Чанёль улыбнулся.
- Они как сиамские близнецы, да?
- Не то слово, - буркнул Бэкхён едва слышно.
- Мне кажется, это мило. Они действительно любят друг друга.
Бэкхён тоже улыбнулся.
- Согласен. Хотя конечно раздражает, когда они начинают лизаться у меня на глазах или громко занимаются этим, – при упоминании секса он покраснел и опустил взгляд на чашку кофе, нервно теребя пальцами рукав. – Но да… Их любовь прекрасна.
- А почему ты один?
- Потому что я… - спохватившись, Бэкхён прочистил горло и сделал глоток кофе. Спокойствие и только спокойствие. – Я просто еще не встретил нужного человека. Мои друзья говорят, что я очень придирчивый, но я считаю, что нет ничего плохого в том, чтобы иметь свои стандарты. Никому же не нужны никчемные, верно?
Чанёль кивнул.
- Конечно.
- Поэтому я просто избирательнее, чем другие. Не вижу в этом ничего ужасного. Я знаю, чего хочу. Возможно мне лишь стоит подождать чуть дольше, но это не значит… - Он сделал паузу, отловив себя в разгаре оправдательной тирады.
- Но это не значит что?.. Продолжай, - призвал Чанёль.
- Но это не значит, что я буду один всегда, - тихо закончил он.
- Конечно, нет. Такой интересный и привлекательный молодой человек как ты, не может быть один вечно, - честно произнес Чанёль.
Бэкхён вскинул голову на его словах, а к щекам прилил жар. Ему этого не хотелось, но он ничего не мог поделать с теплом, разливающимся в груди.
Но это все равно ничего не значит. Чанёль просто констатировал факт.
Они закончили пить свой кофе за пустой беседой, и Бэкхён с удивлением отметил, что силы значительно восстановились за это время. Он понимал, что никогда не скажет вслух, что это не просто из-за кофе и кусочков кекса Чанёля, которые он с благодарностью принимал.
- Надо как-нибудь еще раз так посидеть, - обыденным тоном сказал Чанёль. Они стояли на тротуаре у кафе, готовясь разойтись в разные стороны.
Бэкхён кивнул.
- Надо, – но в этот раз, соглашаясь, он действительно имел это в виду.
Широко улыбнувшись, Чанёль мягко коснулся его подбородка.
- Не перетруждай себя учебой. И позаботься о себе, Бён Бэкхён.
Одарив его еще одной завораживающей улыбкой, он зашагал прочь, оставляя Бэкхёна стоять и смотреть ему вслед.
Оставшуюся часть дня Бэкхён занимался своими делами, но не мог не заметить, что энергия, которую он восстановил за время короткой передышки с Чанёлем, не покидала его в течение дня. Но он об этом сильно не задумывался. Может быть у него просто открылось второе дыхание. Он не мог отрицать, что наслаждался пустой болтовней за чашкой кофе в компании Чанёля, но он бы не стал приписывать эту заслугу именно ему, ведь Чанёль ничего для него не значил.
Он сидел в тускло освещенной тихой библиотеке, морально готовясь к предстоящей длинной ночи, когда завибрировал телефон на столе. Поскольку в этой секции он был единственным посетителем, ему не нужно было волноваться о том, что он может кому-то помешать.
- Да?
- Ты где?
Бэкхён убрал телефон подальше от уха и поморщился. Резкий недовольный тон Лухана ударом гонга отозвался в его голове.
- Да что с тобой? – спросил он, осторожно приближая телефон к уху. В голову пришла мысль, и он добавил: - Или я должен спросить: что я натворил на этот раз?
- Второе, - лаконично ответил Лухан. – Ты где?
- В библиотеке. Ты не получил мое сообщение? Я предупредил, что буду поздно.
- Да, получил, но это было несколько часов назад. Ты мог бы позвонить мне и сказать, что с тобой все в порядке.
Бэкхён закатил глаза.
- Да, мамочка. Что тебе надо? Ты меня отвлекаешь.
- Ты мне ничего не хочешь рассказать? Нечем поделиться?
Бэкхён нахмурился.
- Нет, а что?
- Ничем? – повторил Лухан с нажимом. – Ничего интересного за день не произошло? Ничего такого, о чем я хотел бы узнать?
Бэкхён с трудом подавил зевок от усталости и сказал:
- Не знаю. Может сразу скажешь, вместо того, чтобы терять мое время?
- То есть ты не пил кофе кое с кем, кто, как ты клялся, тебя не интересует?
А. Это.
- Ну…
- Как ты мог ничего мне не сказать? – закричал Лухан. – Ты должен был позвонить при первой же возможности.
- Я об этом не подумал.
- Не подумал? Ты звонишь мне, когда не можешь выбрать, что тебе съесть на ужин, звонишь, когда не знаешь, какой оттенок подводки использовать, или когда не можешь выбрать, купить тебе свитер с короткими рукавами или рукавами три четверти. Ты звонишь мне, решив, что поправился, хотя на самом деле ничего подобного. Или когда у тебя запор и ты, как параноик, начинаешь думать, что у тебя рак толстой кишки! А теперь, когда случается что-то по-настоящему важное, ты об этом не подумал?!
Бэкхён сморщился, предполагая, что выглядит сейчас, как бурундук. Так назвал его Лухан, когда он сделал перед ним такое лицо.
- Прости, но это просто не пришло мне в голову, ясно? Мне кажется, это не важно.
- Не важно? – взорвался Лухан.
Теряя терпение, Бэкхён заговорил раздражительным тоном.
- Послушай. Я же уже сказал тебе, что не интересуюсь Чанёлем. Мне он не кажется привлекательным. То есть, да, Чанёль милый, но он слишком высокий и незрелый. Он смеется над шутками Сехуна, в конце-то концов. А Сехун еще совсем ребенок. Он одного возраста с нами, а вот по уму остался на уровне Сехунни. У него нет жизненных целей, нет амбиций. Сегодня он здесь, а завтра там. Как я могу встречаться с тем, кто на следующий день вдруг решит быть с другим? Если, конечно, не примет решение улететь в Индию и стать следующим Махараджи.
На другом конце линии установилась долгая тишина. Бэкхён с замиранием сердца ждал ответа Лухана.
- Я знал, что ты глупый, Бэкхён, но даже не представлял, что ты такой идиот.
- Ч-что? – заикнулся Бэкхён.
- С меня хватит. Я сдаюсь и признаю свое поражение. Если ты настолько слеп, чтобы не видеть ничего хорошего, слишком упрям, чтобы дать шанс, да будет так. Но когда в следующий раз почувствуешь жалость к себе, потому что не можешь найти никого, кому бы ты нравился, или почувствуешь себя нелюбимым и вечно одиноким, иди плакаться к кому-нибудь другому. Мое плечо и мои уши для тебя недоступны!
- Подожди, Лу…
- Я проведу пару дней у Сехуна. Будь осторожен по дороге домой и не задерживайся допоздна.
И он отключился. Бэкхён тупо смотрел на дисплей.
Что, черт возьми, только что произошло?
* * *
- Боже! Никто в жизни меня так не бесил!
Лухан с силой всунул телефон на подставку для подзарядки и еще дважды по нему ударил.
- Что он сказал? – спокойно спросил Сехун, скрывая свое удивление. Его парень выглядел разгневанным, но все равно милым.
- Я об этом не подумал. Мне кажется, это не важно, - передразнивая друга, отозвался Лухан. – Не важно? Не важен мой плоский зад!
- Восхитительный плоский зад, - одобрительно добавил Сехун.
На щеках Лухана заиграл легкий румянец, но он слишком сильно завелся.
- Я просто не знаю, что с ним делать. Иногда мне хочется зацеловать его до смерти, а иногда нестерпимо хочется врезать по его симпатичному личику! Почему он так глуп и просто… глуп!
- Знаешь… - Сехун встал, медленно приближаясь к своему парню. – Я не защищаю Бэкхён-хёна, но я помню одного человека, который так же чуть не позволил своей любви пройти мимо по тем же глупым, необоснованным причинам.
- Что? – Лухан покраснел сильнее. – Не понимаю, о чем ты говоришь.
Сехун хихикнул, коснувшись ладонями его горячих щек.
- «Ты слишком молод, Сехун». «Я сейчас не заинтересован в отношениях». «У нас разные дороги в жизни». «Я могу потерять свою работу, если твои родители узнают». О, и мое любимое: «Ничего не выйдет. У нас слишком большая разница в возрасте». Ты использовал каждое возможное оправдание, чтобы только я перестал тебя любить.
- Нравиться, - поправил Лухан.
- Любить. – Сехун ласково погладил его щеку большим пальцем. – Я понял, что люблю тебя в тот момент, когда увидел.
Лухан фыркнул.
- Ты был молод и глуп.
- Но достаточно умен и мудр, чтобы понять, что у нас могло бы быть, раньше, чем это сделал мой дорогой хён, если мне не изменяет память, - отметил он.
Лухан сморщил нос. Это как раз одно из того, чему, по мнению Сехуна, было невозможно сопротивляться с самого начала. И невозможно до сих пор.
Вздохнув, Лухан поднял руки и стал играть с пуговицами на рубашке Сехуна.
- Когда твои родители наняли меня в качестве репетитора, сомневаюсь, что соблазнение их младшего и единственного сына входило в условия сделки.
- И все же они первые поздравили нас, когда ты перестал бегать от своих чувств. Они любят тебя и считают частью семьи. Имея столько дочерей, я думаю, они всегда хотели еще одного сына. И теперь он у них есть.
- Твои предки странные, - буркнул Лухан, начиная улыбаться. – Самые прелестнейшие люди на свете, но странные.
Сехун рассмеялся, притягивая Лухана к себе и зарываясь лицом в его шею. Он глубоко вдохнул запах своего Лухана.
Отстраняясь, чтобы заглянуть ему в глаза, он серьезно произнес:
- Мне кажется, ты слишком строг с Бэкхён-хёном.
Лухан удивленно распахнул глаза.
- Но…
Сехун игриво коснулся кончика его носа.
- Я не закончил. Я согласен, он упрям, как бык, а причины, по которым он не желает дать Чанёлю шанс, - мягко говоря, натянуты, но он должен сам это осознать. Он знает Чанёль-хёна только… Сколько? Меньше двух месяцев? И они лишь дважды проводили время друг с другом, трижды, если их поездку на машине Чанёля рассматривать как отдельный случай. Он сам должен понять, что теряет. У них не было возможности узнать друг друга получше, а поскольку Бэкхён-хён настаивает, что он не в его вкусе, чем больше ты стараешься свести их вместе, тем больше Бэкхён-хён будет сопротивляться. Это лишь заденет его эго. Наша с ним дружба тоже для него новое явление. Давай не будем ставить ее под угрозу.
Лухан вздохнул, прижимаясь щекой к его груди и слушая сильный уверенный стук сердца.
- Когда ты успел стать таким умным? – прошептал он.
Сехун поцеловал его в макушку и положил на нее подбородок.
- Не знаю, но у меня был отличный репетитор.