Это стало больше, чем привычка. Она делала это для своего спокойствия. Ее тело все больше делалось бесчувственным к боли. Ее душа так же становилась холодной и темной, как и ее сердце: так она стала соответствовать своему титулу – Злая Королева.
Она увеличивала свой болевой порог. Иногда она раздевалась у себя в комнате, заковывала себя в цепи около стены, и с помощью магии причиняла себе боль. Невидимые плети жестоко били ее тело, а Реджине оставалось только кусать свою губу, выдерживая эту пытку. Она получала от этого удовольствие, потому что эта пытка была недолгой.
Именно в тот момент она чувствовала. Ей было необходимо хоть что-то почувствовать, и боль? По крайне мере, это никогда не обманывало ее ожидания. Она знала, что если она получит боль, то она также получит несколько секунд спокойствия. Она помнила, напоминала себе, что она человек. Она все еще жива.
Магия, конечно, срывалась с кончиков ее пальцев, когда она сильно волновалась и переносила ее в другое королевство. Без этого Реджина просто зверела.
Во время проклятия, она не нуждалась в боли, чтобы почувствовать сердцебиение у себя в груди, и тепло в животе. Для этого она отомстила. Она сломила Белоснежку. Она выиграла.
Но со временем это потеряло свою привлекательность. Все снова стало холодным и серым, как будто кто-то разбил любимую игрушку Реджины. И она снова оцепенела, не чувствуя ничего. Она вернулась к одиночеству. Ей снова нужна была боль, ее старый добрый друг.
Острие ножа снова вспарывало нежную кожу ее внутреннего бедра, но это было слишком больно после перерыва в несколько месяцев. Но, не смотря на это, она давила еще сильнее. Ее кожа легко вспарывалась кончиком ножа, темно-красная кровь выступала на краях порезов, затем мягко скользила вниз по ее бедру тонкой и теплой струйкой.
Цвет ее шокировал: темно-красный становился светлее и более ярким, смешиваясь с воздухом. Иногда Реджина хотела порезать свое тело, чтобы пустить самую темную кровь, что течет в ее венах, которая является доказательством того, кем она стала.
Но – нет. Она всегда была красной и теплой. Это всегда напоминало ей о том, что еще жива, хоть она ничего не чувствует.
Это было ей знакомым, это просто была боль. Просто кровь и боль. Только чистая боль и кровь – это единственное, что у нее осталось.
Пока в ее жизни не появился Генри.
Оцепенение спало с нее и без пускания себе крови. Внезапно, у нее появилась причина, чтобы жить. Ей больше не нужна была боль, чтобы почувствовать, что она еще жива. Генри стал для нее всем – лучиком солнца в ее полной боли жизни. Она ничего не могла с собой поделать, забота о Генри накрыла ее с головой.
Его маленький кулачок вызвал у нее улыбку на ее губах. Его любознательные глаза отвлекали ее от всего, что происходило. Его смех переворачивал в Реджине все, ее радость перевешивала чувство сожаления в первые месяцы его жизни.
Боль осталась где-то на задворках памяти, Реджина все больше привязывалась к мальчику, все больше оберегала его и все больше любила.
Он был ее мостом, ее связью с реальностью. У нее сердце рассыпалось на осколки, когда его любопытные глазки обвиняли ее в чем-то, а его смех превращался в плач. Это разрывало ее душу на части.
Это была боль, которая просыпалась, когда Генри в чем-то ей отказывал, предлагая ей немного комфорта и спокойствия. Горько-сладкое приглашение.
И она принимала это приглашение. Однажды. Дважды. А затем и не сосчитать сколько раз, но не переставала любить Генри, наверное, надежда того, что он также сильно полюбит ее в ответ. Ее надежда никогда не звучала так сильно как боль. Реджина нуждалась в этой мелодии.
Но затем появилась Эмма.
Появилась Эмма, и все, все изменилось.
Вызов этих зеленых глазах нашел отзыв в душе Реджины, и этот огонек зеленых глаз разгорался там все сильнее, проникая в каждую ее клеточку, каждую ее частичку. Реджина чувствовала опасность и то, что она все же жива. Это чувство опьяняло ее. Это была ее привычка, возбуждение, энергия и вдохновение. Это было всем.
Это даже было лучше, чем боль.
Ненависть в их словах, сексуальное напряжение в их взглядах, ток, проходящий по ним при их случайных касаниях или их яростные удары в запале: каждое из этого было как наркотик. И Реджина? Она хотела ругаться с Эммой, пока в ее венах течет кровь – до самого последнего вздоха.
Затем все изменилось - их яростное взаимодействие друг с другом. Огонь утих до тлеющих угольков, неизвестно как, но это все еще брало верх над ее одиночеством, над ее сожалением, над ее страхом, что ей этого будет недостаточно.
Их прожигающие взгляды смягчились до взглядов, в которых проскальзывало понимание, и это понимание никогда не было доступно Реджине, не за этим слабым огоньком, шепотом. То, что у них очень похожее прошлое, что иногда проявлялось и в эти моменты что-то менялось внутри Реджины. Она больше не нуждалась в превосходстве.
Не смотря ни на что, она нуждалась в стабильности, у нее появилось желание осесть. Она почувствовала это впервые в своей жизни, сильно удивившись этому. Она хотела больше изучить это, узнать, понять.
И она это делала – шаг за шагом.
Эмма учила Реджину запутанным основам любви, вместо разрушения. Она была рядом, воспитывая Генри. Реджина чувствовала себя живой в те моменты, когда находилась в знакомом для нее треугольнике – она, Эмма, Генри.
И когда в первый раз кончики пальцев Эммы коснулись ее тела – изучая, она задрожала от предвкушения. Когда тихое признание шепотом было сказано, она задрожала от этого признания. Когда мягкие касания и легкие объятия обещали ей спокойствие и постоянство, она вздохнула от облегчения, чистое дыхание вырывалось из ее груди.
Когда Эмма поцеловала ее белые шрамы на внутренней стороне бедер, Реджина отпустила всю боль.
Она отпустила ее.
Комментарий к Chapter 3
Комментарии приветствуются)
========== Chapter 4 ==========
PROMT: ЧАРМИНГИ ЗАКОЛДОВАЛИ РЕДЖИНУ, ЧТОБЫ ПОЛУЧИТЬ ОТ НЕЕ ИНФОРМАЦИЮ, И ОНА НЕ МОЖЕТ ИМ СОВРАТЬ. НЕЧАЯННО ОНА ПРИЗНАЕТСЯ В ЛЮБВИ ЭММЕ.
- Ребята, серьезно, я не думаю, что это ответ на вопрос. – Сказала Эмма, умоляя родителей поменять свое решение. – Мы не должны этого делать. Я не думаю, что Реджина способна на это.
Уже прошло около недели как Крюк пропал, и, конечно же, Реджина была подозреваемым номер один для всех. Даже несмотря на то, что Крюк больше не ладил с Румпелем, нежели с Реджиной. Это все вызывало отвращение у блондинки. Она была уверена, что Реджина ни в чем не виновата, но у ее родителей были какие-то неоспоримые доказательства вины той.
Эмма закатила глаза, когда узнала, что Голубая фея заодно с ее родителями.
О, боже, - подумала Эмма. – Родители, для которых магия-это-зло, довольно таки часто используют это дерьмо для своей выгоды.
- Я знаю, что ты думаешь, что знаешь ее, дорогая, но мы знаем ее лучше. – Продолжала спорить Снежка. – Она вполне способна на это, и если мы будем следовать плану, и который покажет, что она этого не делала, то так тому и быть. Но тебе все же нужно приготовиться к тому, что она окажется виновной.
Снежка подошла и взяла пузырек с прозрачной жидкостью, который дала им фея. И протянула его Эмме.
- Это сыворотка правды. Если Реджина выпьет это, то она не сможет нам соврать, а затем, мы всего лишь спросим, причастна ли она к тому, что Крюк исчез.
- Я не буду подливать это Реджине. – Сказала Эмма решительно, для убедительности тряся головой. – Я не собираюсь участвовать в этом, сомневаться в ней снова. В последний раз, ребята, вы ошиблись, и я думаю, в этот раз тоже.
- Мы должны в этом убедиться, Эм.- Сказал Дэвид, пожимая плечами. Затем он повернулся к своей жене. – Я сделаю это. – Заявил он, забирая у нее пузырек.
Было удивительно, но Чарминги претворили свой план в жизнь и на следующий день подлили сыворотку правды в ее напиток за обедом. Снежка отвлекла Реджину, пытаясь поговорить с ней об их прошлом, пока Дэвид подошел с другой стороны и вылил сыворотку ей в кофе.
Почти сразу же, как только она выпила немного кофе, и ее кожа на миг осветилась, а затем сразу же стала прежней. Снежка и Дэвид кивнули друг другу, и Эмма быстро к ним приблизилась, заметив это. Она не хотела ничего пропустить, хоть ей и не нравилось то, что происходило.
Они окружили Реджину, и брюнетка, подняв бровь, спросила:
- Что здесь происходит?
- Они подлили тебе чертово зелье в кофе. – Сказала Эмма ей, кидая выразительный взгляд на мать. – И я хочу, чтобы ты знала, что я не одобрила эту идею. Хорошо?
Глаза Реджины широко открылись, гнев вспыхнул на ее лице.
- Зелье? – Переспросила она. – Какого черта вы со мной сделали?
- Расслабься. – Ответила ей Снежка. – Это сыворотка правды. Мы должны знать, Реджина… ты причастна к тому, что Киллиан исчез?
- В тысячный раз говорю тебе, Снежка, НЕТ! – Проорала Реджина. – Как вы могли использовать магию против меня, когда ты и твой бесхребетный муженек запретили мне использовать ее. Как же мне вас – идиотов убедить в том, что я этого не делала ни с ним, ни с кем-либо еще?
- Ты не убивала Киллиана? – Снова переспросил Дэвид. – У нас были все улики, чтобы считать тебя подозреваемой: у тебя была причи…
- Ну, хорошо. Конечно, я его едва выносила. – Заявила Реджина, обрывая его. – Он – ничтожество, трусливая подделка мужчины, повеса, и постоянно лапал Эмму. И что мне в нем должно было нравиться?
Эмма подняла бровь, услышав эти слова. А вот это уже интересно. – Подумала она.
- Это ТВОЕ мнение. – Сказала Снежка. – И оно не имеет никакого значения. Мы получили ответы на свои вопросы и теперь…
- Воу, воу, притормозите-ка. – Быстро сказала Эмма. – Я могу ээ… у меня есть пара вопросов.
После этих слов, как ей показалось, Реджина начала нервничать.
- Нет, я закончила со всеми вами. – Сказала Реджина, быстро вставая и направляясь к выходу.
- Почему тебя волнует то, что Крюк «лапал» меня, как ты и сказала? – Быстро спросила Эмма, ненавидя себя за то, что использует эту отвратительную ситуацию в своих целях, но она должна была узнать это.
Лицо Реджины все покраснело, кулаки сжались, как будто она хотела ударить Эмму, но зелье заставило ее ответить, до того как она могла себя остановить.
- ПОТОМУ ЧТО ТЫ МОЯ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!
Было слышно, как громко ахнула Снежка.
- О, боже мой, ты влюблена в нее? – Спросила Снежка Реджину.
- Мери Маргарет, ты прикалываешь что ли? – Сказала Эмма, закатывая глаза, хотя и не могла отрицать того факта, что ей было приятно признание Реджины. – Это просто… не может этого быть.
- Да. – Сказала Реджина мягко, не в силах себя остановить.
Эмма быстро повернула голову и уставилась на Реджину. Брюнетка выглядела так, будто хотела закричать, или сбежать отсюда, или заплакать или убить кого-нибудь, а может и все вместе.
- Ты… ты… правда? – Спросила Эмма с надеждой в своем голосе, не сумев ее скрыть.
Реджина тяжко вздохнула и опустила свою голову.
- Да.
Как только она почувствовала, что слезы подступают к ее глазам, это стало для нее последней каплей. Она оттолкнула Эмму и Снежку и быстро пошла к двери, желая, чтобы они все горели в аду и сдерживая себя от того, чтобы не сказать или сделать что-нибудь, о чем потом пожалеет.
Оторопев, Эмма стояла и смотрела, как Реджина покидает закусочную, ужасное чувство вины накрыло ее с головой. Она залипла на минуту, прежде чем вернуться в реальность, и бездумно начала двигаться в том же направлении, в котором скрылась Реджина. Ее мать что-то ей кричала, но она как будто не слышала ее. Единственное, что она знала, что ей срочно нужно догнать Реджину.
Она вылетела из закусочной, ее пульс стучал у нее в ушах. Она повернула голову направо, догадываясь, что именно туда ушла брюнетка, направляясь к себе домой. Она увидела, что Реджина ушла недалеко. И если она прибавит шаг, и Эмма все также будет стоять на месте, то Эмма ее не успеет догнать.
- Реджина. – Громко позвала ее Эмма, но брюнетка даже не обернулась, и Эмма сорвалась с места, пытаясь ее догнать. Чем ближе она подходила, тем чаще звала Реджину. – Реджина, пожалуйста! Подожди!
Реджина не останавливалась. Она даже не осознавала того, что кричит ей шериф. Она просто продолжала быстро идти, чуть опережая Эмму, позволяя блондинке гнаться за ней до ее дома №108 на Маффлин стрит.
Она ожидала, что Эмма отстанет от нее, как только они дойдут до ее дома, но шериф не отступила. Она гналась за Реджиной до самой двери. Обе тяжело дышали. Реджина вздрогнула и дернулась, когда Эмма положила руку на ее плечо.
- Не трогай меня. – Выдавила она из себя, сделав несколько глубоких вздохов, повернулась к Эмме. Она ненавидела слезы, которые сейчас катились по ее щекам, ненавидела слабость и уязвимость, которая заключалась в этих соленых каплях – доказательство того, что она не может противостоять Эмме.
- Реджина. - Проговорила она, тяжело дыша. Ее сердце разрывалось от слез, которые падали на щеки Реджины и стекали вниз. Она подумала, что просто убивает ее. – Пожалуйста. Я… боже, Реджина, мне жаль.
- Нет, тебе не жаль. – Прорычала она, поднимая голову. Она пыталась прикусить себе язык, чтобы не сболтнуть лишнего, думая, что она вот-вот взорвется от всего происходящего с ней. И до того, как она осознала, слова начали слетать с ее губ, одновременно слезы срывались с ресниц.
- Ты получила то, что хотела. Ты и твои бесхребетные родители. Вы унизили меня. Это была ваша цель, да? Заставить меня открыться и выставить это на обозрение всего Сторибрука, чтобы посмеяться надо мной? Это то, что я заслужила, не так ли?
- Реджина, нет. – Прошептала Эмма, ее голос сорвался. Она не могла стерпеть боль в голосе брюнетки, которая слышна сквозь гнев.
- Нет? – Переспросила Реджина, ее голос был ниже на октаву и более хриплый, чем обычно. В ее влажных от слез глазах загорелся огонек. – Ты вторглась в мою личную жизнь
- Чт… – Проорала Эмма.
- Я так глупо верила тебе, а ты грубо вторглась в нее. – Заговорила Реджина снова, крепко сжимая зубы при каждом вдохе. – Ты заставила рассказать меня о моих чувствах к тебе, ладно бы только перед тобой, но я призналась в этом перед всеми, кто находился в закусочной, кто желал увидеть, как меня – Злую Королеву оставят в дураках. И ты это сделала.
Эмма больше не могла терпеть. Она резко подняла руки и резко дернула Королеву на себя, обнимая ее крепко. Ей нужно было так много рассказать брюнетке, но не было подходящего момента. И, вот, он наступил.
Она была так легкомысленна. Ведь она знала, что значит для Королевы ее личная жизнь. Но сейчас Эмма хотела рассказать ей все. Самое ужасное из всего, что произошло, что она была в восторге, когда узнала, что Реджина любит ее, не думая каково было при этом брюнетке. Она была как в тумане, хорошо, что ее чувства вернули ее обратно в реальность.
Она облажалась. Насколько сильна Реджина, настолько же она и уязвима. Эмма сорвала с нее маску без всякого предупреждения. Признание, что она любит Эмму или кого-нибудь еще, это ужасное, что Реджина может пережить. Чем больше Эмма об этом думала, тем все очевидней это становилось для нее.
Реджина пыталась освободиться из ее объятий, но Эмма держала ее крепко.
- Мне жаль. Мне очень жаль. – Повторяла она это снова и снова, пока Реджина не затихла в ее объятиях. Реджина обмякла в ее руках, и Эмма почувствовала, что та дрожит.
- Я не должна была так поступать. – Сказала Эмма, шепча ей в волосы. – Мне просто необходимо было это знать.
Реджина мягко отодвинулась от Эммы, и взглянула на нее красными от слез глазами. В ее глазах были видны вопросы, которые она не могла произнести вслух, но Эмма все поняла.
- Потому что, - Эмма с трудом произнесла.- Я… эмм… я чувствую тоже самое.
========== Chapter 5 ==========
Комментарий к Chapter 5
Моя первая НЦ, тапками сильно не кидаться и не бить.