Примечание к части
Какая жалость! Никто не обратил внимания на военно-морской десант Парагвая…
Ключ от лофта, в котором живёт Брайан Кинни
Утром Брайан решил дождаться, когда мелкое недоразумение, волею судеб оказавшееся в его постели, проснется. Однако ждать пришлось не просто долго, а очень долго. К самому Брайану до утра сон так и не пришёл.
Когда же мальчишка сонно завозился под боком, Брайан (неожиданно для себя) скомандовал:
— Подъем! Одевайся, и уходим.
— Куда? — мальчишка сел и удивленно заморгал. — И зачем?
— А затем, что ты столько дрых, что вот-вот приедет Майки, да еще и доктора своего, мать его, с собой сюда притащит. Тебе это надо? — спросил Брайан, поражаясь сам себе. Уж ему-то должно быть совершенно похуй! Так почему же он…
— Вставай, и уходим, — уже чуть мягче повторил он.
— Но Эммет разрешил мне… на диване… пожить… пока я не придумаю, что мне делать…
— На диване, который стоит в этом проходном дворе, много не надумаешь, — сказал Брайан и швырнул ему джинсы. — Вставай, одевайся, и едем.
— Куда едем-то? — в очередной раз воззвал мальчишка.
— Ко мне.
— А что мне там делать?
— Будешь моим секс рабом.
Сидевший в кровати мальчишечка аж поперхнулся, но зато было сразу видно, что проснулся он теперь окончательно.
— Шучу-шучу, — рассмеялся Брайан. — У меня тоже есть диван, и на нем тоже можно пожить. Только в лофте я живу один и почти никогда не бываю дома. Значит, думать на моём диване будет удобнее.
Объяснить, зачем он делает то, что он сейчас делает, Брайан при всем желании не смог бы.
Выехав почти в полдень, и промотавшись по городу несколько часов, Брайан наконец-то обрел вожделенный ключ. Пускать Брайана в пустующее помещение агентства охранник отказался наотрез. Что было тому причиной, Брайан так и не смог определить: то ли склочное настроение самого охранника, то ли клубная одежка Брайана, то ли тот факт, что он в ней провалялся в кровати всю ночь, то ли общество погруженного в себя мальчишки-блондина.
В результате, Брайану пришлось звонить Райдеру домой (Само собой, этот звонок не привел того в восторг). Более того, сам владелец агентства сразу подойти к телефону не смог. В результате чего, злой, голодный и невыспавшийся Брайан после препирательств с охранником, звонков Райдеру на сотовый и домашний смог попасть в собственный кабинет лишь пятьдесят минут спустя.
Как только Брайан обрёл вожделенный ключ, произошла еще одна непредвиденная задержка: в кабинете раздался телефонный звонок, и Райдер, раз уж Брайан Кинни и так оказался в субботу на рабочем месте, попросил того проверить, как продвигается работа над какой-то хренью, к которой сам Брайан не имел ни малейшего отношения.
Полтора часа спустя, Брайан наконец-то смог вырваться из агентства на улицу. Для этого ему пришлось самому сделать все то, что было поручено штрафникам-лузерам, оставленным начальством без выходного, но так вышло быстрее, чем тыкать неумех носом и контролировать каждый их шаг.
Когда Брайан и его неожиданный спутник подходили к Джипу, знаменитый жеребец зевал так, словно был на приеме не то у стоматолога, не то отоларинголога. При посадке в машину в животе у молчавшего все это время мальчишки громко заурчало.
— Ты когда в последний раз ел?
— Вчера утром.
— А потом?
— А потом не хотелось.
— Тогда поехали перекусим и наконец-то ляжем спать.
Мальчишка опасливо покосился на спутника. Тот зевал так, словно хотел посоревноваться с какой-то индийской змеей, примерявшейся, как бы половчей проглотить корову. Правда, в случае Брайана имелся лишь руль, на который он, похоже, пытался натянуть челюсть.
Когда они приехали в закусочную на Либерти, и Брайан сделал заказ какому-то незнакомому пареньку, явно новенькому, и в ожидании еды почти сразу начал клевать носом и опасно клониться на сторону.
Джастин, недолго думая, подставил плечо.
С того момента, как судья вынес вердикт по делу Хоббса, события в жизни Джастина Тейлора понеслись, как фильм при быстрой перемотке, когда зритель даже толком не способен воспринять происходящее. Более того, Джастину порой казалось, что это фильм не о его жизни, и что в происходящие с ним события он попал просто по ошибке.
Может, этот Брайан прав, и несколько дней тихой, спокойной жизни на диване в почти полном одиночестве пойдут ему на пользу?
Две живые грелки
Из приятного эротического сновидения Брайана вырвала какая-то возня поверх одеяла в сочетании с копошением под боком.
— Какого… Какого хрена? — пробормотал он, приоткрывая глаза, и видя почти полную темноту.
Перед ним качнулся какой-то темный силуэт, и что-то ледяное полезло ему под бок.
— Подвинься! — прозвучал требовательный голос.
Ах да! Он притащил домой от Майки и Эммета мальчишку, которого отец-гомофоб выкинул на улицу. Парень что, решил посреди ночи поразвлечься?
Предложи ему это мальчишка, главному жеребцу с Либерти не пришло бы в голову отказываться, но Брайан всегда предпочитал в своей постели горячих парней (горячих, во всех смыслах этого слова), а не ледышек и снежных королев!
— Ты, блин, что, в холодильнике отсиживался? — невольно отстраняясь, пробормотал Брайан.
Прикосновение ледяных ног моментально согнало остатки сна.
— Н-н-нет, — послышалось из-под одеяла, — электричество вырубилось, а вместе с ним и твоё отопление.
Брайан посмотрел в сторону окна. Луна на месте, а вот свет в окнах напротив отсутствует.
Брайан прислушался к ощущениям: нос явственно мерз.
— Послушай, — обратился он к холмику под одеялом, — в шкафу есть плед, а где-то в нижнем ящике у меня были шерстяные носки.
— Изгоняешь, да? Хочешь, чтоб на твоём диване к утру нашли хладное тело?
— Иди и надень носки, говорю. Ты и так холодный, как ледышка. И пледом нас накрой. При отсутствии отопления двух одеял в этом лофте будет явно недостаточно.
В нижнем ящике действительно обнаружились лохматые носки с неспоротой этикеткой.
— Их мне Дебби как-то подарила, — фыркнув, зачем-то счёл нужным пояснить Брайан.
Вскоре послышался шорох и в кровать проникли холодный воздух и негорячий блондин.
Брайан вздохнул. Сон, похоже, сбежал насовсем.
Рядом, под самым боком, тихо и ровно дышал мальчишка. Сон не шёл. Под тремя одеялами бедра Брайана касались ледяные ягодицы (ткань трусов и футболки блондина всё равно не защищали кожу Брайана от ледяной задницы), левой лодыжки касалась ещё более ледяная нога. Та её часть, что была в носке, была чуть приятней на ощупь.
Та часть Брайана, которая не была под одеялом и не лежала на подушке (нос и шея), явственно ощущали, что воздух лофта с каждой минутой становится всё холоднее.
«Дожили, - думал Брайан, - В моей кровати лежит парень с весьма аппетитной задницей, а я ему, блин, носки с одеялом предлагаю вместо секса».
Брайан вздохнул.
«Как гетеросексуалы, мля…» - подумалось Брайану.
Мысли его всё крутились вокруг носков, одеяла, холода из-за отключенного электричества и задницы. Потом они плавно перешли к холодному блондину, который тихо сопел под боком и всё тесней прижимался к живой грелке в лице, вернее, теле главного гея всея Питтсбурга. Вскоре мысли перескочили на то, что негорячие парни в эту кровать никогда не попадают, что всё это ошибка, которую надо как-то исправить. Ещё Брайан подумал, что знает пару десятков способов погреться в кровати в холодную ночь… Ещё он подумал о том, что…
Короче, когда парень под боком у Брайана окончательно превратился из ледышки в живую грелку, тот уже спал, так и не додумав ту мысль, что полночи крутилась и брезжила на самом краешке сознания.
Вечер утра мудренее?
Утро
Разбудило Брайана громкое урчание. Изумленно приподняв одно веко, владелец лофта попытался оглядеться и встать. Первое удалось, второе - нет. Под одеялом, навалясь на Брайана, лежало нечто и периодически издавало что-то наподобие голодного звука.
Проморгавшись, король Либерти вспомнил, что произошло: ночью отключили электричество, и лофт остался без обогрева. Посему мелкий блондин полночи морозил ему бок холодной задницей.
Брайан попытался высвободиться из-под тёплого груза, который продолжал спать, как на матрасе, и не желал во сне отцепляться от него.
Наконец-то выбравшись из постели, Брайан помчался в туалет. И при этом в первый раз в жизни пожалел, что ненавидит домашние тапочки. В голове пронеслось: «Какие-нибудь лохматые „мулы“ сейчас были бы в самый раз». Брайан ужаснулся подобным мыслям, вымыл руки ледяной водой и помчался обратно под одеяло. Но…
За время его недолгого отсутствия мелкое недоразумение ухитрилось, не просыпаясь, переползти поближе к его половине огромной кровати. Да что там, оно вольготно раскинулось почти в самом центре!
„Пипец!“ - пронеслось в голове Брайана. „Дожили!“ - подумал он, когда осторожно устроился на самом краешке, вынужденно обняв, лежавшего в его постели.
А что, простите, ещё Брайану оставалось? Уходить в ледяном лофте на диван — это не вариант. Не заметив, как, Брайан уснул.
***
Проснулся он от дразнящего запаха кофе. Под одеялом было тепло. В кровати он был один.
На кухне хлопнула дверца шкафа.
Выбравшись из-под одеяла в ощутимо холодный лофт, Брайан ежась поплелся на кухню.
— Эй, Майки, какого хре…
Слова замерли у ошарашенного Кинни на губах. У кухонного стола стоял не Майки, а тот самый мальчишка-блондин. Да в каком виде! Дурацкие абсолютно детские (естественно, с точки зрения Брайана) труселя, футболка, которую Брайан выдал мальчишке вместо пижамы, лохматые носки и… маразматический передничек с идиотской надписью „The cook sucks*“. Передник, разумеется, был когда-то принесён Дебби.
Одетый в него парень что-то деловито жевал. На тарелке перед ним одиноко лежала половинка авокадо. Косточка и срезанная шкурка валялись на столе рядом. Аккуратиста Брайана передернуло. „Нет, чтоб сразу в ведро выбросить“, - пронеслось в голове у него.
— Извини, мне очень есть хотелось, а у тебя в холодильнике больше ничего съедобного нет.
— А сэндвич и лимонные брусочки? — Брайан точно помнил, что вчера он их так и не съел.
— Они твои, — сказал парень, и в его желудке снова послышалось громкое урчание.
— Ешь, — ответил Брайан. — Я перед работой куда-нибудь заскочу. У тебя какие планы на сегодня?
— Планы? Не знаю… Я хотел уехать… Куда-нибудь… Правда я вчера видел на Либерти объявление о работе… Вдруг меня возьмут?
Парень явно замялся.
— В общем, спасибо тебе большое… Я пойду…