Ну нет, до такого никогда не доходило! Обычно она отдавалась мне целиком и полностью на нашем, так называемом, «траходроме»… так что теперь-то не так?
- Да, ты меня не насилуешь, здесь ты прав, но и каждый день одно и то же, знаешь, меня уже доканывает! – высказалась она, посмотрев на меня как на врага народа. А вот здесь, простите, искренне задето моё искреннее мужское самолюбие…
- Раньше тебя это не напрягало, - заметил я нарочито обиженным тоном, вздёрнув бровь. Она лишь фыркнула (я, кстати, так и не понял, на что она намекает):
- Настали, Учиха, нелегкие времена, крепись!..
- Какие ещё нелёгкие времена? – осведомился я. Мы уже почти подъехали к нашему дому… ну, что могу о нём сказать? Понятия не имею, сколько в нём квартир, но состоит он из пяти этажей. Это был не очень-то большой райончик, к тому же здесь всегда шумели маленькие дети, которые бегали на улице. Но ночью здесь было вполне тихо и спокойно… и то эту тишину в нашей квартире обычно нарушали мы с Сакурой своими, простите, стонами. А ещё за стенкой живёт мой лучший друг со своей девушкой, и они готовятся к свадьбе, которая должна состояться приблизительно через месяц.
- Нелёгкие времена, Сакура, - это когда летом отключают горячую воду… - заметил я, усмехнувшись. Сакура хмыкнула, так и не глядя на меня. А что, когда воду летом отключают, это ведь действительно сущий Ад. Взять хотя бы, к примеру, мужика, который живёт этажом ниже… он и так-то нечасто моется, а уж во время отключения воды… о боже… представляю, что у него в квартире творится. Сральник на сральнике и сральником погоняет. - А сейчас что не так? Трубу прорвало?!
- Ты о какой трубе? – об обыкновенной трубе, Сакура, ничего не подумай… а она, кажется, разозлилась ещё больше. – У меня, смею заметить, не труба! – ах, ты про свою… ну да, у тебя не труба. У тебя… трубочка. Ну, или как у вас там, у женщин, это называется… - Выбирай выражения! – говорю же, не твои эти все имел в виду… о боже, ну, давай, ещё обидься на меня из-за этого! – А то я сейчас выйду!
Ну да, конечно, выйдешь ты. Давай, прямо на лету, Сакура, прямо на дорогу! Хотя кто тебя отпустит? Вот именно, я тебя отпускать не собираюсь… а к чёрту всё, мы всё равно к дому уже подъехали, надо только машинку припарковать.
- Сакура, при чём здесь твоя труба? Ладно, смягчусь… трубочка, - язвительно произнёс я, а девушка возмущённо приоткрыла губы. – Так ведь гораздо приятнее, да?! Ладно… не собираюсь это выяснять, ты какая-то нервная сегодня. Такое ощущение, что я тебе не угодил тем, что теперь в отпуске.
А может быть, и вправду не угодил, кто знает.
- Ну вот и всё, давайте помолчим, - сделала вывод Сакура, всплеснув руками. Не скрою, меня потихоньку всё это начинало доставать… а как иначе?! Представьте себе такую восхитительную картинку: значит, возвращаюсь с работы с нагруженной головой, где мне, простите, трахала мозг минут десять какая-то баба (я промолчу про очередных клиентов), а она мне закатывает скандал по поводу того, что её что-то не устраивает. Сидит, значит, тут, придирается ко мне по любой причине… и тут просто возникло необъяснимое желание свалить к лучшему другу и перекантоваться у него вечерком, даже под дверью поспать можно, лишь бы не слышать её криков…
- Замечательно, блять! – вскричал я, припарковав машину. Она снова фыркнула. – Я же об этом мечтал, когда только ушёл в отпуск сегодня! Молчать с тобой - да просто прекрасно… а вот мы уже и к дому подъехали, супер.
- Не горячись, и без тебя тошно, - она вышла из машины, хлопнув дверью. Ну, а я? А я взял сумки с заднего сиденья, поставил машину на сигнализацию и пошёл следом за ней в подъезд:
- Вечно тебе всё не так, зачем тогда вообще за меня замуж выходила?
Чую, это было слишком резкое замечание… вот и она, кажется, посчитала так же, а потом обернулась на меня, видимо, в надежде убить.
- Знаешь, если бы тебе что-то не так было, отказался бы уже… а если ты так со мной, то можешь и уйти! – Сакура вновь отвернулась, махнув маленькой ладошкой и повторно хмыкнув, направившись в подъезд. И вот мы уже туда зашли, а я тяжело вздохнул: всё это время думал, что ответить на её слова. Мы стали подниматься по лестнице, а она шла впереди меня… и чёрт, как жаль, что мы сейчас ругаемся… меня начинал возбуждать только один вид обтянутых тканью коротких шорт ягодиц, а что уж говорить об остальном? Ничего, согласен.
- Сакура, перестань орать на весь подъезд, я не сделал тебе ничего плохого! Пока что… гм, - поправился, кашлянув. А что, я уже хотел наказать эту девчонку за то, что она срывается. Вообще-то, как ни крути, раздражают люди, у которых исход дня зависит от их настроения… но Сакуру не буду включать в этот список, поскольку она ведёт себя так очень и очень редко. – Ну ладно, поднимайся уже и отпирай квартиру да побыстрее, в душ хочу.
- Ага, - коротко ответила она, кивнув и поднявшись на третий этаж, принявшись отпирать квартиру ключами, которые лежали у неё в кармане.
За дверью я услышал мяуканье – очевидно, Хикаро уже заждался нас. Затем он стал скрести в дверь, а Сакура вдруг резко открыла её, пройдя в квартиру. Кот, как и обычно, стал ласково тереться о ноги хозяйки, мурлыкая, однако Сакура почему-то прошла мимо него на кухню. Я нахмурился – странно… обычно эта девушка просто не отстаёт от кота, так что с ней произошло сегодня-то? Кажется, Хикаро думал точно так же, а потом склонил свою пушистую голову, сев и нервно дёрнув хвостом. Я искренне понимал этого кота – Сакура даже и меня не поприветствовала как следует. Мы с ним переглянулись: он хлопнул ярко-голубыми глазами, дёрнув ухом, а я тяжело вздохнул, качая головой и пройдя на кухню, взяв с собой пакет с продуктами. Он был не особо тяжёлым - судя по всему, она действительно взяла всё необходимое: молоко, масло, хлеб… в общем, то, что нужно на каждый день. Я поставил пакет на стол, а сам пошёл переодеваться. Хм, думаю, что мне нужно рассказать немного о нашей квартире: она трёхкомнатная, каждая комната довольно уютная, и обычно мы смотрим в гостиной телевизор, также там стоит диван, полки с книгами… ничего особенного, всё так, как в среднестатистических гостиных. Спальня у нас тоже уютная… ну как: двуспальная кровать, опять же полка с книгами, потому что Сакура любит читать, ночники, окно… а впрочем, как ни странно, у нас в каждой комнате окна (представляете, блять?!). Ещё у нас есть балкон, через который я вполне спокойно могу беседовать со своим лучшим другом, когда выхожу курить. Да, курю, правда, Сакуру это немного раздражает…
Итак, сняв с себя чёрные джинсы и футболку, я поспешил переодеться в бриджи и белую майку. Хикаро побежал, оказывается, за мной – кажется, на кухне его отвергли… но ничего страшного. Хотя бы я, но могу его приласкать, раз уж Сакура так злится без причины на всех. Кот вспрыгнул на нашу кровать, после чего разлёгся на ней пушистым ковриком и довольно замурлыкал, едва ли я сел рядом и провёл ладонью по его голове. Он прищурил глаза, а потом как-то устало выдохнул, словно спрашивая у меня, почему Сакура так себя ведёт. Эх, мужик, знал бы, я бы тебе и сам сказал… в общем, моя персона настойчиво решила выяснить у Сакуры, что происходит, а потому встал с места и покинул спальню, направившись на кухню. А всё же хорошо, когда ты дома… когда у тебя отпуск… когда ты дома с девушкой… единственное, что плохо, так это то, что она скандалить собралась. Я в кухню, а она как раз убирала все продукты в холодильник. Как я заметил, на полу, кажется, валялся чек, вот и решил его поднять да выкинуть, чего он будет валяться? Наклонившись, поднял чек из магазина с линолеума, всё же решив изучить его содержимое. К тому же меня просто-напросто заинтересовало, какие печеньки она купила. И вот остановился приблизительно на третьей строчке, вытаращив чёрные глаза и сглотнув, чувствуя, как щёки наливаются румянцем. Проще говоря, на третьей строчке было наименование «прокладки», вот и решил вернуть Сакуре чек, что ли…
- Ой… Сакура, извини, - я протянул чек обратно девушке, а Сакура раздражённо обернулась на меня, взмахнув своими длинными волосами, - я успел там прочитать кое-что, ты только не кричи на меня, я случайно…
Сакура вырвала чек из моих рук, одарив меня злобным и мстительным взглядом, и это мне не совсем понравилось…
- Да ладно, ладно, не обижайся, я же не вчитывался так уж прям… - принялся было оправдываться, однако, тут же мне на ум пришла совершенно иная мысль… такая странная немного, такая… в общем, я стал понимать, в чём причина нашего раздора. Причина в этом наименовании под номером «три», это во-первых; во-вторых, раз у нас есть наименование под номером «три», то это значит, что… о да, господи, это значит, что меня ждёт самая охуенная неделька в этом месяце! Отлично! Просто замечательно! А Сакура от того, как я буду злиться, наверняка будет громко-громко смеяться, танцевать макарену и размахивать у меня над головой сковородкой, чтоб неповадно было… так, нужно успокоиться. Всё, глубокий вдох, который мне так нужен и который так нужен моим страдающим лёгким… так, всё хорошо… - Стой. Погоди-ка! Сакура, теперь я понял, почему у тебя нет настроения! – да, именно так это и понял, а она только невинно смотрела на меня, хлопая своими глазками. – Ну, конечно, блять, весёлая неделька началась!
Да, эта неделька называется «критические дни у девушки», а это же… блять, вот сейчас вся женская половина мира будет надо мной смеяться, в том числе и Сакура. Мысленно, правда. А вы хоть задумайтесь на минуту, как себя чувствуют парни, когда у их девушек критические дни?! Откровенно говоря, херово. И наверняка девушки это прекрасно знают… о да, неделя мозолей на правой руке, неделя принятия внутрь «контрасекса» какого-нибудь, который обычно собакам в период течки дают, неделя грусти, жести, тлена и прочей ерунды. Супер. Не надо смеяться надо мной, это вовсе не смешно! Нет, конечно, я бы мог с Сакурой заниматься сексом и в это время, но, согласитесь, она, во-первых, не даст, грубо говоря, а во-вторых, наверное, мне и моему члену не очень приятно будет плавать в крови… о боже, одна только мысль об этом вызывала у меня приступ рвоты. А потому решил направиться лучше в душ от этой девушки да подальше, потому что меня же тошнит от одной недели отпуска, которая только началась…
- Вот и вали грустить… - отмахнулась от меня Сакура, тяжело вздохнув и скрестив руки на груди. Такое ощущение, что я виноват в том, что у неё месячные… ага, конечно. Я на тебя казнь наслал, женщина. Ну, вот ещё, это на тебя бог грех насылает каждый месяц, чтобы мучился твой муж целую неделю…
- Грустить надо тебе, а не мне, - заметил я, развернувшись к ней лицом и вздёрнув указательный палец. Сакура хмыкнула, посмотрев на меня и язвительно вздёрнув тонкую бровь, - ибо у меня член не протекает каждый месяц, и спасибо ему за это.
Кстати, как бы смешно это не звучало, но это вполне справедливое замечание. И спасибо богу за то, что этот грех не ниспослан на мужчин! О, боже, спасибо тебе за то, что наши члены не протекают, ты даже не представляешь, как мы тебе благодарны!
- Да, но тебе придется терпеть всю неделю, - насмешливо улыбнулась Сакура, снова повернувшись к холодильнику и достав оттуда коробочку с апельсиновым соком. Я хмыкнул, направившись в ванную:
- Да что ты, правда?! Как же я сразу-то не подумал…
- Пшёл отсюда, пока мне твоя рожа окончательно не надоела! – закричала она мне вслед. Затем я услышал, как что-то разбилось – кажется, я окончательно вывел её из себя, и у неё теперь разбилась кружка, в которую она хотела налить сок. О нет, я в этом ни при чём, не надо так смотреть осуждающе… так вот, дело не в этом. А в том, что я, господа, даже не знал, что и думать. Нет, а вы чего хотели? Понимаете ли, ушёл в отпуск на две недели, старался провести эти две недели со своей девушкой, предвкушал себе вечерок, а тут… а тут у неё гости из Красноармейска! В общем, как бы себя не успокаивал, я не мог прийти в себя. Но надеялся, что хотя бы прохладный душ меня более-менее расслабит.
Как вы уже поняли, прохладный душ меня не расслабил, а только усугубил моё состояние. Я теперь валялся на кровати с таким видом, как будто меня пыльным мешком по голове огрели. Сакура вела себя так, словно ничего не случилось, ходила из комнаты в комнату, что-то искала, а потом я услышал, как включился телевизор. Хотел пойти к ней да передумал – к чёрту, от греха подальше. Иначе сейчас переключу на какой-нибудь канал - новости, например, посмотреть, - так она начнёт скандалить. О да, конечно, мы же включаем телевизор только для того, чтобы посмотреть по двадцать второму каналу милых котяток, которые играют друг с другом!.. замечательно… и сейчас казалось, что критические дни не у неё, а у меня. А впрочем, можете считать, что и у меня критические дни, только в другом смысле. Это значило, что нужно всю неделю проходить с болезненным стояком… вы как хотите, а идти в душ справлять нужду каждый день не хотелось… а что, жена в доме, я что, в душ, что ли, дрочить пойду?! Вы не за того меня принимаете…
Хикаро лежал рядом со мной на месте Сакуры, расположив свою изящную морду на её подушке и время от времени вздыхая. Я чуть улыбнулся, посмотрев на кота: кажется, он будет моей единственной радостью на этой неделе. Мне иногда нравилось за ним наблюдать, нравилось его гладить, нравилось смотреть, как он ловит муху в комнате, это весело… нет, я не зоофил, просто сейчас видел в Хикаро утешение всей своей предстоящей недели. Так, нужно успокоиться… отлично, могу пойти на балкон и покурить. И вот, встав с кровати, сунул руки в карманы бриджей, вынув пачку сигарет, а в заднем обнаружил зажигалку. Открыв дверь балкона, прошёл туда, глядя на вечернюю улицу, и закурил, пустив в свои лёгкие ядовитый дым. И тут (как некстати!) на балкон вышел и Узумаки Наруто – мой лучший друг: блондин высокого роста, как и я, весёлый и добрый, что меня больше всего в нём удивляло. Проще говоря, Узумаки во всём видел положительный смысл, даже если бы он влетел в аварию или если бы у него квартира сгорела. И вот Узумаки улыбнулся, завидев меня. Я протянул к нему руку, а блондин пожал её, кивнув. Одет он был в одни светлые джинсы, и я почему-то сразу подумал о том, что он делал с Хинатой у себя в квартире…
- Ну, привет, красавец-мужчина, - поздоровался он, улыбнувшись в тридцать два белоснежных зуба. Я только вздохнул, кивнув, и протянул ему сигарету. Он подпалил её зажигалкой, а потом кивнул, передав её обратно. – Что, как жизнь молодая?
- Замечательно, - соврал, облокотившись о поручни балкона и продолжая курить. Узумаки тоже затянулся, прикрыв ярко-голубые глаза, а затем поспешил опереться о поручни балкона.
- Учиха, - начал он, отмахнувшись, - ты чего мне мозги компостируешь? Давай, рассказывай, что у тебя произошло, я же вижу, что что-то не так…
- Да так, - отговорился, стряхнув вниз пепел и пронаблюдав за тем, как он полетел к земле. Наруто вздохнул, демонстративно зевнув и снова затянувшись. – Блин, Узумаки… что ты делаешь, когда у Хинаты месячные?
Он как-то опешил от такого вопроса, а потом вдруг усмехнулся, пожав плечами и ответив:
- Неделю хожу с вывеской «хватит это терпеть» на шее.
- А честно? – нахмурился: да нет, Узумаки, конечно, на всякое способен, но явно не на такое…
- Честно, - продолжил Наруто, кивнув с серьёзным видом. Я вздохнул: не могу так… если у него Хината терпеливая и спокойная девушка, что для меня оставалось загадкой, поскольку Узумаки я знал в течение пятнадцати лет, а то и больше, то Сакура терпеть такое от меня не будет, а засунет мне эту вывеску в рот и запихает меня вместе с ней в духовку, затем подождёт, когда изготовлюсь, и уж только потом начнёт кушать, пожелав себе приятного аппетита. Короче говоря, с этой вывеской меня ждала не особо хорошая перспективка. – Учиха, какого хрена ты у меня про это спросил, мне аж противно стало… а что, у Сакуры критические дни, да?
Я молча кивнул. Ну вот, Узумаки сначала будет глумиться и только потом посочувствует, когда это сочувствие ему искренне желают засунуть глубоко в… ну, не важно. Так вот, Наруто засмеялся надо мной, а я этого так терпеливо ждал, что нисколько не удивился. Это смех раздался, наверное, на всю округу. Я зажмурился, так как думал, что он меня точно оглушит – ничего личного, всего лишь защитная реакция организма.