Интересно как муравьи спящих семей угадывают, когда пора выходить наружу и приниматься за дела? Весны бывают разные.
Присаживаюсь возле одного муравейника с небольшим земляным курганчиком. В самом его центре единственная дверь, ведущая в подземелья, заложена камешками. Что, если раскопать курганчик! В поверхностных камерах кое-кто есть. Но остальные глубоко, до них несколько метров, не докопаешься.
У второй спящей семьи виден сбоку крошечный потайной выход и из него только что выполз разведчик. Он, наверное, и следит за погодой, за осадками, за урожаем. И когда нужно — подаст сигнал. Потом такие же потайные выходы я нахожу и в других муравейниках. Все они проделаны из поверхностных камер, в которых обычно прогреваются личинки и куколки. Главный же выход не тронут. Зачем прежде времени открывать парадную дверь жилища.
Жилище вегетарианцев
В пустынях Средней Азии мне пришлось потратить немало сил и времени на изучение муравьев жнецов рода Мессор. Жнецами их называют за то, что муравьи питаются исключительно зернами растений. Здесь я расскажу об их образе жизни, хотя кое-что, невольно выходит за пределы главы о жилище муравьев.
Зимою на солнечных склонах холмов снег не долго держится: несколько ясных дней, дуновение сухого ветра пустыни, и от белого покрывала ничего не остается. По обнаженной земле перепархивают стайки зазимовавших жаворонков, бегают горные куропатки — кеклики. Над согретой землей летают мелкие светло-желтые цикадки, какие-то мухи носятся между сухих кустиков, реют в воздухе черные с роскошными мохнатыми усами комарики. И хотя на северных склонах лежит снег, холодно и синие тени скользят по ложбинам, здесь теплится своя особенная зимняя жизнь.
В такое время около небольших плоских холмиков голой земли копошатся муравьи. Их легко отличить от других муравьев. Голова и брюшко у них почти одинакового размера, шаровидные и блестящие. Грудь узкая сжатая с боков. Брюшко прикрепляется к груди узловатым стебельком. Это муравьи жнецы, одно из самых многочисленных в пустыне племен. В одной и той же семье есть и большеголовые великаны, достигающие длины почти сантиметра, их называют солдатами, и карлики, длина которых едва больше двух-трех миллиметров.
В пустынях Средней Азии их обитает несколько видов, похожих друг на друга и отличимых по мелким признакам. Большей частью жнецы черной окраски, но есть и с красноватой грудью, а также черно-коричневые.
Сейчас муравьи вялы, медлительны, неповоротливы: солнце не столь уж щедро, да и ветер холодный. Их мало, два-три десятка из большой многотысячной семьи.
Интересно проследить, чем они занимаются? Вот один не спеша выбирается из своего подземного царства. Он тащит в сильных челюстях мертвого собрата. Его ноги неестественно выкручены в разные стороны и один усик поломан. Отойдя в сторону похоронщик бросает свою ношу и не спеша возвращается обратно. Вокруг холмика всюду валяются трупы жителей муравейника. Привычка освобождать жилище от погибших — неплохая. Особенно когда появляются какая-либо заразная болезнь. Внимательно осматриваю в лупу погибших. Да это старики! От острых зубчиков на челюстях почти ничего не осталось, они источены.
Большие крепкие солдаты тоже заняты, выдергивают тоненькие светло-зеленые росточки каких-то растений и относят и в сторону. Пока земля влажная легко заниматься прополкой, не то, что летом. Борьба с сорняками на холмике — важная работа, он должен быть чистым, в нем располагаются камеры, в которых в летние солнечные дни прогреваются личинки и куколки. Затенение растениями недопустимо.
Заходит солнце, холмы покрываются иголочками инея, мороз сковывает землю и все живое замирает. В щелки и под камешки прячутся маленькие желтые цикадки и мухи. Замерзают ветвистоусые комарики, а муравьи спускаются вниз в глубокие подземные помещения, куда не проникает зимняя стужа. Там в полусне они проводят долгую и скучную зиму.
Наступает весна. С каждым днем преображается пустыня. Земля покрывается короткой зеленой травкой. Еще несколько дней и она заслоняется сплошным ковром из красных маков. Все живое пробудилось, спешит жить, воспользоваться расцветом пустыни до прихода жаркого сухого лета. На каждой травинке, под каждым кустиком ощущается биение жизни. Какое оживление царит на муравейниках жнецов, с какой поспешностью они выносят наружу комочки земли! Пока почва влажная и легко поддается челюстям, идет спешный ремонт и строительство подземных помещений.
Через две-три недели некоторые травы уже принесли урожай и за ними потянулись вереницы сборщиков. Вот они замечательные муравьиные дороги, протянувшиеся во все стороны от муравьиного холмика! По ним тянется нескончаемый поток — маленьких тружеников. Одни несут зерна какого-либо растения, другие спешат за ними налегке.
Дороги жнецов всегда очищены от палочек и мелких комочков и хорошо заметны среди весенней растительности пустыни. По гладким дорогам и быстрее передвигаться, чем по густым порослям травинок, бороздкам и горкам камней. Да и ношу, если она большая, легче нести домой. Хорошие дороги — непременное условие жизни каждой большой семьи и муравьи следят за ними, убирают с них различный хлам, а великое множество маленьких ног с острыми коготками без устали шлифуют почву, постепенно делают ее гладкой.
Выкроив свободное время я подолгу засиживаюсь с лупой в руках над муравейником. Вот на поверхность выносят мертвых муравьев — крупных солдат. У каждого в челюстях зажаты маленькие муравьи тетрамориумы. Защищая муравейник от нежелательных посетителей, они погибли, отравленные ядом.
Отзвенели весенние песни пустыни, отцвели роскошные цветы, солнце сожгло землю, и она высохла, стала жесткой, колючей. Созрели на сухих растениях семена в чешуйках, колючках, пушинках, коробочках и разных чехольчиках, раскачиваясь от ветра, позвякивают и шуршат. Над горизонтом повисает сизая дымка, колышутся в жарких испарениях далекие горы. Опустели холмики муравьев-жнецов, будто вымерли его жители, и входы наглухо закупорены. Что с ними стало? Вокруг такой богатый урожай семян!.. Ничего с ними не случилось. Просто перешли на ночной образ жизни в темноте и прохладе, запасая себе корм. Только рано утром можно застать за работой, собирающих урожай.
Наверное, прохладно и там, в подземных катакомбах муравьиного жилища. Здесь же наверху жарко от немилосердного солнца, некуда спрятаться, яркий свет слепит глаза, во рту сухо и так хочется пить. И тогда неожиданно рождается мысль: где берут воду жнецы? Ведь они питаются только сухими семенами! Эта мысль не дает покоя. Чтобы найти ответ, надо разрыть муравейники, посмотреть, как они устроены.
Сухая почва поддается с трудом лопата. Клубы тонкой белой пыли поднимаются из ямы. Горят ладони от непривычной работы, тело обливается потом. Сбоку муравейника мы выкопали яму. Потом начинаем срезать землю вертикальными пластами. Муравейник предстает перед нами в разрезе. Вот холмик, пронизанный многочисленными плоскими камерами. Они близки к поверхности земли и хорошо прогреваются. В них муравьи содержат свое подрастающее потомство. Сейчас здесь много крупных куколок, из которых выйдут крылатые самки и самцы. Свод камер строго полусферический. Такая форма потолка наиболее прочна. Поп же горизонтальный, совершенно гладкий и ровный. Будь он хотя бы с ничтожным наклоном, круглые куколки скатывались бы в одну сторону. Плоских камер вначале много, потом чем глубже, тем их меньше. В этих камерах на разной глубине можно выбрать любую температуру. Все горизонтальные камеры связаны менаду собою проходами.
Вот уже яма выкопана на глубину два метра. Теперь из нее тяжело выбрасывать наверх землю да самим выбираться и спускаться нелегко. А проходам нет конца. Горизонтальные камеры как будто закончились, теперь книзу идут только вертикальные проходы. Но как глубоко они спускаются? Давно уже прокопан спой плотного лёсса, пройден участок зернистого песка и вот лопата ударяется во что-то твердое. Это слой крепко слежавшейся, как камень, плотной глины. И через нее тоже идут вертикальные проходы. Как только их проделывают муравьи-землекопы!
Муравьев стало мало. Большинство обитателей муравейника выброшены с землей, их дружные ряды расстроены. Но из глубоких ходов все еще выползает подкрепление, кое-кто, вцепившись в кожу, кусается мощными челюстями.
Вертикальные проходы, по которым из-под земли выползают муравьи, не одинаковые. Некоторые из них на разрезе правильно овальной формы, другие же — круглые. Овальные проходы двухрядные дороги, по ним могут разминуться только два встречных муравья, а три на одном уровне уже застрянут. По круглым же проходам может идти сразу четыре потока.
Старые вертикальные проходы вымощены твердым черным веществом, как бы покрыты асфальтом. Это экскременты муравьев, их используют как дорожный строительный материал.
Но где урожай семян, которые так заботливо собирали муравьи? Вот уже почти три метра глубины. Копать далее у нас нет сил, работу приходится прерывать, не закончив...
Один муравейник расположен на самом краю обрывистого берега речушки Копалысай, вытекающей из гор Анрахай в обширную пустыню Джусандала. Высота берега не более двух метров. Здесь ниже уровня поверхности ручья почва должна бить пропитана водою. Вот где, пожалуй, удастся докопаться до конца.
Разрывать обрывистый берег, сваливая землю в сторону речки, не трудно. Кончился сухой слой почвы, влажная земля прилипает к лопате. Вскоре земля становится совсем мокрой, а запасов зерна нигде нет. Но вот, наконец, камеры, набитые разнообразнейшими запасами. Тут и семена лебеды, и житняка, и многих других растений. По семенам ползают муравьи.
Почему же запасы зерна расположены во влажном слое земли? Ниже них — вода, и в ямку сделанную лопатой, набегает мутная жидкость. Вертикальные же проходы кое-где спускаются еще ниже. Они, как колодцы, заполнены водой и, возможно, были выкопаны, когда уровень воды в речке понижался, и земля становилась сухой.
Зерна на мокром полу влажные. Какой же заботливый хозяин будет держать свой урожай в сыром месте! И самое необыкновенное: зерна не прорастают!
Так вот как вы устроились, исконные жители пустыни в сухой и жаркой пустыне. Научились строить прохладные и влажные жилища, находить драгоценную воду, размачивая в ней свой черствый сухой хлеб. Кто бы мог подумать об этом! Может быть, проходы муравьев, живущих в безводной пустыне, даже там, где нет ни ручьев, ни колодцев, опускаются так глубоко, что достигают уровня грунтовых вод! Какими-то загадочными путями муравьи определяют места, где под землей есть вода и только там строят муравейники.
Как узнать, по каким приметам определяется, где в бескрайней сухой пустыне под землей скрыта живительная влага?
Очень часто вода в пустыне залегает под землей небольшими участками или линзами, как их называют гидрогеологи. Происхождение этих линз, способ их образования далеко не всегда понятен. Поэтому нередко приходится наугад бурить скважины, авось покажется вода. Много сил и средств уходит на поиски воды. Нельзя ли искать воду по гнездам муравьев-жнецов. Как бы это упростило работу!
Раскопанный муравейник осторожно забрасываем землей. Может быть, его жители, оставшиеся в живых, постепенно восстановят вертикальные проходы и горизонтальные камеры, наладят свое разрушенное жилище.
Лето угасает. Становятся заметно короче дни. Солнце не такое жаркое, как прежде. Холоднее и дольше ночи. Отпели песни многочисленные кобылки, по вечерам заводят звонкие трели пустынные сверчки. Теперь перед сном приятно посидеть у ровного и жаркого огня костра из саксаула.
Сегодня под вечер я встретил в одном понижении между барханами несколько гнезд жнецов. Откуда бы здесь им взяться, где нет поблизости? Не попытаться ли устроить раскопку.
Рано утром от наших лопат летит песок во все стороны. Что там окажется внизу под землей?
На глубине одного метра — слой твердых кристаллов гипса. Он с трудом поддается лопате. За слоем гипса — еще метр глубины, и на уровне камер с запасами зерен, под ногами чавкает мокрая почва. И, наконец, ура!.. Появилась вода... Настоящая, хотя и чуть солоноватая. Кто хочет, умывайтесь! Не жалейте воды всем хватит вдоволь! Теперь нашей экспедиции незачем ее экономить.
Мы выкладываем вырытую воду корежистыми стволами саксаула, колодец готов. Вскоре здесь в его стенках совьют гнезда пустынные воробьи. Потом к колодцу скотоводы протопчут тропинки своими стадами, о нем узнают топографы и нанесут его на карту. А там появится какое-нибудь, как всегда неожиданное, степное название. Я рад, что в нашей компании участвует и один ленинградский энтомолог. Меньше будет этому маленькому открытию недоверия и как всегда злого скепсиса.
Теперь, путешествуя по пустыне, я присматриваюсь к муравейникам жнецов. И тогда оказывается, что эти муравьи не везде живут в пустыне и в некоторых местах, где и почва неплохая, и много трав с обильным урожаем семян, их нет. Никому в таких местах не удавалось и выкопать колодец. Убеждение в том, что жнецы живут непременно там, где есть грунтовые воды, растет и становится непоколебимым. Но как доказать неизбежным скептикам? Такие обязательно найдутся.
В обширной пустыне Джусандала недавно появились благоустроенные колодцы. Здесь безводье долго мешало освоению превосходных пастбищ. Строят колодцы и сейчас. Я натыкаюсь на один незаконченный колодец. Вода в нем находится на глубине около тридцати метров ниже мощного слоя лёсса сразу же за тонким слоем красной глины. В ста метрах от колодца на холмиках муравьев-жнецов видны красные комочки такой же, как и в стенках колодца глины. Муравьи тоже добрались на такую глубину.
Возможно, тридцать метров глубины далеко не предел. Попробую произвести расчеты. Диаметр круглого прохода равен одному квадратному сантиметру. Для того, чтобы прорыть один проход на глубину 30 метров, необходимо вынуть 3000 кубических сантиметров, для пяти проходов — 15 000 кубических сантиметров или 15 кубических дециметров, или 0,055 кубических метров. Такое количество земли равно, примерно, объему двухсот горизонтальных камер. Их же бывает обычно в два-три раза больше. Таким образом, прокладка проходов на большую глубину требует затраты энергии наполовину меньше, чем сооружение камер.
В среднем течении реки Чу, недалеко от колхоза «Трудовик» река подмыла глинистый берег и потом, круто завернув, ушла в сторону. Здесь обнажились почти вертикальные обрывы из сплошного лёсса, высотой около двадцати пяти метров. У основания обрывов в густых тростниках вьется узенькая проточка. На холмах, образующих обрыв, много гнезд муравьев-жнецов. Некоторые из них расположены у самого обрыва. Не попробовать ли разрыть один муравейник на самом краю обрыва? Сбрасывать землю сверху вниз, в сторону обрыва будет нетрудно, не то, что ее выносить наверх.
С обрыва видна обширная зеленая долина реки Чу. За нею высится далекий Киргизский Алатоо. Снежные шапки его стали больше. В горах уже выпал снег. Скоро он опустится и на пустыню. Ветер гуляет по долине и, ударяясь об обрывы, взмывает кверху.
По краю обрыва находится много гнезд жнецов. Муравьи еще занимаются заготовкой семян. В одном муравейнике что-то произошло, из подземных ходов выносят мертвецов и сбрасывают их с обрыва.
Сейчас осенью, после жаркого лета без дождей подпочвенные воды истощились, уровень воды реки и маленькой проточки сильно понизился. Внизу под лёссом выходят материнские породы, в воде кое-где проглядывают скалы. Через них не пробьешься.
Не поставить ли возле муравейников чашечки с водой? Возле них наступает настоящее столпотворение. Многие падают в воду и лежат в ней без движения, распластав в стороны ноги. Утоление жажды продолжается почти два дня, и кое-кто от неумеренного потребления воды лежит полумертвым всю ночь и добрую часть дня. Но некоторые семьи, даже вблизи находящиеся от страдающих от жажды, равнодушны к баночкам с водой. Она им не нужна. Их ходы, наверное, проникли до воды, и запасы зерна уложены над нею. Равнодушны к воде и те, которые живут рядом с проточкой у основания обрывов. Им нетрудно добраться до проточки даже под землей.