Он ясно вспомнил, как в одном из набегов, напали они на роскошную карету, окружённую вооружёнными слугами. Бой был не долгим. Порвала стая тогда всех, даже смазливую бабёнку, выскочившую из кареты с саблей в руках и словно мужик бросившуюся на помощь мужу и холопам, не пожалели. А когда, приняв облик человека, Степан Ерофеич открыл дверцу, то обнаружил в ней не богатую добычу, а свёрток с грудным младенцем. Одного взгляда этого малыша было достаточно, растопить лёд суровой двойной души оборотня. А когда он взял его на руки и тот ухватился маленькой ладошкой за нос предводителя стаи, жизнь в один миг приобрела совсем другой смысл. С той поры он и решил: до конца дней своих по мере возможности искупать грехи свои делами праведными.
Да…., многие были не довольны этим решением. В особенности Григорий. Хотя многие величали его, не иначе как Колиций. Каждый называл этого угрюмого человека по-своему. Никто не знал, откуда он пришёл, но все знали, чей он слуга. И понимали, если появился слуга, придёт и хозяин. Но после того, как Степан Ерофеич разделался с ним, стая одобрила его решение. Тринадцать лет минуло с тех пор. Парня назвал он Иваном, так как и было написано на серебряном браслетике, висевшем у него на маленькой ручке. Он подрос и окреп. Называет отцом того, кто убил его родителей. И любит его по-детски, безмерно и горячо. Так же как он полюбил, когда то, это безгрешное, невинное создание. Степан Ерофеич понимал, что рано или поздно ему придётся открыть правду приёмному сыну, откладывая каждый день это на потом. А теперь пришла новая беда. Именно беда. Появился тот, кого он опасался увидеть всю свою жизнь. Его, в среде оборотней, называли не иначе, как Император. Видимо так задумал создатель. Кого ты боишься встретить, непременно с ним увидишься.
Раздумья купца прервал грубый голос его лучшего друга Луки Петровича Рябого. Тот шумно ввалился в комнату и с порога сразу спросил;
– Звал, Степан?
– Да, Лука! Да ты не стой в дверях как истукан. Раздевайся и давай за стол. Разговор будет долгий. Пришли плохие новости.
Тот, не медля повесил лисью шубу у двери и сел в ожидании разговора напротив хозяина за стол.
Степан Ерофеич, поднявшись, достал ещё один стакан из шкафа и, наполнив два стакана наливкой, молча выпил, закусив по обыкновению капустой. Его примеру последовал и гость.
– Так вот, друг мой! Он пришёл….
Многозначно вымолвил хозяин, но Лука Петрович, без объяснений поняв о ком речь, спросил;
– Как узнали?
– Велит с ним. Люди видели императорский знак у него в руках.
С волнением в голосе ответил купец и продолжил;
– Ты понимаешь, он не скрывал его. Он специально дал понять всем о его присутствии здесь.
– И что делать?
Волнение друга передалось и Луке Петровичу.
– Пока он не окреп, я попытаюсь достать его. Хотя, думаю, что он всё предусмотрел.
Озвучил свои мысли Степан Ерофеич.
– Я не покорюсь ему. И если со мной что-то случится, помни мой друг, ты станешь вожаком. Не давай стае разбежаться. Нападай первым. Пока он не вызовет стаю на бой. Иначе он порвёт всех поодиночке. Но до этого ещё далеко. Давай подумаем, какие шаги будем предпринимать сейчас?
И друзья начали высказывать друг другу свои соображения. Через пару часов оживлённого разговора, был найден всё-таки подходящий план для дальнейших действий. Лука Петрович, облегчённо вздохнул и медленно поднялся из- за стола. А за тем, натянув лисью шубу на широкие плечи, глухо попрощался;
– Мне пора!
– Лука!
Остановил его хозяин дома,
– У меня есть к тебе ещё одна просьба.
– Я слушаю тебя!
Вопросительно посмотрев на друга, вымолвил гость.
– Если что, позаботься об Иване. Не гони его из стаи.
Глядя в глаза произнёс Степан Ерофеич.
– Хорошо!
Коротко ответил Лука и вышел из дома.
Седьмая глава
Месть
– Ну, здравствуй Степан! Удивлён, небось, что это я? Ты шесть лет повсюду искал меня, а я видишь, нашёл тебя первым.
Вполголоса говорил высокий молодой человек пожилому мужчине, стоявшему напротив его. Шум выстрелов праздничного салюта заглушал его голос, но тот прекрасно понимал, о чём говорит юноша. И сверкнув злыми глазами ответил;
– Отчего ж удивлён? Рано или поздно эта встреча должна была произойти. Потому как двум волкам не ужиться в одной стае.
– Не уж то, ты, возомнил себя моим соперником? Да ты червь! Ты никто, в сравнении со мной. А разговариваю я с тобой лишь потому, что хочу насладиться страхом твоим. Ведь ты хочешь жить? Я знаю, хочешь! Но не будешь. Потому как я разорву тебя как глупого щенка. Не за Колиция! Нет! Хотя он и был моим самым умным и преданным слугой. А за то, что ты осмелился противиться моей власти. За то, что ты некоторых моих подданных, из волков превратил в глупых, послушных тебе овец. За это я с упоением порву тебя на части, наслаждаясь местью.
Раздражаясь всё больше и больше, говорил молодой человек глядя в глаза собеседнику. На что тот, не менее злобно ответил;
– Не я, а ты боишься меня. Потому как, правда, для тебя, страшнее смерти. Потому как ты, назвавший себя Императором, забыл кто ты на самом деле. И мстишь за это не только мне, а всему роду человеческому. Не я червь, а ты! Потому, что, твои мысли грязные, а стремления поганые. И если мне суждено умереть здесь. Так тому и быть. Я не боюсь этого. Потому как рад, что наконец-то избавлюсь от ненавистной мне, тяжкой, двуликой жизни.
В это время, лицо мужчины стало быстро вытягиваться, обрастая шерстью и обнажая длинные загнутые клыки. Ещё более свирепый и ужасающий вид стал принимать и его молодой собеседник. И не дожидаясь полного превращения в оборотней, они, злобно рыча, кинулись друг на друга. Завертевшись в смертельной схватке, кромсая соперника острыми когтями и вырывая куски плоти с волчьего тела. Но было очевидно, что молодой самец сильнее и выносливее своего старого конкурента. И всего лишь через небольшой промежуток яростного боя, силы стали покидать пожилого оборотня. Молодой волк повалил соперника на землю, и, добравшись зубами до горла, разорвал его. Огромным фонтаном брызнула в стороны кровь из тела поверженного, которое сразу медленно стало принимать человеческий образ. Но победитель не собирался останавливаться на достигнутом успехе. Он рвал и рвал бездыханное тело, тут же пожирая его останки. Не обращая внимания на безоблачное небо, усыпанное звёздами и озаряемое праздничными фейерверками, не на беззаботные, радостные возгласы ничего не подозревающих о происходящем рядом с ними, людей.
Восьмая глава
Совет
После смерти друга Лука Петрович сильно изменился. Переживая потерю, он похудел и осунулся лицом. Став вожаком стаи, новый хозяин, всех приближённых Степана Ерофеича забрал к себе, а над сыном товарища стал не гласным наставником. Степенно расхаживая по просторному обеденному залу, он вспоминал давний разговор с приятелем и всё яснее понимал;
– Если не сделать первый шаг самому, будет поздно.
Поэтому, обернувшись к двери, он громко крикнул;
– Сидор!
И через мгновение в дверях показался верный слуга его друга.
– Я вас слушаю, господин!
По-военному кратко отчеканил он.
– Скажи мне, Сидор, у нас есть надёжный человек в Волховце?
– Да! Есть! Кузнец, Тимоха! Здоровый самец!
Быстро ответил слуга.
– Пусть следит за каждым его шагом! Да делает это, осторожно! Только следит! Ты всё понял?
– Как не понять?
Кивнул головой, соглашаясь, холоп, а хозяин тягуче пропел;
– Иначе, потеряем и кузнеца.
Лука Петрович ещё раз прошёлся по обеденному залу. И остановившись у окна с грустью в голосе проговорил, глядя на улицу;
– Да, дела!
Он сделал паузу, помолчав, а потом, взбодрившись, развернулся к слуге и приказал;
– К полуночи собери всех на заимке.
– Будет сделано!
Отрапортовал Сидор, и вопросительно посмотрев на хозяина, спросил;
– Я свободен?
– Да! Иди!
Холоп удалился, а Лука Петрович сел за стол и, взяв ложку, попытался отобедать. Но борщ упрямо не лез в горло именитого купца. Чёрные мысли не выходили из его головы, подталкивая к необдуманным поступкам. И он, снова поднявшись, накинув тонкий армяк поверх расписной рубахи, вышел на крыльцо.
Чугуев жил мирно и неторопливо. Не зная и не ведая, какие страшные дела вершатся за его пределами. Волнения своего именитого жителя были ему абсолютно безразличны. И ни коем образом, не отражались на его обыденной жизни. Проходившие мимо люди с почтением кланялись в пояс хозяину добротного дома, но Лука Петрович, не замечая их, думал о своём;
– Нужно опередить его. Первым нанести удар. Но где, как и когда? Согласится ли совет с моими доводами? Как их убедить?
Он ещё некоторое время постоял на крыльце раздумывая что сказать ночью на заимке, пока не почувствовал, как холод пробирает сквозь рубаху.
– Да, я уже не тот. Какой я к чёрту волк, если мёрзну!
– А воевать, придётся!
С этой мыслью он вернулся домой. А к ночи, того же дня, купец был уже на своей заимке. В небольшой деревушке Рыково, расположенной на берегу речки с красивым названием Светлиха. По сути, дома здесь были построены лишь для того, чтобы знатные господа могли хорошо отдохнуть после праведных трудов. Для этого здесь имелось всё необходимое. Просторные бани с выходом на реку, огромная столовая, игральные комнаты в домах для отдыха и небольшие избы для прислуги. Все приглашённые на совет собрались в столовой. За столом, в центре зала, сидел хозяин. Вокруг него, в первых рядах, знатные купцы, За ними мастеровые. А холопы, и прочий сброд, как хозяин отзывался о них, естественно у дверей. Но на совете, даже они имели своё слово. И оно могло быть решающим для всего дела. Ровно в полночь Лука Петрович поднялся из-за стола и начал;
– Прошу тишины!
В зале, до этого шумном, все замолчали.
– Ни кто из людей не знает, кто мы есть на самом деле. Если и были такие, то мы избавились от них вполне законным путём. Стараясь обходиться без насилия. Кто сгнил на каторге, кто в тюрьме лишился жизни. Но сегодня над нами нависла новая, более серьёзная угроза. К нам явился тот, кто знает о нас всё. Тот, кто чувствует нас на расстоянии. Где бы, мы не были. И он, хочет разрушить наш уклад жизни, созданный нами по крупинкам с великим трудом. Он не человек, даже не волк. Он, зверь. Его не упрячешь за решётку, не отправишь на каторгу. Его можно только убить. Но чтобы это сделать, нам придётся воевать. Вы назначили меня своим вожаком. По мере своих сил и возможностей я помогал всем. Пришла пора услышать мой голос и пойти за мной.
Замолчав, он сел, ожидая, что скажут другие.
Следующим взял слово Ефим из мастеровых;
– Может быть ты и прав.
Заговорил он медленно,
– но какой нам прок будет от этого? Возможно, он хочет занять твоё место, купец. Чего ж ему мешать? По-моему, это ваши личные с ним дела. А кто будет править мной, так мне всё одно. Рисковать своей шкурой ради твоей налаженной жизни я не намерен.
Мастеровой уселся на место, а в столовой снова зашумели. Кто то, поддерживая Ефима от дверей прокричал;
– Пусть сам с ним воюет.
И тогда поднялся ещё безусый, со светлой шевелюрой на голове, совсем молодой парень. Но уже, с благородной осанкой. Высокий купец с голубыми глазами, ровным, словно выточенным носом из первых рядов. Он окинул зал и неторопливо, подбирая каждое слово начал;
– Все знают, почему я нахожусь здесь! Это право оставил мне мой отец. И пусть я не такой как вы, но это не меняет дела. Я объясню тебе Ефим и другим, какой резон воевать с ним.
Он немного помедлил и продолжил;
– Вы все сейчас стоите перед выбором. Пойти за зверем, значит навсегда убить в себе человека. Убить его, значит победить в себе волка. Мы с вами знаем то, чего не знают простые смертные. Которые, как и я, владеют одной душой и не понимают своего счастья. Если я погибну, Я знаю за что. И надеюсь, что создатель увидит ради чего я погиб. И тогда, возможно, простит моего отца, избавив его там от волчьей участи. Я буду воевать со зверем.
Юноша сел на своё место, а в зале воцарилось молчание. Каждый раздумывал своё решение. И к трём часам ночи, большинством голосов решили воевать. Столовая быстро опустела. Последним покидали её Лука Петрович и молодой купец. Хозяин заимки, улучив момент, поблагодарил его за помощь и поинтересовался;
– Ты и вправду, Ваня, веришь в то, что сказал на совете?
– Да!
Не раздумывая ответил тот.
– И только поэтому я иду с тобой!
Добавил он, уверенно посмотрев в глаза Луке Петровичу.
– Ну что ж,
Раздумывая, что то, медленно проговорил хозяин заимки,
– мы с Семёном были дружками. И я, перед его кончиной, дал слово присматривать за тобой. Он очень любил тебя.
– Я знаю!
С грустью в голосе прервал его молодой человек.
– Так вот,
Не обращая внимания на то, что его прервали, продолжил Лука Петрович,
– Ты приёмный сын ему. Об этом знали не многие. А теперь я хочу, чтобы и ты знал об этом. Мало ли, что может произойти.
– Я знаю. Мне отец успел признаться в этом. И даже в том, что его вина была в смерти моих родных. Но как бы то ни было, я его уже простил. Наверно потому, что он искренне раскаялся. На всё воля создателя. Чему быть, того не миновать.
Просто ответил Иван, не отрывая взгляда от собеседника. А тот, помолчав мгновение, промолвил;
– У меня нет своих детей. Я отношусь к тебе так же, как и Семён. Поэтому хочу, чтобы ты не вмешивался в наши дела.
– Ты же знаешь, Лука Петрович, что я буду воевать. Как бы ты не просил. Я верю в то, что сказал на совете и должен следовать своему слову. Иначе я перестану уважать себя.
Без тени сомнения в голосе проговорил юноша и хозяин заимки, поняв бесполезность убеждения, закончил разговор просьбой;
– Будь, по-твоему! Могу я попросить тебя об одном деле.
– Да, конечно!
Живо отозвался Иван.
– Пока я веду твои купеческие дела, ты присмотри за ремонтом моей заимки. Здесь работы хватает. А у меня не хватает рук на всё. А встреча с ним,
Он мотнул головой в сторону, дав понять, о ком идёт речь,
– Состоится, я думаю, не раньше начала осени. Такие дела быстро не вершатся.
– Хорошо, Лука Петрович!
Согласился парень и оба вышли из зала.
Девятая глава
Изверг
По долгу службы Афанасий Егорович Решетов пожаловал в Волховец, в усадьбу Лыковых. Встречать дорогого гостя вышел сам хозяин Игнатий Фёдорович и наследник барских угодий Александр Игнатьевич. Лошади, до этого фыркая и брыкаясь, но всё же тащили экипаж советника губернатора. Но завидев на парадном крыльце барина с сыном стали как вкопанные, не желая приближаться к ним. И тому ни чего не оставалось, как выйти из кибитки и пройтись остаток пути пешком.
– Что случилось?
Из дали спрашивая, поспешил к нему навстречу хозяин имения .
– Ни чего страшного. Что-то с каретой. Сколько раз говорил кучеру, загодя осматривать её. Ленится плут. Ну, уж, вернусь домой, накажу негодяя.
Сетовал дорогой гость на слугу и экипаж.
– Всё поправим! У меня мастеровые, лучшие в округе. Пока будете гостить у нас, они её доведут до ума.
Успокоил Игнатий Фёдорович советника.
– Я позабочусь об этом лично, отец!
Вмешался в разговор Александр, спускаясь по лестнице к мужчинам.
– А сейчас, пойдёмте в дом. Гостю с дороги не мешало бы подкрепиться. Как вы смотрите на моё предложение, Афанасий Егорович?
Поинтересовался любезно наследник, показывая рукой на открытые двери дома.
– Очень даже! Очень даже!
Неопределённо ответил тот. И хозяева восприняли слова советника за согласие.
В обеденном зале всё уже было готово к приёму дорогого гостя. Столы ломились от всевозможных блюд, рядом с которыми красовались графинчики с наливками и благородными винами.