========== Часть 1. Джон. ==========
Любой судьбе любовь даёт отпор.
Мигель де Сервантес Сааведра «Галатея»
В свой законный выходной Джон в кои-то веки просыпается сам по себе, а не от взрывов, едкого химического запаха, завывания скрипки или громкого вопля «Дело!», что за год совместного проживания с Шерлоком становится уже привычным. Джон некоторое время просто лежит в кровати, с умилением прислушиваясь к пению птиц за окном, шуму ветра и улицы, и лениво размышляет, а не поваляться ли еще, но въевшаяся с армии привычка к порядку и распорядку заставляет подняться. В квартире подозрительно тихо (Шерлок либо еще спит, что маловероятно, либо уже куда-то убежал, что более похоже на правду), и потому Джон из нескольких вариантов на пробу (почистить зубы, принять душ) выбирает кофе. Он спускается вниз, сонно щурясь, почесывая живот и неделикатно зевая, в одних боксерах и армейской застиранной футболке, и слишком поздно понимает, что гостиная занята Шерлоком и его гостем. Джон морщится, узнавая Майкрофта Холмса. Не то, чтобы они с Майкрофтом друг друга недолюбливали, скорее, держались на максимально удаленном расстоянии (Майкрофт из чувства брезгливости к таким невыдающимся и простым людям как Джон и все остальные беты, а Джон из жизненного опыта, говорившего, что доверять альфам не стоит), но Джон никогда не мечтал предстать перед этим властным и надменным альфой в таком нелепом виде. Шерлок – совсем другое. Он хоть тоже альфа, но в нем нет этого бесящего Джона самодовольства и чванства, даже внешне он нестандартно изящен и строен, со своей скрипкой и тонкими музыкальными пальцами. В то же время, Шерлок, безусловно, резок, быстр на решения и в меру вспыльчив, что компенсируется его гениальностью и невероятным обаянием. Откуда в таком эмоционально неразвитом человеке, как Шерлок, эта бездна обаяния, непонятно. Тем более что большую часть времени он груб, равнодушен и даже жесток. Отсюда репутация хама, психа и законченного эгоиста, чего, на самом деле, в Шерлоке, по мнению Джона, абсолютно нет. Ну, почти нет. Парадокс. Они легко переходят грань, разделяющую «просто соседи» от «уже друзья», в присутствии Шерлока Джон не чувствует себя скованным, не стесняясь ходить в таком вот неподобающе домашнем виде и при этом видеть самого Шерлока в истончившейся от многочисленной стирки и почти ничего не скрывающей пижаме. Доверие, однажды установившееся между ними, позволяет демонстрировать эту степень отношений, но вмешательство посторонних в такой уютный и устоявшийся мир для двоих вносит смятение и нервозность. Больше всего Джону хочется развернуться и удрать обратно в свою спальню, но чувство гордости и упрямство не позволяют пасовать перед альфами. Джон гордо распрямляет спину, бросая быстрый взгляд на Шерлока, чтобы убедиться, что все в порядке (Шерлок едва заметно кивает, подтверждая, что он понял невербальный сигнал Джона и дает знать - пока все под контролем) и доброжелательно приветствует гостя:
- Доброе утро, Майкрофт. Чаю?
Майкрофт дергает уголком рта, словно его беспокоит несварение желудка, и кисло выдавливает из себя:
- Доброе утро, Джон. Спасибо, не стоит беспокоиться. Я к вам, собственно по делу, - Джон удивленно вскидывает брови и опять косится на Шерлока, пытаясь определить – «к вам» это во множественном числе или вежливое обращение к Джону, но Шерлок даже ухом не ведет, чтобы помочь другу сориентироваться.
- Эм, - тянет Джон, делая два неосознанных шажка в сторону Шерлока, чтобы чувствовать себя на зыбкой почве общения с Майкрофтом Холмсом немного увереннее, - и в чем же суть «дела»?
- Приглашение на рождественский ужин от нашей матушки, - отвечает Майкрофт и выглядит довольной жабой, обожравшейся комарами. – Шерлок и вы приглашены на праздничный ужин.
Джон уже не может скрыть удивления и откровенно ищет хоть какого-то знака от Шерлока, чтобы отреагировать правильно, но Шерлок, привычно сложив руки домиком, смотрит вперед и вверх, кажется, совершенно игнорируя то, что говорит брат. Это немного злит Джона и избавляет от комплексов, которые он испытывает, когда отказывает людям в чем-то.
- Спасибо, Майкрофт, за оказанную честь, - вежливо, с плохо скрытым раздражением отвечает он, - так и передайте миссис Холмс. Но у меня уже есть планы на рождественский вечер. Придется Шерлоку идти одному…
- Вот видишь, Майкрофт, - победно оживает Шерлок, все еще не глядя на Джона, - доктор занят, а без него я точно не пойду на ваше скучнейшее мероприятие. Твоя миссия провалилась, высказывай скорее свои сожаления и проваливай, у нас с Джоном на этот выходной намечены кое-какие дела.
Джон точно знает, что они ничего не планировали на сегодня, но молчит, поддерживая вранье Шерлока – друг все-таки. Майкрофт внимательнейшим образом изучает поочередно Шерлока и Джона, отчего Джон чувствует себя подопытной лабораторной мышкой, и, не выказывая ни малейшего намерения уйти, лишь удобнее гнездится в кресле Джона.
- Очень жаль, - елейным тоном произносит он, - а матушка так надеялась наладить отношения с младшим сыном, так сказать воспользоваться возможностью и воссоединить семью. Вы бы знали, Джон, как она страдает и переживает нелепейшую ссору, возникшую между ней и Шерлоком. Если бы вы все же смогли выкроить время и приехать на этот вечер, о нет, вовсе не двадцать четвертого декабря, это святое, всего лишь завтра, она непременно извинилась бы перед ним, протянула бы дружескую руку и попыталась…
- Перестань, - морщится Шерлок, а Джон растерянно оглядывается на него.
- Простите, я не знал, что у вас такая трагедия в семье, - произносит он неуверенно. – Близкие люди не должны находиться в ссоре. Как минимум нужен разговор. Если все дело в моем присутствии, то конечно, я буду рад помочь семье помириться и поддержу Шерлока.
- Джооон… - стонет Шерлок, будто Джон только что забил гол в свои ворота, а Майкрофт тут же перехватывает инициативу.
- Вот и прекрасненько, - оживает он. – Приглашение здесь оставлю, - он бросает на кофейный столик лощеный красочный конверт, - на ужин не опаздывайте и будьте добры одеться подобающе случаю. Провожать меня не надо.
Он подскакивает легко, как кузнечик, что немного диссонирует с его местами грузной фигурой, подхватывает неизменный зонтик-трость и в несколько шагов преодолевает пространство до двери, не дрогнув под убийственным взглядом Шерлока. Когда он исчезает, Джон понимает, что его только что развели. Только на что и как он пока еще не знает, и от этого его наполняет чувство досады на самого себя.
- Не переживай, - слишком близко раздается вкрадчивый голос Шерлока, отчего волоски на коже рук и загривке встают дыбом, - у тебя не было шансов против профессионального манипулятора. Он бы все равно своего добился, но если ты действительно не хочешь идти, я позвоню и скажу, чтоб нас не ждали.
Джону очень хочется согласиться, но он лишь мотает головой, надеясь, что жертва не напрасна, и примирение с семьей пойдет Шерлоку на пользу.
- Кофе? – голос Шерлока мягким ядом проникает под кожу, и Джону приходится встряхнуться, чтобы выбраться из-под его магии.
- Я приготовлю, - говорит он, отправляясь на кухню, и слышит топанье Шерлока за собой, отчего едва заметная улыбка наползает на губы, а утро вновь становится добрым.
Джон варит кофе и размышляет о своем согласии. Ситуация в корне не нравится, кроме того, есть ряд моментов, требующих уточнения от лица, располагающего более подробной информацией, нежели Джон, которого, похоже, использовали втемную обе конфликтующие стороны. С Шерлоком такое случается (достаточно вспомнить эпизод на военной базе Баскервиль или множество других, ему подобных), и Джон относится к этому если не с энтузиазмом, то хотя бы снисходительно, прощая гению его выходки. Но вот Майкрофту подобное Джон спускать с рук не намерен, и теперь досадует, что возможности ответить нет. Бет в этом мире никто не воспринимает всерьез, особенно альфы. Мысли меняют направление, и пока кофе в джезве медленно закипает, Джон погружается в прошлое.
Плохо родиться бетой. Катастрофа родиться бетой, вне зависимости от того, в какой семье ты появился на свет – семье политика, актера, спортсмена, писателя или ученого. Всегда результат будет один – тебя отдадут в приют и навсегда сотрут данные о биологических родителях из личного дела, потому что беты – генетический дефект, от которого следует избавляться. Беты – бесплодны, и в этом их главное несчастье. Они не могут дать жизнь потомству, а следовательно, у них нет будущего. Альфы, омеги и беты рождаются с равной долей вероятности, но только от бет избавляются, как от ненужного балласта, омеги и альфы – долгожданные дети. Беты могут создать семью только с себе подобными: жениться или выйти замуж за бету, усыновить бету из приюта, вот и все варианты. Ни альфа, ни омега, находясь в здравом уме, никогда не свяжет свою жизнь с бесполезной бетой, а потому шансы добиться в жизни каких-то успехов у бет минимальны. Нет, никто их не притесняет, не издает опортунистических и дискриминационных законов, просто без поддержки семьи трудно пробиться наверх. Даже приличное образование получить проблема, поэтому в основном беты работают в тех сферах, где не требуется университетского диплома. Но даже если бете посчастливилось получить образование, при одинаковых шансах на повышение предпочтение всегда будет отдано не бете.
Джон любил родителей до безумия. Не биологических, о которых ничего не знал и знать не хотел, а тех, кто его усыновил. Им пришлось многого лишиться, во многом себе отказать, чтобы дать Джону образование. И Джон учился и работал как проклятый, чтобы порадовать своих стариков. Он стал лучшим на курсе, он из кожи вон лез, чтобы добиться стажировки у ведущего хирурга, он так старался, чтобы затем отдать родителям долг… но не успел. Родители погибли в автокатастрофе – разбились в автобусе, когда пьяный водитель-бета (кто же еще?) не справился с управлением. Вместе с ними погибли еще семь человек – все беты, общественным транспортом пользовались в основном они. Джон морщится и судорожно сжимает полотенце, которое перекинул через плечо. Воспоминания приносят боль. После смерти родителей Джон ушел в армию, чтобы прийти в себя и обрести новый смысл жизни. Тогда казалось, стремиться больше не к чему, нет того, ради кого стоит жить. Война и боевые товарищи, в основном беты, попавшие в Афганистан по разным причинам, этот смысл если не предложили, то как минимум удачно сымитировали. Джон смог собрать себя по кусочкам и вновь стать цельным, увлекшись адреналиновой гонкой и проблемой выживания. Всему положило конец ранение, и Джон оказался перед старым выбором – одиночеством и пустотой или смертью. И, наверное, на этот раз он действительно покончил бы с собой, если бы судьба не свела с Шерлоком Холмсом, невероятным, гениальным и единственным в мире консультирующим детективом, который на момент их встречи искал соседа, чтобы на паях снимать квартиру в центре Лондона. Джон согласился и вытянул счастливый билет, вновь обретя смысл жизни и избавившись от призраков своих потерь.
- Джон, ты как? – голос Шерлока звучит искренне встревоженным, а тонкие пальцы сжимают плечо. Джон недоуменно моргает, хмурится на выбегающую из джезвы пену и поспешно выключает газ. – У тебя такое лицо было, словно ты что-то плохое вспомнил…
Джон не собирается жаловаться на жизнь, но досада прорывается, когда он разливает кофе по чашкам:
- Просто не люблю альф… - рука Шерлока соскальзывает с плеча, а сам он делает шаг назад. – Ох, нет, Шерлок, - Джон замечает маневр друга и чуть улыбается, - к тебе это не относится. Ты – исключение.
Шерлок едва заметно облегченно выдыхает и садится за стол, притягивая к себе чашку. Джон ставит на стол кексы и печенье, ветчину и сыр, и садится напротив. Кофе немного перестоял на огне, и Джон ругает себя за невнимательность. Он любит черный кофе с пенкой - то немногое в жизни, что доставляет истинное удовольствие. Чтобы отвлечься от мелких неприятностей, Джон интересуется:
- Так почему ты не дал знать, что не хочешь туда идти? Мы достаточно поднаторели читать друг друга без слов, хватило бы и жеста. Я бы постарался не поддаться на шантаж Майкрофта…
Шерлок хмурится:
- Не хотел давать ему пищи для размышлений, - непонятно отвечает он и отворачивается к окну, подчеркивая свое нежелание продолжать этот разговор.
Иногда Шерлок так делает – подает бессмысленную с точки зрения Джона реплику и игнорирует любые уточняющие вопросы. А Джон уже и не уточняет, зная, что это бесполезно. В конце концов, он вытерпит один вечер в компании родственников Шерлока, ему в переделках и похуже приходилось участвовать, это же Шерлок, а не он, уклоняется от общения с семьей вот уже несколько лет. Некоторое время они пьют кофе, думая каждый о своем, а затем Шерлок произносит то, что заставляет Джона едва ли рот не открыть от удивления.
- Сегодня мы идем в магазин, - заявляет он невозмутимо, - раз уж так сложилось.
- Прости? – некоторое время Джону даже кажется, что он ослышался. – Мы идем в магазин? – Шерлок ненавидит магазины, и даже в аптеку за никотиновыми пластырями приходится ходить Джону (и как этот чертов социопат раньше жил один?). – Я не ослышался?
- Не будь идиотом, Джон, - бурчит сердито Шерлок, - раз уж ты согласился на этот дурацкий вечер, мы должны купить тебе приличный костюм.
- А чем не годится мой свитер, который подарила миссис Хадсон? – бесхитростно интересуется Джон. – Это же всего лишь рождественский ужин…
- Ужин в семье Холмсов не может быть «всего лишь», - чуть более чем всегда высокомерно отвечает Шерлок, - это будет то еще великосветское мучение.
Джон начинает заметно нервничать:
- Стой, Шерлок, на такое я не подписывался. Немедленно звоню Майкрофту и говорю, что мне назначили внеочередное дежурство. Или пусть Лестрейд организует нам какое-нибудь дело…
- Майкрофт решит все вопросы с дежурством одним телефонным звонком, а Лестрейд сам там будет, так что расслабься, поздно дергаться, - похоже, Шерлоку доставляет удовольствие наблюдать за беспомощностью Джона. – Кроме того, я буду рядом и не дам тебя в обиду альфам-аристократам, - произносит он, смягчаясь, и на мгновение накрывает руку Джона своей, отчего Джон забывает все то, что хотел сказать, и просто пялится на Шерлока – столь близкий физический контакт для них довольно большая редкость, и сердце радостно трепыхается в грудной клетке, переживая мгновение нечаянного счастья.
В конце концов, ничего зазорного нет в том, чтобы поддержать друга во время встречи с семьей, и поход по магазинам с Шерлоком не должен быть таким уж утомительным, думает Джон, пытаясь утихомирить разбушевавшийся пульс. Неужели выбрать костюм так сложно? Джон уверен, что они обернутся за час. Да и деньги есть – он откладывает на новый ноутбук, но, в конце концов, можно и на старом еще поработать. Все равно чаще за ним сидит Шерлок, чем он сам.
Все предположения по поводу похода по магазинам оказываются в корне не верны. Они проходят пять бутиков мужской одежды, прежде чем Шерлок одобряет очередной новомодный бренд, в который собирается нарядить Джона. Едва завидев цены, Джону становится плохо, и он тащит за локоть Шерлока, шипя на ухо что-то об обдираловке и гадких торгашах. Шерлок упирается рогами и достает из кармана чек, полученный за последнее дело.
- Вот этого вполне хватит, чтобы тебя приодеть, - заявляет он. – И не сопротивляйся. Ты должен выглядеть отлично, чтобы утереть нос всем этим аристократическим выскочкам. Даже не спорь! - он величественным жестом затыкает приоткрывшийся в порыве возмущения рот Джона, и пока тот не пришел в себя от повторного близкого контакта, столь не характерного для их отношений, тащит его к мужским костюмам.
Джон хлопает глазами, пытаясь осознать, что только что было, а Шерлок уже деловито расшвыривает в разные стороны вешалки с костюмами на стойке.