Мысли в её голове утихают, она встаёт на ноги…
Эльвин открыла глаза и чуть заметно потрясла головой.
– Ну вот, совсем другое дело! – Облегчённо сказала она себе и выпрямилась, подтягивая сумочку повыше на плечо. – А то эти мысли совсем меня утомили!
Эльвин устало вздохнула, но лицо её просветлело. Она с интересом огляделась и прошла в комнату. Странно, но вся мебель, все стены, картины и ковры здесь были белые. Посреди стояли два дивана спинками друг к другу, около них тумба, на ней ваза. Слева у стены белый шкаф с белой посудой. За ним белое кресло. К нему придвинут белый деревянный стол, сервированный белыми столовыми приборами, у стола белые стулья. Здесь были даже окна с белыми шторами и белым туманом за ними.
По комнате ходили несколько человек, вертя ценники на товарах, и громко спрашивали мнение друг друга. Хотя, сказать по правде, ходить здесь было совсем не просто. Мебель была наставлена так плотно, что один мужчина довольно крупного телосложения никак не мог подойти к белой тумбе у окна.
Эта комната очень напоминала гостиную, в которую, из-за нехватки места временно перетащили лишнюю мебель, как попало нагромоздив её где только можно.
С лёгким недоумением Эльвин направилась к белой двери, ведущей, очевидно, в следующий отдел магазина, но едва не уронила белую вазу, которая очень неустойчиво высилась на двух стульях, поставленных один на другой. Поспешно поставив вазу на место, Эльвин, уже более осторожно, двинулась вперёд, переступая через отломанные ножки белых стульев и какие-то черепки, оставшиеся от белых глиняных горшков. Пробираясь к двери, Эльвин заметила на стене прямоугольную тёмно-коричневую табличку, золотые надписи на которой гласили:
«Люди, которые твёрдо решили найти мебель своей мечты не уйдут от нас с пустыми руками! Именно в нашем магазине любой человек сможет найти предмет мебели даже из его самых смелых фантазий! На любой вкус и цвет! Спасибо, что пришли! Желаем вам приятных открытий! Искренне ваша Жармэль Т. Тьен.»
– Странно. – Прошептала Эльвин, ещё раз окинув озадаченным взглядом комнату, словно нарисованную белым мелом. – «На любой вкус и цвет?»
Она прищурилась, словно ожидала, что белая мебель сейчас окрасится в разнообразные цвета, но ничего не произошло; только какой-то мужчина в жёлтом костюме, радостно присвистнув, снял с комода белую лампу. Очевидно, он стал ещё одним счастливцем, нашедшим предмет мебели из «своих фантазий».
Зайдя, наконец, в белую дверь Эльвин оказалась в помещении, очень напоминавшем спальню. Следующая дверь вела в белую столовую, из столовой – в белую детскую. Эльвин озадаченно приподняла бровь. Этот магазин ужасно походил на безвкусно обставленную квартиру, по которой люди, в качестве покупателей, ходят в уличной, грязной обуви и даже не смотрят, что оставляют следы на белоснежных мохнатых коврах.
Продавщица, которая так яростно уговаривала Эльвин зайти в магазин, больше не появлялась. Здесь были только покупатели, которые, словно яркие пятна редкими стайками выделялись на белом фоне обстановки.
Дурацкий магазин навивал скуку. Эльвин стало тоскливо. Но должно же здесь, в конце концов, быть хоть что-то, ради чего сюда приходят люди, что-то, что подтолкнуло мастера создать эту неказистую, бездарную коллекцию? Или Эльвин совсем ничего не смыслит в новой моде?
– Ладно, посмотрю здесь всё… хотя бы мельком. Может и найду что-нибудь интересное. – Без особой надежды подумала она, закрыв дверь очередной комнаты.
Эльвин вдруг почувствовала неладное у себя в голове, и тот час сосредоточилась. Всё бы ничего, да только мысли, запертые в зелёной комнате, неистово рвались на свободу. Постаравшись успокоиться, Эльвин толкнула следующую дверь и заметила, что снова очутилась в гостиной, напичканной белой мебелью. Теперь людей здесь было больше, и холодная комната уже не казалась настолько пустой и унылой, хоть всё вокруг по-прежнему оставалось слепо-белым.
– Кажется, мне остался только вон тот заставленный закуток. – Облегчённо заметила Эльвин, бросив взгляд в дальний конец комнаты, где виднелся проход, загромождённый белыми коробками и большим зеркалом в резной оправе.
Она уже двинулась в проход между диваном и креслом, когда по магазину пронёсся восхищённый возглас одного из покупателей.
– Какая игра красок! – Изумлённо глядя на абсолютно белую тумбу, ахнул толстый мистер в зелёном пиджаке.
Эльвин непонимающе уставилась сначала на тумбу, а потом перевела взгляд на мистера, желая убедиться, что он не шутит.
– Фантастика! – Подскочил к нему другой. – Я никогда в жизни не видел более сочного и выразительного фиалкового цвета, чем этот!
– О чём вы говорите? – Опешил первый, проводя по гладкой поверхности тумбы трясущейся от возбуждения рукой. – Она яркого лимонного цвета!
Эльвин подалась вперёд, чтобы лучше видеть происходящее.
« – Да о чём они оба спорят? – Удивлённо подумала она, ещё раз взглянув и убедившись, что то, о чём они говорят совершенно белого, унылого цвета. – Какой тут ещё фиалковый? Какой лимонный? Необычайно странно…»
– Какой же, простите, фиалковый, когда лимонный? – Вежливо настаивал на своём мужчина в зелёном.
– Я говорю то, что вижу, мистер. – Слегка поклонившись, ответил второй.
– В таком случае, вы видите не так как я, потому что я настаиваю, что эта вещь…
Эльвин не стала слушать дальше, она и так поняла, что споры продлятся целую вечность, и эти мужчины так и не докажут свою правоту, потому что никто из них не был прав. Тумба была белой. Определённо белой.
От пререканий и возгласов двух мужчин, посетители слегка рассеялись, и в комнате стало светлее.
Направившись вперёд между диваном и длинным стеллажом, Эльвин ещё раз взглянула на посетителей и вдруг остановилась как вкопанная. Среди толпы она только что заметила высокого молодого человека в полосатом пиджаке. Казалось бы, это такой пустяк – то, как он смотрит на неё, но в этом взгляде было что-то, что её совершенно обескуражило, обезоружило, поразило. Замерев около длинной белой лампы, Эльвин не могла двинуться с места. Её небесно-голубые глаза заворожено смотрели на юношу. Что с ней происходит? Она не могла понять. Словно острая стрела вдруг пробила сразу три чёрные шкатулки, и рвавшиеся наружу мысли с невообразимым шумом и гамом закружились у неё в голове. Эльвин вздрогнула.
Молодой человек стоял у самого окна, прислонившись к подоконнику и, наклонив голову, с таким же волнением смотрел на неё. Кажется, они сами не ожидали, что произведут друг на друга такое впечатление. Длинная чёлка юноши падала на глаза. Он был абсолютно ошеломлён.
Их разделяла комната, белая, холодная, неживая; суетящиеся люди, голоса, звуки. Всё это расплывалось в их сознании. Неясные светлые пятна мелькали где-то рядом. Всё стало неважно, всё, кроме этих чувств, чувств, которые приходят всего один раз в жизни, но живут в человеке, в его сердце до самой смерти.… А может быть и дольше. И они пришли. Но ни Эльвин, ни этот модой человек у окна ещё никогда не чувствовали этого, и не понимали, что сейчас происходит в их сердцах, не знали, что отныне их покой потерян навсегда.
Сердце у Эльвин бешено колотилось, дыхание замерло. Но, через несколько секунд, одна расшалившаяся нить мыслей так сильно стянула её разум, что голова закружилась, и она, наконец, оторвала от молодого человека затуманенный взгляд. Она вся пылала. Она вся как будто разом поменялась. Но стала собой.
« – Да что со мной такое? – Подумала Эльвин в полной растерянности. – Я совершенно потеряла контроль над собой! И над своими мыслями…»
Всё произошло так молниеносно, так быстро, что Эльвин не в силах была сосредоточиться до конца, прийти в себя, и это было совершенно на неё не похоже. Но что ещё за «всё»? Что вообще произошло? Она до сих пор не могла понять. Эльвин выпрямилась, попыталась придать лицу его обычное выражение и даже вспомнила, что хотела зайти в последний закуток, как ни с того ни с сего, её голова сама повернулась в сторону окна. Молодой человек кажется, тоже не мог понять, почему простой взгляд мог так обескуражить его и выглядел очень растерянным. Он поправил тёмно-синий пиджак в белую узкую полоску, который был явно на несколько размеров больше, и тоже попытался придать лицу равнодушное выражение, но не смог. Легко тряхнув головой и пригладив на бок длинную чёлку, он снова поднял глаза на Эльвин, и Эльвин, которая сразу заметила этот пристальный взгляд, стало жутко неловко.
« – Это уже нехорошо. Девушке не пристало так открыто разглядывать молодых людей. – Подумала она, уверенно направляясь к последнему закутку в магазине, где ещё не была. – Да что со мной, в самом деле?!» – С отчаянием воскликнула она про себя, услышав, как прыгает сердце, но так и не смогла ответить на этот вопрос.
Добравшись до закутка, Эльвин втиснулась между коробками и зеркалом, а потом юркнула за шкаф, так как только там было достаточно места, чтобы стоять и ничего не задеть.
Узкая комната была сплошь заставлена всевозможной белой мебелью и походила на склад. Длинная жёсткая кровать с великим множеством ножек в виде копыт занимала основную часть всего пространства. На ней лежал белый матрас, белая подушка и белое одеяло. У противоположной стены одна на другой были наставлены всевозможные тумбы, ящики без ручек, на них лампы, картины, вазы. Всё это как попало было сдвинуто в кучу и напоминало гору белого мусора.
Эльвин без интереса оглядела малюсенькую комнатку.
– Почему тут всё белое? – Подумала она вслух. – И как продавцы могли настолько безалаберно отнестись к такой дорогой мебели?
Эльвин наклонилась и покрутила в руках несколько крошечных ценников. Да уж. Обойдя всё, что здесь было, Эльвин так и не смогла найти ничего примечательного, и для неё до сих пор оставалось загадкой, кому нужна эта «лучшая мебель из новых коллекций»? Может всё дело в цвете? В этом бело-сером тоне? И всё так непонятно, уныло, неопрятно. Странный магазин. Пустой, несмотря на свою перегруженность. Скучный.
Снова протискиваясь между зеркалом, Эльвин вдруг увидела своё отражение.
« – Да я сама-то вся в белом!» – Заметила она и усмехнулась.
Когда она прошла в гостиную, её сердце, почему-то замерло, а взгляд сразу упал на окно. Молодой человек всё так же стоял, прислонившись к подоконнику. Его заслоняли несколько покупателей, но Эльвин смогла заметить, что его голова опущена и, кажется, занята глубокими раздумьями.
Мужчина в зелёном пиджаке уже успел купить белую тумбу, которой восхищался несколько минут назад, и теперь еле-еле тащил её к выходу.
Посетитель галдели и суетились. Эльвин пыталась не упустить из виду молодого человека, который ни на минуту не выходил из её головы. Было видно, что юноша пришёл сюда явно не для того, чтобы посмотреть коллекцию. Белая, как отсыревший мел мебель его раздражала. Он напряжённо ждал чего-то. Засунув руки в карманы широкого пиджака, молодой человек переминался с ноги на ногу и поглядывал на часы, которые, казалось, вот-вот свалятся со стены. С каждым движением их зигзагообразных стрелок приплюснутый, круглый корпус угрожающе вздрагивал и покачивался под потолком. Уже половина восьмого.
– Надо торопиться. – Прошептала Эльвин и направилась к выходу. Но, как она не отдёргивала себя, как ни пыталась прогнать странное чувство безумной симпатии к молодому незнакомцу, всё было впустую. Уже у самого выхода Эльвин на мгновенье повернула голову к окну и снова невольно переглянулась с юношей, которого было почти не видно из-за суетящихся людей и толстого мужчины с тумбой.
Выйдя в небольшой светлый зал до половины наполненный людьми, Эльвин с мучением подумала, что, наверное, больше никогда в жизни не увидит того молодого человека. Никогда? Какое жестокое слово. Эльвин вздохнула. Ещё раз взглянув на арку, ведущую в белый магазин, она обречённо поплелась вдоль стены, на которой красовались различные вывески и знаки, зазывающие покупателей в другие магазины.
Эльвин остановилась только у четвёртой по счёту арки, над которой висела ярко-малиновая табличка с белой надписью: «Всевозможные сувениры, талисманы и прочий странный товар от Мистера Глюмюса Второго Жёлтого».
Люди, проходившие мимо, по-разному реагировали на это заведение. Одни опасливо озирались, другие смеялись, третьи просто не обращали внимания, четвёртые интересовались, а пятые заходили. Эльвин относилась как раз к пятым. Летящей походкой она приблизилась к лавке и на секунду остановилась.
Над входом висела толстая старинная книга страницами вниз. Страницы светились, как будто изнутри их подсвечивала очень яркая лампочка, и по виду всё это напоминало своеобразную лампу.
«Учение свет!» – Гласила надпись на маленькой помятой бумажке, привязанная на леску к корешку книги. Из лавки слышался неразборчивый шум. Книга слегка покачивалась.
Нагнувшись, чтобы не задеть головой причудливое изобретение, Эльвин прошла в небольшой аркообразный проход. Она оказалась в просторной комнате, освещённой круглой люстрой, которую, словно шаль окутывала паутина.
Все стены здесь были сплошь заставлены тёмными дубовыми стеллажами с длиннющими полками, на которых пылились всевозможные предметы.
Несколько человек в длинных чёрных мантиях столпились в дальнем углу, переругиваясь и споря с кем-то, кого не было видно.
– Нет! Нет! И ещё раз нет! – Послышался среди возмущённых возгласов тонкий писклявый голосок.
– Это ещё почему? – Перешёл на крик самый высокий, крупный мужчина с чёрными как смоль волосами. Его серое, землистое лицо исказилось от злобы. – Что вам стоит отдать мне её?!
– Я уже объяснил вам, милый господин, – снова раздался тонкий гневный голосок, – эта лампа не продаётся! НЕ продаётся! НЕ ПРОДАЁТСЯ!
Толпа расступилась и Эльвин заметила маленького старичка в ярко-жёлтом костюме и белым платком, аккуратно убранным за воротник. Его грива седых волос встала дыбом. Зелёные глаза сверкали. Он был ужасно рассержен. Но, несмотря на свой сердитый вид, старичок походил на маленького жёлтого птенца, которого окружили безжалостные чёрные вороны. Было даже немного жутковато глядеть на это.
– Назначьте цену! – Громко и властно настаивал мужчина. – Цену! Или мне придётся…
– НЕТ! – Маленький старичок, который не доставал присутствующим даже до локтя, увернулся от протянувшейся к нему руки и вырвался из круга плотно обступивших его мужчин. Как только он заметил застывшую в углу Эльвин, то чуть ли не в припрыжку побежал в её сторону.
В его цепких руках светилась большая красивая лампа грушевидной формы. Она очень походила на керосиновую, но под стеклом вместо обычного фитилька серебрились молочно-белые сгустки света и, словно в густом тумане, нежно светясь и переливаясь, внутри плавала большая шестиугольчатая звезда.
« – Какая потрясающая вещь!» – Изумилась про себя Эльвин, на миг забыв о происходящем.
Изо всех сил прижимая к груди лампу, старичок в жёлтом подлетел к Эльвин и, затормозив, спрятался за ней как за последней спасительной стеной.
Эльвин резко повернула голову и увидела, что мужчина надвигается на них, уверенно вышагивая впереди своей свиты. Повисла тревожная тишина, только эхом отдавались шаги людей в чёрном. Вид у всех семерых был не самый дружелюбный.
– Ваше последнее слово! – Медленным, холодным как лёд тоном потребовал незнакомец, сделав ещё один шаг, и чуть ли не вплотную подойдя к старику и его «защитнице». Остальные шестеро, словно толпа телохранителей полукругом стояли за его спиной.
Из-за спины Эльвин послышался испуганный всхлип. Высокий мужчина усмехнулся. Поняв свою власть над ситуацией, он уже поднял руку, чтобы оттолкнуть Эльвин и добраться до лампы, как неожиданно встретил решительный и отважный взгляд девушки. Ухмылка пропала. Мужчина с любопытством воззрил на неё чёрные глаза. Он явно не ожидал встретить на пути какую-то преграду, тем более в лице хрупкой молодой девушки. Но Эльвин была решительна и знала, что делать. Непреодолимое желание защитить бедного, испуганного старика, скрючившегося за её спиной, победило всякий страх и растерянность.
– Мистер Глюмус не может исполнить вашу просьбу. – Сказала Эльвин не своим, более высоким голосом, заслоняя тонкими руками кряхтящего продавца. Мужчина, окружённый охраной, опешил. – Ни сейчас, ни потом. – Добавила она. – Эта лампа является собственностью её создателя, и вы не в праве, пользуясь физическим превосходством, насильно отнимать её!
Наступило молчание. Мужчина был явно поражён. Они с Эльвин неотрывно смотрели друг на друга.