- Добро пожаловать на новое место, заключенная, - грубо сказал охранник, кивая в сторону ее новой кровати. Внутри были всего лишь две маленькие койки, стоящие друг напротив друга, и маленькие тумбочки. Это было не особо похоже на уютное местечко.
Эмме пришлось бороться с собой, чтобы не закатить глаза, когда она увидела радостный взгляд, смотрящий на нее с надеждой, и широкую улыбку у маленькой девушки с короткой стрижкой, которая сейчас сидела на своей кровати.
- Привет! – Сказала девушка, когда Эмма вошла и бросила свои одеяло, простыни и подушку на свою новую койку.
Она отвернулась от девушки и испустила вздох.
- Боже, только не говори мне, что ты одна из этих.
- Я-я… прости? – Спросила другая девушка. – Одна из кого?
Эмма повернулась к ней лицом, хрустнула костяшками пальцев и плюхнулась на незастеленный, тонкий матрац, который лежал на ее койке.
- Те веселые сучки, которые продолжают радоваться всему, несмотря на то, что находятся в тюрьме.
- Ох, - сказала девушка и поморщилась, - да, я полагаю, это я.
- Великолепно, - протянула Эмма саркастически.
- Меня зовут Мери Маргарет. – Сказала девушка ей, и Эмма тут же рассмеялась.
- Воу, - улыбнулась Эмма. – Полагаю, что это имя тебе подходит.
Мери Маргарет нахмурила бровь, не уверенная в том, что именно новая блондиночка пытается ей сказать. Но все равно пожала плечами и спросила:
- А твое?
- Свон, - коротко бросила блондинка, - Эмма Свон.
- Эмма, - мягко сказала. – Красивое имя.
Эмма еще раз вздохнула, и Мери Маргарет скорчилась, прежде чем сказать:
- Слушай, ты можешь меня ненавидеть, если хочешь. Многие новенькие так и делают, особенно те, кто оказался тут после огромных тюрем, но ты от этого никуда не денешься. Я предлагаю тебе дружбу. И предлагаю тебе принять ее.
Эмма была удивлена внезапной перемене в поведении этой маленькой девушки, и, возможно, немного впечатлена твердостью в голосе Мери Маргарет. Она сузила глаза и посмотрела на брюнетку, обдумывая обстоятельно слова брюнетки, прежде чем приняла то, что ей не обязательно начинать войну со своей новой сокамерницей. Тюрьма может быть рассадником, где месть дело чести, и Эмма не искала никого, с кем после первых пяти минут в новой тюрьме можно вступить в драки и перепалки.
- Хорошо, - наконец, она сказала, кивая. – Пофиг.
- Хороший выбор, - ответила Мери Маргарет, ее голос был легким и радостным опять. – Итак, за что ты тут?
- Кража в особо крупных размерах, - сказала Эмма, пожимая плечами, - А ты?
Мери Маргарет немного наклонила голову вниз и сказала:
- Бандитизм.
- Бандитизм? – Спросила Эмма, смеясь. – Ты серьезно?
- Ну, это то, почему я тут, так что да. Я серьезно.
- Хорошо, - ответила Эмма, все еще улыбаясь. – Итак, что тут по играм?
- Что ты имеешь в виду?
- Ты знаешь, - сказала Эмма. – Кто есть кто? Кто всем заправляет? С кем можно договориться? Кого мне стоит избегать? С кем можно сойтись? Ты понимаешь?
- Ох, - протянула Мери Маргарет, кивая. – Точно. Ну, давай посмотрим. Здесь есть Бабушка. Она заправляет на кухне, и тебе уж точно не надо ей противостоять.
- Бабушка? – Спросила Эмма, улыбаясь, - милая кличка.
Мери Маргарет также рассмеялась.
- Так каждый ее зовет, и это единственное, что я слышала в ее адрес с тех пор, как я сюда попала. Я не думаю, что кто-нибудь знает ее настоящее имя.
Эмма выгнула бровь.
- Интересненько. Кто еще?
- Ее внучка тоже тут, - сказала Мери Маргарет. – Руби. Ей нравится, когда ее зовут Шапка, но многие ее называют ее «Зверь».
- Зверь? – Заинтригованно спросила Эмма.
- Ага, - ответила Мери Маргарет, кивая, - потому что это одна из причин, почему она тут.
- И какая же?
- Она убила своего бывшего, - сказала брюнетка, - всего лишь одной рукой… и зубами.
Бровь Эммы дернулась на это.
- Зубами?
- Ты не захочешь знать, - ответила Мери Маргарет, мотая головой. - В любом случае, Шапка помогает Бабушке на кухне, и с ней тоже лучше подружиться.
- То есть?
- Оу, никаких наркотиков или что-то в этом роде, - сказала Мери Маргарет. – много чего хочется достать в тюрьме – перекус, косметику, зубные щетки и другие вещички. Она может обменять их на что-нибудь.
- Понятно, - сказала Эмма, запоминая имена. Надеясь, что Мери Маргарет покажет ей этих людей, когда они будут в столовой. – Кто еще? Дай мне имена, например, сучек, с которыми никто не хочет иметь дело.
- Ну, тут есть Мулан, - сказала брюнетка, - и она может быть очень даже нормальной, просто не выводи ее из себя. – Она тренируется в военном деле.
- Мулан? – Спросила блондинка. – Серьезно, тут есть чика, которую зовут Мулан, как в том диснеевском мультике?
- Нет, конечно же, нет, - ответила Мери Маргарет, улыбась. – Ее настоящее имя не Мулан. Но все ее так тут называют.
- Почему?
- Я не знаю, ответила брюнетка, пожимая плечами. – Может, потому что она азиатка?
- Звучит правдоподобно, - сказала Эмма, закатив глаза. Стереотипы и расизм процветают в этой тюрьме, или точнее будет сказать особенно в тюрьме.
- Ага, - согласилась Мери Маргарет, - все здесь называют меня «Белоснежка», потому что у меня очень светлая кожа.
Эмма улыбнулась и помотала головой.
- Довольно честно, - ответила она. И Мери Маргарет мило ей улыбнулась.
Раздался звонок, и обе девушки оглянулись вокруг, когда услышали голос по громкоговорителю.
- Ланч, - рявкнул мужчина. – Дамы, двигаемся. Не заставляйте меня повторять дважды.
Мери Маргарет скатилась с кровати, и Эмма просто встала рядом с ней. Они пошли вместе к двери, когда Эмма спросила:
- Итак, Мулан - она какой-нибудь главарь, ты знаешь об этом? Ну, главарь этих сучек?
- Ох, нет, - ответила Мери Маргарет и помотала головой, - она опасная, но всем тут заправляет Ре…
Эмма практически влетела в девушку, которая внезапно появилась справа от нее, останавливая Эмму и Мери Маргарет. Девушка была ниже Эммы, с короткими темными волосами, которые обрамляли ее лицо. Она выгнула бровь и положила руку на бедро. Ухмылка появилась в уголке ее губ, приподнимая губу с той стороны, где у нее был шрам, ее глубокие, карие глаза весело сверкнули, когда посмотрели на Эмму.
Эмма слышимо вдохнула, а Мери Маргарет прошептала:
- Она.
- Извините, - отрезала девушка. – Я что-то прерываю.
Эмма смотрела на девушку еще несколько долгих секунд, а затем ее дыхание превратилось в шепот:
- Реджина.
========== Chapter 65 ==========
Комментарий к Chapter 65
Вчера был драбллик))) но фб тупил и не показывал обновлений!
PROMPT: СВОНКВИН. ВЫКИДЫШ.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ДЕТАЛЬНОЕ ОПИСАНИЕ ВЫКИДЫША. КРОВЬ.
Реджина сделала глубокий, судорожный вдох, и тут же резко наклонилась к раковине в ванной наверху, где она пряталась уже добрых двадцать минут. Ей нужно было немного уединения, чтобы быстро перевести дух. Именно поэтому она выбрала ванну на втором этаже их особняка, чтобы ее никто не услышал; никто не увидел ее слабости, сломанной девушки, которая убежала в эту ванную, чтобы перенести свою горечь и боль.
Не прошло еще и часа, как они вернулись домой из госпиталя, где они провели две ночи. Гробовая тишина и подавленность царили в доме. Реджина отослала Генри к его бабушке и дедушке, потому что эта ночь…
Эта ночь была ночью сожаления и горечи. Она была для того, чтобы ее подушка пропиталась слезами, стоны боли и отчаянное цепляние пальцев за что-нибудь, чтобы обрести комфорт, который был бы поддельным, но таким нужным в данный момент. Она была для Эммы, и для нее и для их сына, которого они только что потеряли.
И Реджина не хотела, чтобы Генри видел их такими сломленными, потому что Реджина не смогла бы найти в себе достаточно сил, чтобы нормально себя вести с ним и Эммой; не тогда, когда у тебя практически все сломано внутри.
Ее плечи дрожали, пока ее голова висела между рук. Она закрыла глаза крепко, очень крепко, и прикусила губу, пока ее слезы все текли и текли по щекам.
- О, боже, - застонала она, прикрыв рукой рот, чтобы слова боли не сорвались с ее губ, новая волна прокатилась по ее телу, и она другой рукой еще сильнее вцепилась в раковину.
Ее сын. Ее не родившийся маленький мальчик.
Он ушел, прежде чем смог сделать свой первый вдох.
«Самопроизвольный выкидыш», сказал это доктор. «Малыш не смог нормально развиваться», продолжил он. Он был не способен на то, чтобы объяснить, почему так произошло, но это уже не было услышано матерями после того, как случился выкидыш. Эмма была на шестом месяце.
Они хотели назвать его Эмори.
Эмма начала с Реджиной об этом разговор, но, к счастью, Реджине сразу понравилось это имя; и не потому что оно очень схоже с Эмминым именем, а потому что это означает «храбрый», и Реджина знала, что у их сына было храброе сердце, даже если оно только что начало биться.
Эмори Джеймс Свон-Миллс… их храбрый маленький сын.
Прошло всего лишь несколько недель, как они могли уже видеть ножки или пальчики Эмори, когда он толкался в животике Эмме.
Он умер.
Реджина пыталась держать себя в руках с тех пор, как она была разбужена посреди ночи два дня назад, из-за того, что лежала на чем-то мокром. Она включила лампу, их простыни и пижамные штаны Эммы были красными. Она стойко держалась, пока они ехали в неотложку, хотя кровь уже и перестала идти, Эмма сжимала руку Реджины в железной хватке в попытке успокоить свое сердцебиение в тишине, в тишине, в тишине… и, наконец, их безмолвного маленького мальчика вытащили из животика Эммы.
Реджина испустила еще один дрожащий выдох, и оттолкнулась от раковины, ее сердце было наполнено ужасающей болью. Она посмотрела в зеркало и вздохнула, прежде чем намочить салфетку и начать смывать со своих щек потёкшую тушь.
Настало время, чтобы снова взять себя в руки, время – быть сильной, потому что пока она тут раскалывается пополам и дрожит, Эмма же в это время полностью раздавлена.
Реджина медленно направила свой взгляд на лестницу, опасаясь того загустевшего воздуха в их спальне; в комнате, где они зачали Эмори; в комнате, где они его потеряли. Эмму тут же стошнило на пол, когда они зашли в спальню, когда вернулись из госпиталя и найдя кровать в том же состоянии, в котором они оставили ее, когда уезжали. Реджина быстро вывела ее из комнаты, а потом вернулась и сдернула кровавые простыни с кровати и также быстро перестелила ее. Она сильно закусывала свою нижнюю губу, пока это делала, и как только она закончила, сразу же прибрала на полу, куда стошнило Эмму. Реджина помогла Эмме залезть на кровать и смотрела, как блондинка разваливается на части.
Так было, когда Реджине пришлось уйти от нее, чтобы дать пространство ей, и самой перевести дух.
Реджина открыла дверь в их спальню и увидела, что ее жена все также трясется на матрасе, как она ее и оставила. Реджина молча забралась на кровать и свернулась рядом с Эммой, крепко обвив рукой ее ребра. Она вздохнула и несколько тихих слез скользнули из ее глаз, когда пальцы Эммы сильно вцепились в ее ладонь. Реджина погладила Эмму по волосам, которые падали на лицо блондинки и так нежно поцеловала ее в шею сзади, что Эмма еще сильнее задрожала в ее объятиях, громко всхлипывая.
Она хотела что-то сказать, хоть что-нибудь, чтобы та почувствовала себя лучше, но была лишь тишина. Ничего не сможет исправить того, что случилось. Нельзя было ничего сделать или сказать, чтобы было бы услышано или увидено сквозь пелену боли их трагедии. Так что Реджина просто держала свою жену в объятиях, целовала снова и снова, а потом шептала:
- Я люблю тебя, - так было пока ее голос не сел, а Эмма не провалилась в сон в ее руках.
Она излечит ее раны чего бы это ей не стоило. Реджина сделает все, что в ее силах, чтобы снова вернуть себе Эмму, даже если на это уйдут годы. А сейчас она просто закрыла глаза и еще крепче прижимала к себе жену, пока они вместе оплакивали их не родившегося сына.
========== Chapter 66 ==========
PROMPT: РЕДЖИНА НАХОДИТ ТАТУ У ЭММЫ.
Реджина вздохнула и стащила маленькое одеяло с дивана, который стоял в ее кабинете. И положила одеяло на кофейный столик всего лишь на несколько секунд, что она могла осмотреть человека, который только что отрубился на ее диване. Это был пятый раз; пятый раз, когда Эмма показалась в дверях ее кабинета. На часах давно перевалило за полночь. Она была пьяной и всегда либо злилась, либо рыдала. Реджина вообще понятия не имела, почему Эмма выбрала ее дом, чтобы спать, или почему она чувствует, что Реджина, из всех остальных людей, самый лучший человек для ее пьяных, эмоциональных излияний. Тем не менее, Реджина позволяла этому случаться. Она открывала каждую ночь ей дверь; и каждую ночь сидела и слушала, как Эмма ревет или несет всякую ахинею. Реджина редко могла понять смысл того, почему Эмма сейчас расстроена. Но несколько вещей были довольно ясны для нее – многое из прошлого шерифа. Приемные родители. Заброшенность. Нил. Тюрьма. Одиночество. Ей выдавалось очень много информации.
И Реджина просто слушала. Она слушала и изучала Эмму. Она заботилась. Она заботилась о ней, даже если и не говорила об этом вслух. Она заботилась о ней, и какая-то часть нее, хотя и интересовалась Эммой, очень хотела знать, почему же шериф выбрала ее, почему доверилась ей. Ей нравилось быть нужной.
Как только Реджина начала расправлять одеяло, чтобы накрыть Эмму, шериф задвигалась. Эмма перевернулась и проворчала что-то во сне, как только замерла. Она повернулась лицом к Реджине, и свернулась калачиком, прижимаясь спиной к дивану. От того, что она перевернулась, ее майка задралась достаточно высоко, чтобы Реджина увидела кожу блондинки. Можно было увидеть немного обнаженного живота, тазовую косточку и даже кнопку ее джинсов.
Реджина стала на это смотреть, ее внимание привлекло что-то темное, что-то, что темнело на бледной коже блондинки. Реджина прикусила губу, размышляя, стоит ли ей немного подглядеть или нет. Она не хотела грубо нарушать личное пространство блондинки, но любопытство росло в ней с геометрической прогрессией. Это всегда было ее самой большой слабостью.
Реджина присела на диван рядом с Эммой и аккуратно дотронулась до футболки блондинки. Она приподняла ее на пару сантиметров и была удивлена тем, что у Эммы было маленькое тату, которое Реджина легко распознала.
Реджина тихо вдохнула, так как она сейчас пялилась на две картинки, одна из которых была номером Генри, который ему дали в роддоме. Реджина видела этот номерок на одеяльце Генри, когда ей отдали его завернутого в него еще в агентстве по усыновлению. А вторая картинка изображала мишку, что больница отдавала каждому малышу, когда он рождался. Прежде чем она могла остановить себя, пальцы Реджины пробежались по татуировкам, которые служили Эмме напоминаниями о своем сыне, и грустно улыбнулась.
Эмма никогда не отпускала его полностью.
========== Chapter 67 ==========
PROMPT: АУ, ГДЕ ЛЕДИ РЕДЖИНА ДАЕТ УРОКИ ВЕРХОВОЙ ЕЗДЫ ПРИНЦЕССЕ ЭММЕ
- Если мне все-таки придется это сделать, то я отказываюсь ездить в дамском седле.
Джеймс улыбнулся, он сопровождал свою дочь на конюшню.
- Я и не мечтал, что ты будешь о нем просить, моя дорогая.
Эмма вздохнула.
- Просто отлично. Я надеюсь, ты нанял нормального учителя. Ты знаешь, я ненавижу конюхов, таких как Киллиан. Он такой отвратительный молодой человек, всегда пялится на меня с ухмылкой.
- Да, мне действительно надо будет с ним потолковать, - согласился Джеймс, погладив дочь по руке чуть выше локтя. – Твоя мать самолично проводила тщательный отбор твоих новых учителей, так что, поверь, она точно приличная.
- Она? – Спросила Эмма, выгибая бровь. – Женщина?