- Не думаю. Ты стал циничным, холодным, насмешливым. Но вот он, - легкий кивок на Дина, - будто Бальтазар. Я права? Этот мальчик для тебя – вечное напоминание о брате. Он способен сделать тебя прежним, мой милый Кас. Если ты, конечно, не станешь сопротивляться…
- Зачем ты здесь, Тес? – все. Кастиэль наконец-то оправился. Голос ледяной, взгляд уверенный, а на губах легкая, насмешливая улыбка.
- Чтобы напомнить тебе. Я в Лондоне уже год. Но даже не думала трогать тебя. Просто, несмотря на боль, которую ты мне причинил, я как никто другой хочу, чтобы ты был счастлив. Вот оно – твое счастье, - девушка снова качнула головой в сторону Винчестера, застывшего у стены с открытым ртом, - Я здесь, чтобы напомнить тебе, что чувствовать – не всегда больно. Вспомни, мой милый Кас, пожалуйста, вспомни.
- Для меня слишком много памяти на довольно короткий срок. Выметайся… - вдруг как будто щелкнуло в голове, - Стоп. А почему ты в Лондоне? Твоя мать…
- Покончила с собой. Джейн погибла от какой-то серьезной болезни, и матушка, не выдержав горя, спрыгнула с обрыва в воду. Тогда меня и нашел Самуэль. Теперь я у него в приюте, - голос девушки тоже звенел металлом.
- Я сочувствую… - Кас хмуро посмотрела на Тессу, будто думая, что еще необходимо сказать.
- Aeterno - id maledictionem. Nihil durat ante*, - девушка усмехнулась. Слова слетели с ее губ, как будто заклинание, - А помнишь, как мы вместе сбегали куда-нибудь на поля, скрывались в траве, и ты учил меня латыни. Ты думал, что я плохая ученица, а мне на самом деле было важно лишь урвать у тебя еще кусочек свободного времени. Да, пусть ты будешь думать, что я глупая, но зато ты будешь рядом.
Кас резко опустил голову, как будто ему понадобилось срочно посмотреть на свои руки, но так же быстро он снова поднял взгляд.
- Ты не права, Тес. Ты зря пришла на порог моего дома. Во мне не осталось памяти. А от того мальчишки, что ты когда-то любила, остался лишь этот портрет.
- Не думаю, - все веселье пропало с лица девушки, как будто она глубоко задумалась, - Послушай меня, Кэсси. Прекрати вести себя, как баран на выданье. Доверься уже себе и своим чувствам. Впрочем, я здесь не для того, чтобы ходатайствовать за Дина. Он взрослый мальчик, сам справится. Возьми. Пусть ты никогда и никому не покажешь этого, но я-то знаю, что ты сожалеешь о тех стихах, что сгорели в пожаре. Это те, что сохранились у меня.
Жестом волшебницы Тесса достала откуда-то стопку писем и протянула ее Касу. Мужчина очень неуверенно взял ее, чем вызвал у девушки счастливую улыбку.
- Спасибо, Тес. А теперь тебе лучше уйти. И я хотел бы тебя попросить не появляться больше на моем пороге, - мужчина все же позволил себе улыбнуться, смотря на такие знакомые и родные черты.
- Я уйду. И не появлюсь до тех пор, пока ты сам меня не позовешь. Знаешь, иногда мне кажется, что на твой зов я могу придти даже с того света. Пожалуйста, Кас, прежде чем я уйду, сыграй что-нибудь из того, что ты сочинял для меня? Хотя бы раз позволь своей памяти выйти наружу… - когда Кастиэль поднял взгляд, чтобы сказать свое решительное «нет», в глазах девушки застыли непролитые слезы.
Она же почти никогда не плакала. Всегда такая спокойная, уверенная в себе. Смеется. Почти всегда смеется. И смех, как тысяча колокольчиков, разносится над Брайтоном. А сейчас сидит такая скованная, неуверенная и просит… Она почти никогда не просила ничего для себя. Он сам писал ей стихи и песни, сам вызвался учить ее латыни. Всегда он.
- Лишь одну песню. Я сыграю одну песню, но потом, когда я открою глаза, тебя уже не будет в этой комнате. Сначала я действительно подумал, что вижу приведение, Тес. Так стань им, - Кастиэль снова сел за пианино, прикрывая глаза. Уже когда первые переливы мелодии повисли в комнате, он услышал тихий шепот своего прошлого:
- Я люблю тебя, Кас.
Ангел ночи, Ангел Тьмы,
За собой меня позови.
Мой Ангел Ночи, Ангел Тьмы,
Мой личный Ангел любви.
Мелодия разливается по комнате, а голос графа звенит так, будто он в одну секунду испытывает все эмоции, созданные Богом. Тихо-тихо, боясь, что очарование разрушится, Дин делает шаг и замирает. Дыхание перехватывает. Тонкие пальцы Кастиэля скользят по клавишам так, будто для этого созданы.
Твои зеленые глаза,
Украли в плен меня.
Мой милый Ангел,
Ты свела меня с ума.
Пальцы срываются с клавиш лишь на секунду, чтобы снова пуститься в свой танец. Голос становится все выше, но тут же прерывается, возвращая себе хриплый, низкий тон. Первые слезинки скатываются по щекам девушки. Все замирает.
Ты так прекрасна и умна,
В твоих глазах тону теперь я,
Ты никогда не отпускай меня.
Будь рядом. Вместе навсегда.
- Вместе навсегда, - в переливах комнаты шепот едва слышен, но девушка произносит это, закрывая глаза.
Дин обхватывает себя руками, не в силах оторвать взгляд от фигуры с удивительно-прямой спиной, напряженной… идеальной.
Мой Ангел ночи, Ангел тьмы,
Я погибаю без любви,
Мой Ангел ночи, Ангел тьмы,
Ты сердце укради.
Голос снова срывается на звон. И уже тише, почти шепотом, а пальцы осторожнее по клавишам…
Молю тебя, моя любовь,
Ты сердце вытащи и прочь,
Гони его отсюда прочь,
Мой Ангел, ты – моя любовь.
Вдруг на секунду Кас распахивает глаза, чтобы встретиться с ярко-горящими глазами юноши. Граф чуть улыбается, руки замирают над клавишами, и с губ снова срываются волшебные переливы голоса.
Твои зеленые глаза
Преследуют во снах меня,
Молю тебя я о любви,
Люби меня, пожалуйста, люби.
Судорожный вздох срывается с губ Дина, и он переводит взгляд на Тессу лишь на секунду, чтобы увидеть, как по ее щекам текут непослушные слезы, а по губам скользит легкая улыбка.
Ты Ангел ночи, Ангел тьмы.
Но что-то манит здесь меня,
Мой Ангел ночи, Ангел тьмы,
Я погибаю без тебя…
Девушка встает, медленно двигаясь к выходу, но вскоре срывается на бег. Она выбегает из комнаты, чтобы больше никогда сюда не вернуться.
Мой Ангел Ночи, Ангел тьмы,
Дай чуточку своей любви.
Ах, Ангел Ночи, Ангел тьмы,
Ну где же, где ты?
Последние звуки мелодии разносятся по комнате. Кастиэль замирает. С его губ срывается хриплый вздох, но когда он оборачивается к своему ученику, то улыбается.
- Молчи, ради Бога, молчи, - быстрым шагом Кас выходит из комнаты.
Дин медленно опускается в кресло, не в силах поверить в то, что произошло на его глазах. Кас и Тесса. Они оказались не просто похожи. Они знали друг друга. Любили друг друга…
Юноша вздрагивает, когда невдалеке от него присаживается Кастиэль с тетрадкой и чернилами в руках. В эту секунду он понимает, что сейчас граф уязвим как никогда. Если до его эмоций не удастся достучаться сейчас…
Дин дожидается, когда рука перестанет уверенно скользить по бумаге, и медленно подходит к мужчине. На стол перед Кастиэлем ложится альбом, открытый на одной из зарисовок. На ней изображен он сам с чуть насмешливым выражением лица, но глаза холодные и внимательные. А на соседнем листе еще одна. Тоже он. Только здесь он спящий. Господи, Кас и не подозревал, что может выглядеть таким… красивым? нежным? уязвимым?
- Вот, что я рисовал, Кас, - голос Дина слегка неуверенный. Но… юноша больше не боится, что его оттолкнут. Не сейчас, когда в такой непонятной, загадочной душе царит такая буря эмоций.
Граф долго смотрит на Винчестера. А потом коротко улыбается, как будто одержана очередная победа над своим собственным «я». Уверенным жестом Кас протягивает тетрадь Дину.
Руки помнят то, что ты могла забыть.
Руки помнят, лишь они умеют любить.
Ты же знаешь, касанья уже не сдержать.
Мне под трепетными пальцами хочется кричать.
Голос срывать до дрожи в руках.
До слез на любимых, нежных щеках.
Только руки способны мне рассказать,
Как по мне ты умела скучать.
Это больше чем фразы, частичка души.
О том, как мы пели хором в дикой глуши.
И касания пальцев, чуть трепеща,
Совсем осторожно вспоминает душа.
Руки помнят. Они не могут забыть,
Как хрупкий цветок удалось нам разбить.
Ты не помнишь, да и я подзабыл.
Только руки помнят, КАК тебя я любил.
* Aeterno - id maledictionem. Nihil durat ante – лат. «Вечность – проклятие. Ничто не вечно».
В главе задействованы стих-е «Руки» и песня «Ангел тьмы» Е.Максимовой.
========== Глава 10. Предательства ==========
Прошло несколько дней с тех пор, как Тесса заперлась у себя в комнате и отказалась куда-либо выходить. По началу Дин просто ходил кругами, потом стал стучаться, теперь он был настроен крайне решительно.
- Тесса! Если ты не откроешь мне дверь, то я ее выломаю. Клянусь, я это сделаю, - Дин со злостью ударил кулаком по двери. Юноша уже не знал, что предпринять, как поступить. В тот вечер Кастиэль сказал, что обучение уже закончено, и Дин может приезжать теперь только тогда, когда сам этого захочет. Видимо, понимая, что Винчестер вовсе не хочет уезжать, граф напомнил, что слишком частые визиты могут вызвать подозрение.
И те несколько дней передышки, что дал ему его возлюбленный, пошли на пользу. На пользу тому, чтобы вернуть обществу Тессу.
Девушка открыла дверь. Лицо ее осунулось, но глаза вовсе не были заплаканными. Они смотрели как прежде, проникая в самую глубь сердца и смеясь над тем, что там видели.
- Тесса! – Дин шагнул через порог комнаты и радостно прижал к себе девушку, заставляя ее засмеяться.
- Винчестер… неужели соскучился? – девушка за руку втянула его в комнату, продолжая разносить по комнате звонкие переливы своего слегка безумного смеха. Теперь Дин мог взглянуть на нее по-новому. Но он никак не мог понять, что же он там теперь увидел.
- Конечно, соскучился, Тес. Ты тут заперлась, объявила голодовку… Я волновался, - Дин уверенно, уже привычно, упал на кровать, притягивая девушку за талию следом за собой и обнимая ее.
- Ох, меня долго не было, да? Прости, больше не брошу тебя. Надо пойти поесть, раз ты говоришь. Стоп. А что это вообще такое? Я думала, ты меня ненавидеть должен, - Тесса нахмурила брови, пытаясь остановить поток мыслей на чем-то одном. Сейчас от голода и бессонницы концентрироваться становилось практически невозможным.
- Да, долго. Послушай, я не хочу тебя ненавидеть. Ты скрыла от меня, что была с ним знакома. Но при этом ты пыталась мне помочь. Я… - Дин пожал плечами и заставил себя улыбнуться.
- И мне удалось тебе помочь? – Тесса встала и начала переодеваться, потому что на ней все еще было платье с приема, но, когда она обернулась, в ее глазах светилось чистое любопытство.
- Немного, - Дин позволил себе улыбнуться, наблюдая за девушкой, - Кас впервые показал мне свое стихотворение. Он написал его сразу же после песни.
- Дай угадаю, - девушка тяжело вздохнула, - Там было что-то о потерянной любви?
- Да, было, - юноша прикрыл глаза, будто бы вспоминая, - «Как хрупкий цветок удалось нам разбить».
- Ты, что, его наизусть выучил? – Тесса хмыкнула, но тут же увидела, как Дин заливается краской и опускает взгляд, - Эй, не смущайся так. Я тоже все его стихи наизусть учила. Пойдем, мне надо поесть. А потом, чтобы он там не говорил о частых посещениях, езжай к нему. Договорились?
Дин кивнул и принялся рассказывать девушке о реакции Кастиэля на рисунок…
***
Граф лежал на диване прямо в гостиной, прикрыв глаза. В его голове поочередно возникали образы.
Дин в маске, глаза широко распахнуты, на губах что-то отдающее улыбкой. Юноша неловко подается вперед и целует. Целует так, как будто его губы созданы только для этих самых губ. Целует отчаянно, страстно. Хочется позволить ему так целовать себя вечность.
Кас неуверенно потирает переносицу. Хмыкает. Язык пробегает по губам, будто вспоминая вкус того самого поцелуя.
Дин сидит напротив него и заворожено следит за каждым его движением, не смея оторвать глаз…
Уже четыре дня Винчестер не появлялся на его пороге, не смотрел ТАК. Вообще не смотрел. Кастиэль не знает, что думать. Да, он попросил юношу не ездить слишком часто, но в глубине души он же надеялся, что Дин нарушит запрет.
Винчестера окружают две прелестные девушки. Они не дают опомниться ни на секунду. Но, Господи! он ищет его, Кастиэля, глазами, кричит его имя, целует его, счастливо улыбается лишь ему…
Какой у него потерянный и напуганный вид был, когда все закончилось. Как будто у бездомного котенка. Да он почти всегда напоминает котенка. Такие большие, зеленые глаза всегда широко распахнуты. Такой доверчивый. Так ластится и тянется к теплу… Приласкай, и он уже твой.
- Я люблю тебя…
Этот момент хочется проигрывать в голове снова и снова. Любит… Неужели можно любить такого эгоистичного и черствого человека? Нет, нет, конечно же, нельзя! А он любит… И как любит…
Счастливые глаза, ясные, как никогда, смотрят на тебя, губы чуть приоткрываются, с них слетает твое имя…
Насколько же он красив в те моменты, когда близок к экстазу… Губа закушена, глаза светят ярче обычного. Как вообще можно оторваться от этих глаз?
На стол ложатся рисунки. Такие необычные… и красивые. И в душе как будто что-то переворачивается, ломается, срывается, как еще недавно срывался голос. И ты, не задумываясь, отдаешь самое ценное, что у тебя есть, частичку самого себя, частичку души…
За последние четыре года кто-то впервые читает его стихи. Впервые смотрит на него с таким восхищением, как будто он целый мир. Кастиэль открывает глаза, чтобы снова посмотреть в потолок. Что с тобой, граф? Что же теперь с тобой? «Да, Кас, кажется, тебя угораздило в…» - Кастиэль успевает лишь усмехнуться до того, как закончить мысль, когда в гостиную быстрым шагом входит девушка.
- Кастиэль! Как Ваша рана? Я только сейчас узнала, почему Вы вчера не приехали на мой прием и тут же, тут же поехала к Вам. Ах, почему вы мне ничего не сказали? – Меган Мастерс похожа на демона, только что вырвавшегося из Ада. Нет, она прекрасна, но что-то в ее глазах…
- Моя милая Мег, я не думаю, что эта легкая царапина заслуживает Вашего беспокойства, но мне, определенно, приятно, что Вы одарили меня своим присутствием, - Кас хищно улыбнулся. Впервые он был рад появлению этой заносчивой особы у себя на пороге. Впервые он рад тому, что кто-то отвлекает его от мыслей.
В эту секунду, кажется, что самое сложное – сказать самому себе. Скажешь, и все, упадешь, пропадешь, больше не встанешь. Что угодно, лишь бы не признаться. Что угодно, лишь бы остаться стоять.
Меган присаживается на край дивана, на котором лежит Кас, и граф улыбается. Он всегда улыбается ей именно так. Как охотник загнанному зверю. Как убийца жертве. Но девушку не пугает эта улыбка. Она медленно наклоняется и целует графа в губы.
Кастиэль медленно поднимает их с дивана, чтобы стоя скинуть всю одежду с девушки. Его движения быстры, привычны и уверенны, только вот мысли где-то далеко-далеко…
- Я люблю тебя, - голос юноши дрожит, но он точно уверен, что хочет сказать…
Снять всю одежду, аккуратно уложить на диван. Аккуратно поцелуями покрывать каждый участок кожи. Любить. До изнеможения, пока дыхание не перехватит, пока тела не сольются в экстазе. Любить ее. Девушку. Так правильно. Так должно быть. Так было и будет.
- Ты же предупредишь меня, если будешь помолвлен, да, Кас? – глаза полные слез…
Зеленые глаза напротив. Сейчас он уже не здесь, а где-то там, далеко. С ним. Дин… Господи, это же Дин. Глупый мальчик, который посмел влюбиться в того, чье сердце пропито.
- Это же Меган Мастерс. Она давно считает, что у нее есть на меня какие-то права.
Мег… Такое мягкое, податливое тело. Как она стонет, когда он входит в нее. Как нежно кусает его в плечо.