– Хорошо, – согласилась мама. – Она присела на край кровати и дрожащим голосом начала рассказывать, – Моя мама, твоя бабушка, передала мне ее, когда мне исполнилось двадцать. То есть, когда я была тобой беременна…
– Ну, что ты тянешь, мама, рассказывай дальше! – потребовала Поля.
– Мать рассказала мне, что когда-то эту брошь сделал на заказ для своей невесты молодой князь. Он подарил ей ее, когда они еще не были женаты. А потом случилось несчастье. Князь пропал. А девушка, наша прапрабабка, или кто она там была, это шестое колено… Умерла от тоски. Так любила она своего князя.
– А куда он пропал?
– Никто не знает. Дворовые видели его в лесу. Но врали, наверное. Не мог он просто так забыть ту, в которую был так влюблен. Он не мог бросить ее, не объяснив, почему ее покидает. Видимо, у него были веские причины. Или просто убили его. Времена-то были стародавние. Войны всякие, разбойники…
– Ну, прям, как теперь! – вставил свое слово отец. – Сейчас времена не лучше! Никто не знает, что с нами будет завтра.
– Так было всегда, – согласилась с ним мама. – Но девушка исчезла. Ее не видели больше ни живой, ни мертвой. Поговаривали, что она утопилась – возле их дома был большой пруд или озеро. Но тело так и не нашли. Единственное что осталось, это записка – она написала, что больше не хочет жить на свете и оставила ее под этой брошью.
– И что было дальше? – спросила Полина.
– Никто не знает. Просто посчитали, что брошь эта была проклята. Или сделана руками злого человека. И больше ее никто никогда не носил. Все боялись.
– Девушка так и не вернулась? – спросила Полина.
– Нет. Ее больше никто никогда не видел. Вот и посчитали ее мертвой.
– Странно это. А почему тогда эту брошь передают из поколения в поколение?
– Точно никто не знает. Кажется, у нее была сестра. Наверное, она родила девочку и отдала брошь ей, когда той исполнилось двадцать лет. Так и повелось. Но ни та, ни другая никогда не носили ее, и главное, не подходили больше к этому зеркалу. Его разбили, а осколки выкинули на середину того самого озера, возле имения.
– И ее так никто и не надевал? Эту брошь?
– Мне рассказывали, что нет. А там, кто знает…
– Мне почему-то кажется, что такую красоту не мог сделать плохой человек. И вообще это все сказки. Я в них не верю. Дай мне брошь, – сказала Полина и протянула руку.
Мать вложила ей в руку коробочку с драгоценностью, Полина быстро раскрыла ее и прикрепила брошь к себе на платье.
Мать вскрикнула, она кинулась к дочери:
– Сними ее, немедленно сними!
Но Полина подбежала к зеркалу и посмотрелась в него. Виноградная гроздь начала сиять, казалось, еще ярче. Все трое не могли оторвать от нее взгляда. Девушка повернулась к матери и отцу, и твердо сказала:
– Видите, ничего не случилось. Я буду носить ее, если она принадлежит мне!
– Она принадлежит тебе, теперь тебе, и как бы я ни хотела, ничего изменить не смогу.
У матери задрожали губы, и она тихо заплакала, а отец подмигнул Полине и, обнимая плачущую жену, вывел ее из комнаты дочери.
Полина осталась одна. Она сняла брошь и, положив в коробочку, стала рассматривать драгоценность. Брошь была потрясающе красива, еще раз взглянув на нее, девушка захлопнула коробочку и положила ее в ящик туалетного столика. Интересно, что же это может быть? Простое совпадение или страшное семейное предание. Мать что-то явно не договорила. Но выспрашивать у нее все сегодня Полина не хотела. Мама и так расстроена. Постепенно она выведает у нее все. Все тайны и загадки их семейства.
Ночью Полина проснулась. Ее охватило какое-то странное беспокойство. Она огляделась – все по-прежнему. Она в своей комнате, за окном тишина, луна пробивается сквозь задернутые занавески, в комнате почти совсем темно. Она встала, подошла к окну и отдернула штору. Свет луны ворвался в комнату и озарил ее своим серебристым светом. Листья на деревьях шелестели от почти уже летнего ветерка, улица была светла и пустынна. И вдруг она услышала отдаленный голос. Он звал ее – Поля, Полюшка, Полина… Она стала всматриваться в пустынную улицу, но там никого не было. Она оглянулась – комната тоже была пуста, и снова уже совсем тихо – Поля, Полюшка, Полина… Она испугалась, подбежала к своей кровати, прыгнула под одеяло и накрылась с головой. Она тихо лежала, боясь пошевелиться. Прошло некоторое время, ее больше никто не звал. Она высунулась из-под одеяла, осмотрела комнату и успокоилась. Ей померещилось. Это, наверное, был шепот листьев на деревьях, она просто устала, ей надо спать, спать, завтра ее день рождения… Она повернулась на бок и заснула.
…Ей снится лес, потом поле. Она бредет по высокой траве, собирая ромашки и колокольчики. Трава еще влажная от росы, воздух пьянит ее своей чистотой и ароматами свежей зелени. А там впереди, стоит окутанный туманом барский дом и чуть в стороне маленькая деревенька. Луг тоже укутан прозрачной дымкой тумана – над сонным лугом плывут большие перистые облака, а солнце еще только собирается озарить все вокруг своими горячими лучами. В руках у нее небольшая корзинка, она несет ее легко и бережно. Она подносит ее к лицу и с удовольствием вдыхает сладкий аромат малины, и улыбается, ей хорошо, она счастлива. Вот Полина подходит к небольшой тропинке, спускающейся вниз к озеру. Она оборачивается назад и отдает свою ношу молодой дворовой девушке, а сама бежит по тропинке к кромке воды. Девушка спешит за ней, но не поспевает и кричит ей:
– Барышня, не так шибко. Мочи уж нет! Взопрела вся.
– Догоняй, Параша, беги…
Полина снимает сапожки и заходит босыми ногами в прохладную воду. Ей весело и приятно. Присев на корточки она зачерпывает пригоршнями воду и умывается. Как хорошо!
– Барышня, батюшка заругаются. Пора уж. Да и барыня уж заждались, поди.
– Сейчас, Парашенька, еще чуть-чуть, – Поля выходит на берег и садится на мягкий песок.
Она плетет венок из ромашек и колокольчиков, улыбается, подставляя лицо под лучи ласкового утреннего солнца, снимает шляпку и надевает сплетенные цветы на голову.
– Хорошо-то как, и домой не хочется!
– Ох, заругаются. Няня-то Ваша, поди, тоже волнуется. И сестрица уж извелась вся. Без позволения ведь, без ведома.
– Не заругаются. Я их малиной потчевать стану. Они отведают сладкой ягоды и простят меня. Потом чай пить будем. Сегодня у нас гости. Надо бы уж идти, – с неохотой снимая с головы венок, сказала она. – Рождение у меня сегодня, будь оно неладно.
– Ой, барышня, негоже сказываете? Вы кровей благородных, и изъясняться должны красиво. А Вы…, Господи, прости, – девка крестится, – аменины – это святой день!
– Да иду я, иду. А именины у меня в январе. Сегодня рождение у меня! – Полина целует цветы и бросает их в воду, снова надевая шляпку.
– А пошто так названы-то? – спросила Параша.
– Батюшка все античное привечает, вот и нарек меня – Аполлинарией. Ты у нас недавно при доме. Хочешь, в горничные к себе возьму?
– А что ж, можно!
– Вот и сладились, – она встает, отряхивает помятое кружевное платье, смотрится в тихую гладь воды, поправляет выбившиеся из-под шляпки пшеничного цвета волосы, и, вздохнув, идет к большому барскому дому, затем заходит в парадные двери и… просыпается…
Все разом исчезает. Ей очень хочется досмотреть сон, но как она ни пыталась заснуть снова, как ни уговаривала себя, больше ничего так и не увидела. Она опять в своей комнате, в своей кровати, за окном уже почти светло, скоро вставать – у нее сегодня день рождения. Какой чудесный подарок – этот сон. Жаль, что до конца не досмотрела!
Глава 3. День рождения
Все утро Полина принимала поздравления. Телефон разрывался, звонили друзья и родственники. Наконец, позвонила бабушка из Питера. Она с интересом выслушала внучку, но на ее вопросы ответить так и не смогла. Или не захотела? Это мучило Полину, она поняла, что бабушка многое знает, но говорить об этом не желает. Она, конечно, не боялась преданий об этой броши, так как мама, но тоже старалась уйти от откровенного разговора о ней. Бабушка всегда была изыскана и ухожена. Одевалась она, несмотря на свой возраст, всегда красиво и со вкусом. И никогда не пренебрегала украшениями. Их у нее было много, в основном, фамильные драгоценности. Она всегда шутила – жду не дождусь, когда передам их своей внучке, но пожить еще хочется! Полина тоже в шутку говорила ей – так зачем ждать? Передавай сейчас. Но бабушка уже совершенно серьезным тоном говорила, что все должно перейти к ней, только после ее смерти. Странные предрассудки! Полина любила в детстве рассматривать ее драгоценности. Они лежали в старинной шкатулке из хрусталя. На дне шкатулки был постелен кусочек алого бархата, а на нем лежали кольца и браслеты, серьги и цепочки, но больше всего она любила рассматривать жемчужные бусы. Бусы особенно нравились Полине. Нитка жемчуга была очень длинной, а все жемчужины были разными по размеру. Они загадочно мерцали, и Полина представляла, что это маленькие частички луны – словно небесное светило рассыпалось на множество маленьких перламутровых шариков.
Бабушка поздравила единственную внучку с днем рождения и сказала, что скоро та получит подарок, просто он еще не успел доехать до Москвы. Полина поблагодарила ее и, набравшись смелости, спросила:
– А что там, в посылке?
– Узнаешь. Подожди немного.
– Но это не бусы? – с надеждой в голосе, спросила Полина.
– Нет. Ты для них еще слишком молода.
– Ты так думаешь? – разочарованно промямлила Полина. – Ты тоже считаешь, что мне никогда не надо надевать ту брошь?
– Ты должна сама решить, как тебе поступить. Никто из нас – женщин, владеющих брошью, никогда не носил ее.
– Даже ты?
– Даже я.
– Но почему?
– Так было надо! – твердо сказала бабушка.
– А я вчера надела ее! И в зеркало посмотрелась! – немного дерзко прокричала в трубку Полина.
– И что? Что-то от этого изменилось? – строго спросила бабушка, но голос у нее дрогнул.
– Да ничего! Совершенно ничего! Все это глупости!
– Ты в этом уверена? – тихо спросила бабушка, и Полине показалось, что она волнуется.
– Абсолютно! – прокричала ей внучка. – Я буду ее носить, и никто не сможет мне этого запретить!
– Теперь ты ее хозяйка, – вздохнув, сказала бабушка. – Что ж, значит, так и должно было быть. Это судьба!
– О чем ты, бабулечка? Ты что-то знаешь об этой броши, просто не говоришь!
– Теперь это уже не имеет никакого значения. Теперь мы должны покориться судьбе и ждать.
– Чего ждать?
– Не знаю! – твердо сказала ей бабушка. – Я действительно не знаю, почему нам было запрещено ее носить. Но это должно было случиться, одна из нас должна была сделать это. Жаль, что это ты.
– Но почему?
– Ты все узнаешь позже. Спроси у матери, она расскажет тебе все, что мы знали об этой истории. Но, пойми, это было так давно, и каждый рассказчик вносил в изложение свои поправки. Точно никто ничего не знал.
– Спасибо тебе, бабушка. Мне отчего-то стало не по себе. Страшно, что ли…
– Ты не должна ничего бояться. Эта история не несет в себе ничего трагического.
– Тогда почему? Почему мама так боялась, всю свою жизнь? Почему не носила даже обручального кольца?
– Просто она не хотела потерять тебя.
– Что значит потерять? Я умру?
– Нет, что ты! Но в данном случае, можно считать и так.
– Что же вы мне раньше не сказали? До того как я надела ее, эту проклятую брошь?
– Ничего страшного с тобой не случится. Верь мне. Ты еще вспомнишь мои слова. Ты единственная из нас смогла пересилить в себе предрассудки и страх, и ты будешь счастлива. Я тебе обещаю. Только надо очень сильно постараться. Ты ведь знаешь, что счастье надо заслужить. Ты сделала первый шаг. Что ж, я горжусь тобой, девочка моя, – и связь оборвалась.
Полина положила трубку и села рядом с накрытым столом. Гости еще не пришли. К ней подошла мама и погладила ее по голове. Полина подняла на нее глаза и жестом пригласила ее сесть с собой рядом.
– Мама, а почему вы назвали меня таким странным именем – Аполлинария?
– Мы назвали тебя Полиной, но батюшка отказался тебя крестить, сказав, что в святках нет такого имени.
– Я крещеная? – удивилась Полина.
– А как же! У нас в роду все крещеные. И я, и даже твоя бабушка. Хотя время было такое, что это тщательно скрывалось.
– Так же, как и то, что мы из дворян?
– Да, – потом она улыбнулась и сказала, – твоя бабушка была сначала разочарована моим выбором мужа, но потом сменила гнев на милость и заявила, что это в чем-то даже хорошо.
– Что она имела в виду?
– Она сказала, что твой отец влил в наш род свежую кровь – рабоче-крестьянскую, – и улыбнулась.
– А почему все-таки нельзя было носить эту брошь? И откуда она взялась у нас в роду?
– Кто теперь это знает? Мне рассказывали только то, что ее подарил своей невесте князь Волоховской. Это было в середине 19-го века. Брошь пришла к нам по мужской линии. Но передавалась только женщинам, достигшим двадцатилетнего возраста. Хотя, по нашей линии и рождались-то одни девочки. А как все было на самом деле, никто уже не расскажет. Так как очевидцев той истории уже давно нет в живых.
Полина хотела задать еще один вопрос, очень сильно волновавший ее в данный момент, но не смогла сделать этого – в дверь позвонили.
В квартиру ввалились Вася и Ирина. Они возбужденно спорили, кто первый будет поздравлять подругу. В конце концов, Василий первый обнял Полину и нежно, немного по-детски поцеловал ее в щеку. Он преподнес ей маленький, но очень красивый букетик из ландышей и фиалок. И Полина поняла, что он с самого утра уже успел съездить в лес, зная, что она не любит садовые цветы, предпочитая полевые.
– Извини, в поле еще ничего не выросло. Только в лесу. Вот ландыши и фиалки.
–Зачем ты их сорвал? – зарываясь в изящный пахучий букет лицом, спросила Полина. – Жалко их! – но при этом улыбнулась, и Вася понял, что ей очень понравился его подарок.
– Теперь моя очередь, – немного ревниво отталкивая друга, сказала Ира. – Вот, я в лес не ездила. Прими от меня этот букет и будь счастлива. – Она протянула ей несколько роз и улыбнулась. – Но это еще не все. Мы вместе с Васькой купили тебе вот этот кулон. Ведь ты его хотела?
Ира протянула ей подарок. На тонкой золотой цепочке висела маленькая капля-подвеска. Именно на нее Полина ходила смотреть в ювелирный. Полина завизжала от восторга и обняла сразу обоих своих друзей.
– Мы решили подарить тебе твое первое ювелирное украшение. Ведь у тебя никогда ничего не было, – и добавила, – почему-то…
– Нет, не первое! – сорвалось у Полины.
– Тебе что-то уже подарили? – удивленно спросила Ира.
– Да, – смутилась Поля, – я тебе потом покажу, это не важно. Важно то, что у меня есть вы, самые лучшие друзья на свете! Я так рада, что вы пришли!
– Проходите же в квартиру! – крикнула из гостиной мама. Все уже стынет. Будем пировать.
– Я голоден! – улыбнулся Вася, и оглядел плотоядным взглядом накрытый стол. – Все так вкусно пахнет!
– Мы старались! – сказал отец и тоже с вожделением посмотрел на красиво сервированный и издающий потрясающие ароматы стол.
Васька набросился на еду, как освобожденный узник Маутхаузена. Будто не ел уже больше года. Мать смотрела на него и грустно улыбалась. Он нравился ей. Вася был очень симпатичный – высокий стройный блондин, правда ее дочь всегда называла его рыжим, с голубыми глазами, красавец! И воспитан неплохо… Но почему-то Полина этого не замечала. Она всегда относилась к нему только как к другу, а зря… Вот Ира, кажется, это заметила, и очень бы хотела, чтобы Вася перестал жить иллюзиями, надеясь на взаимность Полины, и переключился на нее.
После застолья молодежь удалилась в комнату Полины, а родители стали убирать со стола, чтобы подать чай. Впереди еще был именинный торт со свечами, и бабушкин подарок.
Глава 4. Бабушкин подарок
Молодежь сидела в комнате Полины. Василий не сводил с нее глаз. Именинница сегодня была необыкновенно хороша, или ему просто так казалось? Вася и Ирина торжественно надели на подругу свой подарок – маленькую капельку-подвеску. Поля покрутилась перед зеркалом и довольная уселась на диван рядом с друзьями. Ира, конечно, была очень рада, что доставила своей подруге такое удовольствие. Но в душе все-таки зарождалась частичка ревности. Она уже очень давно была влюблена в Василия, а он на нее не обращал никакого внимания. Вернее, не смотрел на нее как на женщину. И никакие уловки на него не действовали. Ира даже иногда при нем раздевалась, примеряя ту или иную вещь, но у любимого даже не возникало мысли посмотреть на нее как-то по-другому – не так, как на закадычную подругу. Это расстраивало ее. Но она была девушкой доброй и терпеливой. Ира решила молча ждать своего часа, ведь Поля не любила Василия, а значит, рано или поздно она своего добьется.
Сидя напротив Василия и Полины девушка смотрела на то, как Василий пытается обратить на себя внимание Полины. Но та, хоть и улыбалась ему, казалось, витала где-то в облаках, думая о чем-то своем.