Раздавшийся хохот прервал его излияния. Торин просто заходился от смеха, представив, что наложенные Трандуилом чары не могли преодолеть даже сами эльфы. Даже королевский сын! Смех оборвался только тогда, когда Торина вытащили из кресла, припечатав спиной к стене.
- Что смешного? – разъяренно зашипел ему в лицо Леголас. Глаза Торина, ударившегося головой о стену, постепенно наливались красным. Костяшки пальцев эльфа, сжимавших ворот пиджака Торина, побелели от напряжения.
- Убери руки! – тихо и предупреждающе проговорил Торин.
- А то что?
Ответом был удар такой силы, что Леголас отлетел к столу. Это послужило толчком к давно назревавшей драке. Леголас кинулся вперед и ударил Торина в лицо. Завязалась борьба, соперники били друг друга кулаками, катаясь по полу. Несмотря на то, что Леголас казался значительно тоньше Торина, удар его кулака был нисколько не легче. В итоге эльф оттолкнул Торина от себя и выставил вперед руку:
- Хватит!
Они отползли друг от друга и обессилено оперлись спиной о предметы мебели, принявшись обтирать с лица пот и потеки крови. Смотрели в основном в пол – в глаза смотреть было стыдно - подрались, как мальчишки. Наконец Леголас подал голос:
- Ничего не было, - мрачно сказал он.
Торин поднял на него непонимающий взгляд.
- Ничего не было тогда, - повторил Леголас, сделав акцент на последнем слове. – Отец не захотел. – Леголас говорил тихо и глухо, на Торина он не смотрел. И это, почему-то, пронимало сильнее. - Ты не имеешь права обращаться с ним подобным образом. Должны быть какие-то границы, даже если он их не устанавливает!
Торин отер кровь с разбитой губы и, посмотрев из-под бровей, мрачно спросил:
- Зачем пришел-то?
- Думаю, только ты можешь вытащить его из этого добровольного заточения. Если, конечно, сумеешь переступить через свое идиотское упрямство. – Леголас поднялся, оправил одежду и молча вышел из кабинета. А Торин сидел еще долго, не обращая внимания на периодически заглядывающую к нему секретаршу.
В конце концов, он отменил заседание, встал и налил себе коньяк. Тот опалил горло и сразу же приглушил ясность сознания, удивительным образом скрасив реальность, сгладив углы и упростив проблемы. Захотелось увидеть Трандуила, прижать к стене и спросить, есть ли правда в том, о чем говорил Леголас. А потом? Эльф, естественно, рассмеется в лицо, скажет что-нибудь снисходительное, и он снова сорвется. Будет драть его на полу, держа за волосы, с изощренной жестокостью, а потом жалеть, ненавидя себя и его. И любить – больше жизни, не представляя себя без него. Снова давно опостылевший театр, в котором оба играют чуждые себе роли. Эльф никогда не признается, а он не переступит через себя - и почему должен? Остроухому неведомо понятие чести, и он получает заслуженное! Все останется по-прежнему.
Но на душе было мерзко, и “по-прежнему” совсем не хотелось. Коньяк все больше затуманивал сознание, воссоздавал перед глазами высокий белокурый образ, рождал в голове воспоминания прошлого. Неосознанно Торин начал думать о том, что никогда не видел Трандуила смеющимся. Искренне. Счастливым. Лицо эльфа всегда напоминало красивую застывшую маску, не отражающую эмоций. Впрочем, нет, однажды он видел эльфа расслабленным, довольным и оттого почти игривым.
Года три назад был сорван крупный проект, и, обозленный, Торин вернулся в Нью-Йорк, желая выместить негативные эмоции на ком-нибудь – вернее, на одном конкретном эльфе, благодаря которому и сорвалось намеченное. Однако найти того оказалось не так-то просто.
В периоды, когда эльфийский король не видел никаких угроз существованию эльфов, окружающей флоре и фауне, которым ежегодно наносился непоправимый урон людьми, когда он становился твердой, топчущей всех на своем пути, беспринципной, блюдущей только свои интересы сукой, он вел не сказать, что распущенную, но весьма похожую на таковую жизнь. Мог подпустить к себе представителей смертной расы и даже вливался в их культуру. Поэтому стоило Торину увидеть кислую и недовольную физиономию его сына, известного святоши, как становилось понятно, что Adar снова «в загуле».
Трандуил нашелся в стрип-зоне одного из престижных столичных клубов, попасть в который удавалось лишь избранным. Видимо, Торин в круг избранных не входил, так как даже входной билет в виде нескольких сотен баксов не проканал. Пришлось предъявить другой – более действенный, как выяснилось, и надолго отпечатавшийся под глазом одного из секьюрити. Прибежавший на переполох администратор, глянув на золотую печатку на пальце Торина, справедливо решил, что клиент «заслуживает доверия».
Другой клиент, тем временем, вальяжно восседал на диване, закинув одну руку за голову, а другую – на диванные подушки, в то время как над ним в чувственном танце вертела своим оголенным телом танцовщица с мелироваными черными кудрями – странноватый выбор. Эльф лениво улыбался и то и дело обводил языком бесстыдно подставляемый ему сосок. Трудно было понять, кто больше наслаждался происходящим – Трандуил, для которого исполнялся танец, или танцовщица – соблазняя своим телом нечеловечески прекрасного мужчину. Он не делал ни единой попытки к ней притронуться, но она, казалось, истекала таким откровенным желанием, что в какой-то момент скользнула к нему на колени, переплетясь с ним пальцами. Торину хватило одного взгляда, чтобы кровь полностью отлила от лица. Подойдя сзади, он рванул Трандуила за волосы, приказав танцовщице сгинуть с глаз.
- То-орин, - протянул Трандуил, узнав, и остановил попытку вырваться, расслаблено опустив голову на спинку дивана. На губах появилась кривая усмешка. – Поцелуй меня, - чувственно попросил он, поднял руки и побежал пальцами по шее Торина, притягивая к себе.
Глядя на него сверху, прекрасного и, вероятно, пьяного, сладострастно приоткрывшего губы, отказаться было трудно. Однако Торин сделал именно то, что сделал. Схватив его за руку, он рявкнул:
- Вставай, мы уходим!
Трандуил сменился в лице. Прекрасная дикая кошка, только что умиротворенно возлежавшая на диване, вмиг выпустила когти. Вырвав из руки Торина свои волосы, Трандуил встал и жестом подозвал охранника.
- Мне – официанта, - непререкаемым тоном распорядился он. – А этого джентльмена, если он желает остаться, держите от меня подальше.
Развернувшись на каблуках, он прошел в соседний зал с долбящей по ушам музыкой и занял один из столиков. Не прошло и минуты, как Торин занял место рядом.
- Кто ты такой, чтобы указывать мне, что делать? - зашипел Трандуил. – Мне – королю эльфов?!
- Скажи об этом громче – пусть все знают, кто почтил их своим присутствием, - съязвил в ответ Торин.
Трандуил отрывисто взмахнул рукой, отвернулся и тут же улыбнулся подошедшей к нему официантке. Торин чуть не взорвался – от того взгляда, которым был награжден эльф. Да все вокруг: официантки, случайные девицы, проститутки, которые, несомненно, там околачивались, – не упускали возможности наградить эльфа страстным взглядом, скользнуть руками по его плечам, прикоснуться, даже прижаться. Торин был так возмущен, что даже не заметил, что и сам является объектом всеобщего внимания. Не спуская взгляда с элегантной фигуры, расслабленно восседавшей в кресле с головой, откинутой на спинку, Торин медленно закипал. Все говорило о том, что эльфу нравилось находиться здесь. Нравился ритмичный техно-бит, который он отстукивал по подлокотнику пальцами, нравилась атмосфера, которую он впитывал с слегка приоткрытым в довольной улыбке ртом. Нравилось, как он выглядел сам – нереально красивый, рассеянно-неуловимый в мелькающем свете прожекторов.
Больше не обращая внимания на Торина, Трандуил встал и отправился прочь. Торин обнаружил его в уборной. Она была под стать клубу – непонятно, сколько денег было вбухано в его дизайн и отделку, но кабинки были широкими и полностью изолированными. Торин одобрительно цокнул языком и тут же поймал взгляд блондина.
- Ш-ш-ш, - через мгновение шептал Трандуил, пытаясь урезонить страсть Торина, прижавшего его к стене кабинки. И тут же довольно добавил: – Понятливый… - когда Торин расстегивал ремень его брюк.
Непредвиденный перепих слегка утихомирил бушевавшую в Торине ярость. Застегнув ширинку, он позволил Трандуилу поправить себе рубаху и, укусив в последний раз за и без того припухшую губу, дал выйти. Им не хватило лишь нескольких секунд, чтобы покинуть кабинку незамеченными. Вошедшая в ту минуту группа молодых людей проводила их взглядами, полными такой жгучей ненависти, что Торин в первый момент растерялся, решив, что в Трандуиле узнали эльфа. Потом расслабился, осознав, что ненависть была направлена на другой аспект жизни.
Торин усмехнулся: «гей» – какое смешное слово люди придумали мужчинам, возлежащим с мужчинами. Люди, вообще, народ странный, зацикленный на условностях. Подумать только – считать предосудительным то, что повсеместно распространено между эльфами – высшими созданиями из живущих, перворожденными. Люди слишком много думают и мало чувствуют, любят осуждать других и во всем оправдывают себя.
И «Гомофобы» – еще одно забавное слово. Те, кто ненавидят геев. Говорят, что гомофобы - скрытые геи. Согласиться с этой теорией Торину пришлось довольно быстро. После уборной Трандуил закрыл счет, и они направились к выходу. Не пройдя и ста метров от клуба, они вынуждены были остановиться.
- Эй, гомики! – послышалось им вслед. Четверка молодых людей, встретившаяся им в уборной, догнала их в несколько секунд. Один был особенно ярый и задиристый. Он материл их до тех пор, пока Трандуил, до этого стоявший с видом «Ты, вообще, ЧТО?», бесстрастно не произнес:
- Я так понимаю, это единственное, на что ты способен? – и припечатал его к стене, схватив за шею, с такой силой, что у того, несомненно, все поплыло перед глазами. Отпустив парня, он бесстрастно наблюдал, как Торин играючи разделался с остальной недалекой троицей.
- Идем? – спросил Торин, отряхивая руки, пока парняги собирали кости.
- Подожди, - хитро и как-то игриво улыбнулся Трандуил. Склонившись к перепугано взиравшему на него парню, он ласково провел по его щеке костяшками пальцев, скользнул в короткие русые волосы и, наконец, приник ртом к его губам, раскрывшимся в немом удивлении. Поцелуй был долгим и глубоким, и Торин снова почувствовал, что закипает.
- Трандуил! – рявкнул он, увидев, как человек неосознанно обнимает эльфа в ответ. Трандуил медленно отстранился и, напоследок прихватив губу парня зубами, направился к Торину.
- Для профилактики, - объяснил он, пройдя мимо. А Торин еще несколько секунд не мог отвести взгляда от парня, провожающего эльфа взглядом, в котором сплелось множество разных эмоций. Страх, изумление, непонимание, но больше всего – подавляемое обожание. Это явно был лучший поцелуй в его жизни.
- Ты сломал ему жизнь, - произнес Торин, догнав эльфа.
- Я открыл ему глаза, - отозвался Трандуил со свойственной ему высокомерной снисходительностью.
***
И чего вдруг вспомнилось, непонятно. Торин тряхнул головой, отгоняя воспоминание, встал и, подняв трубку, осведомил секретаршу, что ему срочно нужно в Европу.
========== Часть 5 ==========
До леса Торин добирался в одиночестве, взяв напрокат машину. За несколько километров до лесной пущи стало ощущаться заметное сопротивление пространства. Не знай Торин, что так действовали наложенные на близлежащие территории к лесу чары, списал бы на банальное невезение. Сначала он умудрился проткнуть колесо и потратил уйму времени, чтобы поменять на, к счастью, нашедшийся в багажнике «банан», потом залетел в яму, кажется, погнув покрышки – даже останавливаться не стал, а толку? Потом и вовсе замигала лампочка на панели, предупреждая о расходе бензина. Через какое-то время машина несколько раз конвульсивно дернулась и затихла. Торин ругнулся и выбрался из кабины. Лес скрывался за пригорком, и не знай Торин, что он там есть, даже и не догадался бы, потому как асфальтированная дорога осталась далеко позади, а проселочная потихоньку терялась, утопая в летнем разнотравии.
Бросив кислый взгляд на дорогие лакированные туфли и деловой костюм, которые он не догадался сменить перед поездкой, Торин разочарованно сплюнул, захлопнул дверь и двинулся по неясному дорожному следу, радуясь тому, что хотя бы нет сырости. Погода стояла солнечная, теплая, и земля была сухой и прогретой, поэтому в очередной раз сделав шаг и угодив в воду, Торин, прямо сказать, ошалел, а в следующий момент разразился проклятиями. Куда бы он ни глянул, травы впереди стояли в воде, и юркие блики, проскальзывавшие сквозь высокие густые колосья, иронично поблескивали на солнце. Раздосадованный, он не сразу понял уловки, и, желая обойти топь, все дальше забирал в сторону, пока не остановился, осознав свой промах. Дорога к лесу вела вверх, и вода не могла стоять под уклоном. А значит, это был морок, уводящий с пути.
Как только Торин осознал подвох, морок развеялся, путь был снова открыт, но ощущение неприятной сырости в туфле, как и хлюпанье, осталось. Кляня про себя изобретательность эльфа, Торин взял нужное направление и старался быть начеку, дабы в очередной раз не спутать быль с явью. Но чем ближе становился лес, тем сильнее назревало в душе тянущее и неприятное предчувствие, заставляя быть начеку. Неожиданностью стала взвившаяся из высокой травы стая черных птиц. Рефлекторно отшатнувшись, Торин зацепился за что-то ногой, упал руками на землю и оцепенел, уставившись на шевелящийся клубок змей, медленно расползающийся в стороны.
- Решил меня змеями напугать, эльф? – процедил он сквозь зубы, и галлюцинация развеялась, рассыпавшись кучей сухих веток. Торин сжал челюсти, поднялся и бросил хмурый взгляд на лес, до которого оставалось несколько сотен метров.
- Я не отступлю, так и знай! - закричал он невидимому сопернику и направился дальше – туда, где причудливыми вратами возносились вверх два дерева, обозначая вход в Королевство эльфов. Мир изменился, но Лес будто существовал вне времени и, преодолев врата, Торин ощутил знакомое чувство незыблемости и нетленности. И звенящей настороженности, ибо лежащий под гнетом сильнейших древних чар Лес был готов защищаться, и только поэтому сохранил свой изначальный облик. И здесь до сих пор жили эльфы, не пожелавшие вливаться в мир людей, верные Лесу, себе и своему прежнему образу жизни.
Чем дальше в лес углублялся Торин, тем настойчивее в голове билась мысль, что появиться здесь – не самая блестящая идея. И с чего королевский сынок вообще вообразил, что Трандуил позволит ему пройти? Да и сам он хорош – купился на разговоры о чувствах, напился и прыгнул в самолет, даже не переодевшись. Будто упрямый король возьмет и пустит его в свой лес! С трудом верилось, что злоключения, преследовавшие Торина на подступах к Эрин Ласгалену, закончатся на этом месте.
Опасения подтвердились, как только вьющаяся между деревьями эльфийская тропа разделилась и разбежалась сразу в трех направлениях. Торин, нахмурившись, выбрал ту, что по его мнению должна была привести к лесному чертогу. Однако сколько бы он ни шел, сколько бы ни вилял по услужливо стелящейся под ногами тропе, казалось, всё равно блуждал на одном месте.
- Хватит играть в игры, эльф! – закричал он, начиная выходить из себя, однако лес ответил глухим, много раз повторившимся эхом, пробравшим насквозь. В недвижимом загустевшем воздухе было тяжело дышать. Солнце больше не пробивалось сквозь кроны, и лес был погружен в сумрак. Торин проклинал себя, принца, лес, и тот отвечал ему взаимностью, все больше сгущая над ним свои темные, опутывающие чары. Лес хотел, чтобы он ушел, освещая обратный путь, но Торин упорно двигался вперед, все больше запутывался и теряя счет времени. В конце концов ему начало казаться, что он бродит по проклятой пуще уже несколько дней. Всякий раз чудилось: еще один поворот, и разверзнутся ветви, замелькает на тропе солнце, разрядится воздух, и дышать станет легче. И всякий раз надежды оборачивались разочарованием.
Обессилев от усталости, голода и безнадежности скитаний, он опустился наземь и оперся спиной о дерево. Стоило сомкнуть глаза, как он тут же провалился в тяжелое забытье, а проснувшись, не мог сказать, сколько прошло времени.