- Я думала, девственницы стоят дороже.
- А ведь госпожа Юлиса права, хозяин, - неожиданно подал голос стоявший у руля Жаку Фрес. - Вожди горцев специально ищут нетронутых рабынь.
- С чего ты решила, госпожа, что эта дикарка девственница? - спросил купец, глядя, как матросы укладывают на палубу ревущую гантку.
- Она очень молода, - ответила пассажирка, и не дожидаясь возражений, добавила. - У неё одна коса. Старшие женщины ходят в платках, и кос у них две. Это отличительный признак, как у аратачей.
- Понятно, - хмыкнул собеседник, и облокотившись на перила ограждения кормовой палубы, крикнул:
- Отпустите её!
- Зачем?! Почему? Да ты что, хозяин?! - разочарованно взревела команда множеством недовольных и разочарованных голосов.
- Тех, кто с одной косой, не трогать! - решительно рубанул воздух рукой капитан. - За них горцы хорошие деньги дадут. Из остальных - любая ваша.
Купец рассмеялся.
- Им всё равно, а вам хлопот меньше.
Вздыхая и ворча, матросы поволокли плачущую дикарку к люку.
Ника тихо радовалась маленькой победе. Хоть кого-то ей удалось спасти от боли и унижения. К сожалению, радость закончилась очень быстро. Высокая статная женщина отчаянно сопротивлялась, прежде чем гогочущая толпа смогла повалить её на палубу. Нисколько не стесняясь ни друг друга, ни знатной пассажирки, одни моряки торопливо стягивали штаны с набедренными повязками, другие с нетерпением стояли возле люка ожидая своей порции постыдного угощения.
Девушка отошла в конец кормы, и встав рядом с рулевым, принялась пристально разглядывать проплывавшие мимо берега, изо всех сил стараясь не думать о том, что происходит сейчас на палубе гребцов.
Внутри всё сжалось. Давно исчезнувший страх проснулся, его ледяные, липкие щупальца опять рвали душу, заставляя тело трепетать. Чтобы скрыть дрожь, пришлось прижаться коленями к фальшборту и сцепить руки на груди.
"Когда же это кончится? - билось в голове. - Сколько можно? Ну не звери же они?! Нет, хуже зверей! Они люди."
Хотелось заткнуть уши, зажмуриться, чтобы не слышать долетавших до неё звуков. Или даже прыгнуть в воду, чтобы уплыть подальше от этих отвратительных ублюдков!
"Зачем я отправилась в это путешествие? - мысленно стонала Ника, стиснув зубы так, что заболели челюсти. - Что же за мир такой? Одни козлы и сволочи! Ненавижу!!!"
"Прекрати истерику! - внезапно проскрежетал внутренний голос. - Можно подумать, тебя насилуют? Вон как Жаку Фрес косится. Ты же аристократка, батман! Какое тебе дело до варваров? Или хочешь оказаться на их месте?"
- Нет, - еле слышно выдохнула девушка. - Моё место на этой палубе, а их - на той.
"Если здесь есть только хищники и жертвы, то я лучше стану хищником. Или, по крайней мере, буду с ними дружить. На сколько это, конечно, возможно. В противном случае, не стоило покидать аратачей и бросаться в эту авантюру".
- Может, и не стоило, - прошептала она, вздрогнув от дружного мужского гогота.
Удовлетворив свою похоть, моряки дружно взялись за еду, при этом капитан решил присоединиться к команде. Поздний обед, или, вернее, ранний ужин прошёл весело и непринуждённо. Матросы с аппетитом жрали жёсткую, плохо проваренную говядину, живо обмениваясь впечатлениями. Не забыли и о рабах, отправив в трюм целую корзину мяса. Рачительный купец решил первым делом избавиться от скоропортящихся продуктов. А вот пассажирке кусок в горло не лез. Похабные разговоры резали слух. Из открытого люка доносились вздохи и тихий плач.
- Не нравится еда? - усмехнулся Картен. - Может, соли или ещё каких приправ не хватает?
- Поострее чего-нибудь желаете, госпожа? - подхватил игривый тон начальства Ал Жорк.
- Вина бы сейчас, - с ностальгией пробормотал Крек Палпин. - Кларсийского. Лучше не разбавленного.
- И часто ты такое пил? - усмехнулся купец.
- Приходилось пару раз, - вздохнул матрос.
- Да хоть канакернского, - рассмеялся Гагнин. - Той кислятины, что поит Кривоухий Сварх в своей дыре.
К разговору о винах присоединялись все новые участники, оставив хмурую аристократку в покое.
Она надеялась, что после дальней прогулки, погрузки, сытной жратвы и безудержного секса, команда в полном составе завалится спать. Но не тут-то было. Испросив разрешения у начальства, матросы вытащили из трюма ещё четырёх рабынь. Сам капитан, решив не отрываться от коллектива, приказал невольникам доставить ему женщину помоложе и покрасивее.
Не в силах видеть этот кошмар, Ника, прихватив корзину с вещами, отправилась на корму. На носу стоял котёл с остатками ужина, и моряки время от времени поднимались туда, чтобы подкрепиться.
Стараясь не обращать внимание на стоявшего у руля матроса, девушка разложила постель, и укрывшись одеялом, закрыла глаза, стараясь отрешиться от происходящего рядом насилия. Мельком взглянув на пассажирку, Дрес тут же забыл о ней, с завистью прислушиваясь к звукам царившего на палубе гребцов веселья.
Вскоре сквозь глухие женские крики и довольный гогот команды пробился скрип ступеней, шелест шагов и ленивый голос Жаку Фреса:
- Иди, но только быстро. Не то хозяин заметит.
- Ему сейчас не до того, - хихикнул Дрес, обиженно вздохнув. - И чего он на меня так взъелся?
- А ты не знаешь? - ехидно усмехнулся рулевой. - Всё надо делать в своё время. Мы с варварами дрались, а ты девку мял!
И угрожающе закончил:
- Беги, пока не передумал.
- Да, да, - матрос торопливо пробежал мимо пассажирки. - Я быстро. Может, ещё кусок мяса прихвачу...
- Пошёл!
Жаку Фрес выругался и вдруг тихо сказал:
- Такова участь побеждённых, госпожа Юлиса. Победитель получает все. Везде так. Или у аратачей по-другому?
Сначала Ника хотела промолчать, но потом решила, что это будет выглядеть глупо. Матрос знает, что она не спит.
- Три десятка сильных мужчин против двадцати женщин? - девушка села.
Силуэт рулевого чётко выделялся на фоне звёздного неба.
- Какая же это победа? Они были беззащитны против вас.
Понимая, что говорит лишнее, она, тем не менее, не могла остановиться.
- Я никогда не слышала, чтобы Дети Рыси насиловали женщин! Это... это отвратительно!
Жаку Фрес хмыкнул, а Ника испуганно прикусила язык.
- Мой отец прожил долгую жизнь, госпожа Юлиса, - с ленивым превосходством заговорил моряк. - Он учил, что боги не ошибаются. Бессмертные не зря отдали варваров нам в руки. Они сами виноваты.
- В чем? - слегка обалдев от подобного заявления, поинтересовалась пассажирка. - Это же просто несчастные, слабые женщины.
- Горцы-охотники говорят, что слабый зверь должен уметь хорошо прятаться, госпожа, - усмехнулся рулевой. - А не кричать на весь лес: "Вот я, ешьте меня, кто хочет".
- Я не понимаю, - растерянно пожала плечами девушка.
- Да, что же тут непонятного, госпожа? - хмыкнул собеседник. - Вы же их сами нашли. А сиди они тихо и незаметно, глядишь, мы бы и мимо прошли. Разве не так? Вот и выходит, что дикари плохо прятались.
Жаку Фрес пренебрежительно сплюнул.
- Трое взрослых мужчин, а караульного выставить не додумались. Чего же уж проще? Посади ганты парнишку или девчонку побойчее на дерево. Он бы нас увидел, своих предупредил, и нам одни телеги могли достаться. Лес большой, там город спрячешь, да не один.
"У него тут целая философия, - покачала головой пассажирка. - Что хочешь, можно оправдать".
Она молчала, поражённая странной логикой, не находя возражений. Вернее, Ника знала, что сказать. Вот только чувствовала, что её аргументы не произведут на собеседника никакого впечатления.
Какое-то время они молчали.
Но моряк, видимо, довольный тем, что заткнул за пояс знатную пассажирку, оставив последнее слово за собой, не смог сдержать ораторский зуд:
- Так ведь ничего страшного с ними не случилось, госпожа Юлиса. Ещё и удовольствие получили. Разве женщина создана не для того, чтобы служить мужчине? Разве у аратачей не так?
- Настоящий охотник племени Детей Рыси никогда не возьмёт женщину против её воли, - проворчала девушка, подумав с нарастающей злобой: "Тебя бы отымели десяток мужиков, вот небось бы кайф словил, сволочь". - А уж тем более, не станет делать делать это целой толпой и у всех на виду. Люди все-таки не звери, чтобы выставлять такое напоказ!
- Вы говорите странные вещи, госпожа, - хмыкнул Жаку Фрес. - Нет ничего почётнее, чем разделить добычу с товарищем. А куда на корабле спрячешься? Вот и приходится пускать дикарок по кругу на палубе.
Понимая бесполезность спора и чувствуя нарастающую брезгливость, Ника отвернулась.
- Я однажды видел представление на ярмарке, - как ни в чём не бывало продолжал рулевой. - Там одна окранка такое вытворяла...
- Я не хочу это слушать! - не выдержав, вскричала девушка.
- Как пожелаете, госпожа Юлиса, - разочарованно хмыкнул собеседник. - Я только рассказать хотел...
- Хватит! - оборвала его Ника. - Я спать хочу!
Жаку Фрес небрежно пожал плечами.
Она долго ворочалась, стараясь устроиться поудобнее. Пришёл довольный Дрес и долго благодарил коллегу. Хорошо хоть, не пытался с ней заговорить. Зато стал насвистывать какую-то корявую мелодию, прямо-таки излучая самодовольство.
Едва перевалило за полночь, рабы Картена вывели из каюты плачущую женщину. Вслед за капитаном закончили развлекаться и матросы. Но только когда затихли последние разговоры, и над медленно дрейфовавшим судном повис многоголосый храп, пассажирка смогла забыться коротким, беспокойным сном. В котором она, словно лейтенант Рипли из старинного ужастика, металась по бесконечным коридорам со змеившимися по стенам трубами. Но только гнался за ней не инопланетный монстр, а толпа объятых похотью мореходов во главе с Картеном.
Пробуждение оказалось столь же неприятным. В горле першило, голова гудела, словно трансформаторная будка. А тут ещё какой-то бьющий по нервам звон. Оглядываясь, девушка с удивлением поняла, что матросы давно проснулись и сейчас ритмично работают вёслами. Картен сидел на раскладном стульчике у фальшборта, внимательно изучая потрёпанный свиток. Мельком взглянув на растрёпанную пассажирку, он насмешливо фыркнул:
- Где вы отыскали вино, госпожа Юлиса?
Та удивлённо вскинула брови.
- Что?
- Вид у вас очень... похмельный, - охотно пояснил капитан, кривя губы в ехидной ухмылке. - Или вас так опьянила вчерашняя ночь?
По рядам гребцов пробежали смешки.
- Голова болит, - буркнула девушка. - Сейчас умоюсь, и всё пройдёт.
Но забортная вода не принесла даже минутного облегчения. Более того, приложив ладонь ко лбу, Ника с испугом почувствовала жар.
- Вот батман! - тихо выругалась она. - Что же как не вовремя?
Кое-как уложив постель в корзину, пассажирка тяжело уселась сверху, чувствуя нарастающую слабость и тошноту. Её состояние не укрылось от глаз капитана.
- Кажется, у вас лихорадка, госпожа Юлиса?
- Наверное, - Ника беспомощно развела руками и громко чихнула.
- Я предупреждал, что речные духи этой земли опасны, - не утерпев, напомнил мореход. - Это слуги Такеры наслали на вас лихорадку.
Он осуждающе покачал головой.
- К словам старших следует прислушиваться.
"Да пошёл ты!" - скрипнула зубами девушка и, чтобы не упасть, схватилась за фальшборт.
- В следующий раз - обязательно. А сейчас прикажите кому-нибудь собрать мой навес.
- Увы, это невозможно, - вздохнув, развёл руками Картен. - Трюм занят, сейчас всем приходится спать на палубе.
Тихо застонав, Ника прикрыла глаза и, вдруг перегнувшись через борт, выблевала остатки ужина в море.
- В вашем состоянии надо лежать, госпожа Юлиса, - нахмурившись, строго сказал капитан. - Если хотите добраться до Империи и увидеть своих родственников.
Поднявшись, он позвал одного из рабов.
- Отправляйтесь в мою каюту. И не спорьте. Там вам будет лучше, чем на палубе.
Не имея ни сил, ни желания спорить, девушка устало махнула рукой. Выслушав приказ господина, Пуст помог ей встать и спуститься на палубу гребцов. Вдвоём с Милимом невольники уложили пассажирку на расстеленные шкуры. Поднесли воды. Но та тут же стала проситься наружу. Догадливый раб подал широкогорлый керамический сосуд. Когда вырвало - стало легче. Вот только суставы заболели.
- Грипп, - пробормотала она, облизав пересохшие губы. - Ну точно - грипп.
- Что-то ещё нужно, госпожа? - заботливо склонился над ней Милим.
- Ничего, - только и смогла ответить девушка, погружаясь в болезненный полусон.
Словно тупой пилой по мозгам прошёлся лёгкий скрип двери.
- Как она? - громом ударил в уши голос Картена.
- Ещё жива, - проворчала пассажирка, открыв глаза.
Купец довольно улыбнулся.
- Значит, лихорадка не такая сильная, как я вначале подумал.
Он присел на корточки.
- Вы останетесь здесь, госпожа Юлиса. Пока не поправитесь.
Вспомнив, чем закончилась последняя попытка переночевать в капитанской каюте, Ника мотнула головой и тут же скривилась от боли.
Очевидно, собеседник её понял.
- Не беспокойтесь. Я буду спать на палубе.
- Тогда возьмите моё одеяло? - решила проявить ответную любезность девушка. - Оно не очень красивое, но под ним вы точно не замёрзнете.
- Благодарю, - мягко улыбнулся купец и взглянул на застывших у стены рабов.
- У нас есть ещё мёд?
- Немного, господин, - потупил глаза Пуст.
- Сделай госпоже травяной отвар, - приказал капитан. - И оставайся с ней неотлучно.
- Слушаюсь, господин, - поклонился невольник.
- Если с госпожой что-нибудь случится, или она на тебя пожалуется - выпорю! - пригрозил на прощание Картен, хлопнув дверью.
А Ника вновь почувствовала подступающую тошноту и не только.
- Помоги мне встать, - приказала она рабу.
Тот испуганно замахал руками.
- Господин сказал, что вам надо лежать, госпожа. Если что-то нужно, я всё сделаю.
Он взглядом указал на знакомый сосуд.
- Вот ещё! - возмущённо фыркнула пассажирка.
- Вы очень ослабели, госпожа, - продолжал увещевать Пуст. - И можете упасть.
Она представила себя верхом на фальшборте и грустно вздохнула. Пожалуй, раб прав, ещё свалишься за борт, чего доброго.
Ника поморщилась, как от зубной боли.
- Тогда выйди.
Нисколько не стесняясь справлять естественные надобности на палубе, ей вдруг стало стыдно садиться на горшок, оставшись один на один с мужчиной.
- Иди, я сказала!
- Как прикажете, госпожа, - с нескрываемым удивлением поклонившись, невольник вышел.
Сполоснув ночную вазу, он попросил у неё разрешения отлучиться, чтобы приготовить целебный отвар. Очевидно, у девушки вновь поднялась температура. В голове гудело, чувствуя нарастающий озноб, Ника вяло махнула рукой.
Когда Пуст вернулся с закутанным в тряпье бронзовым кувшинчиком, у неё зуб на зуб не попадал, а тело била мелкая, противная дрожь. Опустившись на покрытый облезлыми коврами и шкурами пол, раб стал поить девушку с ложки ужасно горячим, сладким, пряно пахнущим напитком. Когда посудина опустела, на коже выступил пот, в голове прояснилось, и захотелось спать.
Проснулась как раз к ужину и с трудом, но всё же заставила себя проглотить кусочек варёной говядины и кружку бульона, опасаясь, что всё это вскоре попросится обратно.
Но желудок принял пищу более-менее благосклонно. Да и жар заметно спал. Голова болела по-прежнему, но Ника уже не чувствовала давешнего отупения. Прислушавшись к полумраку каюты, она с удивлением обнаружила, что не слышит мужского гогота и женских криков. С палубы доносился негромкий разговор, перемежавшийся редкими вспышками смеха.
- Пуст. Ты здесь?
- Да, госпожа, - отозвался из тёмного угла невольник. - Вам что-то нужно?
- Подай воды.
- Почему так тихо? - поинтересовалась она, возвращая пустую чашку. - Что, сегодня никто не... развлекается?
Секунду помолчав, раб неуверенно переспросил: