-Он первый руководитель Ильи, ты знаешь?
-Да. Так Вы расскажите?
-В порядке сплетни? Ладно, расскажу, что знаю. Мать у него журналист, международный журналист, говорят, была востребована, много ездила, много писала. Общалась в высших кругах. Сильная, авторитарная женщина. Отец хирург в Склифе. Пил сильно, он и сейчас пьет, работает в районной поликлинике, кто ему даст оперировать, когда руки ходуном ходят. Вообще, сын у них был один. Начитанный, с языком, английским, толковый, пошел учиться на врача. Не пил, не курил, с девицами не развлекался. Все путем. Галка из глубинки, она не дурочка, но ей не повезло. Жила в общаге, в принципе она нормальная, но влюбилась. Сама понимаешь, контроля, не какого, Мамы рядом нет. Короче она с ним пожила немного, забеременела. А он ее бросил, как узнал. Она к врачу на аборт, а тот ей говорит, что резус у нее отрицательный, а у ребенка может быть положительный, что ей лучше рожать, а то потом может и не случится. Галка напугалась, тут подружки и присоветовали устроить вечеринку, позвать парней, лучше москвичей коренных. Устроили, пили, гуляли. А на утро Илья с Галкой проснулся. Было, что не было, он не помнил, а через месяц Галка к его матери со справкой пришла. Она ей и про вечер и про резус все рассказала. Мать у отца спросила про резус, он подтвердил. Так они и поженились. Клавдия Петровна настояла. Прописали Галку, в Москве оставили. Внучку Клавдия Петровна обожала. С Галкой вроде ничего. А вот у Ильи с Галкой так и не заладилось. А она видишь, стерва, про группу крови знала. И знала, что Илья как узнает, так все поймет. Так она его с дочкой все ссорила, все их по разным углам разводила. Илья работал, за столько лет всякий интерес к семье потерял, ну живут и живут. Галка ж ему не готовила, не следила за ним, он все сам. Только вспоминал, что мать его перед смертью просила Галю не бросать и о девочке позаботиться. Он и заботился – деньги давал. А тут появилась ты. Он тебя сразу полюбил, мог и не говорить ничего, все видно было. Галя стала мешать. Он просил развода, а она Зойку пилила, там скандалы, девчонка и так с проблемами, так тут вообще с катушек съехала. Короче Галка всех довела. А как Зоя в больнице оказалась, так он и узнал, что пятнадцать лет кормил чужого ребенка и бабу лгунью. Развелись они быстро. Галка на квартиру претендовала, но суд все отклонил. Квартиру Илья получил по наследству, имущество неделимое. Но он все за Зойку переживал, говорит. Она фамилию мою носит, я ее дочерью всю ее жизнь считал, на улицу не выгоню. Короче, он предложил Галке купить квартиру в Краснодаре, оформил ее на себя до совершеннолетия Зои, написал дарственную на Зою. Вот так. Галке деваться некуда она собралась и уехала. А Корецкий его в Бостон отправил, сказал, что больше никому доверить свое дело не может, а у него тут второй ребенок на подходе. Вот Илюша и уехал. Что еще знать хочешь? Любит он тебя, вот как твоего кавалера зимой увидел, так чуть на него не бросился, благо все мирно решилось. И дело он тебе придумал, чтобы не скучала и глупостей не наделала. Говорит, что ты девка умная, но безбашенная. Прости за откровенность.
-Да ладно, я правда сначала творю потом думаю. Я скучаю по нему сильно, понимаете?
-А то! Я же не слепая, вижу. Тебя разница в возрасте не смущает?
-Нет, я ее не чувствую. Просто мне хочется до него дорасти.
-Это хорошо, дай Бог у вас все сложится. Беги домой, а то темно уже, или отцу позвони, пусть тебя заберет.
Маша позвонила отцу и он за ней заехал.
====== Часть 18 ======
Двадцать пятого марта, проходил очередной факультатив. После занятия Мария подошла к Наталье Викторовне.
-Меня не будет неделю, дней десять. У отца пять лекций в Гарварде, я лечу с ним. Если Вы хотите что-то передать Илье Павловичу, то я передам.
-Как ты отца уломала?
-Он же видит, как я скучаю. У меня классные родители, понимаете?
-Да, я сейчас письмецо чиркну, подожди.
Вечером двадцать шестого у Ильи раздался телефонный звонок.
-Добрый вечер, узнал?
-Конечно, Александр Борисович, и Вам добрый вечер, или что там у Вас.
-У меня вечер, я в Бостоне. Может, встретимся? Ты уже отработал?
-Да, направляюсь в кампус, давайте встретимся, где?
-Так ты бери такси, записывай адрес, это рядом с квартирой Корецкого. Жду.
Илья стоял около двери, и никак не мог решится позвонить. Ему хотелось чуда, может Борисов хоть письмо от Маши передаст. Они общались по скайпу, в соц сетях, но письмо , написанное ее мелким, красивым почерком, такое родное, его можно читать и перечитывать и как будто, она сама рядом. Наконец он позвонил. Подождал немного и позвонил еще. Дверь открылась. На пороге стояла Маша. Он сначала опешил от неожиданности, затем схватил свою любимую девочку на руки и закружил. Они целовались, он никак не мог ее отпустить, а она в свою очередь тоже никак не могла от него оторваться.
Может, вы хоть входную дверь закроете? Раздался голос Борисова.- Проходи Илья, как тебе сюрприз?
-Господи, даже не верится! Я все дни считаю, до следующего прилета в Москву, а Вы мне такой подарок!!!. Вы на сколько?
-Почти на две недели. Она тебе еще надоест.
-Маша? Никогда! Как хорошо, Боже! Как хорошо!
-Ну расквохтался,как курица. Пошли ужинать, Мария хоть и с самолета, но готовила.
Они ужинали практически молча, он никак не мог налюбоваться ею. И так боялся, что скоро ему придется уходить и как-то жить до завтрашнего вечера, потому, что надо работать. А как не хочется! Он бы все отдал чтобы круглосуточно смотреть в ее синие огромные на пол лица глаза, видеть их свет, такой яркий, как будто в нем собралась вся сила, мощь и желание жизни.
- Илья, ты останешься у нас?- вопрос Борисова прозвучал как гром среди ясного неба.
Илья растерялся, как хотелось кричать – да, конечно, она моя и только моя. Но как он мог сказать такое ее отцу.
-Ну ты же спал с ней? Ребята, ну что вы право, как будто только родились? Машка плачет, ты взрослый мужик, ты меня испугался? Илья, я знаю, как хочется любить и быть с любимым человеком, я не монстр. Я привез ее тебе, чего же ты меня стесняешься?
-Простите, я даже еще не просил ее руки, я хотел…
-Не оправдывайся. Я когда-то был на твоем месте, и когда я просил руки Любы, Корецкий кричал, что я ее уже взял. Ты знаешь, теперь я его понимаю, и мне очень не хочется отпускать свою маленькую, младшенькую девочку. Но жизнь есть жизнь. Я понимаю. Принимаю ли? Не знаю, но понимаю, что чем меньше я буду ее держать, тем ближе она ко мне будет по жизни. И тебя мы с Любой тоже уже приняли, понимаешь? Пока нет, поймешь лет через двадцать, когда у тебя будет своя взрослая дочь. Все, я все сказал, спать идите.
Ты раньше бывала в Бостоне? спросил Илья.
-Да, и не раз. С мамой, я жила здесь год, училась в школе. Я была тогда безумно счастлива и поняла, как надо любить жизнь.
-Что же тебя толкнуло?
-Мама выздоровела, и я не стала сиротой. У меня замечательный отец, он дал мне жизнь, но мама дала мне гораздо больше, она научила меня любить эту жизнь. И вообще научила любить. Илюша, я не хочу больше ждать, когда ты вернешься в Москву?
-В сентябре. Машенька, я должен сделать работу. Маленькая моя, если бы только знала, как я хочу быть с тобой, каждый день. Я хочу ложиться с тобой в постель и просыпаясь видеть твои синие глаза, я хочу целовать тебя столько, сколько ты захочешь. Я обезумел от любви к тебе. Я вернусь, и мы будем вместе.
-Ты хочешь, чтобы я целых пять месяцев жила без тебя? Илюша, давай я останусь с тобой, а в сентябре мы вместе вернемся.
-А кто будет учиться? Маша, пять месяцев не так много.
-Это для тебя не так много, а я уже не могла ждать и прилетела к тебе, а ты мне твердишь, что пять месяцев не много, может с тобой и не много, но я все время без тебя.
-Маша, вот ты пока ждала, сделала замечательный литературный обзор, и мы с тобой завтра вечером составим план работы, а за работой ты не заметишь, как пролетят все пять месяцев, и я к тебе вернусь. Ну вот, ты снова плачешь! Придвинься,я обниму тебя.
Совершенно незаметно пролетели десять дней. Борисов с Марией вернулись в Москву.
Маша училась, с Ильей они общались по скайпу, по телефону. Мария скучала, скучала так, что хоть волком вой. Часто плакала, капризничала. А теперь еще стала перебирать в еде, то пахнет масло не так, то колбаса не вкусная, то соли мало, то рыба вонючая. Люба отнеслась к капризам дочери с осторожностью, сначала присматривалась, а недели через три решилась на разговор. Маша уже была в постели. Люба зашла к ней в комнату со стаканом кефира и вдруг спросила.
-Мария, тебя по утрам тошнит?
-Откуда ты знаешь?
-Я мать и женщина. Что ты думаешь делать? Ты Илье сказала?
-Нет. Мамочка, это сложно, я хотела посоветоваться с вами, понимаешь, получается, что я совсем как Галина прижму его к стенке. Я не хочу так. Я хочу, что бы он сам, а все не к месту.
-Может, поедешь к нему?
-Не стоит. Мама, вы мне с папой поможете?
-Конкретней.
-Я понимаю, что аборты в нашей семье неприемлемы, я и не хочу. Вы мне поможете закончить учебу, ну в смысле прокормите меня с ребенком, пока я не начну зарабатывать. Я понимаю, что мне двадцать, пора было соображать, не знаю, как так получилось, мы не всегда предохранялись.
-Странно, что ты усомнилась в нас с папой. Мы сделаем для тебя все. Речь не об этом. Как ты собираешься сообщить Илье? Если хочешь, ему скажем мы.
-Спала с ним я, а говорить будете вы? Ма, ну это же смешно. Понимаешь, получается, что я как Галя. Он если узнает, сразу подумает так. Я люблю его, но вот Артура мне тоже казалось, что любила, а теперь он мне безразличен. Может и с Ильей так же. Я не стану ему звонить, говорить, приедет в сентябре увидит, захочет, будет со мной, а не захочет, значит , так тому и быть. Я переживу.
-Ребенок, во-первых ты говоришь, неискренне. Во-вторых ты сейчас очень напоминаешь меня в семнадцать лет. Я была беременна Валерой и ничего не говорила твоему отцу, а он не замечал, хотя видел меня каждый день. Я тогда решила уехать, и думала, что со всем справлюсь сама. Представляешь, какую глупость я бы сделала если бы уехала? Я сломала бы себе всю жизнь.
И долго он не замечал? Маша смеялась.
-Почти четыре месяца. Не надо смеяться. Что правда, то правда. Ты боишься, что Илья не признает ребенка своим?
-Да, скажет, что специально приехала, чтобы обмануть.
-Машенька, это вопрос доверия к тебе. Ладно, в твои разборки с Ильей мы лезть не будем. Ты встанешь на учет, и будешь делать все, чтобы родить здорового ребенка. И питаться будешь нормально, договорились? Конечно, мы тебе поможем и малыша вырастим с Ильей или без.
====== Часть 19 ======
Был конец мая, шла сессия, Мария сдавала, факультатив она больше не посещала, чтобы Наталья Викторовна чего не заметила. С подружками тоже общаться перестала, а с Ильей поссорилась по телефону из-за какой-то мелочи, и перестала отвечать на звонки. Он пытался с ней связаться, спрашивал о ней у Корецкого и Борисова, но они особо информацию не давали. Борисов сказал, что в личную жизнь дочери не вмешивался и не собирается. А Илья, видя тщетность своих попыток, проклинал океан и полмира которые разделяли его с девочкой, которую он искал всю жизнь.
Вместо практики весь июнь Маша пролежала на сохранении, Август провела на даче, с Дашей и детьми. К концу августа она вернулась в Москву, надо было что-то купить из одежды, в свою она не входила, ребенок рос, живот тоже рос. Маша волновалась, скоро уже совсем скоро Илья должен будет вернуться в Москву. Они не общались с конца мая. Три месяца, ожидания чуда. Каждый раз утром она ждала что проснувшись увидит его, но… Каждый раз подходя к кабинету отца, или гуляя в сквере, она ждала, что он как принц из сказки вдруг появится перед ней. Но опять мешало но… сказка не случалась. А тут еще попала в дождь…
Маша лежала в палате и смотрела в потолок, ее знобило, тело мучительно кидало то в жар, то в холод. Опять пневмония, антибиотики, капельницы, невозможность дышать, постоянно кислородная маска, у нее же ребенок, объем легких и так сокращен, а тут… Слезы катились по щекам, она даже встать не могла.
Илья еле дождался утра. Ночью он прилетел в Москву, все теперь он никуда не уедет. Он твердо решил найти Марию. Даже если у нее другой, он будет за нее бороться. Она не могла просто так с ним расстаться, а даже если и могла, то он был уверен, что сможет победить любого соперника. В первую очередь он разыскал Веру и Кристину.
-Добрый день девочки, а где Мария?
-Она опять с пневмонией, так ее мама по телефону сказала. А вообще Илья Павлович, мы ничего не поняли. Она вернулась из Бостона, была живой, веселой, все как обычно. А потом как будто подменили, занятия стала пропускать. В кафе вообще не заходила, как-то мы мимо проходили, и запах кофе, так ее рвать стало. Сказала, что гастрит. Она всегда кофе любила, каждый день в кафешку бегала, мы с ней редко, там кофе дорогой, но она себе позволяла, а тут вот так. На практику с нами не пошла, мы в Склифе проходили, а она у отца, хотя раньше договаривались все вместе. Лето все на даче просидела. Короче мы ее после экзаменов ни разу не видели. А теперь снова пневмония. Мы к ней в больницу собирались, она же наверняка в Институте экспериментальной медицины лежит.
-А друга она не завела?
-Илья Павлович, какой друг? Она Вас ждала. Может, правда заболела.
Илья ушел ни с чем. Поймал такси и поехал к Борисову. В приемной столкнулся с Любой.
-Илья Павлович, Вы к шефу? Он на обходе, придется подождать. Извините, я тоже опаздываю.
-Стойте. Любовь Александровна, либо Вы отвечаете на мои вопросы, либо я применю физическую силу, а мне не хотелось бы.
-Пройдите в кабинет.
Они сели.
-Илья я слушаю. Говорите.
-Что с Машей? Только честно и все. Или Вы считаете, что я не имею права знать?
-У нее пневмония, она попала под дождь. У нее каждый год пневмония, в это время. Может, что-то цветет и провоцирует, но мы не смогли связать с чем-то кроме переохлаждения. Температура высокая, сбиваем, она в палате. Нам легче следить за ней здесь, чем дома, поэтому положили в стационар, мы с Сашей по очереди с ней ночуем. Вот и все.
-Давно?
-Пять дней. Но температура у нее, как правило, недели две держится.
-Почему она перестала со мной разговаривать?
-Вы спрашиваете у меня?
-Любовь Александровна, я знаю, что Вы как умная женщина сейчас уйдете от ответа, но я должен знать правду, и Вы мне ее скажете.
-На каком основании, Вы должны что-то знать, и почему Вы решили выяснить у меня, а не у нее? То что Вы с ней спали, не дает Вам никаких прав. Извините, но я сейчас вижу перед собой агрессивного человека, и мне это ой как не нравится.
-Извините, я еле дождался встречи с Вами, чтобы разузнать, у нас было все хорошо, я люблю ее, я собирался связать с ней жизнь, все изменилось без причины. Я еле прожил три месяца, до возвращения сюда. Я хотел все бросить и уехать, но не смог, я закончил работу. Я не агрессивен, я просто должен знать.
- Илья, она сейчас больна, не мучайте ее. Пройдемте в палату. Я еще раз призываю вас взять себя в руки.
Она дала ему халат и они пошли по лабиринту больничных коридоров. Илья даже не мог запомнить их путь. В институте он конечно бывал, но в отделениях нет. Лабораторный корпус, стоял отдельно. Он сообщался с клиникой воздушными коридорами, на каждом этаже, но тут в клинике он не был. Его изумило, когда они вошли в отделение патологии беременности, затем в отделение обсервации, затем Люба остановилась.
-Илья, я очень прошу…
-Я понял, не продолжайте.
Они вошли в палату. Она полусидела на кровати и, казалось, спала. Бледная, с синяками под глазами, какая-тот совсем худенькая. Он подошел к ней совсем близко взял за руку и тут увидел живот. Илья стоял и не мог собраться с мыслями. Люба тронула его за плечо и показала на дверь. Они вышли.
Какой у нее срок? Илья был в замешательстве.
Вас это волнует? ответила Люба вопросом на вопрос.