Он сидел у камина и прижимал женщину, которую хотел сделать своей. Время словно остановилась, перестало иметь какое-либо значение.
Эмина хотела попросить своего господина отправить людей, чтобы похоронили замерзшие трупы, но никак не могла решиться. Она закрыла глаза и слушала, как размеренно бьется его сердце.
А потом в дверь постучали. Тихий звук показался им настолько громким и противным, что девушка невольно вскрикнула, а мужчина положил руку на рукоять клинка.
Стук повторился.
– Кто? – рявкнул Дориан так, что Эсмина вздрогнула.
– Император, вам обед подать сюда?– спросил слуга из-за двери.
Мужчина побледнел. Он не хотел, чтобы его женщина знала кто он. Не хотел, чтобы она в раз сломалась и отдалась. Слишком хорошо он помнил резкие перемены в поведении, готовность на всё ради него. С Эс он так не хотел.
– Поедим тут?– виновато спросил император.
– Конечно, как скажешь, – девушка аккуратно коснулась ладонью его лица.
«Всё! Сломалась.» – подумалось Дориану.
– Да, несите! – отдал он приказ и положил руку на округлую грудь и слегка сжал. Девушка подняла на него свои небесно синие глаза и тихо сказала:
– Будь Вы хоть самим лесным Богом, это ничего не меняет. Я не готова, прости.
Эсмина говорила и дрожала, боясь его реакции. У Дориана отлегло от сердца.
– Конечно, мышка, я просто играю, – улыбнулся он.
– Почему мышка? Ты точно на кота не похож… – прошептала Эс.
– Мне так нравится. А ты имеешь что-то против?
– Нет, я же принадлежу тебе, значит, можешь называть меня, как тебе хочется, – девушка снова сдерживала слёзы.
– Может мне отпустить тебя? – внезапно спросил император. Сердце принцессы сжалось и пропустило удар. Захотелось закричать «Да!» и умереть одновременно. Ей некуда было идти и они оба это понимали.
Эсмина ещё немного помолчала, принимая окончательное решение и наконец-то ответила, без тени сомнения:
– Нет, Дориан, я останусь с тобой.
Он нахмурился и тяжело вздохнул.
– Другого шанса может не быть. Подумай до вечера, хорошо? – слова давались ему с трудом, но он всё же договорил.
– Вы так хотите от меня избавиться? – прямо спросила принцесса.
– Я хочу, чтоб ты была счастлива! – неожиданно для самого себя ответил император.
– Тогда, может, вы могли бы… ты подаришь мне немного счастья? – спросила Эс, решившись наконец-то выполнить последнюю просьбу отца. У Дориана перехватило дыхание. Ему показалось, что сейчас она попросит сына и наконец-то он решится жениться.
– Чего ты хочешь?– прошептал он, касаясь губами нежной шеи.
– Прикажи похоронить мертвых воинов. Они достойно сражались и нехорошо, что у падальщиков уже неделю идет пир…
– Довольно! – император оборвал девушку,– мёртвым всё равно, где лежать.
Мужчина ссадил принцессу с рук и отошёл к окну.
«Неужели так трудно выполнить мою просьбу?» – думала Эсмина, дрожа всем телом.
«Наверное, она сама никогда не попросит, так и будет играть со мной, пока я не выдержу или не остыну.» – думал император, глядя на густой лес, начинающийся совсем близко. Он любил степи, любил просторы, но тут ему становилось уютно, как дома. Мать была рабыней, похищенной из подобной местности. Она часто рассказывала сыну о своих краях, о которых безумно скучала и хотела увести его далеко от законов Дшары.
Принцесса долго не могла решиться, ей казалось, что если она шевельнется или издаст хотя бы один звук, он убьёт её или наплюет на собственное обещание, набросится на неё и возьмёт силой. На едва гнущихся ногах, она всё же подошла к своему господину и уткнулась носом в широкую спину. Император глубоко вздохнул, выныривая из воспоминаний о матери.
– Мышка, – прошептал он, проворачиваясь и прижимая её к себе.
– Дориан, пожалуйста, не кричи на меня больше, я и так очень тебя боюсь, -прошептала Эсмина, дрожащим голосом.
– Я постараюсь, – он приподнял её за подбородок и ещё раз поцеловал, -сегодня утром мёртвых сожгли. Король доставлен в склеп, я свожу тебя туда, чтобы ты попрощалась.
Принцесса разрыдалась. Она бы не поверила, но увидеть тело отца…
Обед был накрыт и император уселся за стол.
– Иди сюда, мышка, я хочу, чтобы ты снова меня покормила.
Эсмина подошла и уселась к нему на руки. Он по-хозяйски обнял девушку.
– Снова руками? – жалобно спросила принцесса.
– Как тебе захочется. Давай так, кусочек себе, кусочек мне, – рассмеялся он, вспомнив как его кормила мать.
Принцесса улыбнулась и взяла в руку кусок мяса. Она прекрасно понимала, что ей придется привыкнуть жить по законам Дшары. В конце концов, есть руками далеко не самое страшное, что можно придумать.
Как только обед был надежно спрятан в желудки, император быстро оделся и дождался, пока девушка будет готова и накинул на неё свой алый плащ.
– Так ведь нельзя…– растерянно прошептала принцесса.
– Кому нельзя? – спросил мужчина.
– Но по законам ведь красный это цвет императорской четы…
Дориан долго думал, как бы сделать этой девушке предложение. Он уже практически не сомневался, видя в ней законную жену, женщину, которая родит ему сына.
– Эс, мышка, ты ведь моя? – девушка робко кивнула,– Вот и плащ тоже. Так что моя в моём. Я хочу чтобы для тебя было всего два закона: не перечить при посторонних и быть верной только мне.
Эмина прекрасно поняла, что он хочет сказать. Стать его женщиной, не рабыней, а гораздо ближе… Но она не была готова.
–Дориан… – она не знала, что сказать. Принцессе хотелось прижаться к нему всем телом, утонуть в его объятиях, но она лишь склонилась и коснулась рукой его сапога. В Дшаре так женщины давали мужчине клятвы, что по доброй воле к ним не прикоснется другой мужчина. Он взял ее за плечи и поставил на ноги. Клятва была принята.
– Идём, мышка, только не нервничай, ладно?
– Я постараюсь…
8
Принцесса шла по городу и дрожала от ненавидящих взглядов. Выжившие представители лесного народа смотрели на неё как на врага и предательницу. Какой-то мальчик лет 5 поднял ком грязи и больно попал девушке в уголок губ. Император остановился.
– Подошёл! – приказал он мальчонке.
– Пожалуйста, Дориан, не надо…– взмолилась принцесса, стирая с лица размазавшуюся родную землю.
Ребёнок встал напротив мужчины и с вызовом уставился глаза в глаза.
– Чего тебе, шакал? – спросил малец.
Император замахнулся для удара.
– Я твоя, слышишь! – вскрикнула принцесса,– только оставь его!
Мужчина тяжело вздохнул. Не так он хотел услышать эти слова. Он схватил ребенка за ухо и грозно сказал :
– Принцесса просит дать тебе выбор: или ты сейчас же вылизываешь её туфли, или тебе отрежут руку, которую ты поднял на моё!
– Пожалуйста, Дориан, господин, идёмте! – рыдала Эсмина. Ей было безумно страшно за чужого ребёнка. Она не желала, чтобы он исполнял приказ, но и тем более не хотела, чтобы лишался руки.
– Не перечь! – приказал девушке хозяин,– ты решил?– поторопил он мальчика.
Принцесса видела в толпе его мать, видела её глаза, полные ужаса и слёз. Девушке хотелось от стыда провалиться под землю.
Малыш посмотрел на маму, наклонился и лизнул маленькую туфельку рабыни, затем ещё раз и ещё.
– Господин, умоляю! – разрыдалась Эсмина.
– Довольно,– сказал император,– в следующий раз выбора не будет, так что держите своих детей ближе! – последнее он сказал громко, чтоб слышали все. Проклятия с новой силой посыпались на голову принцессы.
«Варвар»– подумала она, снова до дрожи боясь своего хозяина.
– Щенок необлизанный, маленький гадёныш…– император в полголоса ругался, видя как ушиб над губой его женщины наливается в большой синяк. Ему не хотелось, чтобы мышке было больно. У него возникло дикое, лютое желание защитить её от всего мира.
«Моя!» – думал он, для верности держа принцессу за руку.
Дорога до склепа показалась Эсмине бесконечной. Слёзы заполняли глаза так, что она едва различала куда ступает. Губа противно саднила, а на ногах до сих пор и она чувствовала дыхание малыша.
Наконец-то они вошли в массивные двери королевской усыпальницы. В незакрытом саркофаге лежал Лесной король. Его привезли, как был в доспехе с мечом в руке. Даже стрелу из виска не вынули… такую длинную, с чёрным оперением, обмотанную алой нитью…
Эсмина коснулась мёртвой руки и разрыдалась окончательно.
– Папа, папочка… Родной… – причитала она.
Дориану стало дурно. Он вспомнил этого воина, вспомнил, как тот крушил его солдат одного за другим. Тогда император поднял с земли лук павшего воина и выпустил свою единственную за ту битву стрелу. И сейчас наблюдая, как страдает его женщина, он впервые не знал, что сказать, поэтому просто положил руку на её плечо и молча стоял, надеясь, что когда-нибудь Эсмина его простит.
– Он был доблестным воином, – наконец-то произнес император,– это я убил его. Прости.
Принцесса подняла на него заплаканные глаза . Мужчина отшатнулся. Столько в них было горя и ненависти, что даже зверь обошел бы эту женщину сейчас стороной.
«Убью! – думала и Эмина, – заколю во сне, отравлю, задушу подушкой…»
– Почему? Почему именно ты?! – закричала она так, что камни старого склепа заскрипели, а с потолка посыпалась мелкая крошка, – я так надеялась полюбить тебя! Зачем ты это мне это сказал?!
Она маленькими кулачками колотила его в грудь, но больно было совсем не телу.
Большой булыжник выпал из купольного потолка и зацепил плиту с лежащим королём, так, что она накренилась, и с грохотом ударился об пол.
– Папа! – закричала девушка, а император, подхватив её через плечо, выбежал из рушащегося склепа.
– Эсми, – тихо позвал он, боясь, что какой-нибудь камень мог случайно по ней попасть.
– Ненавижу! – прошептала девушка и потеряла сознание.
9
Считанные минуты, пока Дориан бежал до своей комнаты, затребовав у прислуги врача и срочно, показались ему часами.
– Выйдите, – попросила лекарша.
– Зачем? – опешил император.
– Так надо. Мне нужно осмотреть её и вам может не понравится какое-либо из моих действий. Не волнуйтесь, я ей не наврежу.
– Проси что хочешь, но помоги ей, – приказал Дориан и все же вышел.
Слуги сжались в уголке, глядя как их правитель растеряно бродит из стороны в сторону, меряя длинный коридор шагами.
– Войдите, – позвала лекарша.
Император ворвался в комнату, как раненый зверь, но принцесса по-прежнему лежала с закрытыми глазами.
– Ей нужно отдохнуть и всё будет в полном порядке. Девушка перенервничала, вот и организм отключился…
Император плюхнулся в кресло и потёр виски.
– Владыка, – обратилась женщина,– я могу спросить?
Дориан лишь сделал позволяющий жест, а она продолжила:
– Эта девушка ваша, но всё ещё цела. Да и там я смотрела тоже, – ответила она на приподнявшуюся бровь правителя,– могли быть разрывы, и из-за них ваша рабыня могла потерять сознание. Вы хотите на ней жениться, поэтому до сих пор не взяли?
Он всё так же молча кивнул.
– Это не моё дело и не мне вам указывать, но по городу уже несколько дней ходят слухи о том, что вы утратили чувство вкуса, раз выбрали себе такую рабыню…
– Что им мне не нравится? – прямо спросил он, пересев к принцессе и нежно погладив по растрепавшимся волосам.
– Ваши лорды хотят, чтобы вы выбрали в жёны кого-то из их дочерей или сестёр. А чужестранку не будут терпеть.
– Плевать! Кто поднимется на мятеж – убью.
– Обязательно, император, если найдете, кто это сделал. Много способов существует: яды, ступени, наемники, подкуп слуг…
– Её будут хорошо охранять.
– Но всё же я осмелюсь попросить вас поторопиться с зачатием наследника. Как только она понесет, они не смогут вам перечить. Зовите меня если что, вы однажды спасли в бою моего сына и можете ждать от меня абсолютной верности.– Женщина поклонилась и ушла, закрыв за собой дверь.
– Мышка… Моя малышка… – император нежно поцеловал свою женщину в носик, – никому тебя не отдам!
Мужчина понимал, что лекарша права и от этого злился ещё сильнее.
До самой темноты Дор сидел рядом со своей женщиной, любовался ею, нежно поглаживал.
На ужин пришлось всё же пойти.
– Что случилось? – спросил один из советников.
– Всё в порядке,– спокойно ответил Дориан. Он понял, что ему не поверили, но как объяснить то, что с ним происходит, не знал сам. Мама наверняка сказала бы, что это любовь, но он не был уверен. Дикое желание защищать, заботиться, беречь смешивались с безумной похотью, которую он испытывал к этой женщине…
После ужина владыка пошёл в крыло с рабынями. Обычно он не одаривал своим вниманием работорговцев. Но сейчас осмотрев всех женщин, выстроенных по его приказу, император скривился и спросил:
– А постройнее есть? На этих же поля вспахивать можно…
Работорговец, давно знавший вкусы императора, понятливо кивнул.
– Есть ещё трое, но я не уверен, что они вам понравится.
– Приведите,– приказал Дориан.
К нему вывели трех симпатичных девушек. Да, такие ему действительно нравились. Стройные, с узкой талией и округлыми бедрами… Но что-то было не так.
Император видел, как смотрит на него красавица лет пятнадцати. С едва оформившейся фигурой, но она уже желала мужского тела. Курносый нос показался императору забавным, но где-то он уже его видел, только не мог вспомнить где. А ещё этот взгляд, в котором читалось желание, готовность отдаться и стерпеть все, что он желал бы с ними делать.
– Кто это? – спросил повелитель работорговца.
– Просто пленница, – неуверенно ответил тот.
– Дочь советника Фациуса!– вспомнил наконец-то император.– С каких это пор вы продаёте детей лордов?
– Владыка, он сам привел её сюда. Я не знал, что это его дочь.
– Замолчи, – нахмурился правитель. Теперь он вспомнил и ещё двоих: дочери не самых последних людей в его империи. Неужели же лекарша была права? Его же доверенные лорды начали на него охоту?
– Вы добровольно здесь? – спросил император у девушек.
– Да, ваша милость, возьмите нас вы не пожалеете…
– Молчать!
Так откровенно пытаться залезть к нему в постель. Ему, мужчине, стало стыдно за представительниц своего народа. Злость захлестнула с новой силой. Советники решили играть не по правилам? Что ж тогда и он сыграет, только им эта игра не понравится.
– Следуйте за мной, – улыбаясь одними уголками губ, сказал император и три девушки покорно пошли за ним.
Дориан вышел во двор, прошёл несколько узких улочек и вошел в казарму. Девушки побледнели. Была бы здесь его мышка, она бы непременно заступилась за них, но её здесь нет. Солдаты вскочили с мест, приветствуя своего императора.
– Ребята, это вам подарок! Развлекайтесь в удовольствие, но следите, чтобы с девочками ничего не произошло. Все они должны остаться живыми, – теперь мужчина откровенно скалился, предвкушая скандал, который начнется с утра, но законы Дшары были непреложны и мужчина мог делать с рабыней все, что сочтет нужным, а сегодня он счел, что солдатам нужно развлечься.
До дочерей советников наконец-то дошло, что произошло. Двое разрыдались, одна закричала, но сильные воины уже разорвали на них рубахи и загнули в позицию.
– Утром вернете их к работорговцам, – отдал приказ император и вышел, не желая смотреть как будут развлекаться его ребята.
Прихватив бутылку вина, он вернулся к своей мышке. Девушка всё ещё спала, но как же она была прекрасна.
Алкоголя Дориану показалось мало. Он открыл один из сундуков и достал ром с хорошей выдержкой. Сегодня ему хотелось напиться, но с каждым глотком, становилось всё хуже. Он понимал, что не может нарушить слово, но в тоже время безумно хотел свою женщину. Допив бутылку до дна, император разделся, снял одеяло с принцессы, разрезал очередную рубаху. Потом он положил руки на её грудь, девушка слегка пошевелилась. Он спустился ниже, возбуждая сонное тело. Во сне девушка не могла контролировать свой организм, и он чувствовал, как извивается стройное тело, как просит ласки и желает его.