Мира Гром
Ломать – не строить, душа не болит!
Пролог
В огромном поле у самой кромки леса со вчерашнего дня пировало воронье. Птицы лениво прохаживаясь между изрубленными телами, выклевывали глаза. Шакалы-падальщики пировали по краям, терзая острыми зубами убитых солдат.
А ещё вчера на этом поле столкнулись две великие армии…
Лесной король, не пожелавший покориться, стать частью варварской империи, привел свой великий народ на последнюю битву. Исход этого сражения был ему заранее известен, но на Большом совете, где присутствовали все, от мала до велика, его народ принял свое решение. Погибнуть, но не стать рабами, страны с дикими нравами.
Чёрная, как смоль, ворона приземлилась на тело паренька и вальяжно направилась к лицу. Окровавленная рука дернулась, отпугивая пернатую товарку. Мгновение спустя хрупкий силуэт молодого воина уже стоял на ногах. Пошатываясь, робко переставляя ноги между убитыми, он пошел к лесу.
– Надевай,– слышала принцесса голос отца, – Раз уж ты отказалась уехать, имей честь умереть достойно, а не быть затраханной, как последняя шлюха всем вражеским войском!
20-летняя Эсми покорно стащила свое прекрасное Изумрудное платье, расшитое золотом, чтобы уже через 5 минут предстать перед отцом, как едва поступивший на службу солдат.
– Неплохо, – одобрительно кивнул Король, – только вот твои волосы…
– Н— Нет! – Прошептала Принцесса и попятилась.
– У тебя нет выбора! – Король достал короткий кинжал и подошёл к ней, – Ты же знаешь это не больно, одним легким движением он отрезал толстую туго заплетённую косу, почти до пят.
Принцесса невольно закрыла лицо руками. В глазах стояли слёзы.
– А теперь иди и Помолись лесному Богу . Пусть он пошлет нам всем быструю смерть, – прошептал он, целуя ее в макушку.
– Кар! – взлетела очередная недовольная падальщица, возвращая принцессу к реальности.
– Пошли вон! Гадины! – Девушка уже не могла сдержать слёзы в себе, и они просто градом катились по щекам и падали на окрашенную кровью ее народа землю. Она не различала ни дороги, ни времени, просто шла, сама не зная куда, потому что право вернуться есть только у того, кто отстоял свой дом. А они не смогли.
Перед глазами стояло лицо отца с алой струйкой от виска, в который вошла вражеская стрела. Грубо обрезанные волосы выбились из-под кольчужного капюшона и поднимаемые ветром, метались в разные стороны, то попадая в рот, то прилипая к мокрым щекам.
За спиной послышался топот копыт. Эсми обернулась. Пятеро всадников стремительно приближались. Ноги подкосились, и она просто рухнула лицом вниз, чтобы не смогли рассмотреть девичьи черты. Трава забилась в рот, пересохшие губы противно заныли, а раненое плечо отдало такой резкой болью, что девушка потеряла сознание.
Принцесса пришла в себя. Глаза никак не желали открываться и радовать мир своим небесно-голубым сиянием. Вчерашний день показался девушке странным сном, и она взмолилась лесному Богу, как завещал отец. Чтобы не было войны и никто не погиб, чтобы она никогда не увидела родную поверженную армию.
С трудом, но она всё же сумела открыть глаза. Оказалось, что спала принцесса на небрежно брошенной кем-то на полу клетки шкуре. Толстые стальные прутья напрочь лишали даже мыслей о возможности побега. Чей-то черный плащ прикрывал её наготу, а на плече красовалась повязка, пропитавшаяся кровью.
– Великий Лесной Бог, за что? – Спросила она, уткнувшись в шкуру и разрыдавшись.
В шатер кто-то зашёл.
– Осмотрите, – приказал властный голос, – если цела, сообщите. Нет – войску на потеху.
Эсмина стиснула зубы и заставила себя перестать плакать.
«Слезами делу не поможешь!», убеждала себя принцесса. Она покорно дала лекарше проверить свою непорочность и перебинтовать плечо и приняла протянутую ей длинную рубаху.
А лишь осталась одна, снова обратилась к своему Богу:
– Зачем? Почему ты не дал мне остаться там? Вместе с моим народом, с моими солдатами?!
Потом ей принесли поесть, но она не притронулась, только пригубила вина, его сложнее отравить незаметно, хотя она и так понимала, что смерти можно не ждать.
Ночью ей снился Лесной Бог. Принцесса стояла на коленях перед высокой деревянной статуей. Искусственно созданный мужчина с луком за плечом и в зеленых одеждах взирал на неё свысока.
– Зачем? Зачем ты не дал мне умереть вчера? – рыдая, спрашивала девушка, стоя на коленях у ног деревянного гиганта.
– Встань, Дитя моё, – чья-то тёплая рука легла ей на плечо. Принцесса обернулась. Человек похожий на статую стоял за ней и ласково гладил по голове. Эли это статуя была похожа на него?
– Ты Бог? – задала она вопрос и сама смутилась от его глупости.
– Да, Эсми, я тот, в кого вы верите.
– Почему тогда ты не уберёг наш народ?
– Боги редко вмешивается в дела людей, но ты исключение, – утешающе похлопав по больному плечу, сказал он всё также тихо, – именно тебе предстоит заставить Дшарского императора прекратить захватнические войны. Такова моя воля, девочка…
Эсмина проснулась. Повозку, в которой ее везли, трясло. Она лежала и думала, едва слышно шевеля губами:
– Как я могу остановить императора? Что вообще может один человек? Тем более женщина…
Часть 1
1
Спустя трое суток пути неизвестно куда, Эсми наконец-то была выведена из клетки, отмыта и причёсана. Ей ужасно не хватало косы. Не хватало веса на голове и казалось, что она вот-вот взлетит, но чуда так и не случалось.
Она много думала, но мысли постоянно ускользали от неё. Девушка пыталась составить хотя бы примерный план, как жить дальше и что делать, но в голове было пусто, словно мыслей там отродясь не водилось.
– Иди за мной! – приказала добротная женщина, лет так за сорок. Эсми подобрала тонкое длинное платье-камизу и молча направилась за ней.
Внезапно девушку охватило такое безразличие, что жить или умереть – ей было все равно. Ей даже не было интересно, как она может умереть: от топора палача или будет затрахана вражеской армией…
Принцессу вели по просторным залам особняка одного из знатных лордов ее отца, но не было привычного для девушки шума, не было и слуг, обычно суетившихся по своим делам…
Они вышли в большую гостиную, где прежний хозяин проводил балы. Вереницей выстроили пойманных девушек.
«Более трех десятков!» – неосознанно подсчитала принцесса. И ей предстояло встать рядом с ними. Проводница подпихнула принцессу в строй и отошла в сторону.
Еще некоторое время зал заполнялся девушками разных возрастов. Все были одеты в белые льняные рубахи, каждая вторая плакала…
Эсмине стало жутко от осознания, того, кто она теперь. Пленница, рабыня…
Со второго этажа спустился мужчина. Высокий, широкоплечий, но с приятными чертами лица и живым, всё замечающим взглядом. Он больше был похож на остриженного медведя, чем на человека. Чёрные волосы аккуратно стянуты шнурком на затылке. Белая рубаха, кожаные штаны, сапоги до колена. Из-за голенища выглядывает рукоять кинжала, а на поясе несуразно маленький для него одноручный меч. Он выглядел лет на 30, не меньше. Такой мужчина, воин, виделся Эсмине с тяжелым двуручником и в доспехе, а никак не в таком виде. Нет, он не привлекал ее, скорее отталкивал. Было в нём что-то пугающее. Сердце принцессы колотилось в бешеном ритме, ладони вспотели, и по всему телу пробежала дрожь. Ей вдруг захотелось бежать, спрятаться, лишь бы больше никогда его не видеть.
Медведь двинулся мимо девушек, небрежно рассматривая каждую, Но, не задерживаясь более чем на 2 секунды. Мужчине не нравились упитанные лесные Девы. Он любил хрупких и нежных женщин. А эти вызывали у него только одно желание: поесть. Загнать таких на кухню всей толпой, а потом устроить знатную пьянку, потому что они явно знали толк в готовке.
Эсмина на мгновение закрыла глаза, но тут же встрепенулась от крика:
– Умри! – Истеричным голосом прокричала одна из приведённых девиц и кинулась с кухонным ножом на воина.
Мужчина даже не счел нужным уворачиваться, он спокойно перехватил, замахнувшуюся на него руку, надавил на запястье так, чтобы разжались пальцы. Нож ударился мраморный пол, а его рука сжалась на шее бунтарки. Она вцепилась в него, пыталась царапаться, биться. Несколько неловких резких движений, легкий хруст и девушка безвольно обмякла.
"Трепыхалась, как рыба, выброшенная на берег",– подумалось ему. Он не чувствовал жалости к той, что посмела кинуться на самого императора Великой Дшары. Слишком часто он воевал, слишком много убивал. И столько всего прошёл, что рефлексы сработали настолько мгновенно, что он даже не успел подумать.
Раньше принцесса ещё не видела смерть так близко. Поле боя не в счёт, там другое, а тут…
Медведь откинул тело в сторону.
– Кто не досмотрел?– Рявкнул он так, что у Эсми подкосились ноги, если бы не две девушки из ее страны, вовремя поставишь ее плечи, она непременно упала бы.
Наказывали и за меньшие оплошности, а тут не забрать возможное оружие у рабыни. Он был готов убить за это, Но сладость победы всё ещё пьянила и срываться сейчас не хотелось.
– Господин, мы проверяли! – Виновато пропел один из слуг.
– Неделю без жалованья. Всё, пошёл вон!
Он был зол и не скрывал этого. Эсмина попыталась понять кто же он. Генерал? Офицер? Какой-нибудь лорд? Что так легко раздаёт подобные приказы…
Мужчина остановился напротив принцессы. Девушка невольно затаила дыхание, но не отвела взгляда, когда их глаза встретились. Секунды показались вечностью, но он зловеще улыбнулся и пошёл дальше. Эсми едва сдержала вздох облегчения. Именно, когда он оказался рядом с ней, девушка поняла, что не просто боится его. У неё от ужаса дрожала каждая клеточка, каждый миллиметр тела.
Это представительница лесного царства понравилась ему. А вот так вызывающе смотреть на него!? Да, такая не устала бы сопротивляться ещё не один месяц. Он привык брать грубо, но женщины быстро смирялись и превращались безвольных кукол, а ему хотелось огня, страсти, да так чтобы надолго, а не на одну ночь. Его безумно раздражало мнение: "Пока не тронул первый раз, я ни за что не дамся, а раз уже, то и сопротивляться смысла нет.". Но и не посмотреть остальных было бы глупо. Ему всегда мало было одной.
Мужчина дошел до конца и вернулся к принцессе.
– Эту, – приказал он, и чьи-то сильные руки тут же схватили ее и куда-то повели. Один коридор сменился другим. Ноги почти не слушались, она едва касалась ими пола.
Сопровождающие остановились у большой двустворчатой двери. Пока один ковырялся с замком, смена вцепилась зубами в плечо второго. От боли он согнулся и тут же получил удар в пах. Схватившись за больное место, он отпустил принцессу. Она резко развернулась, готовая бежать, но тут же столкнулась взглядом с тем, чьей игрушкой ей надлежало стать.
Медведь, не церемонясь, схватил его за волосы, с ноги открыв дверь, втащил в комнату. Кованый подсвечник, так удачно подвернувшийся под руку принцессе, тоже был пущен в ход. Но столкнувшись с головой воина, лишь погнулся, оставив тонкую кровавую полоску над бровью.
– Привяжите ее! – Сказал он, швыряя девушку на кровать, и рассмеялся, доставая платок из лоскута хлопковой ткани и протирая рассечённое место.
Да, теперь он был уверен, что не ошибся. Это девушка не покорится. Кровь щекотала в щеку, а он смеялся, мысленно поимев ее уже раз десять. Довольно хрупкая фигурка манила его. Пожалуй, эту рабыню он наконец-то оставит себе, а не отдаст на потеху солдатам, как делал это всегда.
Слуги тут же мертвой хваткой вцепились в девушку. Через 10 минут отчаянного сопротивления, принцесса была накрепко растянута на кровати. Руки разведены в стороны, прикреплены к одной спинке, а силой раздвинутые ноги – к другой.
Всё что ей оставалось, уткнуться носом в подушку и горько разрыдаться о собственной судьбе.
– Уходите! – Приказал Медведь, и слуги покорно вышли.
Девушка видела, как полетела в кресло его рубаха, за ней отправились штаны, глухо стукнули, брошенные на пол сапоги.
Мужчина встал сбоку от неё, потянул за воротник и распорол рубаху кинжалом, а потом отшвырнул и его.
– Не смей трогать меня!– У неё даже получилось сказать в приказном тоне. У мужчины от возбуждения вспотели пальцы.
– А то что? – Спросил он и положил руку на ее правое полупопие.
– Я убью тебя! Слово чести.– В ужасе поклялась она.
– Той чести, которой я тебя сейчас лишу?– Он позволил своим рукам бродить, где ему хотелось, то больно сжимая, то нежно поглаживая.
– Нет, той, которую у достойного человека не отнять.
– Я могу одним своим словом отнять у тебя всё! – Прошептал он ей на ухо и слегка укусил за хрящик, наслаждаясь своей властью.
Принцесса поморщилась от омерзения. Ей захотелось срочно отмыться от этих касаний, от губ, которые жадно целовали её шею.
– Ты можешь отнять у меня жизнь, взять меня силой, вот так вот, привязанную, как скот, но тебе не сломить меня!
Теперь он лег сверху и, подсунув руки, держал ее за грудь. Толстый член протиснулся между упругих ляжек и уперся в зад. Он любил начинать именно оттуда, чтобы разработать и, находясь на пике, резко перепрыгнуть туда и излить свое семя. Ему не нужны были бастарды от рабынь. Он мечтал о сильном сыне, но достойной родить ему женщины к своим 32 годам так и не встретил.
Принцесса уже не могла сдержать дрожь, ей казалось, что если он сейчас войдет, разорвёт её изнутри.
– Ты готов умереть?– спросила она совершенно спокойным голосом, сама не понимая как ей это удалось.
– Я воин, мы всегда готовы умереть. А ты готова быть моей рабыней? Не будешь артачиться и, может, я возьму тебя в наложницы, конечно если мне понравится в тебе.
Он слегка двинулся, надавливая, но не входя. Горячая смазка размазалась по отверстию. Эсмина заскулила.
2
Император едва сдержался, чтобы прямо сейчас не загнать свой член в неё, растягивая, разрывая. Он перестал понимать себя, но ему хотелось, чтобы та девушка впустила сама. И сейчас было ещё рано.
– Ты грубый, неотесанный представитель своего варварского народа! Отпусти меня.
– И чем же мой народ так плох? – Его рука нащупала маленькую бусинку его клитора, погладила, и начала слегка массировать.
«Да, грубый, но заслужил ли кто моя нежность?»– мысленно спросил он у самого себя. «Нет. Все эти маленькие принцессы, неприступные в начале и словно шлюхи после… Противно!». В большинстве своем женщины пытались потом остаться с ним. Просили детей, желая манипулировать им после или хотя бы устроиться получше. Это раздражало, и в какой-то степени даже было обидно. Ему хотелось, чтобы в нём в первую очередь видели человека, а не императора.
– Вы никого не умеете любить! – Чуть не плача заскулила принцесса.
– Любовь? Это удел слабых…
Когда-то мать завещала ему любить. Но отец убил её. А потом мальчик вырос и убил его. За неё. Тогда он запретил себе даже думать об этом чувстве. И даже сейчас, будучи взрослым, сильным, первым исполнителем своих приказов, лёжа в кровати в одиночестве император говорил с женщиной, подарившей ему жизнь. Просил совета, думал, как бы поступила она. Мать растила мужчину всего до 10 лет, но даже будучи ребенком, он усвоил много ее уроков.
А эта девушка… Ее глаза казались императору знакомыми. Только сейчас он осознал почему. Так же мать смотрела на отца. Со страхом и ненавистью, но открыто и непокорно до последнего вздоха.
– Любовь это то, ради чего стоит жить! – всхлипнула Эсмина.
– Жить стоит только ради себя, рассмеялся он,– и снова начал дразнить ее надавливая членом. От других не дождёшься благодарности, люди вокруг слишком часто желали его смерти, чтобы император позволил себе верить в них, – Как тебя зовут, маленькая шлюшка?