- Они исчезли?
- Сразу после того, как ты одержал победу. Не заставляй меня думать, что намеренно уклоняешься от приглашения!
- Простите, сэнсей.}
}Телефон на отлете, мне слышно каждое слово - наверное, тебе проще, если я услышу, меньше вопросов задам. Мне не нравится твой вид - ты кажешься измученным пятью минутами, как вчерашней схваткой. Я опускаю голову, прижимаюсь щекой к твоему джемперу.
- Что означает это извинение? - сухо интересуется Ритцу. - Ты отказываешься?
- Я уже сказал вам в прошлый раз, - твердо говоришь ты. - Я был вынужден защищать Рицку от тех, кто явился его забрать. Вчерашняя пара собиралась увести его насильно. Как же так, сэнсей, - в твоем голосе появляются нотки, которых я раньше не слышал, - вы всегда говорили, что поединки должны быть честными! Когда атаковали меня, я мог воспользоваться вашими уроками и своим опытом. Но напасть на Рицку, который пока не может тягаться в одиночку даже с первокурсниками школы! Означает ли это, что нам не стоит больше ждать от противников благородства?}
}Сейчас я впервые чувствую, каков твой гнев. Он обжигает. Даже в сражениях твое лицо остается невозмутимым, а сейчас брови сошлись над переносицей и взглядом можно пугать. Я вижу тебя как впервые, как без маски, и мне делается жарко, будто слишком близко наклонился к костру.}
}- Но ты справился с задачей, Соби-кун, - не подтверждает и не отрицает твоих обвинений Ритцу. - Ты победил. Я недаром тобой горжусь.
- Благодарю вас, - откликаешься ты ровно. - Мне просто повезло с Жертвой.}
}Это - обо мне? Я закусываю губу. Честно, что ли? Значит, я все правильно делаю, ты меня не успокаиваешь?}
}- Почему ты не хочешь привести Рицку сам? - начинает сэнсей так, как будто его осенила великолепная мысль. - В этом случае…
- Я исполняю приказ Сэймэя, - крылья носа у тебя вздрагивают. - Вы же знаете, что я не могу ослушаться.
- Разумеется, можешь! Сэймэй мертв, и…
- Нет.
- Ты не можешь избегать меня всю жизнь, Соби-кун! И стоишь лучшего, чем какой-то неопытный ребенок! Неужели тебе хочется забыть годы, проведенные в школе?
Ты хмыкаешь и отвечаешь очень тихо:
- Даже если я хотел бы, боюсь, не получится. Доброй ночи.
И одним движением захлопываешь телефон.
Хорошо, что я сидел у тебя под рукой - кажется, что ты вот-вот упадешь назад.
- Соби! Соби, я здесь, слышишь!
- Рицка… - ты опускаешь голову, волосы падают на лицо. - Все в порядке.
- Я вижу! - встаю на колени, удерживая тебя за плечи. - Посмотри на меня! Соби, пожалуйста!
Ты поднимаешь ресницы - глаза кажутся почти черными.
- Что мне сделать? - спрашиваю по-дурацки. - Чем тебе помочь?
Ты медленно качаешь головой.
- Скажи мне, Соби! Я приказываю!
Крайняя мера, но выхода нет. Ты вздрагиваешь, во взгляде появляется знакомое непонятное выражение.
- Я приказываю тебе! - повторяю отчаянно.
- Иди… сюда… - сдавленным шепотом откликаешься ты и кусаешь губы, будто пытаясь болью удержаться на краю обморока.
Я тебе нужен… Я тебе нужен не только чтобы…
Ты обнимаешь меня крепко, словно никогда не отпустишь. Ладони ерошат мои волосы, гладят спину, пропускают через кольцо пальцев хвост и снова поднимаются к лопаткам. Ты дышишь неглубоко и очень часто.
Когда Йоджи чуть не умер после атаки, как ее, Кои, Нацуо все время сидел, держа его за руку, или лежал, обняв и прижав к себе. А тот в первый день даже в сознание не приходил, и все равно, потом, как только глаза открыл, сказал первым словом спасибо. Они тогда таким взглядом обменялись… Мне было неловко, что я заметил. И мне стало лучше вчера, когда ты в парке мне руку протянул. После оков казалось, идти не смогу - а даже в магазин заглянули… Тебе тоже легче, когда я рядом?}
}- Рицка… - шепчешь ты, и мне опять становится жарко, как когда я понял, что ты из-за меня рассердился на сэнсея.
- Ты правда считаешь, что тебе повезло? - спрашиваю почти беззвучно, невидящими глазами глядя на прислоненную к стене картину. - Что я справлюсь?
- Ты уже справляешься, Рицка, - твои губы прижимаются к моей шее, - я горжусь тобой.
Я не знаю, что ответить. Судорожно обнимаю, зарываюсь лицом в твои волосы, пытаясь не дрожать.
- Ты справляешься, - твои ладони спускаются ниже, скользят по пояснице, по ногам, вот бы ты так и не переставал меня гладить. - Твоя поддержка очень много значит. Когда ты веришь в меня… верю и я.
Я замираю. Кажется, это первый раз, когда ты сам мне сказал.
- Спасибо… - Не знаю, за что благодарю. Наверное, за все сразу. Что защищаешь меня, что дал услышать разговор… - Соби.
- Да?
- Этот сэнсей… Если он прикажет тебе вернуться?
Ты качаешь головой, не ослабляя объятия:
- Он не может. Не имеет права. Я его ученик, но не Боец и не был им.
- Но ведь… тебе же плохо, когда он звонит!
- Это часть воспитания.
Ты не даешь задать вопрос, каким у тебя было воспитание в Семи Лунах - запускаешь пальцы в волосы на моем затылке и осторожно тянешь, чтобы оказаться со мной лицом к лицу. Я сопротивляюсь, но молча и не очень сильно.
Ты ласково проводишь ладонью по моей горящей щеке:
- У меня есть Жертва, Рицка. Я говорил, тебе не стоит опасаться моего ухода.
- А я как ты, - я фыркаю. - Я тебе тоже твержу-твержу, а без толку!
Ты поднимаешь бровь:
- Ты быстро учишься.
Я недоверчиво смотрю на твою улыбку:
- Чему?
- Всему, - ты вздыхаешь. - И спорить тоже.
Значит, тебе лучше. Порываюсь вскочить, забыв, что ты меня обнимаешь, и, конечно, только дергаюсь и остаюсь на месте. Хочу возмутиться - но так и не нахожу подходящих слов.}
}6.
Я слышу шаги на железной лестнице еще до того, как раздается стук и дверь открывается. Я уже научился узнавать, когда поднимаешься ты. Значит, к нам гость.
Отрываюсь от университетского учебника по психологии - на днях я пожаловался, что устал читать монографии, и ты принес мне несколько антологий. Теорию личности, по-моему, каждый старался изложить на собственный лад, будто люди западной цивилизации постоянно соревнуются, кто изобретет что-нибудь новое. Логичен только Юнг. Надо будет спросить, как ты относишься к его взглядам.
На пороге мнется Кио. Я закрываю книгу и встаю с кровати:
- Привет.
- Рицка, - он каким-то птичьим движением склоняет голову набок. - А Соби нет?
Я пожимаю плечами: ширмы сдвинуты к стене, сейчас вся квартира - одна большая комната, видно же, что я один.
- Он сказал, что после университета заедет за какими-то рисовальными принадлежностями, - отвечаю вежливо. - Проходи, если у тебя есть время.
Кио скребет в затылке:
- О’кей.
Разувается, прислоняет к стене большую папку, которую держал под мышкой - наверное, с эскизами - и спрашивает:
- Я включу телевизор, ладно?
Ну да, я в прошлый раз ему нагрубил. Но… мне и так стыдно. Зачем он так себя ведет?
- Конечно, - говорю как можно непринужденнее. И не могу удержаться: - А Соби ты спрашиваешь, можно или нет?
- Обычно да, - Кио выбирает на полке фильм, а я приоткрыв рот смотрю на него. Я совсем на другой ответ рассчитывал почему-то. Думал, вы друзья, и он тут как дома.
Со вздохом убираю учебник - читать под телевизор у меня получается только при тебе, потому что ты делаешь звук совсем тихим. У меня есть одно занятие, которому шум не помеха - на полке в шкафу лежит конверт с воспоминаниями. Я распечатал те, которые оказались в завещании Сэймэя, и еще некоторые, оставшиеся со времени, когда он был жив.
Подумав, я вынимаю конверт и начинаю перебирать стопку снимков. Кио садится рядом и вежливо хмыкает:
- Нельзя взглянуть?
Почему бы нет, в конце концов. Это же хорошие моменты.
- Да, - я протягиваю ему те, которые уже посмотрел. - Это мои мама и брат.
- Сэймэй, - тянет Кио, принимая фотографии. - Аояги Сэймэй… надо же.
- Что «надо же»? - я очень стараюсь не ощетиниваться.
- Так, ничего.
- Кио?!
Сколько можно отделываться от меня после глубокомысленных реплик? Даже у тебя это уже не всегда получается!
- Ладно, только давай тогда спокойно, - Кио фыркает, - а то как-то…
- Угу, - я низко опускаю голову. Мы молчим, потом он примирительно говорит:
- В общем, я думал, что твой брат не умеет улыбаться. Что в детстве не научили. Это точно он?
Шутит, что ли?
- Конечно, - я забираюсь на кровать с ногами. - Почему ты так думал? Ты же сказал, что не знал Сэймэя!
- Знать не знал, но видеть доводилось, - Кио тоже устраивается удобнее, прислоняется спиной к стене и закидывает руки за голову. - Сэймэй пару раз тут бывал, а однажды за Соби в университет заехал. - Он мрачнеет. - Вот тот случай я хорошо помню. Надо было видеть, как они общались. Не с чего мне было хорошо о тебе думать, Рицка, честное слово. Вы ведь даже внешне похожи - ты, когда злишься, так же щуришься… А когда я попытался вмешаться, Со-тян со мной чуть не поссорился и потом целый день не разговаривал.
- И как они общались? - ужасно не хочется спрашивать, но я должен знать.
- Пф! - Кио вскакивает на ноги. - А ты ни разу не видел?
Я снова опускаю голову. Сказать «нет» очень трудно.
- Тогда ясно, - кивает он, делая пару шагов туда-сюда. - Ты раньше не видел Соби, а я не видел тебя. Неудивительно, что ты не понимаешь!
Я стискиваю зубы. Не понимаю? Не знаю ничего, но, кажется, уже очень даже понимаю!
- Знаешь, на этих фотках, - Кио не глядя тыкает пальцем в ближайший снимок, - Сэймэй вообще другой! Он, наверное, к тебе одному в жизни нормально относился. Как к человеку.}
}Я по одной собираю с покрывала разбросанные фотографии. Если бы я знал ответ. Если бы я знал брата.
Все, что у меня было до тебя - Сэймэй. Я пошел с тобой первый раз, когда ты произнес его имя! А теперь я отчего-то боюсь, что он имел отношение к кошмару, который мне приснился. Или пароль к той игре был прислан нарочно, чтобы подорвать мое доверие?..}
}Входная дверь открывается, впуская тебя домой, и я вздыхаю с облегчением. Кио, кажется, тоже рад нарушить повисшее молчание:
- Со-тян! Где ты ходишь, я жду, жду! Мы совместную работу заканчивать будем? До сдачи две недели осталось, а там ведь только абрис пока!
Ты разуваешься, не отвечая на поток вопросов, потом выпрямляешься и поправляешь очки:
- Не надо волноваться. Конечно, будем заканчивать. Сегодня. Удачно, что ты пришел.
- Правда? - Кио расцветает, - здорово, а то я уж начал беспокоиться! Тогда я все приготовлю, да?
Ты киваешь, и он торопливо расшнуровывает папку, раскладывая карандаши, кисти, тушечницы, еще какую-то мелочь. И то ли не замечает, то ли не обращает внимания, что ты выглядишь усталым и обеспокоенным. Я уже намереваюсь спросить, но осекаюсь: во-первых, не хочу при Кио, во-вторых, ты сам подходишь к кровати, садишься на край:
- Как прошел день, Рицка?
- Нормально, - я вглядываюсь в тебя. Ты устал? Улыбаешься и проводишь указательным пальцем по моему лбу:
- Тогда почему ты хмуришься?
Твоя способность вести себя так, будто рядом больше никого нет…
- Что-то случилось? - спрашиваю я шепотом, чтоб Кио не слышал. - У тебя проблемы в университете - или?..
Мне не хочется договаривать, я заканчиваю фразу выразительным взглядом. Ты качаешь головой:
- Нет, все в порядке. Не переживай.
- Соби, - я поднимаю бровь, - мы же договаривались!..
Никогда не врать.
- Я говорю тебе правду, - ты смотришь на меня, как никто больше не смотрит. От этого твоего взгляда хочется убежать или… или не убегать, а… Не знаю, что сильнее.
Кио останавливается на середине движения и прислушивается. Вид у него невеселый.
- Ладно, - спрыгиваю с кровати и иду к оставленной тобой у входа сумке. - Там продукты есть?
- Есть, - отзываешься ты, вставая и потягиваясь таким кошачьим движением, что я почти вижу на твоей голове ушки. Интересно, у тебя нет фотографий, где ты мой ровесник?
- Пожалуйста, убери в холодильник, - просишь ты, когда я уже тащу сумку на кухню. И как ты умудряешься носить такие тяжести, будто они ничего не весят?
Открываю сумку, чтобы достать пакеты с продуктами, и замираю, точно как Кио минуту назад. На самом верху покупок лежит твой мобильник - и индикатор на крышке мигает желтым. Неотвеченный звонок. Почему телефон здесь, а не у тебя в кармане? Я бы отнес его тебе, не задумываясь, не будь этот звонок так подсвечен и не приди ты домой с таким выражением лица. Я смотрю на мобильник, потом решаюсь и тихо, без щелчка открываю.}