Настало время Антонии принимать решение. Она хотела, чтобы дитя, растущее в ее чреве, родилось живым и здоровым, но жестокие обычаи и нравы страны запрещали сохранить хрупкую жизнь.
– Как ты будешь смотреть людям в глаза, если родишь этого ребенка? – шептались жительницы деревни: – Что тебе даст этот малыш? А? Это дитя сына кузнеца. Он его отец. И этот позор известен всем обитателям окрестности. Смой с себя и со своей семьи это пятно.
Антония согласилась избавиться от ребенка, опасаясь гнева родителей. Но при аборте что-то нарушилось, и повитуха сказала Вашей матери, что она больше никогда не сможет иметь детей. Скорбь не давала Антонии покоя. Но незадолго до свадьбы, барон узнал, что его невеста забеременела от бедного мальчишки и опозорила семью. Мужчина отказался жениться на девушке, родители же выгнали ее из дома. Ваша мать долго скиталась в горах, жила у бедных людей, питалась одним сухим хлебом, пшеничной кашей и водой. Вскоре на город напали татары и забрали Антонию в плен. На невольничьем рынке ее купил работорговец и отдал в качестве подарка Вашему отцу – герцогу Эдуарду де Фрейз. Антония служила в его доме несколько лет, а после смерти мадам Джульетты, герцог отдал Вас ей. Это была настоящая милость судьбы. Но Антония – недостойная счастья женщина. Я давно знал, что она удочерила Вас, и поэтому поинтересовался, как Вы к ней относитесь. К сожалению, Вы ничего не знали о прошлом своей приемной матери….
ГЛАВА 3
Арабелла сидела в глубоком оцепенении. Она не могла поверить услышанному! Как Антония посмела избавиться от ребенка, которого носила под сердцем?! Эти жгучие, как огонь, слова не доходили до сознания Арабеллы. Разумеется, правда была слишком горькой, чтобы принять ее.
– Вы лжете! – лихорадочно воскликнула девушка.
Луи, подскочив с кресла, подошел к Арабелле: – Успокойтесь, пожалуйста, – мужчина попытался взять француженку за руку, но дочь герцога решительно отошла в сторону:
– Нет,… Вы лжете! Моя мать не могла так поступить!
– Запомните, Арабелла, Вашей матерью является Джульетта, – Людовик нежно провел рукой по ее щеке: – Я понимаю Вашу боль. Но Вы не должны закрывать свои прекрасные глаза на правду, – монарх отошел от девушки и проговорил: – Покиньте тот дом, покиньте Берне. Я хочу, чтобы Вы стали придворной дамой, жили во дворце. Я прошу Вас, сделайте это ради меня, ради моего уважения к Вам.
Его голос звучал ни как приказ короля, а, как человеческая просьба. Такое предложение шокировало молодую женщину, но, конечно, она была вынуждена отказать: – Нет, я не могу, мой дом не здесь. Простите, Ваше Величество….
– Арабелла, умоляю, согласитесь.
– Об этом не может быть и речи, сир. Я выросла по другим традициям и законам. Все шестнадцать лет своей жизни я не видела ничего, кроме своей деревни. Я не умею танцевать на балах, флиртовать с кавалерами, с достоинством носить драгоценные украшения, надевать дорогие платья, обшитые золотом и серебром, не умею накладывать косметику на лицо, иметь служанок. Я не смогу научиться жить в этой роскошной, королевской резиденции. Моя жизнь там, в Берне, вместе с приемной матерью, – тяжело вздохнула француженка.
Король посмотрел на нее с нежностью и робостью: «О, Всевышний, в этом трогательном создании скрывается решительный нрав, здравый разум и неудержимая сила воли. Она подобна ангелу, невинному существу с небесными глазами, шелковистыми волосами и с робкой улыбкой. О, Господи, не лишай меня этого милого виденья. Пусть даже перестанет биться мое сердце, но мой взгляд, устремленный на Арабеллу, никогда не потухнет», – подумал правитель Франции.
– Арабелла, – аккуратно произнес он: – Вы, словно лучи солнца, осветили мое сердце. Ваш свет также осветит этот дворец, а тепло согреет ледяные стены. Ради всех святых, останьтесь, согласитесь стать придворной дамой.
Очаровательная красавица больше не могла противиться приказу сына Марии Медичи и Генриха IV. Волей-неволей Арабелла согласилась.
Служанка отвела мадемуазель де Фрейз в просторную комнату на втором этаже. Это были роскошные, уютные покои, вмещавшие в себя большую кровать, застеленную белоснежными простынями и укрытую от посторонних глаз шелковым, воздушным балдахином и несколько предметов мебели. Возле окна находился камин времен Средневековья, расписанный изысканными рисунками. На маленьком столике из красного дерева покоилось блюдо с сочными, экзотическими фруктами. Стены сделаны из чистого мрамора, потолок – из гипса…. Арабелла мечтательно вздохнула. Если бы она не потеряла родителей, все было бы по-другому….
Внезапно девушка обратила внимание на огромный сундук с золотыми пряжками:
– Что в нем? – заинтригованно спросила француженка у хрупкой, сероглазой горничной Джесси.
Служанка, потупив взор, ответила: – Книги короля Генриха IV. После гибели мужа Мария Медичи приказала собрать все его самые ценные вещи в этот сундук. Такими оказались книги, еще помнившие на своих страницах чуткие прикосновения его величества…. Много лет Людовик XIII не позволял никому прикасаться к сундуку, но сегодня своим приказом он отдал его Вам, мадемуазель, – дочь герцога ничего не сказала, но в глубине души она чувствовала удивление, и к тому же страх.
На закате, плотно поужинав, девушка собралась спать. Джесси зажгла ночную лампаду и вежливо спросила: – Мадемуазель, могу ли я помочь Вам раздеться?
– Нет, спасибо. Я сама. Ты уже иди, день был трудным, хорошенько отдохни, – отказалась Арабелла, снимая с волос золотые шпильки. Юная камеристка, пожелав спокойной ночи, тихо удалилась в свою крохотную комнатушку.
Под утро Арабеллу стошнило. В комнате «стояла» невыносимая жара. Девушка распахнула окно. Свежий воздух волной покатился по помещению. Придворная леди хотела поменять постель, но внезапно увидела букет белых роз, стоявших в золотой вазе на столе. Но Арабелла не стала придавать этому значения. Она подумала, что вчера из-за усталости просто не заметила цветы.
Ранним утром в покои француженки пришла служанка Джесси. Юная камеристка выглядела уставшей и измученной. Всегда горевшие блеском глаза потухли, как звезды на рассвете: – Доброе утро, госпожа.
– Доброе…. Что с тобой? Ты такая бледная.
– Ничего, миледи. Все хорошо. Вам понравился букет белых роз, подаренный сегодня на рассвете нашим монархом?
Арабелла от неожиданности выронила золотой гребень. Молодая женщина и подумать не могла, что цветы от Людовика. Выходит, Джесси ревнует ее к Луи. Еще бы, ведь государь – первый красавец Франции и самый завидный жених. Но, несмотря на это, Арабелла внезапно почувствовала ущемление своей гордости и чести.
– Это король подарил? – голос девушки дрогнул, когда она увидела утвердительный взгляд служанки.
Быстро встав с кресла, Арабелла мигом помчалась в покои короля. На пороге разгневанную леди остановили два высоких стражника: – Стойте, мадемуазель, его величество король опочивает. Придите, пожалуйста, в полдень, тогда монарх примет Вас.
– Нет, мне необходимо немедленно с ним поговорить! Я не собираюсь ждать, пока король соизволит устроить мне аудиенцию! Пропустите, иначе головы полетят с плеч! – воскликнула дочь многоуважаемого герцога.
– Миледи, постойте! Вы не можете… – охранники хотела остановить Арабеллу, но она смогла проскользнуть в опочивальню.
Ворвавшись, молодая женщина увидела короля. Он стоял в одном ночном халате, с конусообразным колпаком на голове и в домашних тапочках. Выражения лица монарха было далеко не приветливым. Серые глаза сузились, как огненные стрелы, летевшие в далекую, туманную даль. Наблюдая за повелителем, казалось, что он вот-вот обнажит свой острый меч, чье лезвие сверкало на солнце, как ясные лучи освещают весеннюю листву, и уничтожит любого, кто станет на его величественном пути.
Нахмурившись, король проговорил своими тонкими губами: – Арабелла! Что Вы себе позволяете?! Кто Вас сюда пустил без моего разрешения?!
– Это Вы что себе позволяете?! – осмелилась вскликнуть девушка.
– А в чем дело, дорогая леди? – гнев Людовика сменился на какую-то слащавую, притворную мягкость.
Арабелла бросила на резной столик букет роз, судорожно сжимавшихся в ее холодной руке: – Что это?
Луи подошел к молодой женщине, и, взяв ее за руку, нежно пролепетал: – Вам не понравились подаренные розы?
Арабелла де Фрейз оторвала один хрупкий, белоснежный лепесток и приложила его к левой груди: – Проблема не в этом, сир. Просто…все во дворце перешептываются за моей спиной. Одни считают, что я приехала сюда, чтобы вырваться из провинциальной жизни и изменить судьбу нищенки. Другие – чтобы стать королевой трона и Вашего сердца. Но я такое терпеть не собираюсь! Меня уже называют Вашей фавориткой! Поговаривают, что я, якобы, бросила приемную мать на произвол судьбы и разделяю с Вами любовную постель! Но это ложь! Я не…
Молодая женщина не успела договорить. Ее губы соединились в долгом, сладком поцелуе с королем Франции. Девушке казалось, что весь мир постелился у их ног. Сладостное наваждение сводило с ума, словно, поднимало до небес, а потом с размаху бросало в освещающие воды. Арабелла закрыла свои прекрасные глаза. Губы дрожали. Кожа пылала. Тело оцепенело. Но буквально через несколько мгновений девушка пришла в себя. Ее сердце, совсем недавно вспыхивающее от любви и страсти, стало похожим на бесчувственный камень, заледеневший от адского холода. Француженка хотела вырваться, но руки Луи с силой сжали ее. Не выдержав такого откровенного позора, молодая женщина выскользнула из нежеланных объятий короля и окрасила его щеку своей пощечиной. Не удержавшись, Людовик упал на табурет. Испугавшись, Арабелла мигом выбежала из его покоев. К счастью, стражники не стояли на своем посту.
ГЛАВА 4
Наступила ночь. Дождь продолжал шуметь. Темные тучи поглотили все небо. Опавшая листва кружилась, подобно вихрю. Бешеный ветер сметал все на своем пути.
Арабелла де Фрейз сидела в кресле напротив камина. Целый день девушка не выходила из своей комнаты, опасаясь встречи с королем Франции. Красавица хорошо знала законы: если кто-то причинит вред самому монарху, его ожидает смертная казнь.
Задремав, придворная дама не заметила, как в ее покои кто-то проник, сжимая холодными пальцами небольшой канделябр. Неизвестная рука коснулась плеча спящей Арабеллы. Молодая женщина от неожиданности резко открыла свои удивительные глаза. Перед ней стоял…Людовик XIII!
– Вы?! – воскликнула девушка и лихорадочно натянула на себя шерстяную тканью. Она была в одной ночной сорочке, и, разумеется, Луи не мог не увидеть изумительного, стройного тела, едва прикрытого под шелком рубашки.
Король хищно приблизился к напуганной Арабелле. Молодая женщина не могла пошевелиться, ибо страх и стыд сковали все внутри. Но монарх привык брать все, что пожелает. Конечно, юная девушка была для него лишь игрушкой, забавой на одну ночь.
Людовик вновь насильно поцеловал Арабеллу. Но на этот раз поцелуй не был таким нежным, лиричным и трогательным, как утром. Наоборот, сейчас эти прикосновения казались раскаленной сталью, обжигающим огнем, пламенем, исходившим из глубин земли. Мужчина обхватил руками талию молодой женщины, и, прильнув губами к ее устам, прошептал: – Любимая, несравненная красавица…
Арабелла не понимала, что происходит. Эта близость сводила ее с ума, лишала дара речи, окутывала и подчиняла своей несокрушимой силе.
– Отпустите меня, – простонала девушка и обмякла в сильных руках нежного насильника.
Но король, казалось, даже не слышит свою «жертву». Крепко прижав девушку к своему телу, монарх потащил ее к ложу, где страстно впился губами в подрагивающую плоть.
Убедившись, что Луи спит, Арабелла тихо встала с кровати, и, накинув на озябшие плечи халат, подошла к окну. По щекам француженки текли жгучие слезы, сердце разрывалось от нестерпимой боли. Несчастная девушка не хотела становиться женщиной Людовика, не хотела лишиться невинности в его грубых объятиях. Король завладел ею насильно, пренебрегая желанием бунтующего тела. В глубине души Арабелла чувствовала какое-то странное удовлетворение, но, вспоминая ласкающие прикосновения и игривые поцелуи, вновь погружалась в разбитую рутину своего пылающего сердца.
Дочь герцога де Фрейз отлично знала порядки во французском дворе: любая женщина, однажды разделившая ложе с государем, становится его фавориткой-любовницей, и она обязана жить в королевских владениях, каждую ночь по желанию монарха являться в его покои, дарить незабываемое наслаждение, отдавать свое тело нелюбимому ради богатства и титула. Мария Медичи всегда говорила: «Законы государства – наш хлеб и вода. Мы живем и правим только благодаря древним традициям. Никто не может противиться им». К сожалению, Арабелла стала заложницей этих порядков.
Задумавшись, молодая женщина не заметила, как проснулся монарх:
– Арабелла, – послышалось у нее за спиной. Девушка заставила себя повернуться. Людовик XIII молча смотрел на свою возлюбленную. Его взгляд, всегда такой властный и строгий, показался Арабелле удивительно нежным и сочувственным.
– Сир, – с паузой начала француженка: – Я сожалею о том, что случилось. Но…я хочу, дабы Вы об этом забыли. Я ни за что не стану Вашей любовницей. Ваши объятия превратились для меня в стальные оковы. Отпустите меня к приемной матери, домой, иначе я буду вынуждена сбежать. Такого позора я терпеть не собираюсь. Я не продажная женщина и мне очень жаль, что сам правитель Франции оказался грубым насильником. Я давно поклялась, что отдам свою девственность тому, кого буду любить всем телом, сердцем и душой. Увы, Вы овладели мной первым….
– Арабелла, неужели ты меня совсем не любишь? Как ты могла подумать, что я брошу тебя на произвол судьбы сразу после нашей первой ночи? Нет, любимая, это далеко не так!.. Да, ты не первая моя женщина, но последняя. И я…
– Нет, сир, – перебила короля девушка: – Я не Ваша и никогда ею не стану. Прощайте, – с этими словами француженка подошла к двери, прижимая к груди свое разорванное платье.
– Если ты сейчас уйдешь, то сильно пожалеешь. За невыполнение приказа я сурово караю, – доброта исчезла из голоса Людовика. Он уже не просил, а требовал. Внезапно Арабелла поняла, что королю свойственно меняться. Иногда Луи может быть нежным, страстным и любящим, а иногда – жестоким тираном, отдающим приказы казнить даже тех, кого любит.
– Ваше Величество, если желаете, убейте меня прямо здесь и сейчас. Что бы Вы ни говорили, я больше ни минуты не останусь в этом дворце.
Собрав вещи, «фаворитка» приказала приготовить карету: – Миледи, что случилось? Куда Вы уезжаете? – растерянно поинтересовалась взволнованная Джесси.
– Это не имеет значения. Я твердо решила покинуть это место.
– Но почему? Вы только позавчера приняли положение придворной дамы. Все ведь было прекрасно. Что изменилось за эту ночь? – горничная говорила уверенным тоном, и Арабелле показалось, что все ее тайны обнажились перед этой белокурой девушкой с серыми, задумчивыми глазами: – Ваша тревога связана с королем? Я права?
– Да…. Джесси, меня мучают сомнения. Моя боль подобно огненной стреле, что вонзилась в самое сердце.
– Я знаю причину Ваших сомнений, – боязливо призналась камеристка, дрожащей рукой убрав выбившийся локон.
– Как ты можешь знать? – простодушно усмехнулась Арабелла.
– Его величество разгласил эту новость по всей резиденции, а простыню с…Вашей кровью повесил перед входом в помещение фавориток. Так всегда делали монархи, желая показать, что в их постели появилась другая, – увидев блеклый, лихорадочный взгляд собеседницы, Джесси виновато покачала головой: – Простите, я не хотела Вас обидеть. Когда я узнала, что Вы уезжаете, я даже не могла предположить причину этого действия. Я думала, что Вы хотели этой близости и сейчас вся светитесь от счастья. Так бы поступила любая женщина. Но не Вы…