Но ты не согласна со мной!
-У каждого свой путь, Джулия, но мелкие разногласия нас не поссорят, верно?- они с нежностью и интересом глядели друг на друга.
-Давай поговорим о тебе, Изабелла! Хоть ты и мужественно не говоришь о себе, мне кажется, ты тоже ждешь не дождешься своего суженого!
-Я?!
-Да, ты! Когда ты, наконец, отложишь свои вечные книжки и оглядишься по сторонам!? Ведь есть же где- нибудь человек, который завоюет и твое сердце!
Изабелла опустила глаза, задумчиво рассматривая свои розовые ладони, в некотором смущении поворачивая их то вверх, то вниз.
-Такой человек есть! - подтвердила она с грустной улыбкой.
-Да ты что!? - поразилась Джулия, приподнимаясь. - Неужели есть!? И я о нем ничего не знаю? Кто же он? Говори скорее!
-Бернарт де Вентадорн!
-Кто он? Где ты встретила его? Он знатного рода? Я его знаю?
-Я обожаю его кансоны! Джулия, не смотри на меня так изумленно - кансоны - это любовные стихи трубадура!
-А вот оно что! Поэт! А я-то надеялась на нечто другое! Ты же имеешь в виду умершего 300 лет назад рыцаря, который воспевал великую страсть, которая… - подожди, я припомню твои слова хорошенько! - воспевает страсть, подчиненную… гм… этому… как его… непогрешимому идеалу самопожертвования и смирения!
-О, да!
Джулия покачала головой.
-Изабелла, у тебя поклонников больше, чем у любой другой девушки в городе, но ты все ждешь некий идеал!
-Да, жду!
-Ну, вот что мне с тобой делать? Ох!
-Ты ложись спать, Жули, - шепнула Изабелла заботливо. - А я, пожалуй, спущусь вниз к хозяину за капелькой меда. Ты была права, мои ладони так жжет, будто я их опустила в горячую воду. Мне будет тяжело уснуть сегодня, признаюсь!
-Надо было тебе взять перчатки потолще! Теперь ты испортила кожу на руках, и будешь мучиться дня два.
-Это не беда. Спи, дорогая.
Маркиза легла, не раздеваясь на плащи, устало смежила веки; ей удалось даже немного задремать, когда вернувшаяся Изабелла решительно сжала ее плечо.
-Джулия, проснись! Твой друг де Рон внизу расспрашивает о нас! Мы с тобой уезжаем сейчас, немедленно.
-О боже!
-Через дверь нам не выйти, но у нас в комнате есть окно и выходит оно, что очень удобно, мы спрыгнем прямо на крышу конюшни.
-Ты что! С высоты семи фунтов я прыгать не буду!
-Никто тебя и не заставляет!
Свежесть весенней ночи повеяла подругам в лица приятной прохладой. В этот божественный вечер даже обычные звуки звучали мягко - сонное кудахтанье кур внизу в курятнике, далекий звук галопа лошади какого- то запоздавшего гонца, приглушенный смех в одной из комнат внизу. Где- то за домами лаяли собаки, и их ленивый лай далеко разносился в хрустальном свежем воздухе. Наверху раскинулось черное небо с россыпью мелких, будто белые цикламены, звезд.
-Ах, какие чудесные звезды! - воскликну¬ла Изабелла восторженно. - В Париже я не видела таких!
-Какие звезды? - возмутилась Джулия, деловито заправляя пистолет за широкий пояс, стягивающий ее талию. - И о чем ты всегда только думаешь? Нас, того и гляди, арестуют, а то и посадят в одиночную камеру Бастилии, а наша романтичная Изабелла не выдумала ничего лучшего, как любоваться звездами!
-Может быть, это мои последние звезды в свободной жизни и следующие я смогу понаблюдать уже из-за ржавой решетки камеры в тесной компании мышей?
-И слушать не желаю всякую жуть! Забирайся скорее на карниз, Изабелла. Мы пройдем по нему до крыши конюшни. И держи подол платья ниже, а то, боже упаси, нас приметят в таком постыдном виде постояльцы! Хотя, наверняка, все, кроме двух безрассудных фрейлин королевы Анны, уже давно спят.
-Ах, мы непременно сломаем себе шею сегодня!
-А я и не собираюсь, подруга! Мне еще много чего нужно успеть в жизни - найти суженого, полюбить, выйти замуж! Да идем же скорее!
Подруги прокрались, как тени, по узкому карнизу, опоясывающему весь трактир, и такому же старому, и ловко спрыгнули на крышу конюшни.
-Чудесный вид! - восхитилась Изабелла, стоя на крыше конюшни под огромным звездным небом. Перед ней, как на ладони, лежал весь сонный усталый городок с его узкими дворами, черепичными крышами, собаками, черно-белыми коровами, колодцами в обрамлении гигантских листьев лопуха, редким тусклым отсветом лучины в маленьких, затянутых пузырями оконцах. Далеко на западе, прямо над полоской черного леса смиренно застыл нежный беленький месяц, стыдливо прикрывшийся двумя эфемерными облачками.
Подруги, едва дыша, спустились по еще нагретым солнцем пустым бочкам из- под бургундского и скользнули к запертым дверям конюшни. Изабелла осторожно постучала.
-Кто еще тут бродит? Черти, спать мешают! - раздался изнутри недовольный мальчишеский голос. - Велено же никого не выпускать! Когда хозяин разрешит, тогда я открою вашим милостям.
-Пять экю, - посулила Изабелла мягко. - Прошу, дай нам уехать! Не женское это дело - присутствовать при обысках, которые вечно учиняют господа гвардейцы, верно?
Створка высокой двери приоткрылась, и Изабелла вложила монетку в руку заспанного мальчика - конюха с пистолетом за поясом.
-И еще ты скажешь, что мы уехали еще вечером. Могу я надеяться, что ты ничего не перепутаешь и сделаешь все, как надо? - шепнула ему Изабелла, ибо так же легко находила общий язык с детьми, как Джулия с юношами.
-Да, госпожа,- согласился мальчик, решительно оседлал уже отдохнувших лошадей и вывел их во двор. А еще через пять минут подруги спешили уже прочь от трактира, чуть не ставшего для них ловушкой.
========== Глава 3 Одна из королевских тайн ==========
В Монтержи подруги остановились в уютной гостинице «Чернильница кардинала». Хозяином там был невысокий, упитанный человечек с пушистыми темными волосами, торчавшими во все стороны вокруг обширной проплешины на затылке, любивший с таинственным видом намекать постояльцам о недавних тревожных временах, когда под этой гостеприимной крышей вершилась политика государства и сопредельных стран. Об этом он не преминул сообщить новым постоялицам.