— Ой, ладно, я смотрю, ты до сих пор шуток не понимаешь, — передразнил его Ким и, отмахнувшись, как от совершенно неинтересного объекта для исследования, развернулся к Ли: — А ты, малышка, что забыла в автомобиле этого старичка?
Внезапно Пак достаточно болезненно двинул его локтем под ребро, и парень, вскрикнув, отклонился в сторону, чтобы не последовало продолжение небольшой мести от братца.
— Это автомобиль ее отца, — процедил Чанёль и, вцепившись в руль сильнее, добавил: — И я был бы тебе признателен, если бы ты не болтал здесь лишнего.
— Ох, каков зануда, а? Просто дэ-э-эбак! — покачав головой, протянул Чонин и, посмотрев на Рэни, спросил ее: — И как ты с ним вообще общаешься? Он тебе еще не надоел своим старческим маразмом?
— Черт, Чонин, ты только прилетел, а меня уже от тебя тошнит! — недовольно произнес Пак, чем вызвал у брюнета хитрую ухмылку.
— Да ну? Обычно ты намного терпеливее и все мои шутки спокойно пропускаешь мимо ушей, но сегодня… Это случаем не из-за Рэни?
— Да вы друг друга стоите, — надувшись, пробормотал Чан, пытаясь сосредоточиться на дороге.
— А, так я угадал? — довольно воскликнул Ким и, хлопнув в ладоши, принялся на этот раз доставать школьницу, которая вообще пожалела, что сразу поехала с Паком. Можно было бы избежать его выговора по поводу поцелуя и вообще не испытывать такую неловкость рядом с ним. И зачем она только его поцеловала? — Значит, ты достала нашего Мистера Скучного? Для этого тебе, наверное, пришлось конкретно постараться, но знаешь, ты мне уже нравишься! Думаю, мы поладим.
Ли только коротко кивнула, выдавив подобие улыбки, и понадеялась, что Чонин замолчит наконец и даст ей подумать о том, что делать дальше, но не тут-то было.
— А ты встречаешься с кем-то? Ну там, мальчишка какой-нибудь со школы есть? — с любопытством спросил Ким и, к счастью, не обратил внимание на то, как напрягся сидящий за рулем Чанёль. Почему-то услышать ответ Рэни на этот вопрос было для него очень важным моментом, хотя он и сам не понимал, чего так интересуется подобной ерундой. К тому же, если подумать, у нее не может быть парня, ведь тогда она бы целовала именно его на глазах у своих одноклассников, а не Пака. Так ведь? Глубоко вздохнув, парень было уже заставил себя расслабиться, однако услышанный ответ напрочь выбил его из колеи.
— Ну вообще-то есть… — неловко пряча взгляд, ответила девушка, и брови Чонина поползли вверх.
— Да ты что? И кто он? У вас все серьёзно?! — Ким даже подался вперед, чтобы быть поближе к школьнице и услышать, что она скажет. Чанёль нервно заерзал на месте, старательно убеждая себя в том, что ему плевать, но каждые лишние звуки, такие как сигналящая машина или музыка из придорожных кафешек, отвлекающие от разговора, заставляли его жутко раздражаться.
— Его зовут Со Джун — мой бывший парень, — отозвалась Рэни, не решаясь посмотреть в сторону Пака, которому, казалось бы, вообще до лампочки, о чем они там с Чонином беседуют. Поэтому, решив, что дяденька не станет пользоваться этой информацией против нее и не расскажет отцу, она продолжила: — Мы встречались ровно год, с ним я занялась впервые любовью, а потом мы расстались. Но завтра он возвращается и, скорее всего, снова захочет возобновить отношения.
— Что? Как-то это странно, не находишь? — покачав головой, с сомнением протянул Ким. — То есть, если ты его любишь, то это еще понятно, но если вы расстались из-за каких-то проблем…
— Мы расстались потому, что ему надоело мое тело, — хмыкнула Ли, не сдержав иронической улыбки. — Рано или поздно все мужчины начинают изменять, и он не исключение.
— Так ты не простила ему измену? — Чонин выглядел так, словно смотрел суперинтересный сериал, финал которого был для него важнее всего остального. Он даже открыл рот в предвкушении ответа.
Зато Чанёль чувствовал себя так, будто еще чуть-чуть и взорвется от перегрева черепно-мозговой коробки, а еще из-за долбаной аритмии, заставляющей его сердце сходить с ума.
— Мне на него плевать, — тихо произнесла Рэни. — Но на этот раз он не отпустит меня так просто.
— И что, думаешь, это правильно — вести себя так, словно ничего не произошло? — внезапно вклинился Пак, и лишь его слишком ровная спина выдавала сильное напряжение парня. — Хочешь, чтобы он и дальше вытирал об тебя свои ноги?
Ли начала немного злиться, что Чанёль вообще влез в это. Не стоило рассказывать при нем о своих проблемах, хотя Чонин и располагает к откровенности, но Пак… Он может стать проблемой в будущем.
— Это не твое дело, дяденька, — негромко ответила девушка, до боли сжимая свои пальцы, чтобы не раздражаться еще больше. Он ведь не виноват в том, что она решилась рассказать о Со Джине. Он просто беспокоится о ней…
— Конечно, не мое, но почему-то потом твои слезы утирать приходится именно мне, — желчно сказал Пак и мысленно дал себе пощечину. Что он вообще творит?! Это же Рэни, а он ведет себя так, будто… Будто он ее отец.
— Если тебе это так не нравится, я могу больше не приходить к тебе со слезами на лице, — мрачно отвернувшись к окну, пробормотала Ли. — Я вообще это делала лишь потому, что у меня нет друзей, и мне казалось, ты это понимаешь.
Пак быстро сглотнул и на мгновение прикрыл глаза, чувствуя себя подонком. Чего он вообще влез в этот скользкий разговор? Почему его буквально рвет на куски при мысли, что в жизни Рэни есть еще один парень? Наверное, потому, что тот использует малышку ради собственных целей, а он просто хочет ей помочь.
— Останови здесь, дяденька, я хочу прогуляться, — тихо попросила Рэни, и Чанёль послушно затормозил у супермаркета, не сумев найти каких-либо аргументов, чтобы отказать ей.
— Приятно было познакомиться с тобой, Чонин! — улыбнулась девушка и быстро выскользнула из машины под пристальным взглядом Кима, что все это время изумленно наблюдал за сценой между ней и братцем.
— До встречи, — выдохнул брюнет и с легкой улыбкой повернулся к Паку. — Так значит, она для тебя не просто соседка… И давно слюни на нее пускаешь?
— Заткнись, — раздражённо произнес Чанёль, вцепившись в руль так, словно он его вот-вот оторвет. Снова вывернув на дорогу, парень пытался сосредоточиться, но в голове то и дело крутились слова Ли о каком-то Со Джуне. Нет, он, конечно же, не должен беспокоиться о такой ерунде, но он также ответственен за Рэни перед ее отцом… Только так можно объяснить его дикое желание придушить того мальчишку при первой же встрече!
— Охренеть, — довольно протянул Чонин, откидываясь на спинку своего сидения. — Не успел я вернуться, а уже узнаю так много нового о тебе. Неужели ты все-таки смог забыть Го Мин?
— Я же сказал, это просто моя соседка, — едва сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, ответил Пак. Ему и правда оставалось всего-ничего до грани. Он готов был прибить ни в чем неповинного братца просто за то, что тот затронул столь щепетильную тему.
— Я же видел, как ты обозлился, стоило ей заговорить о своем парне. Ревнуешь? — хмыкнул Чонин и едва снова не получил по ребрам за свою наглость. — Ладно-ладно! Нет — так нет! Вопросы отпали! Просто не зря же она вот так резко вышла из машины! Рэни не похожа на истеричку, а значит, ей было больно от твоих слов.
Пак ничего не ответил, но задумался о том, что сказал Ким. Может, он правда погорячился? Не стоило так разговаривать с Ли, просто это случилось из-за недавнего поцелуя, что буквально вывел из строя всю его железную логику и самоконтроль.
Уже очень давно Чанёль не чувствовал себя настолько дерьмово, что хотелось достать из бардачка сигареты Гиндо и выкурить все до последней. Как будто из него высосали все желание просто жить и наслаждаться каждой минутой. И почему он не чувствовал себя живым рядом с Чонином, зато его сердце билось быстрее рядом с Ли?
Наверное, причиной такого настроения послужила их ссора со школьницей, ведь обычно они отлично ладили, а сегодня он как с цепи сорвался, и это ей не понравилось. Но кто же в этом всем виноват и кому приходить с повинной?
К счастью, Чонин притих и больше не доставал брата тупыми расспросами, а когда они вернулись домой, и вовсе свалил в душ, дав Чанёлю команду приготовить ему что-нибудь вкусненькое. Пак лишь снисходительно покачал головой, но пошел на кухню, собираясь сделать рамён по случаю возвращения Кима.
Несмотря на паршивое настроение, он все-таки был рад тому, что Чонин теперь будет рядом, и, возможно, тогда он сумеет отвлечься от остальных проблем благодаря пустым разговорам брата.
День медленно переходил в вечер, когда парни заняли места в гостиной на диванчике перед плазменным телевизором. Брюнет щелкал солёные семечки, а Пак хмуро пялился в зашторенное окно, постоянно возвращаясь мыслями к тому, как себя чувствует Рэни после их последнего разговора. Может, ей сейчас плохо? Что, если она плачет? Чанёль ведь был для нее единственным другом, а сейчас она, возможно, и не рискнет к нему заглянуть в гости…
Раньше он, наверное, даже радовался бы такому исходу, но сейчас… Стоит ли ему позвать ее?
Внезапно из прихожей раздался звонок, и Чанёль, поспешно поднявшись с диванчика, направился к входной двери. В душе затеплилась надежда, что это может быть Рэни, которой стало скучно дома, но, когда парень открыл, на пороге стоял Гиндо, и, коротко поклонившись, он произнес:
— Спасибо, что выполнил мою просьбу. Рэни сказала, что ты помог ей скрыть ее «женские дела», и я знаю, как тебе было неудобно, поэтому еще раз спасибо!
Пак непонимающе кивнул и взял протянутую мужчиной закрытую форму из картона.
— Это клубника. Покушайте вместе со своим вернувшимся братом. Слышал, вы с дочкой ездили в аэропорт его встречать? — сказал Ли и заинтересованно потупил взгляд вглубь комнаты, откуда доносился звук работающего телевизора. Видимо, ему было любопытно, как выглядит сводный братец Чанёля.
— Спасибо, — Пак быстро поклонился, и сосед, не зная, что еще добавить, просто улыбнулся и, помахав парню на прощание, вскоре скрылся за дверью своего дома.
Чанёль тоже хотел было захлопнуть свою, но замер, когда там, где пару минут назад был Гиндо, появилась Рэни. Она удивленно смерила его взглядом, но почти сразу опустила голову. Почему-то от такой смены эмоций на ее лице что-то в груди Пака неприятно зажало, и он выпалил первое, что пришло на ум, заставляя девушку посмотреть на себя:
— Эй, малявка! Не хочешь клубники?
— Что? — Ли слегка склонила голову набок, наблюдая за тем, как парень приоткрывает коробку и демонстрирует лакомство.
Чанёль понимал, что потом пожалеет о своем поступке, но, когда Рэни, чуть пожав плечами, двинулась к нему, внутри все снова обрело покой, как будто бы он выпил успокоительного. Но, помимо этого, появилась какая-то странная и довольно-таки существенная радость, как если бы он получил то, что хотел. И этот пункт в необычной постройке сознания парню совсем не понравился.
Примечание к части Добавлена новая обложка: http://images.vfl.ru/ii/1437506237/f89fad93/9350581.png
Глава 6
— Почему она так ест клубнику? — Чанёль, облокотившись о столешницу, пристально глядел на сидящую у телевизора Рэни, что невинно кидала ягоду в рот и смотрела свою любимую дораму.
— Как ест? — непонимающе изогнув бровь, спросил Чонин, направляя взгляд в ту же сторону, куда пялился братец. — Тебя что-то не устраивает?
— Странно у нее получается, — буркнул Пак, медленно сглатывая слюну, непонятно отчего образовавшуюся во рту. Все-таки он только что поел клубники, так отчего же возникло это ощущение дискомфорта?
— Нормально всё! — пожав плечами, отозвался Ким, хмуря свои красивые брови и пытливо приоткрывая губы, наблюдая за девушкой.
— Нет, не нормально. Она неправильно это делает! — продолжал настаивать Чан, принимая еще более угрожающий вид, чем было до этого.
— А как она должна есть клубнику? — с любопытством спросил брюнет, подпирая щеку ладонью.
— У меня впечатление, что она специально это делает, — нахмурился Чан, будто не слыша брата и буквально буравя взглядом соседку.
— Черт возьми, да нормально она ест клубнику, чего ты пристал?! — воскликнул Ким, и Рэни, что до этого не слышала их разговора, растерянно обернулась к парням. Чанёль побледнел и поспешно отвел взгляд, делая вид, что занят завариванием чая, а Чонин привычно улыбнулся, обнажая белоснежные зубы. Это было его универсальным оружием в любой непонятной ситуации.
Ли неопределенно передернула плечами и снова отвернулась к телевизору, забрасывая в рот очередную ягоду. Дома она не успела поесть, хотя отец принес предостаточно, но ей хотелось воспользоваться предложением Пака, хотя бы для того, чтобы помириться с ним, пусть и не говоря о случившемся напрямую.