Именно в эту ночь мы стали любовниками, совсем нежданно для меня, и только по Марининой инициативе.
4. МАРИНА СОВСЕМ БЛИЗКО
Успев заснуть, я почти сразу проснулся от негромкого женского плача, с тяжёлыми вздохами и всхлипываниями. Я осторожно позвал:
- Мариночка, что случилось, у тебя что-нибудь болит, тебе нужна помощь?
- Я боюсь, я их боюсь, они меня обязательно убьют…
- Девочка! Тебе приснился дурной сон?
Я же говорил, что следует пить красное вино или, на худой конец, выпить рюмку водки. А ты пьёшь ликёрчик, фу, какая гадость. Твой сон – это последствие отравления этой сладкой гадостью!
Успокойся, пожалуйста!
Ну, кому и за что нужно убивать маленькую, безобидную девочку? Зачем?
И вообще, ты ведь находишься под моей защитой! Успокойся и спи.
Марина неожиданно вскочила с дивана и в ночной сорочке перебежала к моей кровати. Я быстро отодвинулся и освободил ей место. Она легла, тесно прижавшись и уткнувшись губами в мою волосатую грудь. Я нежно поглаживал её мягкие волосы, грудки и тоненькую шейку, до тех пор, пока истерика девушки была полностью остановлена. Меня поразил её изумительный женский запах – сладкий коктейль из ароматов младенца, мёда, миндаля, полевых цветов и, по всей видимости, хороших духов. От такого одуряющего духа не сбежать, не спастись. А зачем от него спасаться? Сначала я долго и медленно целовал все её тело, с головы до пят. Когда я начал естественные мужские продвижения в сторону наиболее интимных частей её тела, она прошептала:
- Аленький, а ты уверен, что тебе это нужно? Я совсем не та безобидная девочка, какой ты меня представляешь…
Ни один мужик не сможет после близости меня бросить – я особенная женщина! Подумай, ты точно уверен?
В такой момент я бы ответил, что я уверен во всём даже самой Лорен Баббет.
Имя этой женщины известно всей Америке. В пылу семейной ссоры она отрезала своему мужу мужское достоинство. Резанула его орган надёжно, под самый корень. А как можно было ответить славной девушке, да ещё нашей девчонке, из России?
Конечно – Да, я уверен!
- Если можешь, надень, пожалуйста, резинку, я ведь могу забеременеть…
Какое счастье, что у меня имеются в наличии презервативы в ящике прикроватного столика! Ещё несколько движений, и спасительное средство, так нужное для победы, устроено и мы поехали. Ура! Свершилось! Наконец, мы занялись самым интересным человеческим делом всех времён и народов...
Когда Марина уверенно заявила мне, что она особенная женщина, я только ухмыльнулся где-то в глубине души. Многие люди, как мужчины, так и женщины считают себя особенными в этой специфической области человеческих отношений. А на самом то деле, кто же их встречал, этих особенных?
Я, например, самый обычный…
Тут, надо конечно добавить, что мы не обсуждаем, на страницах этой книги, извращенцев и прочих аномальных субъектов, они необычны, но для нас они совершенно неинтересны.
Позже я понял, что Марина действительно особенная представительница прекрасного пола, и нормальный секс с ней, действительно, всегда необычен. Её запах сразу опьянял. Её «киска» становилась мокрой за первые десять секунд подготовки, особенно, после поцелуев или поглаживаний её круглой попки. Я потом часто шутил, что на её хрупком теле, видимо, не нашлось других удобных мест, и поэтому все эротические точки скопились на самом мягком месте. Какое-то энергетическое поле или «биополе», исходящее от этой маленькой женщины, накрепко связывало любовников в единое целое. Это же поле сдерживало завершение процесса, ровно до тех пор, пока женщина сама желала его завершить, она всегда полностью контролировала продолжительность интимной близости.
Со временем я понял, что Мариша не только очень умелая и изобретательная партнерша в сексе, но ещё она до смерти обожает это занятие.
При этом любовные игры и ласки она предпочитала самой «физике процесса», хотя, конечно, нуждалась и в самой «физике» тоже.
Мариша любила подолгу играть с мужским достоинством подобно тому, как маленькие девочки играют в куклы. Мой «парень» пережил и макияж с использованием французской косметики, и примерки модных шляпок, которые тут же изготовлялись из салфетки, и самые многообразные оральные ласки.
Главное, что отличало эту женщину от других - ей было совершенно не лень всем этим заниматься.
Ну, какой мужик откажется от подобного приключения? Вот и я – семейный мужчина, а не сумел отказаться. Всё вышесказанное об особенностях моей любовницы я узнаю позже. В нашу первую ночь мы нежно и бережно любили друг друга в какой-то тихой и мирной, можно сказать, в супружеской манере…
Все последующие дни недели, исключая пятницу, мы провели одинаково и, по всей видимости, как многие другие новые влюбленные.
Когда я приходил с работы, она уже ждала меня в одном халатике, с приготовленным ужином на плите. Всё моё тело сразу начинало дрожать от сладкого ожидания Маришиной ласки. Я набрасывался на неё с каким-то остервенением, без всякого предупреждения и подготовки. Мариша не любила эту, как она называла, сексуальную закуску, но говорила, что с голодным мужиком, во всех смыслах голодным, по настоящему любовью заниматься нельзя. От «закуски» дрожь в моем теле полностью проходила, и теперь мы спокойно ужинали. Марина любила и умела хорошо готовить, её меню включало простые и вкусные вещи: салаты, котлеты, макароны «по-флотски», сырники и так далее. Ей всегда нравилось, если я с хорошим аппетитом поглощал результаты её стряпни и хвалил её рецепты.
Потом мы всегда шли на теннисные корты, где я играл с одним из партнёров, а Мариша получала задание бить мячиком об стенку.
Она никогда не выдерживала у стенки более двадцати минут, приходила к корту и усаживалась на боковой скамейке. В один из вечеров, когда по телевизору показывали теннисный матч, она потребовала, чтобы я ей объяснил, как ведётся счёт очков в теннисе. Потом всегда, когда я играл, она прилежно и громко, на английском языке, честно вела счёт, болея за меня и переживая так бурно, как будто я играл на турнире с большим призом. Потом мы вместе шли в кино или немного гуляли по улицам моего района.
Когда мы возвращались домой, наши тела и души находились в состоянии сладкого ожидания. Теперь со мной, уже не дрожащим и успокоенным, можно было «полетать в иных мирах», как называла занятия любовью моя возлюбленная. Мариша всегда становилась лидером и затейником всех наших пилотажных «фигур» и удерживала нас в полёте в течение требующегося ей продолжительного времени. По завершению полёта она, прекрасно всё видящая и чувствующая в мужчине, вскрикивала:
- Мой Аленький, мой любимый уже накушался – я ему больше не нужна!
Теперь никаким притворством, никакими ласками и поцелуями нельзя было имитировать не угасший мужской интерес к её особе.
Она яростно отбивалась, заявляя:
- Я знаю, ты накушался, немедленно отстань от меня, я хочу только честных отношений!
В таких случаях, мне оставалось только пошутить:
- До чего же серьёзно готовят специалистов в Московском институте связи – ты действительно хорошо разбираешься во всех видах человеческих коммуникаций, Мариша…
Иногда мы, наполовину проснувшись в середине ночи, лениво и почти бессознательно, спросонья ласкали друг друга неопределенное время, а потом как-то незаметно засыпали. Мариша любила такие сюжеты больше всего потому, что по её словам, во сне люди никогда не притворяются и ничего не имитируют.
Незаметно пришла пятница – траурный день, как следовало судить по выражению лица моей Маришки. В пятницу возвращались из отпуска её потенциальные работодатели. В этот день я должен был передать эксплуататорам в руки мою возлюбленную, а ещё, в этот же день, согласно давно сложившемуся расписанию моей жизни вне семьи, я уезжал в Нью-Йорк на все выходные и на понедельник. Маленький, как я иногда называл Марину в ответ на её Аленький, была мрачнее тучи. Мне показалось, что в этот день она начала меня ненавидеть за моё предательство – после всего, что между нами было, я всё равно отдавал её в наём каким-то совершенно чужим американцам, неизвестно на какие, пока неведомые ей испытания.
Но, в конце концов, она с самого начала планировала работать у этих людей, а не заниматься любовью со мной. Она ведь знала, что я женат, что я обожаю семью, и не собираюсь коренным образом ничего менять в своей личной жизни. Подобные мысли оправдывали меня только перед самим собой, искренне смотреть в грустные глаза Мариши я совсем не мог.
Я дозвонился до потенциальных работодателей девушки только после четырёх часов дня, представился хозяйке дома родственником Марины и проинформировал, что претендентка на место горничной в их доме, о которой им известно от Веры, уже прибыла из Москвы. Я задал всего два вопроса:
- Хочет ли миссис уже сегодня её увидеть? Когда Марина может приступить к работе?
Ответ был самый положительный и очень удобный для меня.
Миссис ждёт нас уже сегодня, в 6 часов вечера. Если девушка из Москвы пройдёт интервью с хозяйкой дома и сумеет понравиться всем остальным членам семьи, то она сможет сразу же остаться в доме работодателей. Когда ровно в шесть вечера мы снова прибыли к вилле будущих хозяев Марины, в гостиной нас ожидала вся семья в полном составе. Хозяйка назвала по именам каждого из членов семьи, и добавила, что фамилия их семьи: Крамер. Я тоже представился, представил Марину и наврал с три короба о Маришкином продолжительном опыте работы горничной в лучших и самых богатых домах Москвы. Я пообещал Крамерам, что, при необходимости, мы сможем представить множество рекомендаций от прежних хозяев – опыт и рекомендации это главное в Америке при устройстве на любую работу. Марина, со своим скромным уровнем английского языка, совсем не успевала следить за потоком моей лжи, но инстинктивно чувствовала, что я нагло блефую. Раннее Марина собиралась рассказать будущим хозяевам, что у неё имеется в наличии высшее образование и незаконченная аспирантура, а её папа - профессор и доктор наук, но я ещё вчера, вовремя, остановил эти благие и наивные намерения.
На американском трудовом рынке безоговорочно действует золотое правило, полностью соответствующее русской поговорке «Каждый сверчок – знай свой шесток». Здесь, если ты претендуешь, например, на позицию электрика - никогда не говори при прохождении интервью, что в своей родной стране ты был главным инженером электростанции. Признался – пеняй на себя, тебя точно не возьмут на работу, тебе поверят, уважительно выслушают, вежливо проводят, но больше никогда не позвонят. Ситуацию из приведенного примера с электриком они называют «overqualified person», и работу людям, с квалификацией и знаниями выше, чем того требует объявленная позиция, никогда не предоставляют.
Как объяснил мне мой коллега американец, это правило связано с тем, что хотя главный инженер электростанции и может выполнять работу электрика, он со временем начнёт чувствовать себя неудовлетворённым и обязательно начнёт искать себе другую работу. Правило «сверчка» распространяется в США абсолютно на все области человеческой деятельности и бизнеса, для всех служебных позиций и уровней.
Было сразу понятно, что Марина очень симпатична всем членам семьи, но хозяйка вдруг объявила, что её серьёзно беспокоит хрупкость претендентки и её низкий уровень английского языка. Нужно было срочно искать выход. Я, как опытный торговец нелегальной рабочей силой, тут же заявил, что моя родственница имеет музыкальное образование и очень хороший слух, а такие люди, как известно, очень быстро берут любой иностранный язык. Кстати сказать, в этом пункте я совершенно не соврал – вскоре, месяца через три-четыре, Марина уже довольно сносно болтала на английском языке.
Хозяйка недоверчиво улыбнулась, и спросила: - С каким же музыкальным инструментом Марина умеет обращаться? Она ещё и пошутила попутно, что, по всей видимости, русская девушка из Москвы является виртуозом балалайки.
Тут уж меня серьёзно задело, я решил блефовать по-крупному, но я предвидел, что здесь точно не проиграю - Мариша мне успела рассказать об окончании в детстве музыкальной школы и продолжавшихся на протяжении всей её жизни занятиях музыкой. Я уверенно заявил в лицо Крамерше, что в России богатые люди никогда не берут в горничные девушку, которая не играет на фортепиано.
По ходу, здесь следует отметить, что в Америке отношение к скрипке, фортепиано, классической музыке, балету, и даже к умению танцевать вальс или играть в теннис какое-то восторженное. Эти таланты и умения сложились в веках, первоначально они пришли к другим людям от аристократической прослойки населения Европы. В Америке проживает много богатых людей, при этом очень малую долю от них составляют настоящие, потомственные аристократы. Достаточно много людей желает казаться аристократами. Умение играть на фортепиано, по общепринятому мнению, является одним из признаков аристократизма. В стране, где первый попавшийся чёрный бомж обязательно умеет петь и играть на гитаре или саксофоне, к фортепиано относятся с уважительным трепетом. Уроки игры на пианино оплачиваются очень дорого.
Поэтому хозяйка дома, полностью уверенная в том, что она немедленно выведет на чистую воду банду русских мошенников, небрежно указала рукой на белый рояль, стоящий в центре гостиной и предложила русской девушке продемонстрировать своё умение.
Мне трудно описать последующую мизансцену, но она может быть достойно включена в спектакль любого театра или даже в фильм Голливуда. Происходило это примерно таким образом: с одной стороны, Марина непринуждённо усаживается за белый рояль, привычно регулирует круглый стул и пробует взять несколько нот, а потом легко и профессионально выдает несколько фрагментов из музыки Шопена и, в заключение, один из вальсов Штрауса.
Всё семейство Крамер, с другой стороны, застывшее от удивления и недоверия ко всему происходящему, в восторге уставилось на исполнительницу короткого концерта.
В заключительной, немой сцене участвую ещё и я – торжествующий и победно улыбающийся продавец самой лучшей горничной из Москвы. Я застыл в финальной позе, с вытянутой в сторону Марины рукой, и, как бы подражаю то ли конферансье концерта пианистки мирового класса, то ли импресарио знаменитой, музыкальной исполнительницы.
Потрясённая Крамерша тут же объяснила, что их рояль куплен совсем недавно и, что она мечтает учить музыке свою дочь Бекки. Музыкальные способности претендентки на позицию горничной сыграли главную роль. Конечно, Крамеры Маришу взяли на работу, да и как могло быть иначе. В тот период моей жизни мне вообще казалось, что даже находиться с этой девушкой в одном доме - самое настоящее счастье.
После краткого обсуждения деталей контракта, я только буркнул Мариночке:
– Целую! У тебя всё получится, не дрейф!
Затем я сказал: - Бай, бай, – семейству Крамеров, и убежал, чтобы ринуться в свою пятичасовую поездку в город Нью-Йорк.
5. ГОРНИЧНАЯ МАРИНА
Я возвратился из Нью-Йорка только в понедельник ночью. В середине следующего дня, из рабочего офиса, я позвонил по домашнему телефону Крамеров в расчёте на то, что в средине дня в доме никого кроме Марины не остаётся. Мариша действительно ответила на мой звонок, пытаясь представиться на английском языке, что получалось у неё пока довольно коряво. Узнав мой голос, она тут же отошла от испуга, искренне обрадовалась и сразу же защебетала на русском о своих делах. Ещё бы – новостей у неё накопилось много, а выложить их абсолютно некому. Любая женщина тут затоскует…
А наша затворница в американском семействе была самой настоящей рафинированной женщиной. Поняв, что сплетен и новостей хватит часа на два обсуждения, я взмолился:
- Маришенька, меня сегодня точно выгонят с работы. Слава Богу, ты цела и невредима!
Давай мы вечером созвонимся ещё раз, окей?
- Хорошо, Аленький! Позвони мне вечером, но по другому номеру телефона – у меня здесь своя отдельная комната, с отдельным номером. Представляешь, у них в доме целых четыре телефонных номера.