- Да-да, идите.
Лишь сейчас мне кажется, что голос у мамы все-таки неестественный. Не только потому, что спокойный. Он какой-то отрешенный. Раньше, чем я успеваю сообразить, что бы это значило, ты уже возникаешь передо мной:
- Ты звал меня, Рицка?
Я напряженно киваю:
- Как ты?..
- Услышал? Это несложно. Мой слух настроен на твой призыв, я услышу, если ты позовешь. Впрочем, это лучше обсуждать не сейчас и не здесь. Ты собрал вещи?
- Да. Но там сумка размером с императорскую пагоду. А я только необходимое взял.
Ты усмехаешься и легонько треплешь меня за кошачье ухо:
- Пагоду? Ну, надеюсь, у нее есть ручки.
- Эй, - я дергаю ушами, - перестань! Конечно, у нее есть ручки. Ээ… она неподъемная.
- Нестрашно. Возьмем такси.
Ты, кажется, первый раз поднимаешься в мою комнату по лестнице, а не забираешься через балкон. Первый раз - и только чтобы больше этого не делать… Я опускаю голову и не отстаю от тебя. Мне сейчас очень тяжело видеть маму.}
}Ты оцениваешь сумку взглядом, потом примериваешься и вскидываешь ее на плечо. Я пару раз мигаю и требую:
- А ну поставь обратно! Соби! Соби, я кому говорю! Давай вместе! Ты надорвешься! Ты меня слушаешь или нет? Соби, черт возьми!
Ты поворачиваешься, углы губ поднимаются:
- Есть моменты, когда я могу тебя не послушаться? - но останавливаешься. Я хмурюсь:
- Пожалуйста. Я… я не хочу тебе приказывать.
Ты все еще стоишь в дверях. Кажется, этот поединок взглядов я должен выиграть? Хорошо же.
Через полминуты ты ставишь сумку на пол и встаешь так, что теперь я вижу только твой профиль. Но все равно замечаю, что глаза у тебя погрустнели. Черт. Я не хотел…
- Соби… - подхожу и останавливаюсь в нерешительности. Не знаю, что сказать. Не знаю, как себя вести. - Я просто… Думаешь, я не справлюсь? Я могу и сам!..
- Можешь. Но мне было бы приятно сделать это для тебя, Рицка.
Ты говоришь ровно, без эмоций. Зато у меня их через край. Я пинаю бок сумки, в последнюю секунду вспомнив, что там диски и винчестер. Пинок выходит вполсилы. Я коротко вздыхаю. Почему ты такой упрямый?
- Хорошо, - говорю сквозь зубы пару вдохов и выдохов спустя. - Возьми сумку, если тебе так охота растянуть связки. Вечером не сможешь рисовать - я не виноват.
Ты резко оборачиваешься, в глазах опять удивление - как недавно в парке:
- Рисовать?
- Ты же живописью занимаешься. Или мне вчера показалось? - язвительно напоминаю я. А ты, вместо того чтобы разозлиться, улыбаешься:
- Так ты беспокоишься.
Я тебя сейчас…
- Соби, ты… ты точно придурок! - я вспыхиваю и отворачиваюсь. - Бери уже эту чертову сумку и пошли!
- Слушаюсь, - я отчетливо различаю в тоне беззлобную насмешку. Точно - спускаясь по лестнице, ты говоришь через плечо: - Ты непоследователен, Рицка.
Я тебе когда-нибудь скажу, какой ты. У меня много определений.}
}Мама так и не выходит из комнаты, чтобы проводить нас. Я осторожно заглядываю в гостиную. Она там. Спит, устроив голову на изголовье кресла.
На мгновение я чувствую такую острую жалость, что хочется остаться. К глазам подступают слезы. Я люблю тебя, мама. Я так люблю тебя.
Прислоняюсь лбом к стене, закрываю глаза, загоняя непрошеные слезы назад под веки. Нет. Я не буду плакать.}
}Твоя рука обнимает меня, и я отрываюсь от стены, иду к выходу. Дверь уже открыта, в прихожую падает косой столб света с улицы. Там солнце и яркое небо. И когда мы оказываемся под ним, делается ненамного, но легче. Вот и все, да? Теперь к тебе.
Ты достаешь мобильный, вызываешь такси. Оно подъезжает спустя одну твою выкуренную сигарету и наше ненарушенное молчание. В нем нет отчуждения. Не знаю, о чем ты думаешь, но молчишь легко.
Водитель выходит из машины, помогает поставить в багажник сумку. В комнате она казалась громадной, а сейчас я понимаю, что она в общем средних размеров. Может, не стоило на тебя орать…
Но ты ведь не слушаешь, когда я прошу. А приказывать я не умею. И хоть понимаю, что должен научиться… Знал бы ты, как мне не хочется, Соби.}
}В такси я отодвигаюсь от тебя как можно дальше и неотрывно смотрю в окно. Говорить нет сил. На сегодня впечатлений уже перебор.
Ты просишь водителя не гнать, и неторопливая смена городского пейзажа за окнами в сочетании с шуршанием шин действует усыпляюще. Я задремываю с открытыми глазами. Надо будет спросить, как ты убедил маму, и почему она потом заснула. Кажется, Шинономе-сэнсей увидит тебя на следующем собрании родительского клуба. На этой мысли глаза закрываются.
*
- Рицка, проснись… - ты трогаешь меня за плечо, и я медленно поднимаю тяжелые веки. Точно, приехали. Выбираюсь из машины.
- Поднимайся, - ты расплачиваешься с таксистом, он выставляет на тротуар сумку и отъезжает. Я по-прежнему стою, не двигаясь с места. Кажется, сейчас что-то кончится в жизни, к которой я привык. Или начнется. Именно теперь, когда я войду и назову твой дом своим.
Я жду, пока ты перебросишь через плечо ремень, проденешь руку в ручки сумки, удерживая ее на локте, и пойдешь вперед.
- Ну что же ты?
Оборачиваешься, я торопливо, в два шага к тебе присоединяюсь. Мы идем наверх, ты достаешь из кармана пальто ключи.
- Завтра я сделаю тебе вторые, - говоришь между делом, отпирая.
Я киваю:
- Ладно.
Ты ставишь сумку на пол, разуваешься и проходишь в комнату, включая свет и какую-то негромкую музыку. Я ненадолго закрываю глаза, чувствуя, как опускаются уши, руки, хвост. Я устал. И есть хочется.
- Обедать будешь? - спрашиваешь ты, проходя мимо.
Я что - о голоде вслух сказал?
- Да, - я наконец сбрасываю куртку. Потом смотрю на молнию сумки, прикидывая, разбирать ее сразу или отложить на вечер. Лучше отложить. А то сейчас буду непрерывно дергать тебя вопросами, что куда пристроить.
- Суп или второе?
Вот этот вопрос мама мне никогда не задавала. Я даже не знаю, что на него ответить.
- А есть выбор?
- Рицка, - ты выглядываешь из кухни, - конечно, если я спрашиваю, есть варианты. Нужно только разогреть. И проходи в комнату. Тебя что-то смущает?
Еще как. Я только что осознал, что сменил адрес. Надо Юйко сказать. Сюда, по крайней мере, безопасно приходить - если и впрямь заболею.}
}- У тебя есть телефон? - спрашиваю пять минут спустя, заходя на кухню. - Я не нашел.
- Только мобильный, - передо мной возникает тарелка мисо-супа. - А что?
- Ничего, потом со своего позвоню, - я наблюдаю, как ты ставишь себе вторую тарелку. Ты ловишь мой взгляд и вопросительно поднимаешь брови. Я качаю головой:
- Ничего.
- Тогда приятного аппетита. С новосельем, Рицка.
Какой ты спокойный. Будто ничего не произошло. Неужели у тебя нет ни одного вопроса? А если есть - неужели так и не задашь?
Я принимаюсь за еду.}
}*
Вечером, когда я раскладываю вещи на трех полках, выделенных мне в платяном шкафу, выясняется, что минимум один вопрос у тебя все же есть. Правда, моего переезда он касается мало.
- Рицка, - ты поворачиваешься от незаконченной миниатюры, около которой простоял последние полтора часа, - почему ты именно теперь принял решение?
- Ты о чем? - я сажусь около сумки и начинаю разбирать диски, сортируя их по содержимому и раскладывая вокруг себя. Тот, на котором роспись Сэймэя, убираю в упаковку от одного из музыкальных. Не до него сейчас - да и ты не наткнешься.
- Твой разговор с Нацуо и Йоджи, большую часть которого я пропустил, был пару недель назад. - Ты очень серьезен. - Что изменилось за это время?
Тебя там не было. Не было в той игре - не игре, когда реальность сделалась холодом и смертью. И я так хотел позвать тебя - а потом ты появился и чуть меня не убил. Правдоподобность у происходившего была такая, что и сейчас передергивает. Я ведь не все тебе рассказал.
Я заставил себя проснуться. Понял, что ничего особенного наяву не произошло. Но мысль о том, что могло бы произойти…
Кто знает, откуда взялся тот сон? А если это в самом деле был один из вариантов будущего? Но я испугался не тебя - каким ты мог бы стать, прикажи Сэймэй меня убить. Я испугался за тебя - потому что... Ты ведь не пойдешь против ни одного из нас. Не хочу, чтобы такой выбор встал перед тобой в реальности. Не хочу твоей смерти!}
}Ну и как рассказывать? Точно решишь, что у меня крыша поехала.
- Соби, - говорю вместо ответа, - помнишь нашу первую встречу? Помнишь, ты сказал: «Мы должны выковать узы прочнее и крепче, чем чьи-либо еще»?
Ты прищуриваешься и киваешь.
- Когда ты создал между нами связь - ты сделал это, чтобы оберегать и защищать меня?
- Разумеется, - задумчивость в твоем взгляде сменяется решимостью. - От кого угодно.
- Потому что Сэймэй попросил? - уточняю я хмуро и поднимаю руку, когда ты делаешь шаг ко мне. - Нет. Ответь.
- Да, - ты откладываешь кисть, хотя уже поздно. Пока ты машинально вертел ее, у тебя все пальцы краской перепачкались.
- Так вот, Соби, - завершаю я, дождавшись твоих слов, - ты кое-чего не учел. Та связь, которую ты сделал, работает в обе стороны! Она не механическая!
- Что ты хочешь сказать?
Все-таки подходишь, опускаешься на пол по ту сторону разобранной сумки.
- Ты слышишь, когда я зову тебя - и можешь оказаться рядом, когда я в опасности. Так?}
}Очень хочется повысить голос, но тогда ты точно не примешь меня всерьез. А должен. Я заставляю себя говорить спокойно.}
}- И я тоже слышу, когда плохо тебе. Сколько раз повторить, чтобы ты понял?! Я не хочу, чтобы ты постоянно рисковал! Когда Жертва не может помочь Бойцу, потому что он о сражениях не сообщает, это… нечестно, - заканчиваю я полушепотом.}
}Ты протягиваешь руку, чтобы меня коснуться - ты вообще часто меня касаешься, а я все реже отдергиваюсь, - и замечаешь, что пальцы в краске. Ты слабо улыбаешься, глядя на них. Ну и что я сказал такого, чтобы ты обиделся?
- Рицка, я обещал Сэймэю заботиться о тебе, а не превращать в живую мишень на поединках.
- Меня? В мишень? При таком Бойце как ты? Ну ты загнул, - мне становится искренне смешно. - Соби, да когда я за тобой стою, я никого и ничего не боюсь! - Вот сейчас мне очень, очень нравится твоя внимательность. Всегда бы ты меня так слушал! - И я тебе нужен! Ты должен меня научить! А если нет, я не знаю, что с тобой сделаю! - я вскакиваю на ноги и гневно гляжу на тебя сверху вниз.
Ты поднимаешь голову, так, что волосы падают за спину, и с интересом на меня смотришь. В левом ухе отблескивает бабочка серьги. Вторую вырвала эта… черноволосая Зеро. Она же была у них Бойцом? А меня там не было. Я отворачиваюсь к окну, чтобы ты не видел моего лица.
- Соби, если… если я для тебя все еще… доказательство верности приказу… Я… - голос звучит как-то глухо.
- Рицка…
- Если мой переезд тебе только этим удобен… Что теперь ты ситуацию контролировать будешь…}
}Ну да, я сам хотел остаться. Но ты так сделал, что мне кажется, все было наоборот.}
}Ты обнимаешь меня со спины настолько неожиданно, что я вздрагиваю.
- Рицка… - теплый шепот в ухо, от которого хочется то ли обнять в ответ, то ли ударить. Я стискиваю зубы. - Рицка… Мне нужен ты. Именно как ты, не как продолжение Сэймэя. Ты мне веришь?
Я выворачиваюсь, смотрю тебе в глаза:
- А ты мне?
Снова улыбка. Добрая, знакомая. Ничего не говорящая.
- В чем именно?
- Что у нас обоюдная связь, - повторяю я, пытаясь быть таким же терпеливым. Получается плохо.
- Я верю тебе.}
}Откуда у меня ощущение, что ты говоришь не все, что думаешь? Но еще посмотрим, кто упорнее.
Ты обнимаешь меня, не касаясь ладонями. Почти невесомо. Я отодвигаюсь, кладу руки тебе на плечи, заставляю снова опуститься на пол, даже не на колени, а сесть совсем. Сажусь рядом, впервые решившись на… такое. Провожу подушечками пальцев по твоей щеке, прослеживаю линию скул.
Ты как-то странно реагируешь на прикосновение: на секунду широко раскрываешь глаза, а потом хмуришься. И вид у тебя… будто прислушиваешься. К чему?
- А знаешь, - говорю я, морща нос, минуту спустя, - по-моему, Кио не понравится, что я тут обосновался.
- Кио твое пребывание здесь никоим образом не касается, - пожимаешь ты плечами. - Не бери в голову, Рицка.
- Я и не собирался. Ладно. Пока ты не встал мне еще на пару дисков, может, вернешься к работе?
Ты поднимаешься на ноги одним стремительным движением. Я ошарашенно гляжу вверх, оперевшись на ладонь. Ты протягиваешь мне руку, убедившись, что краска на пальцах засохла: