И не было для Бэкхена большего счастья, чем улыбка и благодарность Мина, обычно столь серьезного и даже подчас пугающего. Они все больше времени проводили рядом, Бэкхен неосознанно перенимал его мимику и привычки, без устали наблюдал за Кимом и чувствовал, что сердце бьется все больнее с каждым днем.
Вот только однажды глупость Бена привела к тому, что напившись на одной из вечеринок, он взял… и признался Киму в своих чувствах, да и более того, даже попытался его поцеловать…
И получил достаточно резкую отставку, потому что Минсок был «не заинтересован» в том, чтобы заводить отношения с кем-либо. Он был погружен в учебу и работу в Совете, да и к тому же ему светило неплохое место в фирме, где он проходил практику.
И Бэкхен бы смирился, он бы забыл, он бы попробовал сломать себя и постараться уничтожить все те чувства, что зародились в нем, если бы только Ким не изменил столь резко своего к нему отношения. Он стал холоден, внимателен и вежлив куда больше, чем обычно, и Бэкхен уже очень давно не видел его улыбки, даже обращенной не к себе.
И это убивало его.
Хань знал, конечно же, он знал. Он уговаривал Бэка попробовать снова, уговаривал не сдаваться, ведь он был уверен, что у мальчишки точно есть шанс, и он рано опускает руки. Но Бэкхен боялся бороться. Боялся того, что они с Минсоком окончательно станут друг другу чужими людьми, пока же он хотя бы мог видеть его, смотреть на него издалека и думать о том, как ему хочется, чтобы тот вновь улыбался ему так, как раньше.
Но вот только он сам порой не верил в то, что это могло произойти.
И лишь когда становилось совсем плохо, Бэкхен молился, молился отчаянно. Богу, Дьяволу, кому угодно, кто мог услышать его, в наивной надежде на то, что однажды все наладится.
Что однажды ему действительно будет дан шанс.
И тогда он приложит все силы, чтобы Минсок принадлежал ему.
========== Глава двенадцатая, или Ты забываешься! ==========
- Если ты хотел напиться, мог бы просто пойти в бар! – прокричал Бэкхен на ухо Кенсу, слизывающего с губ пивную пену. Омега явно не выглядел вместилищем для трех огромных бокалов, но вот только у Бэка было подозрение, что пивом он точно не ограничится, а с пьяной тушей потом придется ему разбираться. А ведь Бен и сам хотел выпить, так было нечестно! Он потягивал свой ром с колой, по привычке поглаживая пальцами влажные стенки бокала, что выглядело достаточно развратно в данной ситуации. Омега был уверен, что если бы не хмурый Кенсу, один взгляд которого мог провести с любым из альф химическую кастрацию, то зажали бы его уже где-то в туалете с такими-то навыками. Все же и в До была своя прелесть, где-то очень глубоко. Очень и очень глубоко. Там, куда ни нога, не другие человеческие конечности не ступали. – Зачем тогда выбрал клуб? Ты же терпеть их не можешь!
- Да пошло оно все нахер! – пьяно воскликнул До, резко ставя кружку на стойку и проводя пальцами по даже уложенным ради такого волосам. Бэкхен придирчиво оглядел друга, и с улыбкой отметил, что тот все же не пошел в клуб в растянутых штанах и толстовке. И пусть его облик, облаченный во все черное, и выглядел достаточно скромным, Бэк не смог не заметить, что альфы поглядывали и на него, особенно на его ноги. И омега их за это очень понимал, такие бы на их месте и он не отказался закинуть себе на плечи. – Чего ты примотался? Просто пей уже и пошли танцевать!
- Друг мой, ты кусок идиота, - философски заметил Бэкхен, погружая в рот ломтик лимона и даже не морщась при этом. – Ты думаешь, я поверю, что все в порядке? Особенно после твоего заявления о танцах! Ты же…
- Да-да, я терпеть этого не могу! Бен Бэкхен, ты нужен мне как моральная… или даже аморальная поддержка, но в эти дела ты не лезь, мал еще, - отмахнулся Кенсу на миг став каким-то слишком грустным. Бэк крайне редко видел его в таком состоянии, поэтому решил и впрямь не надоедать вопросами, почти залпом опрокидывая в себя остатки коктейля.
- Ох, взрослый выискался, поглядите на него. Чего тогда пиво сосешь?
- А что ты мне еще прикажешь сосать в этом заведении? – ухмыльнулся До, глядя на омегу из-под бровей.
- Если не хочешь, чтобы Чанель спустил с тебя шкуру, то лучше просто алкоголь, - рассмеялся Бэкхен, показывая другу на обширный бар. – Время повысить градус!
- О, смотри-ка, - Кенсу подался вперед, слегка щурясь от яркого света. Бэк по привычке дернул его за рубашку, что обнажила поясницу, ибо нечего было нарываться. – Поцелуй бармена – выпьешь бесплатно! Любезный! – окликнул Су молодого парнишку, протирающего бокалы. Тот поспешил к ним, приподняв бровь.
- Чего бы вы еще хотели?
- Выпить на халяву, конечно! – воскликнул Су, перегибаясь через стойку и приникая губами к губам ошарашенного бармена. Рука вспыхнула резкой болью, и пересечения тонких линий взвились яростными путами, обхватывая руку Кенсу и словно обжигая ее. Кенсу непроизвольно даже прикусил альфу за нижнюю губу… и тут над их головой взорвалась одна из ламп. Кто-то закричал, испуганно отшатываясь от стойки, охрана тут же кинулась к месту происшествия. А Кенсу, кривовато ухмыляясь, медленно сел на место, проводя языком по губам, и улыбнулся, натягивая рукав на горящие от боли пальцы.
Немного придя в себя, бармен поставил перед омегой бокал:
- За… За счет заведения!
- Отлично, - протянул Су, переводя взгляд на испуганного Бэкхена, который наставил на него палец, дрожа.
- Это определенно происки Дьявола! Определенно!
- О да, именно его, - Су залпом осушил бокал со своей наградой и спрыгнул со стула, слегка пошатываясь. – Подожди меня, мне надо освежиться.
«Ты что позволяешь себе, мальчишка?!» - ох, голос Чанеля был полон первозданной ярости. До улыбнулся уголками губ.
«Я просто отдыхаю…»
«Ты забываешь, с кем связался! Я сломаю тебя. Уничтожу. Как и тех, кто тебе дорог!»
- Пошел ты!.. – злобно пробормотал Кенсу, вваливаясь в туалет. Растолкав какую-то парочку он, наконец, привел себя в порядок и поднял глаза на свое отражение. – Дьявол! Опять ты!
Чанель был зол. Крайне зол. Его глаза были черными, а изо рта торчали окровавленные клыки. Су даже показалось, что он слышал надрывные крики и хруст ломаемых костей где-то позади него, и это было… действительно страшно.
- Эй, не злись, - серьезно? Сказать такое разъяренному Люциферу? Кажется, он совсем упился.
- Что, прости? – прошипел Чанель, прищуриваясь. Кенсу открыл кран, брызгая себе в лицо холодной водой и не осмеливаясь глядеть на Чанеля. Вот только избавиться от него было не так просто.
- Я… Я просто перебрал, с кем не бывает.
- Ты целовал другого смертного!
- Ну и что? Это всего лишь поцелуй, - нервно рассмеялся Кенсу, пытаясь найти пути к отступлению. – Я со своими ребятами тысячу раз целовался!
Зря. Ой, зря.
Чанель зарычал, и в ту же секунду сильные пальцы сомкнулись на шее До, с легкостью отрывая его от пола. Парень испуганно вскрикнул, хватаясь за руку Чанеля и пытаясь сделать хотя бы один жалкий глоток воздуха.
- Ты – мой! Ты, твое тело, душа – все принадлежит мне! И ты… Смеешь, мальчишка, целовать кого-то другого? Ты забыл, что я могу стереть всю вашу проклятую землю в порошок? Ты забыл, кто я?!
- Дьявол… - прохрипел омега, зажмуривая глаза. И в ту же секунду Чанель отпустил его, отчего Кенсу упал на пол и сильно приложился спиной. Он закашлялся, кое-как переворачиваясь на бок.
- Именно! Никому, даже тебе, не дозволено вести себя подобным образом! Что за порядки такие в вашем мире?!
- Ой, можно подумать, что ты там у себя в Аду ни с кем не трахался! – раздраженно рыкнул Кенсу, цепляясь за стену, чтобы подняться. – Как будто Сатана не подвержен греху похоти! Серьезно, что ли?!
- В отличие от вас, людишек, мы к таким вещам относимся совершенно иначе! – прошипел Люцифер. – Если мы с кем-то делим ложе, то это одно! Но если мы обручены, то мы не предаем своего нареченного!..
- Думаешь, я поверю? – хмыкнул Су, но, помедлив, негромко спросил. – Не шутишь?
- Я сейчас чертовски похож на шута, а, Кенсу? – Чанель скрестил руки на груди, отчего мальчишка тяжко вздохнул. Ну что за ерунда? Почему он постоянно оказывается более гадким, чем сам Дьявол?
- Ты… Это… Прости тогда, я просто был шокирован той историей, - омега потрепал себя по волосам, стесняясь глядеть на Чанеля. – Я знаю, что это не оправдание, но все же. Мне хотелось напиться, вот я и перебрал.
- Без меня в такие места больше – ни ногой! – Люцифер был непреклонен. – Там же наверняка куча нечисти, что подогревает людские пороки. И о чем ты только думал, негодный мальчишка?!
- Да-да, понял, - Су чувствовал себя пристыженным щенком, только заскулить не хватало. Но внезапно он почувствовал мягкое прикосновение к своей шее. Боль, которая терзала его горло после того, как Чанель едва не задушил его, начала постепенно спадать, а затем и вовсе утихла. Дьявол провел когтями по щеке Кенсу и грустно протянул:
- Когда же ты поймешь, что тебе достаточно просто принять меня?
- Эй, ну давай скорее! – в уборную ввалилась какая-то целующаяся парочка, которой явно были нипочем свидетели их страсти.
Но когда Кенсу поднял глаза, то увидел в отражении лишь самого себя.
- Эй, кого я вижу! – Бэкхен вздрогнул, когда его с силой хлопнули по спине, и хотел было повернуться и ввалить наглецу как следует, но, к его удивлению, он увидел перед собой Тао. Этого трогать было нельзя – точно расплакался бы. А потому Бэкхен ограничился лишь смачным шлепком по его заду, затянутому в невообразимые кожаные штаны с расцветкой под леопарда. Серьезно, и где он только брал такие шмотки? Хотя, после того, как однажды Цзытао подарил ему на Рождество меховую накидку из покрашенных в розовый кроликов, Бену ли было удивляться причудам своего друга. А потому он просто закатил глаза и улыбнулся:
- Чего ты тут забыл, пидри… Друг мой?
- Ой, на себя посмотри, - фыркнул Цзытао, заказывая себе текилу. – Ты один?
- Склеить меня решил? Прости, но даже у Кенсу член больше, чем у тебя, - расплылся в ядовитой ухмылке омега.
- Сдался ты мне больно, да я… Да я..!
- Давай пропустим эту часть о том, какой ты великолепный любовник, и что у тебя есть проплаченная отцом «Мазератти»! – остановил альфу Бен, отбирая его текилу и опрокидывая напиток в себя. – Уфф…
- Так ты один? – для своего же блага Тао решил пропустить последнюю тираду мимо ушей и просто попросил бармена повторить. Мальчишка, казалось, до сих пор от шока не отошел. Кто ж знал, что поцелуи Кенсу такие… взрывные.
- Да нет, если приглядишься, может, заметишь где-нибудь в толпе задницу нашего бровястого друга, - Бен подпер щеку рукой, вздыхая. Благо музыка играла медленная, можно было не орать так сильно, горло его и без того было вымотано Ханем. – Чего-то он темнит, раз притащился сюда… Ну, да ладно. Ты-то чего тут забыл?
- Я – молодой альфа в самом расцвете сил… - разулыбался Цзытао, словно бы стесняясь продолжать фразу.
- А, потрахаться захотелось, - со скучающим видом протянул Бен, вгоняя друга в краску.
- Ни стыда, ни совести!
- Ни девственности! Так выпьем же за это!
Кенсу пробирался через толпу танцующих, стараясь не попасться в чьи-нибудь загребущие лапы. Алкоголь и явно кое-что еще кружили молодежи голову, в результате чего опасность нарваться на кого-то жаждущего общения слишком сильно – возрастала в геометрической прогрессии.
Он заметил у стойки Тао и Бэка, и, предчувствуя, как можно напугать их чувствительного альфу, расплылся в ухмылке. Ох, любил же он над ним издеваться!..
Но тут кто-то из танцующих повернулся слишком резко, отчего Су пошатнулся, но «виновник» успел схватить его, удерживая от падения. Су вскинул на незнакомца недовольный взгляд, и уже хотел было высказать, что он желает ему и всему его роду, как внезапно слов не осталось. Да более того, не осталось ни единой мысли в голове.
- О, Боже… - пробормотал он, невольно облизываясь.
- Прошу прощения за мою неловкость. Вы в порядке? – вежливо улыбнулся мужчина, коротко оглядев Кенсу на предмет повреждений и все еще держа его в своих руках. Тот замотал головой:
- Д..да, конечно, это ерунда! А вы… Вы же..?
- Тшш, - мужчина тихо рассмеялся, на миг прижимая к губам Су палец. – Никому не говори, хорошо?
- Угу, - в прострации кивнул омега, на ватных ногах отходя к друзьям. Те радостно улыбнулись ему, а потом взволнованно накинулись на него с вопросами, потому что Кенсу, казалось, был ни жив, ни мертв. И лишь когда наконец возможность говорить к До вернулась, он пробормотал:
- Я только что видел… Чо Инсона. Вживую. Охереть.
Через пару секунд молчания Бэкхен понимающе одернул рубашку Кенсу, прикрывая ею его бедра, а Тао без слов всучил другу стакан.
========== Глава тринадцатая, или Сдайся мне!.. ==========
Кенсу кусает губу и невольно напрягает спину, когда от легких поцелуев меж лопаток тело покрывается мурашками. Он шепчет что-то неразборчивое, но все его недовольство сменяется хриплым стоном, ведь любовник медленно оглаживает его бедра. Су щурится насмешливо, за что получает губы к губам и влажные пальцы в разгоряченное, жаждущее тело. Он скулит и гонится за лаской, пока альфа готовит его медленно и неторопливо, заставляя предвкушать и сходить с ума от нетерпения.
- Боже, ну возьми же меня!.. – униженно стонет Кенсу, ему стыдно, щеки горят, а еще горит пониже спины, да так, что лишь когда альфа толкается в его тело, До выгибается и едва не мурлычет, что ему совершенно не свойственно. И возмущенно шипит, когда слышит позади довольный смех. – Эй! Тебе никто не давал права надо мной издеваться!..
- О, Кенсу, поверь, я имею право делать с тобой и твоим телом все, что пожелаю, - мужчина начинает двигаться, резко подтягивая омегу к себе и заставляя его приподнять зад. Он трахает мальчишку медленно и сладко, с опытом и удовольствием, он знает, как заставить того задыхаться и становиться еще более мокрым.
Су сжимает пальцами простыни, кусает губы, он стонет и жмурится, потому что да, черт возьми, он сходит с ума от члена внутри, от того, как он растягивает его задницу, ведь напору его любовника невозможно сопротивляться. Омега покорно переворачивается на бок, позволяя закинуть свою ногу на плечо своего мужчины и сдавленно рыча от того, что тот начинает двигаться сильнее и глубже. От медленного и неторопливого секса не остается и следа, Он явно хочет, чтобы Кенсу кричал. Но тот лишь закусывает губы и выстанывает:
- Инсо-он!..
- Зачем ты сопротивляешься, гадкий мальчишка? – альфа кривит в усмешке губы, но даже это красиво. Су кусает щеку изнутри, когда он покидает его тело, укладывая его на спину, а затем зажимает себе рот ладонью, дабы не закричать от грубого вторжения. Обхватывая любовника ногами за бедра, он, словно в бреду, повторяет его имя, слыша на краю сознания, за которое цепляется в бессмысленной попытке отстоять свою гордость:
- Сдайся… Сдайся мне… Прими меня, Кенсу!
Инсон заставляет Су прогнуться, раз за разом насаживая его на свой член, а затем, наклонившись, выдыхает в губы насмешливое:
- Ты же на пределе, я вижу… Сдайся, Кенсу, сдайся, мой мальчик…
Омега рычит и всхлипывает как-то беспомощно, чувствуя, что до разрядки остается лишь пара мгновений.
Он распахивает глаза… и задыхается.
Тонет во тьме дьявольских глаз и в той самой греховной ухмылке, что так часто появляется на губах Люцифера.
Чанель притягивает его к себе ближе и выдыхает:
- Сдайся!..
И тогда Кенсу кричит. Тогда Кенсу разбивается.
Тогда Кенсу теряет свою душу.
Резко проснувшись, Кенсу сел на постели, пытаясь привести в норму дыхание, сбитое ко всем чертям. Постель под ним была мокрой, белье было испачкано спермой, а задница нещадно ныла, раздразненная фантазиями из сна. Омега застонал от несправедливости, ударяя по постели кулаком, и тут же услышал тихий смех.
В воздухе медленно рассеивался черный дым.
- Мой господин, - Велиал почтительно поклонился Люциферу, появляясь в обеденной зале. Тот поднял на него глаза и взглядом предложил присесть.