Кио не скажет, а больше никто не знает. То, что мне мало лет, важно для кого угодно, кроме…
Ты сказал, что я должен подрасти - мы этого ждем. И всё.}
}- А давайте пить чай? - раздается из комнаты голос Юйко.}
}5.
В понедельник Яёи возвращает мне диск Кио с компьютерной игрой, а Юйко рассказывает всем, кто готов слушать, как они были в выходные у нас в гостях. «В субботу мы обедали у Рицки-куна, а в воскресенье Агацума-сан ездил с нами в Иокогаму, туда, где мы месяц назад были. Там так классно, зима мое любимое время года!»
Шинономе-сэнсей прислушивается к ее словам, а сама делает вид, что читает классный журнал. Может, жалеет, что вчера не поехала с нами? Было и в самом деле здорово. С тобой нигде не скучно, Соби, ты не держишься с нами, как с малолетками, как большинство взрослых. А когда мы все вместе играли в снежки, ты смеялся, словно раньше никогда этим не занимался. Хотя кто знает… Может, и не занимался.
- Рицка-кун, ты пойдешь в пятницу в театр? - голос учительницы выводит меня из задумчивости. - Можешь пригласить Агацуму-сана, все школьники идут с родителями или друзьями. Спектакль в шесть вечера, я только еще не уточнила, какая именно постановка.
- Да, сэнсей, конечно, - я киваю.}
}Театр - это интереснее, чем кино, или нет? Не знаю, я там не был. И то, что можно пойти с тобой, тоже радует. Мне чем дальше, тем больше нравится делить с тобой впечатления. Кажется, так получалось только с Сэймэем, он тоже выслушивал меня без снисходительности.
Он всегда был со мной на равных и говорил так, что я понимал его. А с тобой как он держался, Соби?}
}- Замечательно, тогда я записываю на вас два билета, - сэнсей делает пометку в блокноте, и как раз раздается звонок.
В конце урока она напоминает, что в марте будут экзамены, и предлагает обращаться со всеми вопросами, возникающими по учебному материалу. Мы недружно киваем и вздыхаем в тридцать глоток. Готовься - не готовься, а все равно боишься, что не сдашь. Юйко даже тихонько ноет, от представившегося испытания, наверное, Яёи делается задумчивым. А я смотрю в окно и размышляю, заходить по дороге домой в магазин или понадеяться, что это сделаешь ты?
Ты выдал мне сумму на карманные расходы на неделю. Будто миллионер, а не студент. Я отказался взять, сказал, что лучше попрошу у мамы, потому что ты и так меня кормишь, а ты обиделся. Замолчал, отвел глаза и занялся доработкой очередной миниатюры, ограничиваясь тихими вежливыми ответами на мои возмущенные вопросы, как можно вести себя настолько упрямо. В конце концов я сказал, что ты не мытьем так катаньем своего добиваешься, взял с холодильника деньги, разозлился и ушел читать на кровать. Час просидел, потом включил компьютер и уставился в какую-то мангу. Постепенно увлекся, и поднял голову только тогда, когда рядом на столе возникла кружка горячего какао. Оно так вкусно пахло… Мама какао никогда не варит, не любит, наверное. Я взял кружку, пробурчал спасибо и вздохнул. Ты тоже вздохнул, и мы помирились.
А деньги остались у меня в кармане. Наверное, стоит заглянуть в продуктовый. Куда еще их тратить?}
}*
- Пока, Рицка-кун! - Яёи машет рукой, я киваю, и уже отворачиваясь замечаю, что Юйко отдает ему портфель. Наверное, нашли общий язык. Хотя Юйко все равно иногда очень странно себя ведет - то касается моего рукава, когда думает, что я не вижу, то вздыхает невпопад, когда что-нибудь рассказываю. Но кто поймет девчонку? Я даже не пытаюсь. Мне не очень интересно.
По этому поводу психотерапевты качали головами и ссылались на разницу между моим биологическим и психологическим опытом, но объяснить ничего не смогли. Потому что каждый раз приходили к выводу, что было бы неудивительно, даже если бы я за девчонками старше себя «ухаживал», не то что ровесницами. Будто мне делать больше нечего. Да и вообще, раньше мне были неприятны прикосновения, так же, как разговоры о чувствах. А теперь я почти нормально реагирую на твои касания, даже когда есть кто-то еще, и могу стерпеть, когда меня хватают за руку друзья. Но всем остальным по-прежнему лучше меня не задевать.
Я нащупываю в кармане кошелек, прикидывая, что взять к чаю, и внезапно сзади раздается низкий протяжный оклик:
- Нелюбимый!}
}Я вздрагиваю и оборачиваюсь. Их двое, они стоят на вдруг обезлюдевшей аллее парка, через который я пошел, чтобы срезать, и разглядывают меня.
Ну вот передышка и кончилась. Соби… звать тебя? Услышишь?
Парень и девушка. У него черные, отливающие синью волосы и почти прозрачные голубые глаза. У нее глаза карие, а волосы медно-красные, падающие ниже спины. Оба высокие и сильные - той силой, которую я недавно начал распознавать, когда пришлось думать, как обезвредить девчонок Зеро. Я щурюсь против зимнего солнца и прикидываю, что делать.
- Нелюбимый, - повторяет девушка, делая шаг вперед.
- Что вам надо? - спрашиваю вместо приветствия.
- Фу, как грубо, - парень морщится. - Тебя не учили здороваться? Такой же нахал, как…
- Мой брат. Я знаю.
Они переглядываются:
- Тебя это не красит, Нелюбимый. Но мы не собираемся учить тебя хорошим манерам. Мы пришли за тобой.
- Опять сражаться? - я отступаю, потому что они слаженно придвигаются еще на шаг.
Пара обменивается улыбками, от которых мне становится совсем не по себе:
- Нет. Мы не будем тратить время, у нас нет указаний. Велено только забрать тебя. Вы с Агацумой Соби не связаны, поэтому вряд ли он сюда успеет. В случае с Недышащими ему повезло, но с нами этого не случится. Мы - Неверящие, мы разделили вас еще до того, как окликнуть тебя, просто на всякий случай. Ты Жертва, Аояги Рицка, и не можешь сражаться один. Без Бойца ты безобиден, как котенок. Так что идем добровольно - хватит прятаться за спиной Соби!
Парень произносит последние слова так презрительно, что меня начинает колотить злая дрожь. Хотят, чтобы я кинулся на них с кулаками, чтобы не пришлось меня даже ловить?
- Не дождетесь! У вас есть правила! Деритесь двое надвое, если вы не трусы!
- Ух ты, а мне говорили, этот малыш ничего не знает, - девушка отводит назад прядь волос. - Но знание кодекса боя тебе не поможет, Нелюбимый, - она делает еще шаг. Я автоматически отступаю. - Видишь ли, даже будь Соби здесь, его время кончилось. Сильнейшим ему больше не быть - не при тебе же! Теперь мы - лучшая пара Семи Лун. Ты последуешь за нами, не хочешь добровольно, значит, принудительно. Мне надоело тебя уговаривать. Цугуру-тян, - властно обращается она к парню, - заберем пацана! Пусть сэнсей сам с ним общается.
«Сэнсей»? Вечерний звонок, твои белые губы, отказ «показать» меня… Соби, кричу я про себя, Соби! От них не убежать, все, что я могу - не поворачиваться спиной и пятиться по аллее. Они не торопятся, но больше не разговаривают. Идут ко мне - а я пытаюсь не побежать. Сэймэй не хотел, чтобы я оказался там… Ты сказал, что никогда не позволишь забрать меня… Я не хочу в эту школу… Соби, Соби, Соби, повторяю про себя как мантру. Соби!!}
}Дуновение воздуха холоднее ноябрьского ветра касается щеки, и твоя ладонь ложится мне на плечо, останавливая. Я шумно выдыхаю - и выпрямляюсь. Ты все-таки услышал! Неверящие выглядят пораженными и разъяренными разом.}
}- Агацума Соби, - девушка подбоченивается. - Как ты здесь оказался?
- Мичиро-тян, - невозмутимо откликаешься ты. Ты и этих знаешь?.. - Разве тебе неизвестно, как Бойцы оказываются там, где необходимо их присутствие?
Значит, они в самом деле не могли нас разделить!
- Это в нормальных парах, - выкрикивает Цугуру, хватая Жертву за руку. - А вы никто! Тоже мне пара - при такой разнице в возрасте! Да будь ты хоть трижды могуществен, без Сэймэя, с этим ребенком, тебе нас не одолеть! Ты опозорил звание Бойца, когда сменил Жертву! Мы покараем тебя и заберем Нелюбимого!
- Заткнись! - я ощущаю, как сжимаются на моем плече твои пальцы. Ты не возражаешь - может, не хочешь, а может, он в чем-то прав. Мне все равно. Смотрю Цугуру в глаза: - Слова прибереги для боя! Сперва справься, а потом хвастайся!
- Да ну? - усмехается Мичиро. - Какая самоуверенность. Потом не плачь, Аояги Рицка. Соби хоть и стоит десятка таких как ты, но ты-то ему ничем не поможешь! Только на тот свет отправиться!
- Заткнись, я говорю! - я, наверное, впервые так кричу на девушку. Перехватываю твою ладонь, переплетаю пальцы. - Как вас зовут? Неверящие? Мы тоже вам не верим! Докажи, что можешь сравниться со мной! Что твой Боец стоит моего!
От собственной дерзости нечем дышать. Но я кожей чувствую, седьмым чувством, что прав сейчас, что все делаю верно. Рыжая широко раскрывает глаза:
- Тво-ой?..
- Мы вызываем вас! - выкрикивает Цугуру, выбрасывая вперед свободную руку.
- Мы принимаем, - отвечаешь ты немедленно, и добавляешь: - Загрузка боевой системы!}
}*
Парк исчезает в темноте, как в самый первый раз, когда за мной явились Ай и Мидори. Здесь нет понятий верха и низа, тепла или холода. Будто мы внутри компьютерной программы, как в первом фильме «Матрица». И все же мы стоим, твердо, как на земле. Я прижимаюсь виском к твоему плечу и гляжу на противников. Они обнимаются, чтобы произнести общее Имя. У нас его нет. Я просто тяну тебя за руку, и ты смотришь на меня, заглядываешь в глаза:
- Рицка?
- Победи, - в последний момент я умудряюсь придать просьбе повелительный оттенок. - Я в тебя верю, Соби.
Ты киваешь - как никогда не киваешь в повседневной жизни, полуприкрыв глаза, почтительно и твердо:
- Хорошо.
Я в замешательстве облизываю пересохшие губы. Ты меня… поцелуешь? Краем уха слышу, что Неверящие договаривают слова своего соединяющего заклинания, и поднимаюсь на цыпочки. Сбоку раздается пораженный вздох, но поцелуй слишком глубокий, чтобы думать о чем-то еще. Ты отрываешься, я расширившимися глазами смотрю в твое лицо:
- Победи.}
}Я стою на полшага позади, чтобы видеть и тебя, и их. Мичиро занимает такую же позицию.
- }За что ты борешься, ведь тщетны все усилья,
тобою движет даже не любовь!} - Цугуру простирает ладонь, с которой срывается ветвистая молния. - }Ты проиграешь, рано или поздно,
смирись, оставь, с дороги отойди!}
}- Ты не поймешь мной движущих стремлений,
не стоит тратить попусту слова}, - возражаешь ты, воздвигая прозрачную полусферу на пути летящего разряда. - }Неверящему не познать ни дружбы,
ни радости, ни полноты всех чувств!}
Шквальный порыв ветра, перемешанного с раскаленным песком, заставляет Неверящих пошатнуться.
- Защита! - пронзительно вскрикивает Мичиро. Цугуру гасит ветер, на скулах проступают желваки:
}- Да, мне неведом смысл этих слов!
Но не доверившийся не бывал и предан!
А ты одних предательств знаешь вкус,
Тебе ли говорить со мной о чувствах!}
Волна мерцающих точек обрушивается на купол. Часть застревает. Это что-то вроде миниатюрных метательных лезвий. Наша защита выдерживает, но с трудом. Я сжимаю зубы.
- }Я верю в то, что прав. Во что - ты веришь?
Неверящие живы лишь цинизмом
и вечным отрицанием всего.
Бессмысленно твое существованье. }
Ты возвращаешь лезвия метательными ножами в потоке огня, Цугуру тоже почти пропускает удар, так что я чувствую запах паленых волос. Кажется, он теряет терпение, во всяком случае, переходит на нормальную, нестихотворную речь:
- Агацума Соби, ты слуга, а не равный! Служил одному Аояги, служишь другому, и никогда не был нужен ни за чем иным! Да будет свет, лишающий иллюзий!}
}Вспышка бьет по глазам так, что выступают слезы, но ты успешно противишься:
-} Не стоит торопиться тьму рассеять.
Кто знает, что представится глазам,
когда ее покров небрежно сдернешь!
Уж лучше быть слепым!}
}Темнота возвращается, становится черной, как сажа, но я прекрасно различаю сквозь нее и тебя, и противников. А вот Мичиро шепчет:
- Защиту, защиту! Я ничего не вижу!
- Да, вера слепоте почти равна, - контратакует Цугуру, - особенно беспочвенная вера! Кому ты веришь - этому мальчишке? Он отречется от тебя, как только встретит собственного Бойца! Прочь с дороги - все равно побеждать вечно не сможешь! Разлом! И разделение!
Иероглифы заклинаний накладываются друг на друга, вспыхивая в медленно расступающемся мраке. Защитная сфера осыпается, осколки порывом ветра бросает в наши лица. Я успеваю зажмуриться, и на горле и запястьях смыкаются оковы. Мерзкое ощущение - будто горящий лед или ледяной огонь. И удушье…
Только не паниковать. Мы выберемся из этого, уже выбирались. Я открываю глаза и встречаюсь с тобой взглядом:
- Все в по… рядке…}
}Ты держишься на ногах с явным усилием, и бледный, в лице ни кровинки. Наверное, вы с Цугуру равны по силе. Но мы по-прежнему рядом и мне до сих пор не страшно.
}- Я знаю все, что можешь мне сказать.
Я знаю эти доводы. Но верность
анализу рассудка неподвластна.
И ты не знаешь завтрашнего дня,
не можешь знать, кто предан тебе будет,
а кто оставит, слова не сказав.
Дождем, сквозь боль пройдя,
падите, иглы! }
Твой голос вибрирует, но поток серебряных игл, который ты как-то уже использовал, настолько мощный, что пробивает защиту Неверящих. Мичиро падает на колени, смотрит на оковы, хватается за шею: