— Этот процесс немного болезненный. Особенно если существо из другого мира, — заметил инкуб, глубоко вздыхая.
Алдуин кивнул, подтверждая его слова. Так вот оно что. А для Довакина этот процесс такой же или другой?
— Да, действительно. Я будто бегал несколько часов без остановки. Я прихожу в себя быстро, но на данный момент чувство не из самых приятных. А что насчет драконьей сущности, то я в целом ощущаю в себе новую силу и все, — сын Акатоша посмотрел в глаза Тхара, будто хотел увидеть там какую-то фальшь, ложь или предательство.
Инкуб с недоумением уставился на него. Я же последовала примеру Тхара. Что значит «и все»? А разве он не должен сейчас начинать перевоплощаться? Я не думаю, что мой знакомый из другого мира нас обманул. Он служил моей матери, а она бы точно не допустила лжецов в своём окружении. От лжи и предательство недалеко.
— И всё? Я немного не понял. Можешь рассказать, что ты чувствуешь?
Алдуин сначала не отвечал. Он явно разбирался в своих чувствах. Я терпеливо ждала ответа, переводя взгляд то на одного, то на другого.
— Я чувствую силу, ощущаю её. Она переливается во мне и поет. Да, я слышу её голос, — он чуть запрокинул голову, прикрыв глаза от удовольствия. — Я узнаю эту силу. Именно она мне нужна. Только сила не может стать полностью моей. Чего-то явно не хватает. Она во мне, но воспользоваться ей я не могу.
Это для меня оказалось неожиданно. Всё разве не так просто? А я думала, мы просто отдадим силу и на этом все кончится. Я перевела взгляд на Тхара, а он в свою очередь стоял, задумавшись. Неужели мы сделали что-то неправильно? А если все это зря? Не хотелось, чтобы мой любимый страдал ведь победа очень близка, мы не должны сдаваться. Все проигрывают в какой-то момент своей жизни. Но чтобы стать настоящим победителем, ты должен понимать, что проигрыш — это часть победы.
— Ситуация достойна сожаления. Есть предположения почему так случилось. Ты, Лилит, именно ты должна помочь. Души не соединены с духом и телом. Ты понимаешь? А, ладно, ты же у нас мало об этом знаешь. Твоя мать умеет это делать и передала дар тебе. Ты должна им обладать.
Я смотрела в глаза Тхара, понимая всю серьезность его слов. Я почувствовала, как глухое раздражение поднимается во мне горячей волной. Какой ещё дар? Даже если он есть, то каким управлять? Что надо вообще делать? Эти вопросы просто душили меня. Я бы хотела сейчас оказаться в одиночестве и понять, что это всего лишь сон, но понимала, что проснуться в реальности уже невозможно. Сон — это просто сон и он навсегда останется по ту сторону потустороннего портала. В реальности же есть только реальность, которая никогда не уйдет дальше за рамки несуществующей в мире людей фантастики. Но нельзя было уходить от помощи, нельзя было бросить это все лишь из-за незнания. Тхар мне поможет, я уверенна.
— Что ж, если это требуется, то говори, что делать.
Темный эльдар удовлетворительно кивнул и подошел ко мне. Мы стояли напротив Алдуина и ему совсем не нравилось видеть нас очень близко к друг другу. Но этого требовало дело.
— Лилит, погрузись в него. Смотри внимательно на его тело, надо сосредоточиться на шуме его крови. Ты должна уловить что-то постороннее, а затем собрать это и попробовать соединить это со всей сущностью. Я буду тебе помогать.
Если честно, я вообще мало понимала, что мы будем делать. Что ж, пойдем в неизвестность. Дальше я следовала инструкциям инкуба, а он помогал мне. Мы махали туда-сюда руками, а Алдуин говорил, когда что-то менялось у него внутри. Со стороны это выглядело смешным и забавным, но вот мне лично смешно не было. Руки устали, тряслись, я хотела передохнуть, однако Тхар говорил, что мы почти всё сделали. Внутри всё переворачивалось от этого дела. Что-то внутри меня поднималось, словно лезвие. Оно резало мне органы, пачкало разум кровью, стараясь его затуманить. Состояние было не из лучших. Алдуин видел моё состояние и беспокоился, но его беспокойство не перевесило желание стать снова драконом. И в целом я не обижалась, ведь он назвал меня своей невестой, а значит я должна жертвовать собой в какой-то степени ради него.
— Давай, Лилит, немного осталось. Иногда надо пожертвовать собой, так что давай.
Теперь я у него не была госпожой, а лишь инструментом, хотя сама отменила этот статус. Он остался верен не мне, а делу. Лезвие заполняло меня, разум туманился сильнее. Я плохо соображала. Так, сделав необходимое, я упала на землю как кукла. Было чувство, что из меня выпили всю жизненную энергию. Мои ноги потеряли связь с телом, а дрожь в руках не унималась. Грязный снег обжег мне голые участки тела. Состояние моего тела было настолько скверное, что я не обращала внимание на природные факторы. Я закрыла глаза. Было большое желание просто взять и умереть вот здесь среди грязного снега и около моих дорогих существ. Кто-то прошелся нежно мне по спине. Было приятно, но увы, этим не унять весь огонь, который полыхал в теле. Меня жгло изнутри.
— Лилит, всё будет хорошо. С твоей матерью случалось тоже самое. Кстати, теперь вы можете выступить против стража.
Я бы подняла голову, но даже открыть глаза не было сил. Казалось, что я весь день дралась, тратя все силы на победу.
— Стража? Кого? Мы не выступаем против стражей, — промямлила я настолько тихо, что почувствовала дыхание Тхара. Он наклонился ко мне, пытаясь понять, о чем я говорю.
— Стражем этого мира признан ваш главный Аэдра, то есть Акатош. Стража не может убить тот, кто рожден в этом мире. Ты родилась здесь, но от иного существа. Я и ты фактически можем его убить. И остальных. Любых в этом мире мы можем перебить. Это в теории, конечно, ведь у нас на всех сил не хватит. Другие Аэдра второстепенные стражи. Там дело очень скверное и запутанное. Даэдра — это стражи своих миров, но их миры находятся в мире Аэдра. Они не могут убить друг друга лишь по этой причине. Всё это сложное дело, но твоя мать изучала это. Она любила находить стражей миров. У нас тоже есть страж, но все говорят, что он мертв. Я не знаю правда ли это. Латрей считает, что он тщательно скрывается и именно он противостоит Слан… Ладно, неважно.
Акатош — страж мира? Мир в мире? Что за бред? Что он несет?! Почему нет простых систем? Почему везде все должно быть сложно и запутанно? Почему и как он стал стражем мира?
Я услышала рычание дракона и что-то тяжелое, что уперлось мне в спину. Дракон? Так шум крови молчит. Я медленно открыла глаза и застала черную драконью морду. От ужаса я чуть ли не нашла в себе силы встать и убежать отсюда. Что это такое?! Почему оно на меня смотрит?! Стоп! У него глаза цвета рубина, как и у Алдуина.
— Почему она меня боится? — прорычал дракон, не сводя с меня глаз. Он был весь черный и его тело вместо чешуи было покрыто длинными острыми пластинами. Только мордочка была гладкой.
— Это последствия воссоединения душ. Она плохо соображает. Скоро это пройдет.
========== Часть 17 ==========
От Виндхельма до Вайтрана
Слышен рёв, победный клич —
Это ящера нежданно
Отыскал «Драконий бич!»
Вам Его узнать нетрудно:
Носит Он рогатый шлем.
Он могучий и безумный —
Довакин известный всем!
Серых глаз под шлемом хмурый
И колючий виден взгляд.
На плечах медвежьи шкуры
С амулетами висят.
И клинок в булатных ножнах
Вязью рун исписан весь.
Оберег в бою надёжный:
Слава, доблесть, сила, честь!
Сотрясаются Ту’умом
Твердь земли, верхушки гор —
Это снова норд угрюмый
Силой разрешает спор!
Пусть оскал звериный — волчий
Во врагов вселяет страх,
Ведь Он сын бескрайней ночи.
Свет луны в Его глазах.
Кто Он есть никто не знает:
Путник, странник… человек?
Но следы вновь заметает
Довакина новый век!
(Банка)
Когда я была в нормальном состоянии и могла адекватно мыслить, тогда Алдуин был готов начать нашу главную миссию. Мы решили не брать в помощь моего отца, потому что это наша битва. Тхар предложил полететь прямо к брату Алдуина, потому как он не умел раскрывать порталы в другие миры или находить их. Это могла делать только Латрей и вообще её должность этого требовала. Я переоделась в боевой костюм, взяв с собой только кинжал. Я не обучалась борьбы на мечах, да и кинжалом управлять легче. Было решено, что я должна полететь с Тхаром на драконе, а Алдуин будет сопровождать нас сзади. Также тут не нужна была армия, ведь драконы увидят в Алдуине прежнего лидера и дождутся окончания боя, чтобы признать сторону победителя. Мой любимый призвал древнего дракона с оранжево-черной окраской. Тхар сел первым, потом помог мне сесть на ящера. Я нежно обняла Тхара. Непроизвольно воспоминания вышли из своих скрытых мест. Я помню, как преданно обнимала Алдуина сзади и наслаждалась нашей близостью. Но теперь у нас не было времени для того, чтобы быть вдвоем. Нужно завершить то, ради чего мы вообще встретились.
— Дова, вези их к моему брату, — строго наказал мой любимый. Он бросил на меня нежный взгляд, но ничего большего делать не стал. На этой ноте мы распрощались. Дракон полетел прочь от пещеры. Я прижалась к Тхару, ощущая напряжение во всем теле. Мы летели к такому же сильному дракону, как и Алдуин. Он мог не послушать нас и просто начать бой без предупреждения.
— Что думаешь насчет этого всего, Тхар? Мы имеем шансы победить?
У нас был очень смазанный план, ведь мы решили действовать по ситуации. Нельзя точно сказать, что будет делать брат Алдуина или их отец.
— Если честно, то такие же шансы у нас на поражение тоже имеются. Тут нельзя точно сказать, Лилит. Главное действовать правильно и быстро. Я надеюсь, что у нас всё получится, но гарантировать это не могу.
Это не придало мне уверенности в победе, скорее наоборот. Даже Тхар сомневался в нашей победе. И что тогда нам оставалось в целом? Что ж, просто будем идти к победе, стараясь тратить на это все свои силы. Выжимать из себя последнее. Поражение для нас означает только одно — смерть.
— Мне не нравится сама перспектива боя с Аэдра. Даже трудно представить, что я могу его убить. Я видела бой отца с Акатошем, но ни отец, ни он отца не смог победить. Это вообще странно. Оба бессмертные и это вообще не совсем правильно. Мне кажется, что бессмертно то, что не органично.
Тхар медленно кивнул. Он, наверное, знал намного больше об этом, чем я. Инкуб обладал редкими знаниями, а я вот лишь полагалась на интуицию.
— Есть такое. Я тебе ведь говорил, что мир в мире — система довольно сложная. Там много ограничений, исключений и всего-всего. Вообще по сути Стражи миров не нападают на друг друга, ибо находятся довольно далеко. Здесь же система другая. Да и сами стражи мира преследуют не сохранность своего мира, а захват другого. Такое нечасто встретишь. В общем, Лилит, я немного об этом знаю. Рассказы матери и её же объяснения помогают мне самому не затеряться в этом всем бардаке. У нас там, на родине, все по другому.
И тут я задумалась. По словам Тхара все обстояло довольно странно. Отец мой — страж Мертвых Земель, ведь это его мир. Но мой папа любит наведываться в другие и громить там все. Он все-таки принц разрушения. Объяснял мне он это как дикое желание взяться за секиру и развалить другие планы потому что… Так будет лучше. Он сам толком не может объяснить свою тягу к разрушению, просто не выработал философию свою на этот счет. Вот и все.
А я не чувствовала тяги к чему-либо. Да и вообще я не была даэдрой в полном смысле слова, а значит не была стражем. У меня плана своего нет, да и отец не позволит. Мертвые Земли будут моим единственным планом всю жизнь! Внезапно я почувствовала, как дракон стал снижаться. Он издал глухое неприятное рычание. Что происходит?! Я невольно посмотрела вниз, держась за Тхара. Внизу не было видно дракона, а значит мы снижаемся не по своей воле.
— Что происходит? — Я посмотрела в глаза дракона. В них нельзя было что-то прочитать кроме растерянности.
Меня не на шутку это испугало. Что с ним?! Что он задумал? Или это вовсе не он?
— Туум сломил меня, пунах. Я прошу милости у пунах. Прошу у милости у тури. Этому тууму никто не может противостоять, — прорычал ящер.
Я ничего не поняла из того, что он говорил кроме извинений. Туум поразил его? Это ещё что значит?
— Я очень хорошо слышал крик, Лилит. Разве ты нет? Тот, кто внизу сломил криком нашего летуна. Теперь мы вынуждены снижаться, — перевел мне Тхар.
Довакин! Мы приземлились прямо перед ним. И как я не услышала его крик?! Довакину стоит отдать должное. Сейчас он был в черной броне, очень похожей на даэдрическую и… Чешую моего возлюбленного. Особенно о том, что броня сделана именно из чешуи Алдуина говорили рога. У него один рог короче другого. Он больше не выглядел забавным или смешным. Тхар спрыгнул с дракона и подал мне руку, заставляя слезть. Тот сидел на земле, похоже, не имея возможности взлететь. И как долго это будет?
— Вот мы и снова встретились, Лилит. Я рад снова повидаться с таким прекрасным существом. Мы были бы хорошими друзьями, но вот ты все испортила. Мой Одавинг… Единственный дракон, который путешествовал со мной и слушался именно меня. Ты его убила! — он говорил это с такой болью в голосе, что я даже дала себе минутку слабости: пожалела о смерти Одавинга. Видимо, этот норд действительно ценил союзника-дракона.
Но откуда этот норд узнал?! Я только хотела всё объяснить, как встрял Тхар.
— Не она убила его. Его убил я. Драконы слабы, особенно такие низшие как Одавинг. Да и почему ты думаешь, что она его убила? Ведь убить по настоящему дракона может только Довакин. Но вот знаешь, так получилось, что именно мне отводится роль пожирателя душ, — его голос был обманчиво сладок, он тек как патока, но я всей кожей ощущала его боевую готовность. Тхар готов был вытащить меч и напасть на норда. Он был готов опять рискнуть своей жизнью ради меня. Я удивлялась храбрости инкуба и вообще его тяги к защите. Видимо, мать хорошо его обучила этому.
Повисло молчание. Довакин неотрывно смотрел на инкуба, а тот ждал его решения. Норд глуп, но в бою он вряд ли будет таким же, ведь глупый не мог победить Алдуина!
— Ты пожиратель душ? Смешно. Единственного пожирателя душ я уже убил! Посмотри на мою броню, она сделана именно из него! — радостно вскрикнул он, ударив себя по груди кулаком.
Это меня разозлило. По словам Алдуина, в бою принимал участие не только этот норд. А значит он не имеет право присваивать победу целиком себе.
— Да ты что, вот это новость! — произнес сзади мужской голос.
Сначала я не поняла откуда он взялся, но затем Тхар указал на небо и я увидела Алдуина, который приземлялся. Он в небе выглядел ещё красивее и величественнее: огромные черные крылья закрывали небосвод, а на мордочке появился приятный оскал. Норд, не в силах в это поверить, снял свой шлем, чтобы получше разглядеть дракона. Лицо его было бесценным. Также выглядела я, когда узнала, что отец знал о моей матери куда больше, чем говорил. Дракон приземлился перед Довакином и тут же обратился в человека. Алдуин не наряжался для этой встречи. Он по прежнему был в черной мантии до пола, только теперь на его руке я видела кольцо в виде змеи. Где он его взял? Я не знала, что такие как он носят украшения. Что-то мне подсказывало, что он надел это кольцо не для того, чтобы покрасоваться перед заклятым врагом.
Норд инстинктивно притянул руку ко рту, ещё не в силах поверить в происходящее. Я частично понимаю его чувства. Не думаю, что я бы осталась не шокированной, если бы убила кого-то много дней назад и этот кто-то вот внезапно появился передо мной целым и невредимым.