– Ляля, – Ляля недовольно поморщилась, услышав, как её назвали непривычным именем.
– Точно! Ляля! Ну и как у вас?
– Что как?
– Женился на Вас Митя или нет?
Лялю разобрала злость:
– Конечно женился! Почему бы ему на мне и не жениться?!
Женщина смутилась, перевела разговор на другое:
– Меня Лена зовут. Будем знакомы? Перейдем на «ты»?
Ляля кивнула, подумав: «Ну будем. Почему бы и не познакомиться? Можно и на «ты».
Уже через минуту новоявленные знакомые вовсю обсуждали проблемы воспитания мальчиков. Так, в пустопорожних разговорах женщины провели пару часов.
Ляля начала прощаться:
– Рада была познакомиться поближе. Нам пора домой.
– Ой, ну какое же это «поближе»? Ты ведь ничего о Мите не рассказала, а мы учились в одной школе целых восемь лет! Нужно бы нам встретиться, поболтать по-бабьи, – усмехнулась Лена.
Ляля задумалась. Вспомнила, что так и не обзавелась за три месяца ни одной подругой и… пригласила Леночку (а это, как вы поняли, была именно она) в гости.
***
Долго себя ждать Леночка Лялю не заставила. Она приехала буквально через день.
Ляля гостей не ждала, а потому ушла с сыном на прогулку. Леночка сидела в кухне с Митиными соседками и перемывала косточки своей новоявленной подруге, когда раздался звук захлопнувшейся входной двери. Женщины тут же замолчали, оборвав разговор на полуслове. Леночка выскочила в прихожую:
– Ой, Ляля, привет. Ничего, что я вот так, без предупреждения? Мы ведь телефонами обменяться забыли, а в гости ты пригласила. Неудобно получилось бы, если бы я не пришла. Что бы ты обо мне подумала? Что я гордячка какая-то или хамка невоспитанная. А я, – Леночка хихикнула: Барышня приличная, из интеллигентной семьи.
Слова сыпались из Леночки, как горох их разорванной торбы. Ляля только и успевала, что кивать головой. Когда словесный поток не то, чтобы прекратился, а слегка замедлился, Ляля пригласила гостью в комнату. Тем боле, что к Леночкиному словоизлиянию уже прислушивались выглядывающие из кухни соседки.
***
Леночка зачастила в гости. Ляля не возражала. За окнами уже был октябрь. Солнечные и относительно теплые дни сменялись днями дождливыми, и, когда в телефонной трубке раздавался Леночкин голос: «Привет, подруга! Ну что? Я приеду? Посидим, потрепимся, шампусика накатим». Ляля соглашалась: «Приезжай. Я дома».
Ляля уже знала, что Леночка не так давно разошлась с мужем, что её родители очень обрадовались этому разводу, и, по Леночкиным же словам, «держали её в ежовых рукавицах, не давая не вздохнуть ни перднуть», чтобы дочь опять «не наделала глупостей».
Леночка снимала плащик на пороге комнаты, плюхалась на стул:
– Фух! Хоть отдохну немного от этих узурпаторов, моих родителей. Хорошо, что хоть сына могу на них оставить и к тебе вырваться, – и доставала из кармана шоколадку.
Уже, как само собой разумеющееся, Ляля шла к холодильнику, вынимала «шампусик» до которого Леночка оказалась очень охочей, и подружки начинали бесконечные разговоры.
Уже давно все было сказано-перерасказано, но любимой темой Леночки были разглагольствования о том, как Ляле «повезло» с Митей. И как самой Леночке с мужем «не повезло». Уже Ляля наизусть знала, как Митя «бегал» за Леночкой все школьные годы, как Леночка им «крутила». Эта бесконечная эпопея школьной любви осточертела Ляле хуже горькой редьки, но выставить за дверь «подругу» или прервать её «словесный понос», Ляле не хватало духу.
***
Пришел декабрь. От веселого и беззаботного Города не осталось ничего. Ляля целыми днями сидела в квартире, наблюдая, как в окна барабанят голые ветки платана и сыпет бесконечный мерзкий дождь. Она скучала. Томилась от безделья. В углу комнаты играл в кубики Виталик, не отвлекая маму от жалости к самой себе.
«К свёкрам поехать, что ли?» – задумалась Ляля. Но тут же оборвала мысль в самом начале: «Что я там забыла»? Сидеть, выслушивать охи и ахи свекрови? Оправдываться, объясняя, почему все еще сидит дома, не работает? А какое этой старой мочалке дело, работает Ляля или нет?! Бояться, что свёкор снова станет «тащить» к себе Виталика? Она, Ляля, и так с трудом сдерживается, глядя на этого обезображенного ожогами, страшного дядьку, который уже «одной ногой в могиле». Еще и её мальчика может заразить своей страшной «болячкой». Нет. Никуда она не поедет. Лучше будет дома сидеть. Вон, телевизор посмотрит.
Ляля взяла газету с программой, чтобы узнать какие передачи приготовило сегодня телевещание, когда в дверь позвонили. Два звонка – её. Через короткий промежуток еще два звонка. И снова.
Ляля заспешила к входной двери. Распахнула её.
На пороге стояла пьяная в хлам Леночка. Под глазом подруги весело наливался голубизной свежий синяк.Ляля опешила:
– Что это с тобой? Кто тебя так отделал?
Леночка обошла стоящую на пороге хозяйку, едва не оттолкнув её. Вошла в комнату. Плюхнулась на диван:
– Кто-кто?! Отец избил!
– За что?
– За то, что к мужу своему в тюрьму на долгосрочное свидание ездила.
Ляля замерла. Она понятия не имела, что Леночкин муж отбывает срок. Казалось, сверхболтливая подружка не могла утаить такой факт, а вот поди ж ты – промолчала, не обмолвилась ни словом.
– Ты же говорила, что вы развелись?
– Дура ты беспамятная, – пьяная Леночка даже не думала подбирать слова: – Мы «разошлись», а не «развелись»!
– Ну разошлись, – Ляля кивнула, не желая злить подругу: – За каким чертом ты к нему в тюрьму поперлась?
– А за таким! – Леночка громко высморкалась: – Я живой человек! Я женщина! Мне мужчину надо! Это тебе хорошо, живешь одна, кого хочешь – того примешь, а я с родителями, у которых не пикнешь.
– Лена, что ты такое говоришь? У меня ребенок со мною в одной комнате! Какие мужики!
– Да знаю я, как эти «ребенки» спят по ночам! Из пушки не разбудишь! Уложила и открывай дверь любовнику!
– Лена, не нужно равнять меня с собой! – Ляля начала не на шутку злиться.
– Да? А что ты такое? Скажи на милость?! Думаешь, женился Митька на тебе – и все? Схватила Бога за бороду?! Да если бы я его не отвадила, если бы не предпочла Пашку «нашему» Митеньке, неизвестно на ком бы он, Митенька, женился! Он на зло мне тебя подцепил!
– Митя меня не подцеплял! Я на момент свадьбы беременна уже была!
– Ой-ой! Знаем мы вас, общажных! Сами не помните от кого залетели! Беременная она была – скажите пожалуйста! Ты нос сильно не задирай. Захочу, и побежит за мною Митенька, как миленький. Еще и зароню в него сомнение в том, а его ли это ребенок! И попрешь обратно, в свою общагу! Комнатёнка эта, как я помню, Митина! Так что утихни, подруга и доставай шампусик!
В углу комнаты сжался в комок, перепуганный кричащими друг на друга женщинами, Виталик.
– Не будем мы с тобой выпивать. И ко мне больше не приходи, Лена, – Ляля направилась к двери комнаты, чтобы выпроводить гостью.
– Даже так?! – Леночка поднялась, с трудом удерживая равновесие: – Когда, ты сказала, Митя вернется? Через полгода? Вот тогда и посмотрим, кто ему из нас больше нужен! Поборемся, так сказать, за местечко под солнышком и за кошелек нашего мужчинки.
Леночка усмехалась, глядя, как скукожилась вчерашняя подружка.
– Зачем тебе это, – Ляля пыталась понять причины такой разительной перемены отношения к ней Леночки.
– Да затем, что рожа твоя елейная утомила уже за три месяца! «Марикака» она великая! Верная жена и хорошая мать. Знаем мы таких, не один десяток видели! Митя и был и будет моим, как только я его пальчиком поманю! Можешь пожить еще полгодика! Но чемоданчик паковать начинай уже сейчас! – Леночка, пьяно икнув, выскочила из комнаты. Бросилась к двери, едва не задев стоявшую в коридоре соседку, внимательно прислушивающуюся к скандалу.
Глава вторая
Глядя на захлопнувшуюся за подружкой дверь квартиры, Ляля словно впала в ступор. Она долго стояла на пороге, пялясь в пустоту, словно хотела догнать Леночку, в чем-то оправдаться, договорить недоговоренное. Потом вздохнула и отправилась в свою комнату. Успокоила Виталика. Уложила малыша спать. Села к столу. Откупорила бутылку шампанского. Налила в фужер. Жадно, как воду, выхлебала половину.
Слушая мирное сопение сына, Ляля думала. В её голове, наскакивая одна на другую, роились мысли и умозаключения. Вот теперь-то ей стала понятна холодность мужа, и его, какая-то, отстраненность, и то, что не очень-то заботило Митю, чем живет, о чем думает его жена. Ждет дома, растит сына – уже хорошо.
Ляля забыла, как еще в начале приезда на Сахалин, брезгливо отодвигала пачку фотографий, привезенных мужем, прерывала его рассказы о чудесной соседней стране. Ей было неинтересно. Женщине и в голову не пришло, что, может быть, именно это равнодушие к тому, чем живет её муж, и стало, вскоре, взаимным. Зачем об этом думать? Зачем это анализировать? В свете Леночкиных пьяных откровений, Ляля поняла только одно: муж её не любит. Женился на ней только для того, чтобы «отомстить» бросившей его Леночке. А любит он, по-прежнему, эту дрянь, Леночку, и как только вернется в Город у Моря – сразу же помчит к ней, забыв и о жене и о ребенке.
Ляля уже допивала бутылку, а растерянность и незнание, как поступить, только усиливались. В голове забрезжила мысль: «А не поехать ли завтра к свёкрам? Рассказать все, как есть. Спросить совета?» Но мысль эту Ляля быстро отогнала. Свекры были для неё чужими людьми, да и помнила она, как была ошарашена её появлением в жизни сына Надежда. С каким недоверием смотрела на новоявленную родственницу. С какой обидой наблюдала за тем, как Ляля всеми силами старалась не подпустить Виталика к деду. Замечала свекровь, не могла не заметить, с какой брезгливостью Ляля смотрела на тяжелобольного свекора. Нет. Помощи и поддержки там искать нечего. Так решила Ляля и набрала телефонный номер матери.
С мамой Ляля отношения не прерывала на протяжении всех лет, которые жила вне дома. Они писали друг другу письма, но не виделись с той поры, как Ляля вышла замуж и уехала с мужем на Сахалин. Бабушке и деду были отправлены фотографии внука, на этом и все. Ехать к родителям во время Митиных отпусков Ляля не хотела. А зачем? Она хочет отдохнуть во время отпуска, а какой может быть отдых на чухонской мызе? Хватит уже того, что письма пишет пару раз в год, не прерывает отношения окончательно.
Когда Митя привез жену и сына в Город у Моря, Ляля узнала, что в дом матери недавно поставили телефон. С той поры общение женщин стало более частым, боле доверительным, что ли. Не будь Ляля совсем одна в новом для неё городе, наверное, она не стала бы посвящать маму в свои проблемы, не стала бы жаловаться на недостаточно хорошие, как она думала, отношения с мужем. Но поговорить с кем-то хотелось, а более близкого человека, который и поймет, и пожалеет, и всегда будет на твоей стороне, чем мама – у Ляли не было.
Трубку долго не брали. Ляля вслушивалась в гудки вызова и начинала психовать: «Где её черти носят?». Сообразить, что в три часа ночи мать может просто спать – Ляле в голову не пришло.
Телефонную трубку взял отец. Ляля услышала на том конце провода полузабытую эстонскую речь:
– Кто это в такую рань? Чего надо?
С трудом подбирая слова полузабытого языка, Ляля ответила:
– Мать позови!
– Спит она. Чего надо?
– Ну так разбуди! Мне поговорить с нею нужно!
Ляля услышала, как отец положил телефонную трубку на стол. Она нервно барабанила пальцами по этажерке, на которой стоял в общем коридоре коммуналки общий же телефон, дожидаясь, пока проснется и ответит мать. Наконец-то, спустя долгую четверть часа, мама, уже по русски, ответила:
– Здравствуй, доченька! Что тебе не спится ночью?
– Не спится, потому что горе у меня!– Ляля всхлипнула.
– Какое горе? Что случилось? Заболел кто? Что-то с тобой? С Виталиком?
– Да здоровы мы, здоровы! Тут другое, – и Ляля, шмыгая носом, перескакивая с одного на другое, рассказала матери о вчерашнем визите «подруги», которую, как оказалось, её муж любил всю жизнь. И не исключено, что любит до сих пор. О том, что «подруга» намерена «отбить» мужа, как только тот приедет домой. А её, Лялю, с «младенцем» вышвырнет за порог. И что ей теперь делать – она не знает. Потому как в перспективе – жить на вокзале, потому как отец её с ребенком и на порог мызы не пустит.
Когда монолог Ляли иссяк, мать, после недолгого молчания, предложила:
– А приезжай-ка ты, доченька, домой. К нам приезжай. Как бы в гости на Новый год. Внука нам покажешь, а то уже мальчонке почти четыре, а мы его ни разу не видели. Тут и поговорим нормально. Решим, что и как тебе делать.
Ляля задумалась:
– Мам, может написать Митьке? Пусть расскажет, что это за любовь у него такая. И что он вообще обо всем этом скажет.
– Не вздумай! Видела я эту семейку! Добра от них не жди!
***
( … Родители Ляли приехали на свадьбу дочери в Город у Моря. Мать молчала, принимая «выбор» дочери, а вот отец, сам в своё время женившийся на русской, воротил носом. Все ему было не то и не так. Он был бы не против, если бы дочь, рано или поздно, вернувшись в отчий дом, «нашлявшись» по чужим городам и «хлебнув горя», остепенилась и вышла замуж за хорошего эстонского парня. Но Ляля «подцепила морячка», да и «выскочила» за него замуж. Так что мечты о возвращении дочери с покаянно опущенной долу головой, пришлось оставить. А на мызе управляться им с женой становилось все труднее. Лишняя пара, а то и две, рук – не помешали бы. Поэтому, отец Ляли недовольно морщил лоб, разговаривал только по эстонски со своею женой, которая старалась, по мере сил, сгладить дурное впечатление, выступая в роли переводчика и оправдывая мужа тем, что на русском тот говорит совсем плохо. Родители уехали буквально через день после свадьбы. Никто их, особо, не задерживал. Ляля «показала» всем, что вышла-таки замуж, а дел до отлёта на Сахалин оставалось много. В дальнейшем, общение свелось только к переписке, да и то – с матерью. Мать Ляли еще долго возмущалась в письмах тем, что их так «холодно» приняли, не оказав должного уважения семье невесты. Но потом эти возмущения сошли на нет. Да и письма женщины писали друг другу не часто…)
***
Ляля задумалась над приглашением матери. Ну а что? Она, замужняя дама, прибыла погостить в отчий дом. Что в этом такого? А уже там, в тишине, никуда не торопясь, они с мамой обдумают сложившуюся ситуацию и решат, как быть.
– Хорошо, мам. Мы с Виталиком прилетим через недельку. Скажи отцу. Пусть ждет гостей.
– Вот и славно! Хоть внука увидим, а то с родственничками твоего мужа, не знаю, когда бы это и случилось. «Прячут» и дочь и внучкА от родных бабки с дедом.
***
На следующий день Ляля, заехав к свекрам, сообщила, что собирается к родителям. Там встретят Новый Год и отпразднуют день рождения Виталика.
Надежда огорчилась:
– Ну как же так? Мы надеялись, что встретим Новый Год вместе. Столько лет мы с Сашей вдвоём да вдвоём праздник встречаем.
Ляля вспыхнула:
– У вас полон город друзей! Если нужна компания, пригласите кого-нибудь! А я здесь вообще одна!
– Почему же «одна», Ляля? А мы? Мы же тебе не чужие. Ты сама очень редко приезжаешь. Я думала, что занята чем-то. Может, работу нашла.
Ляля взбеленилась. Ну что они прилипли к ней с этой работой, как банный лист?! Денег на жизнь она у свекров не просит, какое кому дело – работает она или дома сидит?!
– А ничего, что мои родители до сих пор внука не видели?! Ничего, что как ни приедем в отпуск, так «ваш» Митенька на хутор свой зачуханый мчит, как будто ему там мёдом намазано?! Имею я право своим родителям внука показать?!
Надежда смотрела в пошедшее красными пятнами лицо возмущенной невестки.
– Хутор у нас не зачуханый. А медом там, таки да, намазано. И право ты имеешь. Поезжай, голубка. Спасибо, что зашла, предупредила.
***
В Выхму Ляля с сыном приехала за неделю до католического рождества.
Укутанный белым снежком город, дома, на дверях которых висели рождественские веночки, музыка, напоминающая о скором празднике, звучавшая в каждом магазинчике и лавочке, создавали благостное настроение и хорошее впечатление о городке.