Астрид снова опустила глаза на трезубцы — она и понятия никакого не имела, как ими пользоваться. Что и говорить, она даже названия их не знала. Впрочем, это была не первая бесполезная покупка, совершённая ею.
— Сколько вы за них хотите?
— Ох, да простят меня все ваши боги… они будут дорого стоить… — мужчина покачал головой и хотел сказать что-то ещё, но амазонка не стала его слушать, лишь сняла со своей руки золотой браслет, инкрустированный прозрачными камнями, и подала его торговцу.
— Этого хватит? — брюнет недоумённо уставился на северянку: впервые за пару металлических клинков ему предлагали золото с алмазами!
— Очень щедро с вашей стороны, прекрасная амазонка, — торговец широко улыбнулся и учтиво поклонился, вовремя смекнув, что перед ним дева знатного рода: у других золото и алмазы водиться просто не могут. — Они ваши.
— Благодарю, — Астрид покрутила трезубцы в руках и повернулась к сестре. — Ну, куда дальше?
Во дворец принцессы вернулись поздно вечером и лишь только для того, чтобы отнести приобретённое за день в свою комнату.
— Пойдём на улицу, Мелисса, — Астрид, крутя в руках трезубцы, стояла в дверях и ждала, когда её сестра разберёт купленные пергаменты и книги. Девочка, немного покопавшись в свитках и томах, выудила тяжеленную «меховую книгу» и направилась к выходу.
Дневное светило медленно уходило за горизонт, и воздух сделался не таким раскалённым, каким был днём. Астрид присела на ещё горячие от солнца мраморные ступени дворца и устремила взгляд в темнеющее небо. Мелисса устроилась рядом со своей сестрой и увлечённо изучала огромный красочный фолиант, вдоль и поперёк исписанный скандинавскими рунами, в которых юная амазонка ориентировалась не настолько ловко, как ей хотелось бы.
Когда Астрид надоело ловить взглядом постепенно появляющиеся на небе робкие звёзды, она удостоила своим внимаем загадочные клинки, которые приобрела сегодня на рынке.
― Великие Олимпийцы, как с ними можно вообще идти в бой?
— Могу научить основам, — за спинами сестёр послышался до боли знакомый голос. Астрид резко обернулась и увидела хорошо знакомую ей черноволосую воровку, выглядевшую теперь намного более ухоженной, нежели днём: локоны были сплетены в простую косу, утянутую кожаной верёвочкой, излишнюю худобу теперь скрывал широкий полупрозрачный подпоясанный хитон, а на ногах покоились удобные и нежаркие для этих мест сандилии.
― Опять что-то украсть хочешь? ― Астрид нахмурила тонкие бровки и надула искусанные за день губы.
— Я… Нет… Извини… — извинения прозвучали резко и немного обиженно. Южанка ухватилась за хвостики ремешка и вперилась взглядом в пыльные мраморные ступени, а после резко развернулась и зашагала в противоположную от Астрид сторону. Блондинка тут же прокляла себя за короткий язык и поспешила встать с прогретых камней.
— Эй! Подожди. Забудь, — северянка подошла к девочке и встала к той почти вплотную. — Напомни, как тебя зовут?
— Астерия.
— Меня — Астрид. Она, — амазонка указала на свою сестру, — Мелисса.
— Рада знакомству, Астрид, — обветренные губы воровки, которых касалась нездоровая синева, растянулись в улыбке.
— Ты сказала, что можешь научить меня управляться с этим, — белокурая воительница указала на клинки. — Откуда ты знаешь, как ими пользоваться? — Астрид не особенно доверяла бывшей рабыне, которая по возрасту была ни старше, ни младше её самой.
— Когда я была служанкой в доме одного из господ, мне довелось смотреть, как обучается его отпрыск. Из-за каких-то восточных берегов ему привезли такие же трезубцы, а потом его учили, как с этим обращаться. Правда, много я не упомнила… когда на деревню напали, меня тут же забрал к себе тот жирнозадый… ― девочка нахмурилась и бросила взгляд куда-то себе за спину, будто бы страшась, что её бывший хозяин находится где-то неподалёку. ― К тому же моя мать тоже была амазонкой ― умение держать оружие у меня в крови. — Воровка улыбнулась и протянула руки к трезубцам.
— Астерия! — с дворцовой площади вдруг послышался окрик. Девочки обернулись на зов и увидели Милосу, рядом с которой стояла Эния. Брюнетка повернула голову к Астрид и вопросительно уставилась на неё.
— Королева хочет говорить с тобой. Идём, — амазонка махнула рукой и, не дожидаясь ответа, побежала вниз по ступенькам.
— Эния, — Милоса обратилась к своей советнице, а рукой указала на подошедшую девочку. — Это и есть та самая южанка, о которой я тебе говорила. Её зовут Астерия. — Астерия, — Милоса повернула голову к девочке и указала на дозорную, — это Эния. Она согласилась взять тебя к себе в дом и заняться твоим обучением.
Воровка в недовольстве поджала губы и с ног до головы осмотрела рыжеволосую женщину.
— А если я не хочу к ней? — девочка скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на королеву.
— Тогда я попросту верну тебя твоему бывшему хозяину и доплачу сверху ещё тридцать золотых «драконов», чтобы он принял тебя обратно. Выбирай, ― Милоса развела руки в стороны и строго оглядела брюнетку с ног до головы.
— Нет, я не хочу возвращаться. Я… я согласна, — девочка опустила голову и, обиженно прикусив губу, принялась рассматривать лежащие под ногами камни.
— Боги Олимпа… Ты явно смерти моей хочешь, Милоса, — Эния смотрела на южанку с какой-то странной смесью чувств: нотками презрения, долей укора, драхмой* сочувствия и Артемида знает чем ещё. — Пойдём… Астерия. — Дозорная резко развернулась и направилась в сторону дворца, даже не думая оборачиваться назад, дабы удостовериться, что её подопечная следует за ней. Южанка бросила обречённый взгляд на стоящую рядом с ней Астрид, тяжело вздохнула и, помахав на прощание рукой, устремилась за воительницей.
«Что ж, надеюсь, мы подружимся… воровка».
==========================================================================================================================
Скирофорион ― название июня в древних Афинах.
*Коцит — «Река плача», находящаяся в Царстве Аида, где, якобы, обитали души умерших.
*Агóра — так в Древней Греции называли главную городскую площадь, где проходили большие собрания. На этой же площади устраивали рынки.
*Гермес — бог торговли, ловкости и красноречия, дающий богатство и доход в торговле. Покровитель глашатаев, послов, пастухов, путников.
*... маленькие трезубцы — речь идёт о клинках под названием сай. И мне плевать, что греки знать не знали, что это такое.
*Драхма — так назвалась не только греческая монетка, но и единица массы (4,36 граммов).
Комментарий к Глава 7. Новые знакомства. Часть первая. Воровка
Благодарности всем, кто следит за этим фанфиком и не перестаёт писать отзывы и критиковать :)
Образ Астрид: http://s017.radikal.ru/i406/1501/5b/296e5957c30b.png
Образ Астерии: http://s017.radikal.ru/i405/1502/d2/6474c796f3f5.jpg
Саи: http://s019.radikal.ru/i628/1502/11/a41aa83cd41b.jpg
========== Глава 8. Новые знакомства. Часть вторая. Вереск с Туманных Островов ==========
Остров Олух. Это же время.
За четыре года жизнь на Олухе ни капли не изменилась: день всё так же сменялся ночью, летнее солнце по редкой случайности выгоняло прочь зимнюю стужу, а боги разнообразия ради раз в несколько недель изливали свой гнев на людей и отправляли драконов крушить их заново отстроенную деревню. Сегодня ночью рептилии в очередной раз почтили жителей архипелага своим присутствием: выжженная трава, разрушенные дома, разбросанная одежда и обугленные трупы воинов — вот что оставили крылатые бестии защитникам острова на память о себе.
Дневное светило, словно издеваясь, начало медленно вставать из-за горизонта, кидая свои яркие лучи на дымящееся поселение викингов, которым было нужно как можно быстрее разгрести завалы и достать оттуда павших и, если повезёт, раненых — лето в этот раз на архипелаге выдалось довольно жарким, поэтому последние под палящим солнцем долго не протянут, а трупы попросту начнут зловонить.
Отовсюду раздавались различного рода звуки, сливающиеся в единую зловещую симфонию: где-то слышался громкий плач, откуда-то доносились тихие стоны раненых, на другом конце деревни вождь подгонял рабочих, а кто-то сновал туда-сюда, разговаривая с самим собой. Природа же, словно смеясь над жителями Олуха, любезно аккомпанировала общей серой массе — шум моря, шелест листьев, радостное пение птиц… Эта жуткая мелодия, будто рой пчёл, жужжала в голове и приводила в исступление!
На краю поселения снова послышался громогласный, но усталый голос вождя:
— Навались! До следующей недели нужно закончить хотя бы половину работ! — Стоик ещё раз окинул взглядом чей-то разрушенный дом и тяжело вздохнул. — Хель бы побрала этих тварей… — через несколько дней на Олух прибудет старинный друг вождя Лохматых Хулиганов вместе со своей дочерью, а Обширному очень не хотелось, чтобы новых жителей архипелага любезно встретили руины. — Шевелитесь! Времени не так много!
Неделю спустя. Где-то в водах Проклятого Моря.
Время тянулось, словно мёд. Минули всего семь дней с момента последней драконьей атаки, но, казалось, прошла целая вечность. За эту неделю викинги сумели привести деревню в более-менее сносный вид, и теперь селение было готово встретить гостей со всем радушием.
Именно сегодня состоится это особенное для всех событие — с Туманных Островов прибудут долгожданные гости, поэтому каждый житель Олуха был занят делом: одни подготавливали Большой Зал к предстоящей пирушке, другие приводили в порядок Драконью арену, на которой сегодня померятся силами славные викинги, третьи делали особенно важное дело — попросту не мешались под ногами тех, кто старался предать деревне праздничный вид.
И пока на архипелаге царил своего рода переполох, в открытом море, за много миль от острова, на волнах покачивался одинокий корабль о белых парусах, на борту которого была лишь небольшая команда моряков да двое переселенцев.
Высокий мужчина лет сорока, облачённый в тяжёлые тёмные доспехи, стоял возле мачты и о чём-то беседовал с одним из викингов. Иссиня-чёрные волосы, собранные в затейливую причёску, напоминающую хвост, такого же смольного цвета борода, гордая осанка, тёмные глаза, в которых читались тоска и одиночество, горы мускулов и уродливый шрам, пересекающий лицо, — всё это выдавало в нём бывалого вояку. Алфхилд Сван. Некогда житель Туманных Островов, теперь он держит путь вместе со своей единственной дочерью на Олух. В место, которое сегодня станет для них новым домом.
Отправляя весточку Стоику с просьбой принять их у себя на архипелаге, викинг и не надеялся на положительный ответ. Даже несмотря на то, что они давние друзья, просить вождя Хулиганов о том, чтобы тот предоставил им кров, было… неправильно. На Олухе и так бед по самое горло, да еды и пригодной земли нет так много из-за драконьей напасти… Но, всё же получив положительный ответ, мужчина собрал все свои пожитки и, снарядив корабль, отправился к берегам Олуха. Единственным препятствием на пути была лишь капризная дочь, которая не хотела покидать обжитое и родное место. Конечно… ведь на Туманных Островах она знала каждый камень, каждую травинку, каждое деревце. В конце концов, у неё там были друзья, которых она теперь больше не увидит. Во всяком случае, в ближайшие несколько лет.
С потерей жены Алфхилд, закалённый воин, утратил остатки самообладания, и чувства опустошённости и вины заполнили душу, в которой, казалось, не было места подобным сентиментальностям. Оставалось только одно — уехать с острова, который стал могилой для той, которую любил больше жизни. Это было неправильно… не по-викинговски вот так брать и бежать от судьбы. Но он сделал свой выбор, и через несколько часов корабль причалит к скалистым берегам Олуха.
Воин перевёл взгляд с матроса на свою дочь, что стояла возле правого борта судна, устремив свой взор на горизонт.
Это была девочка десяти лет, невысокого роста, чёрные, словно вороное крыло, волосы были сплетены в тугую косу, перекинутую набок, редкие пряди выбивались из незамысловатого плетения, придавая причёске объём и небрежность, зелёные глаза были обрамлены густыми ресницами из-за чего ярко выделялись на фоне белоснежного лица, словно подведённые сурьмой*. Одежда была на редкость скромной: лишь длинная серая туника, коричневый жилет, тёмные штаны да меховые сапоги.
Юная воительница смотрела на тёмную водную гладь и иногда провожала взглядом редкого вида птиц, забредших в такую даль неведомо зачем. Сейчас девочка была погружена в свои мысли и находилась далеко отсюда.
[Flashback]
Полгода назад. Туманные Острова.
Очередное туманное утро опустилось на архипелаг. Из-за моря медленно поднималось солнце, тщетно пытавшееся разогнать белоснежную дымку, окутавшую скалистую землю. Где-то вдалеке птицы начали заводить свои трели, а в селении пропели первые петухи, оповещая жителей о том, что пора покидать свои дома и отправляться на работы.
Дом семьи Сван находился в самом центре деревни, недалеко от кузни, где последние несколько лет пропадал глава семейства: войны уже давно не ведутся, а кормить семью, пусть и небольшую, было нужно, и единственное, что Алфхилд умел делать лучше, чем убивать — ковать мечи и прочее оружие.
В просторной комнате, посреди которой горел очаг, витал запах свежеиспечённого хлеба — видимо, Вильгельма, мать семейства, встала ещё до восхода солнца, чтобы успеть приготовить еду на завтрак.
За столом уже сидели малышка Хедер и Алфхилд, ожидавшие момента, когда можно будет начать трапезу. Вскоре на стол опустилось ещё одно блюдо. На этот раз это была рыба.
— Налетай, — Вильгельма улыбнулась, протянула руку к горячему хлебу и тут же зашлась сильным кашлем.
— Всё в порядке? — мужчина обеспокоенно взглянул на женщину, на что та лишь коротко кивнула. Викинг знал, что его жена страдает какой-то загадочной хворью вот уже несколько дней, но ни он сам, ни местная бабка-провидица не могли понять, что же такое сотворилось с ещё совсем недавно здоровой женщиной.
Позавтракав, Алфхилд попрощался с женой и дочерью и отправился в кузницу. Хедер же, закончив помогать матери с уборкой стола, схватила миниатюрный топорик, который ей подарил отец, сумку, куда она спешно уложила скромную провизию, и во весь опор помчалась тренироваться. Бегом преодолев расстояние от дома до чащи, девочка остановилась возле входа в лес и отсюда продолжила свой путь спокойным шагом.
Вскоре Хедер вышла на огромную поляну, где всегда занималась оттачиванием боевых приёмов, которым её учил отец. Скинув с себя сумку и положив секиру в невысокую траву, малышка принялась разминать руки, прежде чем начать швырять топор в невидимых врагов. Закончив приготовления, она схватила оружие за рукоять и со всей своей детской силой запустила в дерево, растущее неподалёку. Звук удара металла о дерево спугнул стайку Жутких Жутей, уютно устроившихся на полянке.
Хедер провела около часа времени в попытке перебить несуществующих противников. Успокоить свой боевой пыл девочка смогла лишь тогда, когда пальцы перестали сжимать древко, а плечи и предплечья загудели, словно рой диких пчёл в улье.
Кинув топорик на землю, брюнетка принялась искать свою сумку с едой. Найдя то, что нужно, она присела на траву возле какого-то серого влажного валуна, поросшего густым мхом. Туман начал постепенно рассеиваться, и солнечные лучи, робко пробивающиеся через белую пелену, начали греть всё, до чего могли дотянуться. Рядом с поляной протекала лесная река, вода в которой отличалась кристальной чистотой, а берега были усыпаны галькой, сухими ветками и небольшими брёвнами.
На запах жареного мяса и свежего хлеба прилетели две Жуткие Жути и уселись в нескольких дюймах от девочки.
— И ничего-то вы не боитесь, — брюнетка кинула миниатюрным драконам по одному кусочку баранины. — Не знаю, придётся ли вам по вкусу человеческая еда…
Рептилии тут же бросились хватать скромные подачки. Расправившись с импровизированным обедом, ящеры утроились у ног юной воительницы, ни капли не стесняясь и не боясь её. Сама же Хедер лишь натянула детскую улыбку, наклонилась к одному из драконов и аккуратно прикоснулась к чешуе — шершавая и тёплая. Девочка никогда не относилась к драконам с ненавистью или презрением. Она просто любила их изучать, нежели убивать. Ей нравилось наблюдать за игрой Жутких Жутей, за пламенным полётом Ужасного Чудовища, за красотой Змеевика…