- Разве что у тебя, — так же бессмысленно-сипло прохрипел голос.
И запах дрогнул от движения воздуха. Наруто напрягся и тоже двинулся навстречу. По кругу, скользя рукой по шершавой стене пустой комнаты, в которой кровать заменяла жесткая циновка. И нечего было и думать, чтобы сбежать: слишком сильно, слишком… Все слишком.
А тот, в темноте, хищно скользил напротив, принюхиваясь и тихо рыча. И когда Наруто прислушался, то стало понятно, что их рык сплетается тональностями и отзвуками, как сплетаются чакра и запахи.
- Не целуюсь, — предупредил Наруто. Виски ломило уже существенно, по ногам, несмотря на железную волю, предательски текла смазка, анус пульсировал, а член ныл ему в такт, прижатый тесной тканью.
- Не люблю прелюдий, — согласно хмыкнул голос.
А потом Наруто резко прижало к стене, впечатало до содранных в кровь лопаток. И что-то сжалось внутри, забилось испуганной птицей и рухнуло, рассыпаясь осколками, оставляя жалкие крупицы. Губы прижались к губам, и Наруто ответил просящими стонами вперемешку с рычанием, заострившимися когтями, пропоровшими чужое плечо. Альфа пах восхитительно сладко, а бегущая в горло кровь отдалась хищным урчанием в гортани. Наруто выдохнул, скользя языком о язык, зализал прокушенную губу, всхлипнул, когда его сильнее вжали в стену резким толчком бедер. Чужой член уперся в живот, Наруто потерся о него, выгибаясь напряженной струной.
- Сказал же, не целуюсь, — пробормотал он, запрокидывая голову. Альфа покрывал его шею короткими сладко-болезненными укусами, от которых подводило живот и ускользали последние крупицы разбившегося контроля.
- Ага, — откликнулся альфа, а потом не выдержал, сорвался в длинный, хрипящий рык: — Ты такой…
Наруто всхлипнул, отвечая ему скулежом. Неторопливые толчки бедер вспышками взрывались под стиснутыми веками, расцвечивая темноту. Никогда еще, ни разу Наруто не срывало голову настолько, чтобы позволить небрежно схватить себя и кинуть на пол, вжимая в жесткие грани циновки выгнутой спиной. Никогда, ни разу, ни за что… Он же шиноби, а не течная сука…
Но сейчас он был именно течной сукой: ноги тут же предательски раздвинулись в стороны, голова с силой стукнулась о пол, открывая беззащитное горло, а альфа покровительственно навис сверху, непрерывно рыча и когтями торопливо срывая с него одежду. Сейчас, вот прямо сейчас его разденут, поставят раком и выебут. Покорят, заставят прогнуться, потому что омега остается омегой даже наряди ты его в дутый жилет особого дзенина…
То, что осталось в Наруто от личности, ненавидящей блядскую природу, собралось и вылилось рассерженным рыком. Негромким, затихшим в постыдном скулеже. Вот сейчас, сейчас, стоит члену альфы проникнуть в него, и тупые мысли вылетят из башки. Это правильно, это природа. Надо лишь немного потерпеть.
А альфа на мгновение замер. Втянул носом воздух, тихо выдохнул. И негромко усмехнулся. Насмешливо и словно бы… разочарованно. Так, будто ничего другого и не ожидал.
Наруто взвился, швырнулся в открытое горло, метя когтистой рукой, пнул коленом мгновенно увернувшееся тело. Вихрь чакры, почти застывший в безмолвии желания, почти покорившийся, взревел внутри яростно и непримиримо. Наруто рванулся вперед, ловя ускользающего в темноте альфу, с рычанием перекатился, впечатывая в пол уже его, длинно выдохнул, толкаясь навстречу бедрами. И поймал изумленный выдох на губах.
- Засунь свое блядское покровительство себе в жопу! — прорычал Наруто.
- Лучше засуну тебе, — спустя бесконечное, тихое мгновение рявкнул альфа и, уже не сдерживаясь ни на йоту, впечатал кулак Наруто под дых. И пока Узумаки ловил ртом воздух, схватил его за плечи и снова швырнул на циновку, держа за шею и вжимая лицом в жесткие рейки. Вот только теперь это было не небрежное превосходство, а вызов. Борьба.
Бой.
И от восторга сознание затопило слепящим жаром и запахами, и биением чужой чакры. Адреналин взвился в крови, Наруто восхищенно рыкнул и отпустил те крупицы сознания, что еще держал в кулаке.
Они перекатывались по полу, рыча и сдирая друг с друга одежду. На коже оставались кровоточащие царапины от когтей, зализываемые шершавыми языками. Наруто трясло, руки дрожали в такт ногам, сердце колотилось в горле, а запах смазки и пота перемешивался с терпким ароматом лесной прелой травы, почти знакомым, но все еще неузнаваемым. Они бились о стены и попеременно нависали друг над другом, расцвечивая тела невидимыми в темноте синяками и засосами, кусаясь до крови и тут же целуя ощущаемые раны.
И когда альфа в очередной раз перекатился и навис сверху, притираясь обнаженным членом, Наруто выдохнул протяжно и хрипло, и сознательно развел колени в стороны. И это не было поражением, потому что на короткое мгновение альфа опасливо замер, прижимаясь губами к изгибу его шеи. Терпеливо ожидая разрешения, не решаясь оспорить право Наруто на его тело.
Легко покорить слабого и покориться сильному. Довериться равному и принять доверенное — сложнее, чем кажется.
Кем бы ни был этот альфа, он понял. И Наруто притянул его к себе за жесткие волосы, прижался губами к искусанным губам и хрипло выдохнул:
- Давай с узлом.
Отчаянный, яростный рык зажал жаждой виски.
От первого же прикосновения головки к пульсирующей заднице повело и накрыло снежной лавиной. Наруто застонал, подаваясь навстречу, выгибаясь. Альфа с негромким рычанием скользнул вверх вниз, невыносимо медленно размазывая смазку по члену, и когда Наруто был уже готов сорваться и шваркнуть его по спине кулаком, вошел одним резким движением, тут же начиная размашисто двигаться.
Наруто сорвало на вой, сиплый и задушенный. Он выгнулся, сотрясаясь в такт толчкам, под рычание нависающего сверху альфы схватил его за плечи, впился когтями, дернул, привлекая ближе. Зубы сомкнулись на шее, пропороли мышцы, потекла по ключицам горячая кровь. Мир плыл и качался в бушующем огненном торнадо, чакры ревели, переплетаясь, цепляясь друг за друга, скованные изменяющими таблетками, запах заполнил все вокруг, а перед глазами вспыхивали сверкающие, расцветающие в темноте всполохи.
И не было безумию ни конца, ни края. Наруто потерялся в ощущениях, захлебнулся ревом сплетающихся стихий и опаляющим жаром, и рычанием — двойным, спаренным, окружающим и ослепляющим, и резкими движениями внутри, длинными, сильными, выбивающими душу из тела.
А когда альфа сорвался на резкие, отрывистые толчки, Наруто почувствовал, как внутрь него проникает что-то огромное, распирающее, и его замкнуло на этом ощущении, оборвало в сверкающий водоворот без мыслей и чувств.
И только тихое рычание в кромешной мгле пробивалось сквозь толщу окружившей бездны. А затем стихло и оно.
***
Наруто не помнил, как добрался до дома. Помнил себя, вылетающего из пропахшей сексом и смазкой комнаты. Наползающие со всех сторон стены Пещер. Дрожащие ноги, фонари ночной Конохи. Тумбочку у кровати. Таблетки, которые он заглотил, превысив дневную дозу в четыре раза.
Еще одни таблетки, запрятанные в самую глубь. Маленькие, белые, безвкусные. Он долго смотрел на них, прежде чем решился проглотить одну.
Ему не нужны дети от случайного альфы.
Не узнанного. Признавшего равным. Повязавшего.
А потом он рухнул рядом с тумбочкой и бессильно, отчаянно завыл, раздирая виски.
Ему радостно ответили собаки клана Инузука. А на востоке раздался яростный, протяжный рев.
На востоке находились Пещеры.
Глава 3. Ипсилон.
Наруто выполз на кухню, открыл холодильник, ехидно дохнувший на него затхлостью, посмотрел на пустые полки и снова закрыл. Где-то наверху у него была запрятанная в шкафчик упаковка рамена, но ее еще надо было достать, что в нынешнем состоянии было затруднительно. Наруто вздохнул, налил себе воды из под крана и сполз на пол рядом с раковиной, прикладывая прохладную кружку ко лбу.
Как и всегда после подавленной таблетками течки, жутко раскалывалась голова, как будто он бухал всю неделю, а не исступленно комкал простыни на разворошенной кровати. От него остро разило потом и засохшей смазкой, а липкая кожа противно зудела. То еще состояньице.
Наруто задумчиво глотнул воды, перекатил во рту быстро нагревающуюся влагу. Было как-то по особенному хреново. Не как всегда. Воспоминания сумбурным комком путались в голове, не желая упорядочиваться. Наруто вздохнул, сглотнул ставшую противной воду и снова приложился к стакану, стараясь вспомнить хоть что-то. Лучше бы не старался! И не вспоминал!
Он закашлялся, выплевывая воду и чуть не сдох, когда она попала в трахею. Не сильно славная смерть для шиноби, но сейчас Наруто согласился бы и на такую. Откашлявшись, он схватился рукой за шею и, не выдержав, захрипел от ужаса. Что он натворил!?
Он позволил... позволил...
Мама родная!
Подсознание, отдав одно воспоминание, безжалостно расставалось с остальными. Наруто помнил жар и трепет, и невероятное чувство родства, и борьбу, и запах... Чертов запах! И они... и этот альфа... Наруто сам позволил... Более того, он попросил!.. С узлом... Ч-черт...
Наруто с силой закусил губу, стараясь дышать медленно и ровно, но все равно срываясь на задушенные хрипы. Главное сейчас - успокоиться. Успокоиться. Даттебае, кто бы еще знал, как это сделать!
Так, стоп. Наруто не идиот (ага, как же, он просто полный бесхребетный дебил!), он выпил таблетки. Сразу же. Выпил же?..
Наруто рванул в комнату, схватил ручку шкафчика, вырвал его из тумбочки, перевернул, высыпая содержимое на пол. Так, вот они, таблетки. Одной не хватает, значит Наруто и впрямь не идиот, и детей не предвидится. Он задышал чуть ровнее, оседая на пол рядом со всякой мелочевкой и комкая злополучные таблетки в руке.
Это хорошо. Потому что альфа явно приезжий чужак, решивший развлечься в Пещерах. Наруто быстро перебрал в памяти боевой состав Конохи, откинул в сторону чунинов и генинов, отсек сразу половину дзенинов, вычеркнул тех, кто ушел на миссии. Из оставшихся никто даже близко не подходил. Огненный тип чакры - далеко не редкость, половина клана Учиха с таким, но все же...
Наруто похолодел, чуть не задохнувшись от ужаса, а потом фыркнул. Нет, это точно был не Саске. Во-первых, даже через таблетку, изменяющую чакру, Наруто его бы узнал. Ну, в теории. Да даже если бы и не узнал! Журавля отправили на миссию тут же по возвращении с предыдущей. Это во-вторых.
И слава злобным, мерзким Богам и чертовой Судьбе! Испортить то, что зародилось между ними на миссии, что удалось воскресить из пыли прожитых годов, поднять на ноги и вновь протянуть мосты... Нет, испортить это сексом было нельзя. Секс предполагает подчинение, а Наруто хотел быть равным. Хотел видеть в глазах Учихи признание, а не молчаливое превосходство: ты, омега, помалкивай.
Но ведь тогда не было подчинения, трезво напомнило подсознание. Разве было когда-либо такое, чтобы альфа признал в омеге равного и секс превратился в нечто большее?.. И даже узел стал не постыдным унижением, а сплетающей воедино нитью... Наруто прошибло дрожью от воспоминаний. Если бы Саске... - горько подумал он и тут же зло одернул себя. Ну нет. Кем бы ни был этот альфа, все закончилось. Наруто благодарен ему за продемонстрированную возможность чего-то иного, чем просто секс, но...
Но лучше бы не было ничего.
Наруто потер рукой лоб, спрятал лицо в ладони и застыл на несколько минут, пряча воспоминания подальше. Пусть станут драгоценностью, запертой далеко-далеко.
А потом он отнял руки от лица, встряхнулся и поднялся на ноги.
Душ, молоко, рамен. А потом записка бабульке Цунаде, пусть подавится - Наруто не сдох и готов выйти на миссию прямо сегодня.
Интересно, Саске уже вернулся?..
***
Спустя несколько недель он узнал, что тогда в Коноху приезжала делегация из Страны Молнии. Ее курировала команда Журавля (у Учихи все же была своя команда, и злобная карга, наконец, отвалила от группы Наруто, оставив им старого командира).
Наруто задумчиво погладил пальцами четкие строки отчета, посмотрел вдаль, на восходящее солнце. А потом мерзавец Саске спросил, не нужна ли ему помощь с прочтением кандзи, и добавил, что в библиотеке его клана есть неплохой свиток, по которому учат малышей. И паскудно заухмылялся.