– Ромка, ты ж море не любишь, что ты тут делаешь?
– Не сыпь мне соль на… Ты же сам понимаешь, что мне надо плавать в море!
Все вместе мы гуляли по городу, сходили на Сапун-гору, где я с Ромой провели девушек по тому маршруту, который прошел наш полк, затем под руководством Ольги побывали в античном Херсонесе, восстанавливаемом после войны, окунувшись в архитектуру древнего мира, побывали в военно-морском музее. А потом ездили и купались в море под Балаклавой и Форосом. А через пару дней на рейсовых автобусах в жару и толкотне мое семейство и я покатили по побережью, осмотрев Ласточкино гнездо, Воронцовский дворец, поднялись на Ай-Петри, в Гурзуфе увидели лагерь Артек и гору-медведь Ают-Даг, побывали в городе Ялта. В общем, хорошо укатавшись, прибыли в поселок Судак, где сняли комнату на недельку. Побывали в генуэзской крепости, съездили в Феодосию, где я снова работал экскурсоводом, рассказывая и показывая об истории города и о наших боях. Все это было интересно всем, потому что наглядно видели места, где одиннадцать лет назад шли бои. А вообще, время шло хорошо, мы играли в семейные игры, купались в море, вечером кушали в местных кафе блюда южной кухни, запивая еду массандровскими винами. Потом мы отправились в Керчь, где после экскурсии по городу и в Аджимушкайские катакомбы, бродя по которым я рассказал коротенько о продолжении романа Катаева «Белеет парус одинокий», в котором главные герои сражаются с фашистами в таких же катакомбах, только в Одессе.
А вечером мы попрощались с Крымом, сели на пароход и отплыли в Батуми с заходом в несколько портов на кавказском побережье. В общем, путешествие было неплохим.
Мы встречали рассвет в море и провожали закат, видели дельфинов и встречные пароходы. Контингент был в основном инженера с семьями, ученые или сотрудники различных НИИ в отпусках, какие-то пожилые горластые тетки, с которыми мои дамы иногда общались, дети бегали по палубе, играя в свои игры.
Лишь одно обстоятельство омрачало наше путешествие – на пароходе была компания из трех человек лет под 30, каких-то местных мажоров из партийных органов, достаточно плотной комплекции – отъелись, падлы, на партийном пайке, которые хорошо выпивали в своей каюте, заряжаясь алкоголем и хамством, а вечером выползали на палубу и приставали к отдыхающим. Уговоры капитана на них не действовали, приписанный к круизному пароходу молодой милиционер вел себя очень пассивно, как будто опасался чего-то. Тетки тоже молчали, чего я понять не мог, чтобы пожилые советские женщины и не возмущались.
Меня они не задевали, просто так получалось, что мы оказывались либо на другой палубе, либо с другой стороны корабля от этих разборок. О них мне рассказали мои девушки, с которыми поделились их знакомые. А по поводу теток оказалось, что одна из активисток, начав стыдить этих ушлепков, получила по зубам, а остальные, естественно, повторять ее подвиг не захотели. Поэтому вторая и третья палубы на второй день путешествия к вечеру пустели. На второй вечер эти «Казановы» допекли и меня. Уложив малышей спать, я поднялся к своим леди, которые должны были гулять на палубе. Отдыхающий народ плавно рассосался от места событий, где распуская руки, один из этих мужичков хватал девушку студентку, которые плыли на корабле, очень настойчиво приглашая ее в каюту. Мои леди отбивали ее от хама, не давая тащить за собой.
«Жаль, что сейчас не война, шлепнул бы подонка и весь разговор», – с этой мыслью я быстро сблизился с компанией и, развернув грубияна, от души зарядил ему по зубам, после чего тот решил полежать на палубе, подвывая какую-то песню «уууу, больно». Тут же подскочил к двум остальным с явно читаемым намерением. Они пытались в ответ махать кулаками, но так же, получив по зубам, расселись на палубе, где им прилетело моей ногой еще и по почкам.
– Ты еще пожалеешь.
– Посмотрим, как ты, убогий, будешь мне, сотруднику МВД, делать, чтобы я пожалел. Однако, думаю, что после разборок поедете вы в солнечный Магадан поработать лет на десять. А теперь свалили в свою каюту и, чтобы не появлялись на палубе в пьяном виде, а то сдам в милицию в Батуми.
Совершенно пьяному невозможно что-либо объяснить, даже кулаками, но, а подвыпивших людей хороший пинок по ребрам вполне может образумить. Парни удалились к себе, а на палубе все вздохнули с облегчением.
– Все товарищи, спокойно отдыхаем, я генерал милиции, мне на их партийные должности «с высокой колокольни плюнуть и растереть», будут буянить, зовите меня, скрутим их, посадим в карцер, а в Батуми под арест сдадим.
Поднялся я к капитану, этакому пивному бочонку и, глядя на его гладкую сытую рожу, понял, что он ничего делать не будет, чтобы не ссориться с властями города, к которому приписан его пароход. Мысленно махнув рукой, развернулся и ушел к себе.
«А почему никто не вступился за девушек, ведь были же там мужчины?» – спросили меня девчонки.
– Понимаешь, все эти люди обычные труженики, неподготовленные к таким ситуациям, которым сложно и страшно переступить закон. Тем более не забывайте, что это не простые перцы, а власть имущие. Вступится он сейчас, а эти уроды, используя свое положение, по приезду в Керчь этого честного труженика вполне могут подставить и упечь в тюрьму. Я же в силу обстоятельств получил специфическую подготовку за время войны и поддерживаю неплохую спортивную форму, потом я генерал-лейтенант милиции, а это все же не шутка, и самое главное это то, что за мной стоят люди, которые в случае проблем, будут их решать кардинально. И если меня спасти не удастся, то рассчитаются со всеми причастными к этому делу. Точно так же и я буду решать проблемы, которые могут возникнуть у наших товарищей. Все это дает мне решимость успешно бороться с теми сложностями, с которыми мы сталкиваемся.
– Хорошо, когда у нас есть такая бригада.
– Конечно, хорошо.
– Саш, ты чего задумал?
– Да есть тема, пойду, прогуляюсь, но, если что, то я спал в каюте все время.
– Саша!
– Не мешайте, надо подумать.
Выйдя в коридор из каюты класса люкс верхней палубы, я по какому-то наитию спустился на первую палубу и, спрятавшись за переборкой от прошедшего мимо стюарда, выскользнул на нижнюю палубу. Где у нас самое темное место на палубе корабля? Конечно, сзади на юте нижней палубы, где располагались лебедки, какие-то надстройки и спасательные лодки. Пройдя по шкафуту, то есть средней части корабля, пользуясь ночной темнотой, я аккуратно приближался к юту.
На нем, только с другого борта сидели и разговаривали двое партийцев: «Сволочь, как этот мужик по почкам меня больно ударил, удавлю, гада, а Грызова вообще в нокаут отправил, до сих пор лежит в каюте с чумной головой».
Раздался второй голос: «Слушай, Салов, тебе не кажется, что Грызов очень много денег требует за свои услуги?»
– Согласен, оборзел в конец, но, что делать, мимо него налево имущество складов не крутанешь.
– Вот и отлично, сегодня Грызов поругался с этим ментом, все это видели, а завтра мы его потихоньку ночью выведем на палубу и…
– Ну?
– Баранки гну, отправим его поплавать, а всю вину свалим на терпилу мента, мол, мы видели, как с ним Грызов ушел на палубу и больше не вернулся.
– Так может сегодня?
– Не, сегодня все видели, что мент ушел со своими кралями в номер. Да, и слишком это будет подозрительно. А вот завтра мы отсидимся в номере весь день, вечером появимся и снова в номер, а ночью перед приходом в порт и сделаем дело.
– Ты голова, Тупин, а с замом Грызова как-нибудь договоримся.
– Или на вакантное место тебя пропихнем, твой папик подсуетится и все будет чики-пики.
«Вот же, сволочи, на чужом… в рай въехать хотят, а вот хрен вам, а не чики-пики», – зло подумал я, дождавшись, когда заговорщики пойдут назад, чтобы увидеть номер их каюты.
Весь следующий день мы прогуляли по Сочи, где у парохода была запланированная остановка. Плавали на море, прошлись по набережной, налопались вкусного мороженного и отведали местной кавказской кухни. Не скажу, что она была выдающейся, общепит все же, но есть было можно.
– Саш, ты сегодня какой-то задумчивый, все же хорошо?
«Есть малость задумчивости, но это мысли о будущем», – а про себя подумал, что близких людей не обманешь, как не прикидывайся, знают и чувствуют тебя.
Народ вечером гулял спокойно, наслаждаясь вечерним морем. Троица показалась в корабельной столовой или, как ее назвать правильно – кают – кампании, в самом конце ужина и быстро исчезла в своей каюте.
Я старался быть на виду, но к вечеру подул ветерок, началась качка и народ, постояв у бортов и получая порцию брызг, которые долетали даже до второй палубы, стал уходить в свои каюты, готовясь ко сну.
– Надо выйти, девочки, помните, что я все время был тут, а дети спят – это хорошо.
– Саша, ты знаешь, что делаешь, будь осторожен, если что, мы за тобой в Сибирь поедем!
– Сам не хочу.
Я надел перчатки, нацепил навыворот легкую курточку, надел панаму на голову и взял кожаный чехол со связкой домашних ключей, в которой всегда находились несколько специальных нестандартных ключей. Выглянув в коридор, я обговорил условный стук, по которому меня пустят, и вышел в коридор. Мой путь лежал из баковой части корабля в ютовую. Подойдя к каюте врагов, я прислушался, но оказалось, что они еще там.
«И что мне делать, ждать, когда они выйдут в такую качку или не ждать? Как говорится, то, что нам мешает, то нам и поможет», – пробормотал я про себя и, вскрыв отмычкой дверь, резко зашел в каюту к сидящей троице. Они сидели и лежали на койках, с удивлением глядя на меня.
– Грызов, предлагали тебе твои кореша выйти на палубу?
– Предлагали, а что? Мы итак скоро собрались выйти, да качает сильно, а меня подташнивает после твоего удара.
– А вот я вчера стоял и слушал, как Салов и Тупин обсуждали, что ты слишком много берешь, и тебя надо убить, чтобы на твое место, если папик Салова подсуетится, он сам и сядет, а твое убийство спихнуть на меня. Так что пойди, прогуляйся в свой последний путь. Эта качка, может быть, тебе жизнь спасла, а то поплавал бы полчасика в шторм в 30 километрах от берега, да и пошел бы топориком на дно.
Грызов поверил мне сразу, видать все это ему было знакомо, возможно кого-то они уже отправили на тот свет, расчищая для себя места. Все встали с коек, молча глядя друг на друга.
– Скоты, так вы, значит, порешили, ну ничего, я с вами разберусь, когда приедем домой, а ты чего приперся?
«За тобой, милый, если у них не получилось, то это не означает, что такая падаль землю топтать дальше должна», – сказал я и, схватив его за голову, резко свернул шею. Двое остальных как-то заворожено смотрели на меня. Второй получил по сонной артерии ребром ладони и упал, а третьего я крепко обнял за шею, надавив на нужную болевую точку на шее, прерывая путь жизненной энергии – он затих, заснув навсегда. Я взял их перочинный нож со стола и нанес каждому по паре смертельных ударов, затем вложил его в руки Грызова и уложил его так, чтобы сымитировать его падение с полки вниз головой с перелом шеи. Водку им вливать было не надо, бутылка итак была ими распита и каталась тут же по полу в такт волнам. При таком волнении выпившему человеку упасть было немудрено.
– Вот как-то так, ребята, не будете вы мешать жить другим людям больше, пользуясь своей властью.
Пройдя коридорами, я быстро оказался дома, а на мой стук мне сразу открыли дверь каюты.
– Все нормально, потом, без детей, расскажу.
Всю ночь девушки ворочались, а я спал очень даже спокойно. Вот предыдущую ночь я ворочался, ожидая какой-нибудь гадости от троицы, а сейчас пусть ищут причины и следствия, а панаму и куртку утром выкину в море, вдруг кто видел их на моем силуэте.
В порту Батуми все мы выгрузились, а стюарды забегали, ища капитана, видать стали проверять каюты и наткнулись на картину маслом. В порту нас ждала милиция, досадно, что не удалось уйти раньше, поэтому пришлось давать показания, рассказывать о моей драке. Но удостоверение генерал-лейтенанта МВД, пусть и на пенсии, на грузин подействовало магически. Собрав с нас протоколы опроса, местные милиционеры всех пассажиров отпустили. Переночевав в Батуми мы погуляли еще по нему, покушав национальную грузинскую кухню, напившись и накупив минералки «Боржоми», затем сели в поезд и отправились домой.
А пока гуляли по городу, я рассказал об услышанном разговоре и о своих похождениях.
«Ты умница!» – услышал я итоговую фразу.
Несмотря ни на что, две недели отпуска с нашим путешествием по югу России пролетели в удовольствие. Все загорели, накупались в море, смыв с себя всю плохую энергетику, и были полны новыми впечатлениями. А убивать, это в первый раз страшно, а когда на войне 4,5 года только этим и занимался, отношение к убийству стало, как к обычной работе. Точно также чувствовали себя многие фронтовики, воюющие на передовой познавшие вкус борьбы за жизнь.
«Командир, запрос на тебя пришел из милиции Батуми, характеристику просят, что ты там учудил?» – спросил меня Ледков, в компании с которым ко мне в гости пришли Воронов с Даной, Сандаг и Бурят.
«Вот такие дела, ребята», – рассказал я об инциденте.
– Все понял, прикроем, командир, а нет, так съездим и решим вопрос с каким-нибудь ретивым следователем по-нашему.
Глава 6. На пути к победам
Василий и Ольга развила бурную организационно-спортивную деятельность, вывозя на городские и областные соревнования вместе с профильными тренерами городские команды и спортсменов. Ольга взяла шефство над Галсан, которую затащили в секцию легкой атлетики, и она теперь специализировалась в беге на средние дистанции. Ольга вместе с Галсан, с привлечением в качестве массажиста Сандага, довольно легко победила на областных соревнованиях по легкой атлетике, точнее сказать, выиграла бег на 100 и 200 метров, а Галсан на 800, 1500 и 3000 метров, так же получив звание кандидата в мастера спорта.
– Ты как, Гуля?
– Дядя Саша, мне лучше бегать на 1500 и 3000, а на 800 случайно выиграла, слишком короткая дистанция. Но меня включили в сборную области, летом поеду на соревнования в Москву.
Вступили в борьбу за попадание на чемпионат СССР наши штангисты, которые легко прошли областные отборочные соревнования.
Достали мы через общество «Динамо» спортивные велосипеды для организации городской секции велошоссейных гонок при ДЮСШа, где тренерами и ведущими спортсменами стали Коля Жилин и его партнер Вова Соловьев. На весенних областных соревнованиях Николай оказался победителем и летом также принял участие в союзных соревнованиях, где завоевал золото в индивидуальной гонке преследования, а сборная области с Жилиным, Соловьевым и двумя ростовчанами выиграла командную гонку. Вернулись они очень довольным мастерами спорта с золотой медалью чемпионата СССР, а в секцию велоспорта повалили школьники. Бились в соревнованиях на области в своих возрастных категориях наши бадминтонисты, шахматисты, игроки по настольному теннису, волейболисты, велогонщики – молодые мальчишки и девчонки,
Пришла пора побороться за чемпионство и боксерам. В этом году из-за международных соревнований чемпионат был проведен летом. Пришедшие из армии средневес Васенин и тяжеловес Горелин, хорошо раздавшиеся в плечах за время службы, да еще и устроившиеся на работу к Лосеву, после которой под руководством Киричева активно взялись за тренировки, желая повторить успехи своих наставников. Рвались к победе в свой последний спортивный год Алексенко и Чернявский, принявшие решение в случае хороших результатов, так сказать, на мажорной ноте завершить свою спортивную карьеру. Молодежь также успешно боролась на чемпионате области среди юношей. Здорово проявил себя «мухач» легковес Вова Шаламов, сын Владимира Шаламова младшего, то есть, совсем младший, победивший на юношеском областном первенстве. Это хорошо – стала подрастать новая смена чемпионов, что радовало. Чемпионами страны стали Чернявский, Горелин и Алексенко, а Васенин серебряным призером.
После коротких трехнедельных каникул в чемпионате впереди нас также ждало продолжение спортивного сезона и новые хозяйственные дела. На стадионах и в спорткомплексах столицы состоялись розыгрыши чемпионатов страны по разным летним видам спорта. Неплохо выступили тяжелоатлеты, заняв третьи места, завоевав бронзовые медали. Ольга также хорошо отработала на дорожке, вместе со своей командой она заняла 2 место в эстафете 4*200 и 3 место в индивидуальном разряде в беге на своей коронной дистанции 200 метров. Порадовала Галсан, победившая на 1500 метрах и ставшая четвертой на трехкилометровой дистанции. В августе должны были состояться I международные дружеские спортивные игры молодежи, проводимые одновременно с IV Всемирным фестивалем молодежи и студентов в Бухаресте, поэтому чемпионов и призеров первенства страны ждали выступления на этом первенстве.