- Ты же мой сын, мне интересно, чем ты живешь, с кем общаешься…
- Ну, тогда с тебя шахматная партия и сказка на ночь в выходной! Как в детстве! – сын рассмеялся вместе с отцом. – И я думаю, нам всей семьей надо выбраться на природу! Вот только от рыбалки меня до сих пор воротит…
- Как от футбола.
- Да, от футбола тоже…
- Тогда на серфинг можно!
- Вот! Точно! – Даниил щелкнул пальцами. – Самое то! У них вроде полуфинал скоро?
- Финал! – поправил Жданов-старший.
- Тем более! Блин, папа, почему вы запретили мне заниматься серфингом?
- Потому что… – мужчина вмиг нахмурился. – Опасно, ты сам знаешь! Вспомни, что десять лет назад случилось!
- Десять лет! – блондин патетически взмахнул руками. – Это было так давно! Я совсем мелкий был…
- Ты чуть не утонул! – акцент явно сместился. – Нам с мамой хватило!
- Ну, да… знаю…
- Как у Глеба дела, кстати? – резкая смена темы, дабы уйти от неприятных воспоминаний. – Чего он опять весь мутный?
- Отчим его достал совсем… а мать не обращает внимания.
- Ох, уж эта Регина! – напряженный вздох. – Не знает она, что такое жизнь! Настоящая! Деньги из неё такую сволочь сделали!
- Так она выходила за дядю Сережу только из-за его кошелька?
- А сам как думаешь?
- А мама за тебя тоже?
- В смысле? – встречный вопрос поставил в тупик.
- Ну, наша мама за тебя по любви вышла? Или нет?
- По любви! – кивнул Стас, обняв сына. – Ты не представляешь, как я ей за всё благодарен! Наша мама – клад! Я её обожал, обожаю и всегда обожать буду!
- Она у тебя первой была? – Даня прищурился. – Ты в неё влюбился или она в тебя? А?
- Давай я тебе как-нибудь в другой раз расскажу…
- Мужчины… – Дина заглянула в кабинет. – Вы спать-то собираетесь сегодня?
- Динуль, иди сюда…
Усадив жену на колени, Жданов блаженно закрыл глаза.
- Ну, вот что ещё для счастья надо, а?
- Да уж… – протянул ему в унисон Даня. – Разве что тонну шоколада!
- Тонны не обещаю, но торт шоколадный завтра испечь запросто смогу! – Дина улыбнулась своим самым дорогим и любимым.
- Мама! Я же теперь уснуть нормально не смогу!
- Я тоже… – облизнулся Стас.
- Если сегодня не ляжете, то завтра за столом, прямо в торте уснете!
- Неужели?
- Правда-правда! Живо по кроватям!
Если отправить Даню было просто, то со Стасом этот номер не прошел.
- Дина, ты хочешь спать?
- Да.
- Уверена?
- Уверена!
- А может быть, не хочешь?
- Хочу!
- И я хочу! Иди ко мне!
- Стас! Я спать хочу, хотя, я знаю, о чем ты подумал!
- А я тебя хочу!
- С тобой невозможно спорить, Жданов...
- И не надо...
- Да в том-то и дело, что иной раз надо! А я не могу!
- Значит, не надо.
- Люблю тебя…
Включив старенький ноутбук в розетку, Лев пристроил его у себя на коленях. Ужинать он не стал и заперся у себя. Возникло острое желание скрыться от внешнего мира. Воткнув наушники в разъём, врубил погромче. Заиграл Freddie Mercury – Show must go on… шикарная песня, пользующаяся огромной популярностью, конечно, из-за солиста легендарной рок-группы Queen.
Вот уж правду говорят, что музыка – лучший лекарь! На неё можно положиться в самые тяжелые минуты жизни. Тебе не придется ничего говорить – она скажет за тебя…
Прокрутив больше половины треков, цыган понял, что не может расслабиться и закрыл окно с плеером, взял в руки папку. Тянуть кота за… одно место вовсе не хотелось, поэтому он вытряхнул стопку смятых листов, поочередно переворачивая их, складывал в порядке номеров страниц от меньшего к большему. И случайно наткнулся на старую вырезку из газеты «Crime World» с заголовком больше походившим на издевательскую иронию, нежели на начало весьма серьезной статьи: «Черный Дельфин спешит на помощь, потонувшим в океане преступных страстей…», от одного этого уже не по себе.
Забив в поисковик слова «Черный Дельфин», Лев не без удивления обнаружил, что это – название особой исправительной колонии строжайшего режима для пожизненно осужденных в городке Соль-Илецк под Оренбургом. Надо же… В России таких тюрем всего две: Черный Дельфин и Белый Лебедь. Названьица, конечно, те ещё… Белый и черный, почему? Нет, ну с черным вроде понятно, но а белый-то причем? Или преступники каким-то образом делятся на «белых» и «черных»? Особо опасные-то? Хм… Умом Россию не понять! И это тоже факт!
Сама статейка повествовала о том, как трудно психологически и физически заключенным, о том, что почти невозможно смириться с тем, что они уже никогда не выйдут… нет, выйдут, конечно, но вперед ногами… на отдельное кладбище, куда даже родственников не всегда пускают!
Потирая переносицу, парень отложил заметку и взялся за новый листок. Информация, уложенная в аккуратные буковки, была ещё более ошеломляющей.
«Саппоро Лекса Георгиевич, родившийся 18 ноября 1953 года в городе Серпухов Московской области, находясь в возрасте семидесяти двух лет, скончался в госпитале тюрьмы «Черный Дельфин» от побоев, нанесенных сокамерником, спустя сутки после того, как суд коллегии присяжных отклонил очередное ходатайство о пересмотре его дела…», – вслух прочитал Лев, пытаясь уловить смысл. Не вышло… Перечитал снова и снова…
Так, вот ещё вырезка… правда уже из местной желтой газетенки, коим верить ни капли нельзя.
«Летом 2010 года самая ужасная Российская тюрьма «Черный Дельфин» распахнула двери для ещё одного потерянного человека, если можно вообще его таковым считать… осужденный пожизненно Саппоро Лекса Георгиевич в криминальном мире известный как «КРОВАВЫЙ БАРОН», был доставлен по решению суда города Ковальска (Тверская обл.) в пункт назначения – город Соль-Илецк под Оренбургом. На его счету десятки жестоких убийств и грабежей, причинение тяжкого вреда здоровью, шантажи и вымогательства, торговля наркотиками, а так же изнасилования…».
Следующие подробности цыгана уже не интересовали.
«10 августа 2010 года на прямо на суде против Лексы Георгиевича Саппоро было возбуждено ещё одно громкое дело по статье «Педофилия», так как сексуальные домогательства к несовершеннолетней гражданке Соловьевой Хитане Бахтиевне, про которые не раз слышали следователи от свидетелей все же оказались правдой…».
«Цыганские разборки – дело не для слабаков!», – так гласил очередной заголовок вырезки пожелтевшей от времени газеты «Новости Криминала».
Разболелась голова. Лёва, открыв форточку, снова уселся – на этот раз за стол, принимаясь выуживать актуальную и достоверную информацию в целом море бреда. Мог ли он подумать, разговаривая с Игнатом, что всё окажется так…
«Осужденный Саппоро признан вменяемым и отдающим себе отчет в своих действиях… на одном из допросов он заявил, что в ранней юности ему выставляли вялотекущую маниакальную шизофрению, однако сведения найдены не были. Себя виновным данный субъект не признает, уверяя, что действовал исключительно в рамках законов… своих законов, цыганских, вероятно, но, по словам свидетелей Лекса – преступник до мозга костей, безнаказанность которого привела к трагическим последствиям во многих семьях на протяжении последних десяти лет…».
Раздался стук в дверь. Лев подскочил, едва не получив инфаркт.
- Лев, ты почему не ужинал? – голос у Хитаны был взволнованный.
- Я не голоден… – какая к черту тут еда. – Мама, оставь меня, пожалуйста!
- А что ты там делаешь?
Что ответить? Послать? Или тактично объяснить ситуацию?
- Мама, я уже сплю!
- Да? Ну, тогда, спокойной ночи… – растерянно произнесла она. – Извини!
Ночной воздух с шумом ворвался в маленькую комнату. Свежо! Но сейчас не время отвлекаться на такие мелочи! О! Статья, недавно вышедшая в криминальной прессе! Отлично!
«Только мы с конём по полю идем… Точнее сказать – с телохранителем. Лекса Георгиевич Саппоро (ныне покойный) действовал с подельниками, одним их которых является его друг, союзник и практически раб – Крючковский Банго Курамович, в преступном мире известный как «КРИВОЙ». Кстати, достоверных сведений о его фамилии, имени и отчестве нигде не зафиксировано…
Такой же преступник, низший по рангу и отличающийся крайней исполнительностью, и преданностью хозяину. Осужденный Крючковский виновным себя признал и даже покаялся, впрочем, чего не сделаешь ради скидки срока. В настоящий момент Крючковский находится в исправительной колонии строгого режима в Твери. От комментариев по поводу недавней кончины работодателя отказался…».
«Интересно… можно ли как-нибудь увидеть этого самого Кривого?», – спонтанно подумал Лев, кусая губы и водя ручкой по чистому тетрадному листу.
«Цыганский барон, проживающий в городе Сочи с 1988 года, Саппоро Лекса Георгиевич обвинил Министерство Внутренних Дел в клевете…
Но обо всем по порядку! Свой первый срок, а именно 10 лет общего режима, КРОВАВЫЙ БАРОН получил в 1993 году за ограбление банка. По словам адвоката задержанного, его обвинили лишь по сходству фотороботов, которые насоставляли перепуганные до смерти кассиры, а охранник вообще уверял, что Лекса и человек, угрожавший оружием – разные люди! Таким образом, был выдвинут встречный иск к МВД, рассмотрению который так и не подвергся… Тем не менее, Саппоро выпустили через несколько лет условно-досрочно. Ходили слухи, что напор следаков сломался из-за угроз самому генералу…».
Ничего себе…
А у него крутые родственнички! Дедуля хоть куда! Парень улыбнулся сам себе. Если бы не точные даты и имена, то можно было бы подумать, будто читаешь остросюжетный, но напичканный фантастикой детективчик среднего разлива.
«Мишенью для атак стал и офицер группы захвата Викторов, некогда известный, как ВИТА, поймавший за свою карьеру больше сотни опасных рецидивистов. Как гласила матушка пресса: «Они нашли друг друга! Чокнутый убийца и не менее чокнутый следователь!»
Дело в том, что с тех пор, как Лекса встал на учет, Викторов взял его дела под собственный контроль, но неуловимый цыган выставлял бедолагу дураком чуть ли не на каждом выезде… Дошло до того, что майор, подававший прежде огромные надежды, плюнул на погоны, однажды влюбившись в родную сестру Саппоро…».
Роза, значит? Хорошо... С ней и надо поговорить в первую очередь!
«А есть ли тут что-нибудь из личной жизни самого Лексы?» – парень с невообразимым азартом листал сшитые страницы газетных вырезок.
====== Глава 18. ======
Утро четверга для кого-то как последний день упорной работы перед халявной пятницей, а для кого-то – кошмар… Как, например, для Киры, которая мало того, что так и не добилась от Хитаны ответов на свои вопросы, так ещё и не сомкнула ночью глаз! Нет, вовсе не из-за нехороших мыслей, ну и они были, но основной причиной стала Зора… Так как выяснилось, что ей в общем-то некуда пойти, то хозяева радушно согласились приютить девушку на ночь, притащившую им их непутевого сына и возможно, спасшую ему жизнь. Хорошо, когда родители не знают правды, точнее знают, но не всю.
Милехина, тщетно пытавшаяся уснуть хоть ненадолго, окончательно открыла глаза, едва прокукарекал петух. Да… это в городе ты просыпаешься под звуки какой-нибудь прекрасной мелодии, поставленной на звонок будильника в телефоне, а тут протяжное и душераздирающее «Ку-ка-ре-ку-у-у!» даже помогает быстро вскочить.
Так вот: спать Зору уложили с Кирой, потому что комната для гостей была забаррикадирована давным-давно, с тех самых пор, как Лачо стал Баро южного табора. Нет, поначалу, скромная гостья расположилась на оборванной и скрипучей раскладушке возле софы, но Кире вдруг стало так жаль бедняжку, что она любезно пустила ту к себе… как оказалось – зря! Всю ночь пришлось скидывать с себя руки и ноги, закрываться подушкой от дикого храпа, и перетягивать одеяло! Одним словом, такой сумасшедшей ночевки у девушки не было никогда.
Завтрак тоже не удался, потому что Хитана, заболтавшись с опаздывающим мужем, забыла про молоко и кофе, которые мигом оказались на плите… каша вышла так себе, зато свежие булочки были очень кстати!
- У тебя какие отношения со спортом? – Зора уплетала слоеную булку, запивая горячим кофейным напитком. Кофе в чистом виде она не любила, поэтому набухала туда и молока и сахара, ну и воды побольше ленула.
- Нормальные, а что? – Кира улыбнулась.
- Разряд имеешь?
- Да ты что, какой разряд! – девушка махнула рукой. – В школе четверка стояла, думаю, что и здесь не сложнее…
- Ошибаешься… Сегодня у нас физ-ра совместная, возможно, перед спартакиадой.
- Совместная?
- Да. Ивушка любит, когда побольше народу!
- Ивушка? – Кира поморщилась. – Кто это?
- Я же говорю – физрук! Иванов Иван Иванович, а мы его называем Ива!
- И что, этот ваш Ива… Почему такое странное прозвище?
- Да потому, что когда пьяный ревет горючими слезами! – хохотнула Зора.
- Сентиментальный такой?
- Козел он, редкий… – цыганка доела лакомство, собрав даже крошки. – Если не подготовлена – туго тебе придется! Загоняет как сидорову козу! Он любит перваков пришпорить! Сачковать не даст! А если прогуляешь – штрафбат светит!
- Штрафбат? – Милехина широко распахнула глаза. – Как это?
- Девчонки отправляются в волейбольную команду, а парни в футбольную. И ему похер, что у тебя, к примеру, инвалидность или освобождение! С другой стороны, только так можно от него отделаться на первые три недели! Потом – либо университетская сборная, либо – обратно к Иве!
- Кхм... – прокашлялась Кира. – А где лучше-то?
- На вкус и цвет… Но я думаю, что волейбол лучше!
- Тогда, может, прогуляем?
- Рехнулась? Он тебя в черный список занесет! Первокурсникам запрещены прогулы!
- Не радужная перспектива – быть загнанной, как сидорова коза!
- Привыкай… в здоровом теле дух тоже здоров! Я люблю спорт! Нагрузки особенно, отвлекают, знаешь ли, от всякого бреда, который, так или иначе, лезет в башку иногда.
- А что с теми, кто не справляется?
- Отчисление…
- Как?! – Кира прикусила себя за палец. – Только из-за физкультуры?
- Странная ты, однако! Да, только из-за физкультуры! Точнее – из-за неудовлетворительной отметки! Ну, не паникуй ты так уж! К Иве тоже подход возможен на крайний случай!
- Какой?
- Ты лучше настройся на работу, а то точно дистанцию сомнешь! И помни: главное – послушание! Ива только так может общаться! Он человек армейский! Порядок любит.
- Да уж...
- Рота, подъем! – Рамзан Каримович стукнул по столу, за которым благополучно дремала его секретарша.
- Доброе утро, шеф! – вскочила заспанная девушка. – У вас сегодня переговоры с господином Хабаровым. Он сказал, что позвонит…
- Как же он и снизошел-то до нас, простых смертных! Мешок денежный! Как меня тошнит от его благородства! – мэр разобрал стопку писем, найдя нужное, не оборачиваясь, прошел в свой кабинет.
Бегло прочитав послание, нажал кнопку вызова.
- Кренделеева ко мне, срочно!
- Да, Рамзан Каримович! – послышалось с той стороны двери.
- Заходи уже, олух! – крикнул Бероев, кладя трубку.
Порог переступил невысокий, худой очкарик средних лет, с блокнотом подмышкой.
- Докладывай обстановку! Получил сегодня письмо от директора сети торговых точек, ему не терпится вложиться в наше творение! А время – деньги, мой дорогой! Так что, давай-ка, не огорчай меня!
Рамзан Бероев всегда знал, что нет ничего лучше надежного тыла. Он никогда не брезговал общаться со всякой шушерой, которую вполне можно было использовать в своих целях, приручив предварительно. Нельзя сказать, что пользы от этого было больше, нежели вреда, но большой бизнес имеет в своей основе, как ни странно, именно такие вот мелкие связки, объединяющиеся затем в фундаментальный каркас. Тот, кто говорит, что добился всего честно – лжет. Сконцентрировавшись на подобных мыслях, мэр прослушал вводные фразы подчиненного, очнувшись уже на самой сути.
- Собственно, вот об этом я и говорил… – Кренделеев разложил перед боссом листы с планами. – Итак, мы закончили проектирование торгового центра, мои люди нашли удивительно дешевую землю в районе Хосты, почва там местами горная, но сама атмосфера манит… экологически чистый уголок, практически нетронутая цивилизация! Минусы тоже есть, например, далеко от центра и проблематично с транспортом, и водоснабжением, ещё мы обнаружили неподалеку заброшенную жилую зону…