- Любимая. Ты пришла ко мне.
- Не могла не прийти – кивает новая Темная, цепляясь взглядом за его взгляд, и, словно бы умоляя, чтобы этот момент продолжался вечно, чтобы он никогда ее не отпускал. Но это все так и остается невысказанным, об этом говорят лишь ее прекрасные глаза.
Киллиан втягивает воздух, словно раненное животное. Как отчаянно хочется обнять ее, поиграть с волосами, провести тонкую дорожку из поцелуев на ее шее, ощутить под пальцами ее пульс. Но снова и снова упрямое воображение рисует ему ту женщину, которую забрала черная туча на выезде из города, и которую он потерял в чужом королевстве. И, как не старается, он не может ее забыть, отчаянно пытаясь уловить следы ее присутствия в этой, новой, неизведанной женщине.
Подавив вздох в груди, морской волк произносит, все еще держа ее лицо в своих руках:
- Ты права, Свон, нам нужно поговорить. Пойдем, мы будем там, где нам будет проще.
Эмма улыбается, и покорно следует за ним, склонив голову, ласково трогая его за руку, и когда Киллиан вновь смотрит на нее, то на минуту ему кажется, что она рядом – его Свон, живет в этой новой леди, только стоит внимательнее приглядеться и увидишь обязательно.
Киллиан приводит ее на свой корабль. «Веселый Роджер» покачивается на волнах, в лунном свете выглядя еще более величественно, чем всегда. Эмма робкая сейчас, даже и не скажешь, что перед ним не кто нибудь, а самоуверенная Темная. Она проходит в каюту, следом за ним, и, улыбаясь, садится за пустой стол посреди нее.
- Прости, я ничего не приготовил. Будет романтический ужин без ужина, но я могу поискать выпить.
- Думаю, есть выход получше и побыстрее – один взмах рукой, и романтический ужин готов, а в бокалах разлито вино, издающее прекрасный аромат. Эмма смотрит на любимого с такой нежностью, на какую только способна, не притрагиваясь к яствам и словно бы ждет его одобрения.
- Поражен – чувствуя себя очень неловко, говорит Киллиан, и возвращает ей улыбку. Пригубив вина, он начинает исподволь:
- Я измучился без тебя, Свон.
- Ты можешь положить этим мукам конец, Киллиан – не мешкая отвечает Эмма, словно бы только и ждала этого признания. – Я тоже очень скучаю по тебе. Все мои дни проходят в тоске и печали.
- Мне нужно больше времени, чтобы узнать эту новую женщину – честно отвечает пират.- Прости, если тебя это задевает, но я не могу просто так переключиться на тебя новую, хоть мне и хочется.
Эмма не отрываясь, смотрит на любимого:
- Но я – это все еще я, Киллиан. Ты же знаешь.
Она берет его за руку, играясь с пальцами, и Джонс уже почти оттаял, потому что в этом холодном касании он узнает прикосновение Эммы Свон, которую любит так долго. Руки его почти поддались плену ее пальцев, однако, упрямый мужчина заставил себя осторожно высвободить их.
- Нет, погоди. Это все же не ты, Свон. Я помню другую девушку и мне сложно видеть тебя такой, с этими странными волосами и кровавыми губами. Я не могу не задавать себе вопроса, где же моя нежная Эмма, как я мог ее потерять там, в Камелоте.
- Ты не потерял меня, Киллиан – утверждает Эмма, возвращая себе магией прежнюю внешность и кокетливо интересуясь, как ему это нравится.
Киллиану нравится. Перед ним снова та Эмма, которая была на их самом первом свидании, с мягкими локонами, собранными в хвост и в простом платье, с нежными губами и ласковой улыбкой на устах. Киллиан чувствует, как на мгновение замирает в груди сердце, ведь его дорогая возлюбленная снова пришла к нему. Но это только иллюзия, обман, магический трюк, не более того, и он все же видит воспаленный взгляд, как намек на новую Эмму. От мысли, что привычная ему Спасительница пришла только благодаря магии, что он не смог спасти ее в Камелоте, отдал на растерзание темным силам становится совсем не по себе. Киллиану не уютно, хочется коснутся губ сидящей перед ним девушки, хочется сжать ее до боли в объятьях, но как забыть, что ее нет?
Видимо, Эмма заметила его душевную битву, потому что переходит к делу: - Ты хотел поговорить.
Киллиан поднимает на нее глаза, полные страдания и боли:
- Свон, ты должна рассказать мне, что произошло там, в королевстве, прошу тебя. Я сегодня понял, что не сплю уже много ночей.
- Тебя это тревожит? – заботливо спрашивает Эмма.
- Ну, знаешь, это довольно странно, что я не просто не сплю, а вовсе не испытываю этой потребности. Думаю, меня гложет чувство вины, да что там, черт побери, я точно это знаю. Скажи мне, что произошло, Эмма, скажи, потому что я имею право знать, в чем моя ошибка, почему я проиграл тебя Тьме, уступил тебя. Я бы никогда этого просто так не сделал.
Свон качает головой:
- Ты не проиграл, Киллиан. Не нужно так думать. Это я проиграла. Я не смогла отказаться от соблазна, и в какой-то момент слишком многое приняла. Я говорила тебе, милый, то, что я обижена на свою семью, никак не касается ни тебя, ни Генри. Я все еще вас люблю, я все еще та самая Эмма, и я по-прежнему с вами. Моя Тьма ничего не меняет, и если ты хочешь быть со мной – будь. Раз тебе так сложно привыкнуть к моей внешности, я могу изменить ее для тебя, чтобы тебе было проще. Только, пожалуйста, не отталкивай меня, прошу, я не вынесу этого. Это для меня слишком тяжело, Киллиан.
Он закрывает глаза, чувствуя, как уплывает куда-то вдаль, и как отчаянно хочется послушать ее. Он хочет ее, хочет целовать ее, прижимая к себе, любить ее в этой постели, потому что это давно уже должно было случится, ему до безумия хочется проснуться с нею рядом, ощущая ее запах на своих подушках, и гладить ее волосы, разметавшиеся по его груди. На мгновение, на долю секунды, пират п забывается, одним рывком притянув ее к себе, усадив на колени и страстно целуя, с горячим неистовством, со ненасытной жадностью, так, что даже дыхание останавливается, а Эмма стонет, крепко охватив его шею и выпуская стон в его рот.
Но это лишь мгновение, песчинка в общем течении времени, и вот, почти совладав с собой, морской разбойник отталкивает любимую, усаживая ее на прежнее место снова, хоть больше и не выпуская ее пальцев:
- И все-таки, Эмма, я не могу, пойми меня. Я не помню ничего из того, что случилось в этом чертовом Камелоте, я только помню, что мы с тобой боролись, что я сражался за девушку, которую люблю, а потом я оказался здесь, в Сторибруке, я не могу спать, почти не ем, и ничего не помню. Но я должен знать, что, черт возьми, происходит, я имею на это право.
Свон в отчаянии, ее глаза все еще ищут взгляда возлюбленного, стараясь найти в них страсть, что была только что, но тщетно. Новой Темной пришлось приложить все силы, чтобы слезы, навернувшиеся на глаза, не покинули своего пристанища, и она шепчет с мольбой в голосе, вцепившись в его руки с такой силой, что пальцы хрустнули:
- Я делаю это для тебя, поверь мне! У меня просто не было другого выхода, прости меня, но так было нужно. Киллиан! – заклинает она. – Верь мне! Если бы можно было все изменить, я бы, возможно, попыталась, но у меня правда не было других вариантов. Я спасаю тебя!
- Да, черт, проклятье, Свон, от чего же ты меня спасаешь, скажи же, наконец!
- Ты уверен, что хочешь это слышать?
- Да, да, Свон, какой бы не была правда, я хочу, я обязан ее услышать! – почти рычит пират, сжимая в ладонях ее лицо, больно, и отчаянно, потому что чувствует, как сходит с ума от неизвестности и боли.
Попытки не заплакать прекращены, по щекам Эммы текут слезы, она не может их больше сдержать, и, словно потерявшийся котенок, шепчет:
- Не сердись, любимый. Прости меня. Я… Я хочу тебе сказать, правда, но лучше я сделаю то, что задумала, и мы снова будем вместе, как прежде. Киллиан, осталось совсем не много, и все вернется, только поверь мне, пожалуйста, доверься. Только не смотри на меня так, не отдаляйся, я правда не могу всего тебе открыть. Ты ни в чем не виноват, клянусь, я исправляю только лишь свои ошибки, тебе не в чем винить себя. Наоборот, ты был со мной рядом все время, и, правда, сделал все, чтобы я не сошла с ума, ты правда все сделал.
Она всхлипывает, отчаянно ломая его пальцы, застывшие в ее руке, и ловя его глаза, жарко обвивая за плечи, силясь удержать. Но Киллиан непреклонен, он больше не может так, эти издевательства должны прекратиться.
Порывисто бросившись к двери, Киллиан покидает корабль, злой, как черт, бормоча слова проклятья за то, что не справился, не помог Эмме, и мысленно прося прощения за то, что собирается сейчас сделать. Эмма в мгновение ока оказывается рядом, безумно вращая глазами, напуганная и несчастная, спрашивает:
- Что ты делашь?
- Собираюсь просмотреть интересное кино, и ты меня не остановишь. Свон, если я сегодня же не доберусь до твоих ловцов снов, клянусь, я уничтожу себя и все, что нам было дорого.
- Погоди, Киллиан, не сходи с ума! – кричит девушка, преграждая ему дорогу магией, однако же, морской разбойник смело ступает в эту фиолетовую огромную тучу, ни на миг не останавливаясь и даже не сбавляя шаг. Ему просто фантастически повезло, что новое жилище Эммы рядом с набережной, понимает он, яростно шагая и отмахиваясь от назойливых черных птиц, что Свон напустила на него.
- Ты знаешь, что я сделаю то, что намерен, а если не согласна, тебе придется меня убить, только так ты меня остановишь, Свон – кричит он, перекрикивая ужасные голоса птиц.
Преграда тут же исчезает, но Эмма кидается к нему, едва не падая на колени и задыхаясь, Киллиан даже опешил, потому что никогда, даже в минуты самого сильного отчаяния, он еще не видел ее такой несчастной и раздавленной. И то, что она сделала в следующее мгновение, совершенно лишило пирата дара речи. Она вырывает из груди собственное сердце с тихим стоном, и, уже безудержно рыдая, шепчет:
- Если хочешь, уничтожь мое сердце, Киллиан, если не веришь, что я делаю все ради нас двоих, и пока не могу тебе ничего рассказать. Вот оно – она протягивает ему маленький красный комок, вкладывая его в мускулистые ладони. Киллиан потрясен, он принимает дар, вертя его в руках и не зная, что ему делать, как понятия не имеет, что делать с этой новой женщиной, в отчаянии распластавшейся перед ним. Тогда он осторожно поднимает возлюбленную с колен, и бережно возвращает сердце на место, убеждаясь, что оно опять бьется в ее груди.
- Хорошо, милая – сдается он, прижимая ее к себе. – Я не пойду к тебе и ничего не стану делать. Но ты должна мне рассказать все с самого начала, и, пожалуйста, не лги. Какой бы не была правда, клянусь, я ее приму, потому что больше не могу это терпеть. Мне больно видеть тебя такой, и понимать, что, возможно, именно я к этому причастен. Загадки, которыми ты все время говоришь, любимая, меня смущают. Мне страшно, да, я не могу этого отрицать. Но еще страшнее то, что я совсем не понимаю, что же разрушило твою душу. Поэтому, прошу, расскажи мне все. Иначе наш договор отменяется, и я поступлю так, как только что намеревался. Эмма, у тебя есть один, последний шанс мне все рассказать, прошу тебя.
Их взгляды встретились, и Свон, не выдержав мольбы в его покрасневших глазах, кивает, шепча:
- Хорошо. Задавай свои вопросы.
Он привлекает ее к себе сильнее, окутывая нежными объятьями и стараясь согреть эту холодную кожу, кротко целует в лоб, и, выпустив встревоженный вздох из груди, спрашивает:
- Для начала, скажи мне, любимая, вот что. Круэлла. Почему она живет в твоем доме? Ты думаешь, что, дав ей кров, извинишься за то, что убила ее, защищая сына? Это глупо, прости уж, потому что ты ни в чем не виновата.
Эмма внимательно смотрит на него и качает головой:
- Нет. Не по этой причине. Она живет у меня, потому что…
Она запнулась. Лихорадочный взгляд говорит о том, что она ищет, как сказать ему правду, пытается подобрать правильные слова. Ожидание тягостно и невыносимо, Киллиан приподнимает ее за подбородок и нежно подталкивает к ответу.
- Потому что?
Из груди Свон вырывается какой-то полу-стон, полу-крик, или же несвязное бормотание, и она выдает на одном дыхании:
- Она живет со мной, потому что спасла тебя.
Киллиан настороженно смотрит на возлюбленную и делает несколько шагов в сторону.
Эмма стоит рядом со своим пиратом, цепляясь за его руки, и с трудом превозмогая боль. Родители, Реджина, ее возлюбленный, король Артур, даже Красавица – все радуются очередному веселью в замке, и только ей не до этого. Она видит Круэллу, сидящую в дальнем углу зала, и неспешно потягивающую эль. Как бы ей хотелось сейчас присоединится к женщине, и забыться в парах алкоголя, убежать от этого безумия, но только не выходит. Совсем сдавшись, она устало кладет голову Капитану на плече.
- Свон, тебе плохо? – ласково гладит ее волосы возлюбленный. – Хочешь, уйдем отсюда?
- Нет, не нужно. Мне нравится, что здесь людно. Мне так легче.
- Ты боишься оставаться одной? Но ты со мной, милая. Я тебя не брошу, ты же знаешь. Хочешь, еще раз покатаемся на лошади, тебе же понравилось, это сработало – Киллиан крепче сжимает ее талию.
- Не стоит, Киллиан – силится улыбнуться девушка, хоть и не особо хорошо выходит. – Лучше останемся здесь. Посмотрим бал, они такие красивые тут.
- Как хочешь – чуть спокойнее произносит мужчина. – Тогда, может быть, присядем?
- Нет – качает головой из стороны в сторону Эмма. Она знает, что если сейчас сядет, то непременно будет пить, как Круэлла, опустошающая уже третий кубок, и тянущаяся за вином. Она наверняка пьяна, как Дьявол, и это – живое подтверждение того, как уродует Тьма. Свон совсем не хочет такого для себя.
- Нет, давай лучше потанцуем. Помнишь наш бал?
- Конечно, милая, я помню – мягко улыбается Джонс, ведя ее на танцпол. – Замечательный был вечер. Знаешь, я именно тогда по-настоящему понял, как сильно я люблю тебя.
- О, это что-то новенькое, ты мне не говорил этого раньше.
- Поводов не было – пошутил пират.
Едва очутившись на танцполе, Эмма прижимается щекой к его плечу и вздыхает. Рядом с Киллианом тепло и уютно, и ей так хочется никогда никуда не отпускать его. Она подумала кое- о чем, и тут же залилась краской, удивляясь собственным мыслям. Все же, она была не опытна в любви, и та дерзкая фантазия, что пришла ей на ум, поразила ее.
- Что такое? – тут же реагирует Киллиан. – Ты покраснела.
Она смотрит на него со смущенной улыбкой:
- Я подумала… я подумала, что мне очень бы хотелось любить тебя сейчас, и…
- О! – изумленно воскликнул пират. – Что, прямо здесь? Неудобно как-то, знаешь ли, Свон, я привык делать это в более уединенных местах.
Эта милая игра еще больше смущает Эмму.
- Я думала о той поляне с розами, где мы были во время конной прогулки. Отведи меня туда. Пожалуйста. Я прошу.
Она дарит ему полный нежности и обещания взгляд, и Киллиан улыбается, целуя ее запястье:
- Любимая, мы должны сперва справится с твоей тьмой. Так будет лучше, поверь мне. Мы выиграем, и я весь твой, ты же знаешь.
- А мы точно победим? – Эмма того не хотела, но в ее голосе звучит не уверенность.
- Я клянусь.
Эмма вздыхает. Ей хочется отдаться своему чувству к этому мужчине, целиком и полностью посвятить себя ему, но она понимает так же, что он прав. Она не может отвлекаться ни на что, кроме своей борьбы с Тьмой, к тому же, и сейчас едва превозмогая страстное желание, она вовсе не уверенна, что его удовлетворение ей не помешает.
Поэтому, крепче обвив Киллиана за плечи, Эмма отдается танцу, позволяя опытным рукам своего партнера вести себя. Музыка льется рекой, сладко обнимает их, новоиспеченная Темная чувствует тепло своего любимого, и ей на минуту становится легко на душе и очень спокойно, а еще – радостно от того, что она может вот так обнимать его и дышать его запахом, ароматом моря и корицы и немножечко – вина.
Но это блаженное забытье длится совсем недолго, прерываемое утробным звуком.
Музыка останавливается, все в напряжении ищут его источник, теснее прижимаясь друг к другу, словно стая испуганных птиц, каждый еще надеется, что ему послышалось, но нет – звук все ближе, он приближается, и врывается в тронный зал в виде страшной черной тучи, которая растекается по нему, словно вода в ручье.