Вау, как эмоционально. Меня только что бросила совесть? С ума сойти можно! И что мне делать? Лично я совесть свою в первый раз в жизни вижу, так что не знаю что ответить, хотя…
- О нет, Совесть, не покидай меня! Что же я без тебя делать буду? Я же пропаду!.. Как же мне исправиться? Что же мне делать?.. Пойду поем.
Мальчишка, слушая мои душераздирающие «извинения» сначала даже повеселел, начал победно улыбаться, думая, что я на самом деле извиняюсь, но, когда я закончил, он вскочил с кровати и, больно ткнув меня пальцем в живот, закричал:
- Да как ты смеешь? Я же действительно уйду, и тогда еще неизвестно, что произойдет? А вдруг выйдет так, что тебе придется проучить лучшего друга Костю? А меня нет рядом, чтоб остановить тебя от необдуманного поступка. Что ты будешь делать?
Интересный вопрос, парнишка, очень интересный. Но, к счастью, такого никогда не будет, я же думаю, прежде чем «учить». Тем более Костяна я даже пальцем и не трону, он же единственный друг, с кем я хоть как-то общался после смерти отца.
Но если хорошенько подумать, то, что же я буду делать, если все таки мне придется пойти против Костяна? Да нет, такого никогда не будет, точно не будет. Уж лучше я с Желтым поругаюсь, подписав себе смертный приговор, чем предам друга.
- Да не будет такого, я тебе точно говорю.
- Ну-ну, посмотрим, – недоверчиво шепчет мальчик, вновь присаживаясь на кровать. – Но прежде чем уйти, я все-таки дам тебе еще один шанс. Воспользуешься им, останусь, нет – потеряешь все, что имеешь.
Я поворачиваюсь к мальчику и внимательно смотрю на него. Совесть больше не смеется, не улыбается, а совершенно серьезно наблюдает за мной, поджав губы. Обхватив руками колени, он наклоняет голову то в одну, то в другую сторону и вдруг начинает грустно вздыхать.
Интересно, это он так неудачно пошутил или все его слова действительно правда? Мне не очень нравится его недовольные глаза, скрытые за очками, эти подозрительные вздохи. Сначала все казалось розыгрышем. Кто поверит, что к нему пришла совесть? Только сумасшедший, а я пока в здравом уме, так что складывалось чувство, что сейчас кто-нибудь выбежит и скажет: «Улыбнитесь, Вас снимает скрытая камера!» Но такого до сих пор не произошло, да и мама тоже это ходячее нравоучение не видит.
Может, я сошел с ума? Или пить надо меньше? Нет, скорее всего, я сплю, да сплю. Другого варианта быть не может.
- Ты будешь дальше меня слушать или так и станешь продолжать глазеть на меня как на приведение? – спрашивает Совесть, почесав кончик носа.
- Ну, давай, рассказывай. Интересно, что же еще ты мне скажешь, прежде чем я проснусь, – отвечаю я, присев напротив мальчика на пол.
- Хорошо, дело твое… Значит так, я дам тебе один единственный шанс, но ты должен его грамотно использовать. Это может быть что угодно: начиная от извинения перед учительницей и заканчивая обычным нравоучением очередного очкарика, – поправив свои очки, говорит Совесть. – Я сам выберу момент, когда тебя проверить. Но для выполнения проверки на отлично, тебе придется переступить через свою гордость, возможно даже нагрубить этому, как его… Желтому. Так что готовься и начиная с сегодняшнего дня веди себя хорошо: не груби, не хами, в школу ходи обязательно, домой возвращайся не позже девяти вечера, с мамой не спорь, девок домой не води… Дальше список продолжать не буду, иначе ты меня просто убьешь, ха-ха!
- Это все? – спрашиваю я, стараясь вести себя спокойнее. Но это очень, очень сложно, когда так и хочется придушить этого мелкого.
- Пожалуй, да.
- Хорошо… – спокойно говорю я, медленно подходя к Совести. – А теперь я могу тебя убить. Это же все равно сон!
Схватив мальчишку за футболку и притянув его к себе ближе, я наиспокойнейшим тоном говорю ему:
- Исчезни уже. Жил без тебя как-то и дальше проживу. Перед химичкой извиняться не собираюсь, она сама виновата. И, да, как водил, так и буду водить девушек домой, это тебя никаким боком не касается.
Отпустив испуганного парня, я подхожу к столу и, схватив сумку с учебниками, выхожу из комнаты. Перед выходом я все-таки взглянул на гостя, что перевернул мое утро с ног на голову. Мальчишка, хитро улыбаясь, лежит на моей кровати, всем своим видом показывая мне, что, мол, он мне еще пригодится, что я зря тут воздух сотрясал, говоря, что мне совесть не нужен, что мне за все мои поступки достанется по полной программе. Ну и ладно, это не сон (я бы уже давно проснулся) и не розыгрыш. Все равно я буду делать так, как посчитаю нужным. Но…
- А что будет, если я провалю твое испытание? – спрашиваю я. Этот вопрос меня немного волнует, даже пугает. Если учесть, конечно, что утренний разговор – чистая правда.
Совесть, громко рассмеявшись, достает из кармана конверт и кидает его мне. Поймав его, я заглядываю внутрь, но ничего, кроме фотографий дорогих мне людей, там нет.
- Ты лишишься всего, что тебе дорого. Я думаю, это не так уж и весело, верно? Так что в твоих интересах вести себя в течение недели очень хорошо, чтоб мне не было к чему придраться. А я, уж поверь, найду к чему. Ха-ха!
Дослушав Совесть, я, хмыкнув, выхожу из комнаты, плотно закрыв дверь. А может, вообще закрыть на ключ, чтоб Совесть не вышел в мое отсутствие? Да нет, бред.
Все-таки, мальчишка не на шутку испугал меня, сказав, что я могу лишиться всего, что мне дорого. Это каждого напугает, согласитесь. Хоть я и взрывной, иногда даже чересчур, но очень дорожу родными, хоть порой их сильно расстраиваю. Ладно, можно попробовать вести себя немного приличнее. Даже если утренний разговор всего лишь розыгрыш, то небольшое изменение пойдет мне на пользу, а маме как небольшое утешение. И начну я, пожалуй, с химички. Хоть она мне жутко не нравится, все равно, ей приятно, мне как всегда все равно, и никто не пострадает. Максимум мои гордость и самолюбие.
Эх, хорош, очень хорош этот Юрка. Стоило только припугнуть его, как это безразличие с его лица исчезло разом. Все-таки, он хороший парень, несмотря даже на то, что он играет отрицательную роль за пределами дома.
Он мне действительно нравится. Начнем хотя бы с внешности. Очень высокий (я по сравнению с ним карлик какой-то), красивое серьезное, иногда грозное лицо, проницательный взгляд светло-карих глаз, обрамленных густыми ресницами, тонкие губы, ярко выделяющиеся на фоне бледной кожи, блестящие аспидно-черные коротко стриженые волосы и пронзительный голос.
Вновь сделать из грубияна (уж этот Желтый постарался) приятного молодого человека, который будет привлекать не только своей внешностью, но и поведением, будет немного проблематично, характер у Юрия не сахар, но ничего, для меня нет ничего невозможного. Нужно только знать, когда нажать тот или иной рычаг воздействия. У Юры их мало, такой уж он человек, но зато они очень эффективные.
Почему же я давно не появился и не занялся воспитанием хозяина? На это у меня есть свои причины. Да и недавний инцидент очень сильно задел меня, обидел, так сказать.
А что, совесть не может обидеться?
Может, еще как может. Просто я очень добрый и покинуть Юрку не могу, пропадет же он совсем. Желтого, его «друга», уже не спасешь, но вот моего хозяина еще можно. У него Костя есть, хороший мальчик, очень хороший.
Ну, ладно, хватит лежать на кровати, пора браться за дело. Присматривать за Юрием еще никто не отменял, тем более мне очень хочется посмотреть, как этот хулиган будет исправляться. Ха-ха!
====== Глава 3. ======
Войдя в школу, я первым делом направился в учительскую. Не то, чтобы я так яро рвался извиниться перед этой силиконовой куклой, нет, мне просто интересно, как она отреагирует на то, что я перед ней извинюсь. Да и интересна не меньше реакция парнишки, заставившего меня опуститься до такого. Но если считать все это просто игрой, то, так уж и быть, я неделю побуду хорошим.
- Здрасте, – поздоровался я с учителями, которые немного удивились моему появлению, и направился к учительнице химии. Она, одетая как всегда не в тему, листала школьный журнал какого-то восьмого класса.
- Ирина Михайловна, – обратился я к учительнице. Она удивленно посмотрела на меня и, отложив в сторону журнал, обиженным тоном спросила:
- Чего тебе?
- Ну, я, это, извиниться хотел, – промямлил я, переступая с ноги на ногу.
- За что? За что я должна тебя простить?
И вот так всегда. Только ты подходишь просить прощение, как тут же у тебя спрашивают: «А за что я должен простить? Не знаешь? Тогда иди и подумай над своим поведением!» Это немного раздражает, так и хочется сказать что-нибудь язвительное, чтобы места было мало всем. Но, к великому сожалению, этого на данный момент сделать нельзя. Я же все-таки решил вести себя прилично, хоть и ради веселья, так что нужно держать себя в руках.
- Ирина Михайловна, я хотел бы извиниться перед Вами за то, что нагрубил, повысил голос и обозвал. Я очень сожалею об этом. Мне стыдно. Надеюсь, Вы простите меня.
Ох, лицо химички надо было видеть. Она так удивилась, что глаза стали больше, чем ее силиконовые губы, размером с пол лица. Да и не удивительно, что учительница так сильно удивилась. Я же попросил прощение, осознал свою ошибку. А каким искренним, раскаивающимся голосом я все это сказал? Да меня будут любить вечно!
- Н-ну, – запинаясь, начала учительница, внимательно посмотрев на меня, – ладно, Юра, я прощаю тебя. Но в следующий раз, которого, надеюсь, больше не будет, держи себя в руках.
С этими словами женщина, взяв в руки журнал и сумку, вышла из кабинета, оставив меня наедине со своими шокированными коллегами. Да, не каждый день увидишь, как я извиняюсь, так что даже не удивительно, почему бедные учителя думают, где бы им успокоительное найти.
Я вышел из учительской и направился к своему классу.
Извинение перед химичкой стоило огромных сил. Чтобы я еще хоть раз перед кем-нибудь извинился! Это же сложно, будь то искренне или наигранно! Так и хочется теперь кого-нибудь задеть хорошенько, что-нибудь сломать…
Вдруг кто-то, подбежав ко мне сзади, крепко обнял и радостно спросил:
- Угадай, кто?
Мне даже и угадывать не пришлось. Ответ очень прост – это Наташа. Можете считать ее моей девушкой, хотя мы не встречаемся, чувств друг к другу не испытываем. Может дружба? Хотя она здесь только мимо проходила. Можете звать нас просто знакомыми, но для этого мы немного ближе, чем для этого нужно. В общем, мы спим, когда у нас нет пары на данный момент, а остальное не важно.
Повернувшись к девушке, я обнял ее за талию и притянул к себе, поцеловав в губы. Из-за блеска для губ, ее губы были сладкими в прямом смысле слова (докатились, блеск с карамельным вкусом!).
Сама девушка очень даже ничего такая, симпатичная. Маленького роста, как я и люблю, хрупкая девушка с веселыми яркими чистыми голубыми глазами. Густые, крашеные медные волосы были собраны высоко в хвост. На первый взгляд Наташка кажется этакой милой хорошей девочкой, которая неизвестно что забыла рядом со мной. Но поверьте, познакомившись с ней поближе, даже поговорка «в тихом омуте черти водятся» окажется даже не цветочком, а почкой. Хотя… Если немного изменить поговорку, например, вместо «чертей» будут бесы, Дьявол или вся преисподняя, то это уже будет ближе к Наташе.
- Ну, что случилось? – спросил я, ведь просто так Наташа к тебе бежать не будет.
- Ко-о-оть, – протянула девушка, погладив меня по щеке, – тут такая фигня… Я даже здесь не виновата, но все равно.
- А по-русски можно?
- Ох, – выдохнула девушка, проведя своим наманикюренным пальчиком по моим губам. – Ладно, я расскажу тебе, в чем дело. В общем, у нас в классе новая девица. Раньше старостой я была, пока учительница кое-что не узнала, когда ночью возвращалась домой, и не пригрозила мне уходом с этой должности, если появится человек лучше меня. Если честно, я даже очень хочу, чтоб пришел этот человек. Но, черта-с два, эта новенькая выскочка не должна занять мое место!
- А не детский ли сад получается? – поинтересовался я, услышав более-менее нормальное объяснение. Оно меня как-то не очень впечатлило, ведь прозвучало все на самом деле по-детски.
- Не-а, не получается. Ты просто не понимаешь меня. Это как бы небольшая война за место под солнцем.
- Вау, Наташа, у тебя появилась конкурентка. Стареешь, милая, стареешь, – пошутил я, за что получил кулаком в живот и «сливку» на носу. – Больно!..
- Я. Не. Старая.
- Хорошо-хорошо! Знаешь, Наташка, похоже, твой план медленно терпит крушение – я не бью девушек.
- Ты опять не понял меня! – завизжала Наташа, топнув ножкой и обиженно надув губки. – От тебя требуется только вскружить ей голову, повесить лапшу на уши, тем самым убедив больше не пытаться перейти мне дорогу. Если хочешь, брось ее потом, это уже твое дело. Все, больше от тебя ничего не требуется.
Девушка немного наклонилась вперед и развела руки в стороны, внимательно посмотрев на меня своими пронзительными голубыми глазами. Она не улыбалась, даже не подавала никакие намеки на шутку. «Все серьезней, чем кажется», – читалось в ее взгляде.
Да, вот что значит быть девушкой. Не понравился одной, что-то не то сказал или сделал другой, и пожалуйста, эти прекрасные половины человечества готовы перегрызть друг другу прекрасные шейки, ну или глазки выцарапать да волосы выдернуть. Я как-то не интересовался, как же девочки ладят между собой, как мирятся. Ну, явно не как мужчины: набили рожу другому и вечером уже бухают, крича налево и направо, что они лучшие друзья – нет, скорее всего они просто подсыпают сопернице яд в еду или вместо крема для лица подсунут несмывающийся автозагар или, что еще хуже, какую-нибудь мазь, разъедающую кожу. Брр, не повезет той красавице, которой захотят так отомстить. Слава Богу, что я не женщина, и от меня требуется только вскружить головку очередной красавице, мешающей Наташе в осуществлении ее наполеоновских планов.
Еще раз посмотрев на рыжую девушку, которая просто кипела от обиды и злости на меня, поджав яркие губы и сощурив глаза, посылая ими гневные, прожигающие во мне дыру взгляды. Что-то мне подсказывает, что лучше бы мне согласиться на авантюру Наташки, чем потом вечно ловить на себе ее злобные взгляды, да прятаться от полиции, ведь на прошлого своего парня она написала заявление. Вот какая мстя у женщин!
- Окай, я согласен, – не в силах больше выдерживать этот взгляд, вынес свое решение я. И плевал я на очкарика, возомнившего себя моей проснувшейся Совестью, с высокой колокольни. Тем более к тому времени, когда же я, наконец, брошу соперницу Наташки, моя исправительная неделя закончится, и тогда опять начнется Свобода. И именно с большой буквы.
- Вот и чудненько, – прощебетала девушка, улыбаясь и подходя ко мне ближе. Обняв за шею и прижавшись ко мне, она поцеловала меня в губы, проникнув своим язычком в рот. Это же благодарность за мое согласие? Или же все-таки половина моего гонорара, если мне удастся убрать с дороги эту самую «новенькую выскочку»?
Ладно, не стану я гадать раньше времени, что же меня ждет, лучше побыстрее выполню все, при этом не забывая о том, что я «веду себя эту неделю просто замечательно». Да, сложно будет это сделать, тем более жертв моего внезапного перевоспитания будет много. Возьмем, к примеру, химичку?!
Спросив, где же эта красавица, что вскоре станет девушкой самого крутого парня в городе (скромность бьет ключом), я, расправив плечи и выпрямив спину, этакой брутальной походкой направился к кабинету биологии, где, по словам Наташи, у ее класса должен быть урок.
День обещал быть удачным, так что я даже не сомневался в том, что на мое «признание в любви с первого взгляда» ответят положительно. И, конечно же, меня не отшили, а мило покраснели, застенчиво улыбнулись и согласились-таки прогуляться вечером. А девушка оказалась симпатичная, не такая, как Наташка, но все равно очень даже ничего. Мне ее волосы понравились: заплетенные в длинную, ниже талии, толстую светлую косу. А еще ослепительная искренняя улыбка. Даже как-то жалко такую девушку обманывать ради какого-то очередного Наташкиного плана завоевания места под солнцем в классе.